Мадам Везан нахмурилась:
- Вы меня обижаете, док!
- Бекки, соловья баснями не кормят. Я старый, но могу поцеловать и
обнять так, что ребра затрещат.
Она улыбнулась:
- Я хорошо помню, что вы можете. Помните, как вы шлепали меня,
уверяя, что профессор будет жить?
- Что ты! Разве я мог так непрофессионально работать?
- Еще как мог!
- Значит, в тот момент тебе была необходима "шлепотерапия". И
все-таки назови цену, только хорошенько посчитай нули.
- Док, я знаю другие способы делать деньги. Вы смотрели биржевые
новости?
- Нет, и не рассказывай. Лучше приходи к нам выпить рюмочку.
- Увы, я занята. Обещала очень важному клиенту, что буду дома.
- Понимаю. А твои звезды случайно не говорят, что для этого клиента
окажется лучше, если сегодняшняя сделка будет заключена без проволочки?
- Нужно посмотреть.
- Пожалуйста! И приходи к нам. Майк тебе понравится: он странноватый,
но очень милый.
- Спасибо, док. Я постараюсь.
Они попрощались. Джабл вернулся к гостям и застал Нельсона за
осмотром Майка. Нельсон был обескуражен.
- Доктор, - сказал он, - я видел пациента десять дней назад. Откуда
такие мускулы?
- О, мы вырезали купон из журнала "Для мужчин", и нам прислали
комплекс упражнений. И вот слабачок весом в девяносто фунтов
превратился...
- Доктор, мне не до шуток!
- Спросите самого пациента.
На вопрос Нельсона Майк ответил:
- Я их вымыслил.
- Правильно, - подтвердил Джабл, - Майк их "вымыслил". Когда я его
впервые увидел, он был невероятной размазней: бледный, как из подземелья
(так оно, наверное, и было). Я велел ему набираться сил - вот он и
набрался.
- Делал упражнения? - с сомнением спросил Нельсон.
- Плавал...
- За десять дней нельзя наплавать такие мускулы. Впечатление такое,
как будто он не один год потел с гантелями. - Нельсон нахмурился. - Я
знаю, что Майк управляет сердечной мышцей, которой большинство людей
управлять не может. Но есть прецеденты...
- Доктор, - мягко предложил Джабл, - не лучше ли смириться с тем, что
мы в это явление не вникаем?
- Да, пожалуй, - вздохнул Нельсон. - Одевайся, Майк.
Джабл стал посвящать астронавтов в свои планы, уже почти
осуществленные им:
- Моя цель была проста: "связать" деньги, чтобы за них не было драки
даже в случае смерти Майка. Я специально оговорил обстоятельство: если
Майк погибнет, права Дугласа теряют силу (ходили слухи, что права Дугласа
бессрочны, а нам это было невыгодно). И вообще, если бы все зависело от
меня, то я лишил бы Майка последнего пенни этого чертового наследства!
- Почему, Джабл?
- Капитан, у вас есть деньги? Я хотел сказать, вы богаты?
- Деньги? - фыркнул капитан. - Я получаю зарплату, а когда состарюсь,
буду получать пенсию; у меня две дочки в колледже, а дом заложен... Да,
богатство мне не помешало бы!..
- Вы сами не ведаете, что говорите. Богатство не сделало бы вас
счастливым.
- Если бы ваши дети учились в колледже, вы бы так не рассуждали.
- У меня четверо детей, и все учились в колледже. Я тогда был в
долгах, как в шелках. Старшая дочь - мастер своего дела... она широко
известна под фамилией мужа. Но вместо дочернего почтения - одна черная
неблагодарность. Остальные же помнят день моего рождения, а в другие дни
не беспокоят. Образование им не повредило. Я вспомнил о своих отпрысках
затем, чтобы доказать вам, что отцу всегда нужно больше денег, чем у него
есть... Вы можете найти фирму, которая платила бы вам больше, чем вы
получаете сейчас?
- Об этом не может быть и речи, - отчеканил капитан. - Я
профессионал.
- Вы хотите сказать, что ни за какие деньги не откажетесь от вождения
космических кораблей?
- Я хотел сказать, что не возражаю против богатства.
- Это не поможет. Дочери всегда тратят на десять процентов больше,
чем может честно заработать отец. Это, если хотите, закон Харшоу.
Богатство, капитан, - я имею в виду настоящее богатство, когда нужен
десяток бухгалтеров, чтобы не запутаться в налогах, - свело бы нас в
могилу скорее, чем отставка.
- Чепуха! Я бы вложил его в акции и стриг бы купоны!
- Вы бы этого не сделали. Большое богатство нажить нетрудно, нужно
всего-навсего посвятить этому жизнь. Но ни одна балерина так не вкалывает,
как человек, приумножающий свое богатство. А это не ваш стиль, капитан. Вы
не хотите делать деньги, вы хотите только тратить.
- Совершенно верно, сэр! Поэтому я и не понимаю, зачем лишать Майка
богатства.
- Потому, что большое богатство - это величайшее проклятие, если,
конечно, сам процесс не доставляет вам удовольствия. Но и тогда богатство
имеет серьезные недостатки.
- Фу-ты ну-ты! Джабл, вы, как охранник гарема, убеждающий нормального
мужчину в преимуществах жизни евнуха.
- Возможно, - согласился Джабл. - Человек обладает огромной
способностью превозносить свои недостатки, и я не исключение. Поскольку мы
с вами, сэр, нуждаемся в деньгах лишь затем, чтобы тратить их, мы не
сможем стать богатыми. С другой стороны, нам нетрудно будет наскрести
грошик-другой для удовлетворения всяких грешных потребностей. Но большое
богатство!.. Вы видели этот фарс. Неужели вы считаете, что я мог назваться
адвокатом Майка, то есть фактическим владельцем всего его добра и
пообещать что-то Дугласу в обмен на его поддержку? Майк мне верит: я его
брат по воде... И я должен был украсть его состояние?
- Черт возьми, да!
- Конечно, можно было бы сделать и так. Нашему Генеральному Секретарю
деньги нужны не больше, чем нам с вами. Ему нужна власть - Колокол, звон
которого не достигает моего сердца. Если бы я пообещал Дугласу (а я бы с
легким сердцем пообещал), что буду выделять средства на поддержку его
администрации, он с таким же легким сердцем оставил бы все имущество
Майку.
Джабл передернул плечами:
- Но когда я это вообразил, то... испугался! Капитан, вы не
представляете себе, что такое большое богатство. Его владельца со всех
сторон осаждают, как нищие в Бомбее, всяческие просители и требователи:
одному вложи капитал, другому просто подари. С богатым человеком никто не
дружит бескорыстно, и он становится подозрительным. Люди, которые могли бы
с ним дружить, слишком горды и утонченны, чтобы переносить такую
подозрительность. Хуже того, семья богатого человека постоянно находится в
опасности. Капитан, вам приходило в голову, что ваших дочерей могут
похитить?
- Что?.. Не дай Бог! Не приходило.
- Если бы вы были так богаты, как Майк, вам пришлось бы приставить к
дочкам охрану, и все равно вы не могли бы спать спокойно: а вдруг охрану
перекупят? Припомните последние похищения - во всех соучаствовала
прислуга. И очень немногие похищенные остались в живых. Можно ли за деньги
купить что-то такое, ради чего не жалко сунуть в петлю голову дочери?
Ван Тромп задумался:
- Согласен. Остаюсь бедным.
- Аминь. Я тоже хочу жить, как привык: спать в своей постели - и
спать спокойно. Ради Майка я чуть было не согласился провести остаток
жизни в бухгалтерских подсчетах. Но меня вовремя осенило: пусть голова
болит у Дугласа. Я не опасаюсь, что он начнет красть: только третьесортные
политики охочи до денег. Дуглас же - высший сорт. Не кривись, Бен, а
молись, чтобы он не свалил ответственность на тебя. Если все будет в
порядке, я смогу спокойно заняться своими розами... Труднее было обойти
решение по делу Ларкина.
- Мне кажется, здесь ты перегнул палку, Джабл, - вмешался Кэкстон. -
Майк мог отписать Дугласу свое имущество, оставаясь при этом королем
Марса.
- Бен, мальчик мой, - нежно проговорил Харшоу, - твои сплетни иногда
интересно почитать...
- Спасибо.
- ...но в политике ты неандерталец.
- Слава Богу, - вздохнул Кэкстон. - Я уж решил, что ты подобрел.
- Когда со мной это случится, пожалуйста, пристрели меня. Капитан,
сколько человек вы оставили на Марсе?
- Двадцать три.
- Каков их статус согласно решению по делу Ларкина?
- Я не имею права об этом говорить, - сказал ван Тромп, нахмурившись.
- Тогда не говорите, - посоветовал Харшоу, - мы вычислим его сами.
Доктор Нельсон предложил:
- Я уже гражданский человек, капитан, и могу говорить, что хочу.
- И я, - подхватил Махмуд.
- Хорошо, я скажу, - решился ван Тромп. - Только, Бен, обещайте, что
это не выплывет в печати.
- Может, мне уйти?
- Нет, послушайте. Все колонисты отписали свои права правительству, а
присутствие Майка на Марсе спутало карты. Я не юрист, но понял, что если
Майк откажется от своих прав, то Марс станет государственной колонией.
- А что толку от этой колонии? - спросил Кэкстон. - Я никоим образом
не собираюсь умалять ваших достижений, капитан, но общеизвестно, что Марс
не представляет особой ценности для человека. Может быть, там нашли что-то
настолько ценное и стратегическое, что поставили на нем гриф "смертельно
секретно"?
- Нет, все отчетные документы прошли без грифа, - покачал головой ван
Тромп, - но ведь и Луна, когда мы туда прилетели, показалась нам
бесполезным булыжником.
- Признаю свою ошибку, - сдался Бен. - Жаль, что мой дедушка не купил
Лунар Энтерпрайзез. Но Марс-то населен!
- Населен, - с несчастным видом согласился ван Тромп. - Вонючка,
объясни ему.
- Бен, - сказал Махмуд, - на Марсе достаточно места, чтобы
организовать колонию, и, насколько я могу судить, марсиане не стали бы на
нее нападать. Можно лететь на Марс хоть сейчас, развешивать там флаги, но
наша колония все равно будет муравейником под стеклом в школьном живом
уголке. Я не знаю, на каком мы свете.
- И я не знаю, - кивнул Джабл. - Я вообще ничего не знал, кроме того,
что администрация суетится вокруг этих так называемых прав, и тогда я
решил, что она тоже не в курсе дела, - и пошел напролом. Нахальство -
второе счастье.
Джабл ухмыльнулся и продолжил:
- Перед самым окончанием школы я выиграл диспут, процитировав указ
Британской торгово-колониальной комиссии. Мне тогда никто ничего не смог
возразить, потому что такой комиссии никогда не существовало. Сегодня
утром пришлось вести себя так же бесстыдно. Администрации позарез нужны
были права Майка на Марс, и Дуглас боялся, как бы мы не отдали их
кому-нибудь другому. А я сыграл на его жадности и страхе и наглядно
продемонстрировал глупость решения по делу Ларкина... - Джабл был явно
доволен собой.
- И поставил себя в дурацкое положение.
- Бен, - с упреком произнес Харшоу, - они короновали Майка, исходя из
своей же логики. Стоит ли напоминать, что лучше быть явным королем, чем
тайным претендентом? Старая скатерть и несколько аккордов музыки сослужили
Майку хорошую службу: его положение стало более определенным, но никак не
более простым. Если ты сюзерен Марса - будь любезен, предоставляй кому
концессию, а кому - анклав. Владеть землей еще хлопотнее, чем владеть
деньгами. Значит, снова отказываться от своих прав в пользу Дугласа? Этого
я делать не хотел, как не хотел делать своего клиента заложником его так
называемых прав. Поэтому нужно было показать, что решение по делу Ларкина
неприменимо по отношению к Марсу.
Джабл ухмыльнулся:
- Вот и пришлось изворачиваться. Сначала я добился для Майка
почестей. А почести оказываются либо монарху, либо... послу. Я стал
убеждать публику, что Майк не карточный король - каким он является по
пресловутому решению - а посланник марсианского народа! - Джабл передернул
