Лучше ей не противоречить, если хочешь пробыть здесь до утра, - Как тебе
виднее, мамаша, - добавил он.
- Теперь вижу - ты и в самом деле из предивных краев изволил прибыть,
рыцарьмой. Даже не перекрестился, услышав про духа... но ты явно не из тех
рыцарей, что призывают то и дело Высочайшего, и часто столь могучими
заклятьями, что обречеы на адское пламя, а они и без того не славятся
богобоязненной жизнью... однако Империи приходится пользоваться и этими
орудиями, ибо в нашем беспечном и убогом мире других сплошь и рядом не
отыщешь... Ты не из тех, и не из этих, сэр Хольгер, а потому напрашивается
вопрос - не из Фаэра ли ты, в самом-то деле? Ну ладно, попробуем
что-нибудь сделать, хотя должна я тебя предупредить: духи - создания
непредсказуемые, могут и вовсе не ответить, а могут и дать ответ, у
которого найдется множество толкований...
Кт прыгнул с сундука, и Герда подняла крышку. Держалась она словно бы
с насмешкой, и хольгер никак не мог сообразить, что же она задумала. По
спине у него прошел холодок.
Старуха вынула из сундука котелок на треноге, поставила его на пол и
наполнила какой-то жидкостью из бутылки. Достала короткую палочку из
эбенового дерева, украшенного слоновой костью. Бормоча и жестикулируя,
начертила вокруг котелка два концетрических круга и вместе с котом стала
меж внешним и внутренним. Пояснила:
- Тот кру, что внутри, должен задержать самого демона, а тот что
снаружи - все чары, какие демон мог бы на нас навести, ведь демоны
частенько капризничают, когда призывают их столь поспешно. И умоляю тебя,
господин мой - не вздумай молиться или творить крестное знамение, иначе
демон тут же улетучится не в самом добром настроении, - ее голос попросту
константировал факт, но старуха покосилась в его сторону, и Хольгер жалел,
что не видит ее глаз.
- Начинай уж, - сказал он чуточку хрипло.
Она принялась выплясывать округ внутреннего круга; Хольгеру
показалось, что он разбирает слова ее песни. "Амен... Амен" Да, он знал,
какие слова за этим последуют, хоть и не понимал, откуда у него это
знание. "... мало а нос либера сед..." Латынь. Непонятно отчего кожа его
пошла вдруг пупырышками. Теперь она говорила не на латыни - на каком-то
пискливом наречии, которого Хольгерне мог распознать. Вот она прикоснулась
своей палочкой к котелку. Из него повалил густой дым, почти скрывший
старуху - что любопытно, дым не вышел за пределы внутреннег крга.
- О Велиал, Беел-Зебуб, Абаддон, Асмодей! - верещала старуха. -
Самуэль, Самуэль, Самуэль!
Дым стал гуще? Хольгер вскочил. Он едва мог разглядеть Герду сквозь
налившийся багровый туман. Казалось, что-то повисло над котелком, что-то
серое, полупрозрачное, змееподобное... великий боже, уже видны красные
глаза, и фигура приобретает человеческие очертания!
Чудище заговорило свистящим, нечеловеческим голосом, а старуха
отвечала на языке, которого Хольгер не знал. Чревовещание, быстро нпомнил
он себе, чревовещание и видения, порожденные его собственным помрачившимся
рассудком, и только, и не более того. В конюшне бился и ржал Папиллон.
Хольгер опустил руку кинжалу. Лезвие было горячим. Неужели магия вызывает
вихревые токи, нагревающие металл?
Существо в дыму свистело и прищелкивало, резко выгибаясь вдруг.
Показалось, что с Гердой оно разговаривало ужасно долго. Наконец старуха
воздела палочку и затянула иной напев. Дым начал редеть, он словно бы
втягивался внутрь котелка. Хольгер выруглся дрожащи голосом и потянулся за
пивом. Когда от дыма не осталось и следа, Герда вышла из круга. Ее лицо
вновь стало безжизненным, пустым, глаза полузакрыты. Но хольгер видел, как
ее трясет. кот выгнул спину, задрал хвост и плюнул в сторону Хольгера.
- Удивительный ответ, - сказала старуха бесцветным голосом. -
Удивительные вещи рассказал мне демон.
- Что он сказал? - прошептал Хольгер.
- Сказал... Самуэль сказал, что ты пришел из далека, что человек мог
бы шагать до Страшного суда, но так и недобрлся бы до твоего дома. Это
правда?
- Пожалуй, - медленно сказал Хольгер. - Думается, можно выразиться и
так...
- И сказал еще: помочь твоей беде, вернуть тебя туда, откуда ты
прибыл, могут только в Фаэре. Туда лежит твой путь, сэр... сэр Хольгер. Ты
должен ехать в Фаэр.
Он понятия не имел, что ответить.
Ох, не так Фаэр страшен, как о нем болтают, - Герда немного
опамятовалась. Даже захихикала, хоть звучало это, как кашель. - Если уж
пришла пора говорить, ничего не скрывая, то признаюсь, я не в самых худших
отношениях с герцогом альфриком - это один из Господ Фаэра, что живет к
нам ближе других. Он малость обидчив, как весь их род, но помажет тебе,
если попросишь - так сказал демон. А что бы ты попал туда быстрее, я тебе
дам проводника.
- З... зачем? - сказал Хольгер. - То есть... вряд ли я смогу
заплатить.
- Платить не нужно, - беззаботно махнула рукой Герда. - Может, мне
еще и зачтется добрый поступок, когда придет пора уходить из нашего мира в
другой, где будет, боюсь, пожарче. И вообще, старой бке приятно оказаь
услугу такому благородному молодому человеку. Ах, были времена, давно тому
назад... Но хватит об этом. Давай, я осмотрю твою рану, а потом ляжешь
спать.
Она промыла ему рану и наложила, бормоча заклятья, повязку с зельями.
Хольгер был слишком измучен, чтобы противиться чему бы то ни было. Однако
у него хватило осторожности, чтобы отказаться от любезного предложенного
старухой ее матраца и перебраться на ночлег к Папиллону. Не стоило
чрезмерно испытывать судьбу. Эта хижина была странной - деликатно
выражаясь.
Глава 3
Проснувшись, он какое-то время лежал в полусне, пока не вспомнил, где
находится. Сон отлетел моментально. Хольгер сел и осмотрелся. Да, конюшня!
Вернее, закуток. Примитивное темное помещеньице, наполненное запахом сена
и навоза. Черный конь склонил к нему голову, осторожно тычется мордой.
Хольгер встал, отряхнул с одежды соломинки.
Солнечные лучи рассеяли полумрак - это мамаша Герда отворил дверь.
- Доброе утро, светлый господин! Ты в самом деле спал сном
праведников, как это наывают, хоя я на своем веку видывала множество
честных людей, всю ноченьку маявшихся бессоницей, и подлецов, сотрясавших
храпом крышку. Утром я не решилась нарушить твой сон, но вставай уж и
посмотри, что тебя ждет. его ждали миска овсянки, хлеб, сыр и кусок
недоваренной грудинки. Хольгер с аппетитом съел все и с тоской подумал о
сигаретах и кофе. К счастью, суровые времена оккупации почти начисто
отучили его от этой роскоши. А потому он удовольствовался на десерт
ледяной водой, которой умылся во дворе.
Вернувшись в ижину, он убедился, что нему прибыл гость - но тогда
лишь, когда чья-то рука потянула его за штаны, и неизвестный пробасил:
- Вот он я.
Хольгер посмотрел вниз и увидел плотного мужчину, лицом коричневого,
как земля, с ушами, похожими на ручки кувшина, огромным носом, белой
бородой, босого, в коричневой куртке и таких же штанах. Ростом эта персона
не достигла и трех футов.
- Это Гуги, - сказала Мамаша Герда. - Он поведет тебя в Фаэр.
Гм... Рад познакомиться, - сказал Хольгер. Пожал теплую и твердую
ладонь карлика, чем несказанно того удивил.
Пора трогаться в путь, - весело сказала старуха. - Солнце уже высоко,
а вам предстоит нелегкое странствие по весьма ненадежным местам. Но не
опасайся сэр Хольгер. Гуги - из лесного племени, он тебя проведет мимо
всех опасностей прямиком к герцогу Альфрику. - Она подала ему завернутый в
тряпицу сверток. - Я тут положила немного мяса, хлеба и другой снеди, уж
знаю, какие вы непредусматрительные, молодые паладины, бродите себе по
свету, спасая прекрсных девиц, а обед с собой захватить вам и в голову не
придется. Ах, стань я снова молодой, была бы такой же безалаберной, что
значит пустой живот, когда мир зеленеет вокруг... но теперь уж я старуха и
предусмотрительной быть обязана...
- Спасибо, госпожа моя, - сказал Хольгер смущенно.
И хотел выйти, но гуги с неожиданной силой потянул его за штаны:
- Ты что? В одной рубашке в лес собрался? Там хватает таких, что с
превеликой охотой всадят немного железа в богатого путника...
Ну да, конечно... - хольгер принялся развязывать вьюк. Мамаша Герда
захихикала и выскочила наружу.
Гуги помог Хольгеру облачиться в средневековые доспехи. Обмотал его
лодыжки ремнями, пока хольгер натягивал через голову кафтан из грубой
ткани. Потом, уже без посторонней помощи, хольгер надел забренчавшую
кольчугу, легшую на плечи неожиданной тяжестью. Теперь прикинем - широкий
пояс застегивается здесь, сюда прикрепляется кинжал, сюда пристегивается
перевязь меча. Гуги подал ему стеганную шапочку и нормальннский шлем.
Когда на его сапогах очутились золотые шпоры, а на плечах пурпурный плащ,
Хольгер задумался - потрясающе он выглядит, или попросту идиотски?
- счастливой дороги, сэр Хольгер, - сказала Мамаша Герда, когда он
выходил.
- Я... я буду о тебе вспоминать в своих молитвах, - сказал он,
подумав, что в этих краях именно так и следует благодарить.
- А как же, сэр Хольгер, ты только не забудь! - она отвернулась,
разразилась встревожившим его смехом и исчезла в доме.
Гуги покрепче затянул ему пояс.
- Ну пошли уж, разиня подпоясанный, а то весь день тут провозимся, -
буркнул он. - Кто собирается на Фаэр, должен пришпорить коня.
Хольгер вскочил на Папиллона и помог влезть Гуги. Карлик примостился
впереди него на луке седла и показал на восток.
- Туда поедем, - сказал он. - Если поднажмем, дня за два, за три до
замка Альфрика доберемся.
Конь зашагал, и вскоре хижина осталась далеко позади. Они ехали
широкой звериной тропой, меж высоких деревьев, посреди чистой зелени,
шелеста и щебетанья; глухо уаряли в землю подковы, скрипели кожаные ремни,
позвякивало железо. День выдался прохладный и безоблачный.
Впервые за сегодняшнее утро Хольгер вспомнил о ране на голове. Она не
болела. Странные медикаменты ведьмы помогли.
Однако вся эта история выглядела столь необычно... Но он не стал
ломать себе голову. Не будем спешить. Каким-то образом - быть может, во
сне, но очень уж все это не похоже на сон, разве сон бывает столь
доскональным?- он перенесся куда-то за пределы своего времени, и, не
исключено, своео простраства. И оказался в мире, где верят в духов и
ведьм, где живут по крайней мере один взаправдашний гном и одно чертовски
удивительное существо по имени Самуэль. Разложим все по полочкам,
благоразумно и не спеша...
Однако разложить все по полочкам оказалось не столь уж простым делом.
Не только сама ситуация, но и воспоминания о родине, о том, что там могло
случиться в его отсутствие, панический страх, что здесь, в этом мире, он
может остаться навсегда - все это словно клещами сжимало его рассудок. Он
явстве впомнил изящные линии домов Копенгагена, пляжи, вересковые заросли
и равнины Ютландии, дерзко взметнувшийся в небеса Нью-Йорк, просвеченную
заходящим солнцем золотистую дымку Залива Сан-Франциско, и девушек, и
миллион милых мелочей - все, сто было его домом. Хотелось бежать, молить о
помощи, чтобы вернуться туда, домой. Но нет, ничего не выйдет! Он здесь -
и должен отдаться течению здешней жизни. Если этот герцог из Фаэра
(любопытно, что это за место?) в состоянии будет ему помочь, есть еще
нада. И стит поблагодарить судьбу за то, что воображение у него не слишком
буйное, а вывести его из себя нелегко. Он взглянул на лохматого человека,
