прижал к себе Алианору. Огляделся.
Двор зарос травой и диким кустарником, почт срывавшим надгробья,
окружавшие развалины церкви. Полосы мглы, кое-где выбеленные лунным
светом, возносились вверх, неся влажные кладбищенские запахи. Прильнувшая
к Хольгеру Алианора дрожала от холода.
Из отброшенной развалинами тени донеслись какие-то звуки. Шаги
лошади, бредущей меж могил, старой, хромой, неимоверно измученной; она
ступала неуверенно, спотыкаясь о надгробья, но двигалась прямо к ним,
искала их. Горло Хольгеру перехватило от страха - это была, он знал,
Кладбищенская Лошадь; кто ее увидт - умрет.
Папиллон не мог идти быстро - надгробья торчали из земли, как жадные
пальцы, готовые схватить коня и свалить на землю. Сарах взял его под узду
и осторожно повел. Они шли меж каменными плитами, пьяно накренившимися.
Высеченные некогда на них имена давно стерлись и забылись. Шаги старой
хромой клячи звучали все громче - шаткие, неуверенные, они неотвратимо
приближались.
Тьма все гуще клубилась вокруг церкви, словно хотела скрыть ее от
глаз нежданных пришельцев. Колокольня лежала в руинах, крыша провалилаь
внутрь, стены зияли пустыми глазницами окон. Путники медленно приближались
к развалинам, нащупывая дорогу среди закутанных туманом надгробных камней.
Копыта Кладбищенской Лошади захрустели по гравию совсем рядом. Но они уже
были у входа в церковь. Датчанин спрыгнул с седла. Алианора упала в его
протянутые руки. Хольгер взошел по стертым временем ступеням, бережно неся
девушку.
- И ты тоже, - ласково сказал Сарах, заводя Папиллона внутрь.
Они остановились и смотрели на алтарь, освещенный сиянием заходящей
луны. Высоко над остатками пресвитериума сохранилось распятие Хольгер
увидел Христа в короне из звезд. Снял шлем и опустился на колени. Рядом с
ним преклонили колени Алианора и Сарах.
Они услышали, как уходит прочь Кладбищенская Лошадь. Когда ее
неуверенные шаги растаяли в тишине, повеял ветерок, и мгла рассеялась.
Хольгер подумал, что церковь не умерла, не обесчещена, осталась символом
мира и покоя. Небо было ей крышей, а стенами - пульсирующий жизнью свет.
Он поднялся и привлек к себе Алианору. Зал, чо поиски его окончены, и
это знание причиняло боль. Нежно поцеловал девушку. И услышал тихий,
ласковый голос Сараха:
- Так что же ты собираешься тут искать?
Не ответив, хольгер подошел к алтарю. Перед ним увидел большую
каменную плиту. Дрожь пробрала его тело, когда он коснулся ввинченного в
плиту железного кольца.
- Вот оно, - сказал он. Вынул затупившийся, бесполезный уже меч,
просунул в кольцо, действуя им, как рычагом. Плита оказалась ужасно
тяжелой. Клинок выгнулся дугой, вот-вот мо сломаться.
- Помоги мне! - прохрипел Хольгер.
Сарах вогнал саблю в образовавшуюся щель. Мигом позже меч переломился
с треском. Вдвоем они подняли плиту, перевернули. Она рухнула с глухим
грохотом и разломилась на три части. Алианора схватила Хольгера за руку,
шепнула:
- Слушай!
Он поднял голову. И услышал далекий шум марширующих армий. Мощный
грохот копыт, звуки труб, предвещавший смерть, лязг оружия.
- Это орды Хаоса двинулись на человечество. Хольгер глянул в яму у
своих ног. Там в нарождавшемся рассвте отивал голубым огромный меч.
- Со страхами покончено, - сказал Хольгер. Тому, что заключено в этом
мече, никто не сможет противостоять. А когда демоны, которых дикари чтут,
как богов, будут побеждены, их союзники - люди враз потеряют отвагу и
разбегутся. Сейчас мы ими займемся.
- Но кто же ты? - шепнула Алианора.
- Еще не знаю, - сказал он. - Но скоро узнаю. Он выжидал. Чуял в себе
мощь, но то, что его ожидало, превышало все людские меры и надежды. Он не
собрал еще достаточно отваги, чтобы взяться за руоять.
Взглянул вверх на Распятие. Нагнулся. И выпрямился, держа Кортану в
руке.
- Я знаю этот меч, - прошептал Сарах.
Хольгер чувствовал, как его фальшивый облик тает, исчезает. И
возвращается память. Теперь Хольгер знал, кто он такой.
Алианора прижалась к нему, Сарах положил Хольгеру руку на плечо,
Папиллон ласково коснулся мордой его щеки.
- Что бы ни случилось, чтобы со мной ни произошло знайте - вы
вернетесь невредимыми и с вами всегда будет моя любовь.
- Я искал тебя, друг, - сказал Сарх. - Иска тебя, Огер.
- Я люблю тебя, Хольгер, - сказала Алианора. Огер Датчанин, Хольгер
Данске, которого старые французские хроники именуют "Огир ле Даноис",
вскочил в седло... Он был датским принцем, которого еще в колыбели одарили
силой удачей и любовью те из жителей Фаэра, что желали людям добра. Был
тем, кто направился служить Карлу Великому и стал одним из знаменитейших
его рыцарей, защитником христианства и человечности. Был тем, кто победил
в бою Сараха, короля Мавритании, и стал его другом, и они странствовали
вместе долгие годы. был тем, кого любила фея Моргана; тем, кого она, когда
подступила к нему старость, взяла к себе на Авалон, чтобы вернуть ему
молодость. И он жил там с ней, но сто лет спустя язычники стали угрожать
Франции, и он вернулся, чтобы задать им трепку. А потом, в миг своего
Триумфа, был перенесен из мира смертных в неизвестность.
Одни уверяют, что он на Авалоне, на острове, на знающем власти
Времени, ждет, когда вновь придет час спасти Францию; другие говорят, что
он спит в подалах ама Кронборг и проснется, когда враг станет угрожать
Дании; но все забыли, что он был и останется человеком со всеми нуждами и
слабостями рода человеческого. Для всех он - попросту Заступник.
Он выехал из церкви на равнину. Казалось, следом едет весь мир.
ЭПИЛОГ
Вскоре после окончания войны я получил письмо от Хольгера Карлсена.
Узнал, что он жив, но больше не имел от него никаких известий, пока два
года назад он в один прекрасный день не появился у меня в конторе.
Он очень изениля, выглядел гораздо спокойнее и старше, что меня
ничуть не удивило - я помнил из того письма, сколько ему пришлось
пережить, сражаясь в подполье. Он рассказал что снова нашел себе работу в
Штатах.
- Зарабатываю на жизнь и только, - пояснил он. - А главное мое
занятие - рыскать по антикварным магазинам. Старинные книги. Я отыскал
несколько великолепных экземпляров в Лондоне, Париже и Риме, но этого
мало.
- Это что-то новенькое! - воскликнул я. - Ты стал библиофилом?
Он рассмеялся - не очень всело.
- Не совсем. Расскажу при случае. - стал расспрашивать о наших общих
знакомых. Пребывание в Лондоне несомненно улучшило его английский.
Случай выдался вскоре. Думаю, ему позарез нужен был благожелательный
слушатель. Он вступил в лоно католической церкви (учитывая его прежние
взгляды, я готов считать этот шаг сильным аргументом в пользу подлинности
его рассказа), но не это стало темой его излияний.
- Не думаю, что ты поверишь хоть слову из того, что услышишь, -
сказал он как-то в полдень, когд мы сидели у меня дома за пивом и
бутербродами. - Но выслушай все же, ладно?
И он рассказал эту историю, как она ему помнилась. Закончил перед
самым рассветом. Улицы были пусты, а фонари светили так тускло, что можно
было разглядеть звезды. Он налил себе пива и долго созерцал стакан.
- И как же ты вернулся? - спросил я тихо, чтобы не вырвать его резко
из задумчивости. Он посмотрел на меня взглядом лунатика:
- Понятие не имею. Я вдруг оказался здесь. Там, в том мире, я выехал
на равнину и разогнал орды Хоса, рассеял его войско. В какой-то миг мне
стало казаться, что я одновременно сражаюсь на берегу, в другом мире и
другом времени. и очутился на берегу, совершенно голый. Моя здешняя одежда
вместе со мной не путешествовала и лежала теперь рядом. Меня зацепила
парочка пуль - так, царапины. Я двигался чертовски быстро. Быстрее, чем
может это сделать нормальное человеческое тело. Врачи говорят, что при
сильных нервных потрясениях такое иногда случается. Резкое повышение
адреналина в крови, или что-то вроде этого. Совм, я оказался среди немцев,
вырвал у одного карабин и заработал им, как дубиной. Вскоре с ними со
всеми было покончено.
Он скривился, вспоминая ту неприятную сцену, но продолжил:
- Те два мира - а миров наверняка гораздо больше - словно бы
составляют одно целое. И там, и здесь шла та же борьба. Здесь - с
нацистами, там - с Серединным Миром, но в обоих случаях - борьба Порядка
против Хаоса, древний дикой магии, слепо пытавшейся уничтожить род
людской, все его свершения. В обоих мирах помощь требовалась Даии и
Франции. И в обоих появился Огер. Здесь, в этой Вселенной его деяния были
рангом пониже - всего лишь какой-то берег, и человек в лодке, бегущий к
союзникам, где он был необходим. И он обязан был спастись. Зная все, что
случилось потом, легко понять, почему. Вот Хольгер Данске и помог ему
вырваться на свободу. В том мире Каролингов я провел несколько недель, а
сюда вернулся в ту самую секунду, из которой был взят. Забавная штука
Время...
- А что с тобой было потом? - жадно спросил я.
Он тихонько засеяля:
- Ну и намучился же я, когда они добивались, зачем я разделся, перед
тем, как кинуться на немцев, и когда успел скинуть одежду... Хорошо еще,
времени было мало - мы разошлись по одиночке, прежде чем я успел
окончательно запутаться. И с той поры я был самым обычным Хольгером
Карлсеном. А что мне еще оставалось? - пожал он плечами. - Я уже все знал
о себе, знал, что - и в самом деле заступник, что разогнал в том мире орды
Хаоса. А потом силой наложенного на меня заклятья был возвращен сюд, чтобы
и здесь законить свое дело. Кризис в обоих мирах миновал, задание было
выполнено... ну и вот, все пришло в норму, равновесие восстановилось,
улегся вихрь, перемещавший меня во времени и пространстве. И я остался
здесь - он посмотрел на меня устало.
- Знаю, о чем ты думаешь. Галлюцинации, видения и тому подобное. Я не
в претензии. Спасибо, что хоть выслушал.
- Честно говоря, не знаю, что и думать, - сказал я. - А зачем тебе
книжки?
- Не книжки, а книги. Старинные. "Гримоирес". Да - да, трактаты по
маги. Суела же, как-то Моргана отправить меня в другой мир, - вдруг он
грохнул кулачищем по столу: - И я найду способ вернуться!
С тех пор я не встречал его, не получал от него писем, не слышал о
нем. Что ж, случается, что люди пропадают бесследно. Быть может, ему
удалось перенестись в мир, о котором он мне рассказывал - если все это
правда. Я хотел бы воздержаться от безапелляционных суждений. Но надеюсь,
что так оно и есть. но сейчас на наш мир надвигаются новые бури. И может
настать миг, когда нм новь потребуетя Огер Датчанин.
Пол Андерсон. Три сердца и три льва.
перевод с англ. -
Poul Anderson. Three Hearts and Three Lions.
