сломать дикие твари из Среднего Мира, жаждавшие распространить на весь мир
Хаос, первобытное состояние, при котором возможно все, что угодно, не
существует никаких зконов моральных запретов. По другую сторону баррикад
встали люди чести и долга всегда готовые поддерживать и распространять.
Порядок, безопасность, ответственность. Христианство, иудаизм, даже
мусульманство всегда косо смотрели на магию - она более близка Хаосу, чем
упорядоченной, управляемой законами физики природе. Но нужно отдать
должное обеим сторонам: у науки были свои прихоти, у магии - свои законы.
И для строительства самолета, и для создания ковра - самолета необходимым
был определенный ритуал. Ммаша Герда упмянла как-то, что
сверхъестественное равнодушно служит кому угодно. Потому-то Роланд, умирая
в ронсевальском ущелье, пытался сломать Дюрандаль - чтобы чудесный меч не
достался маврам; переменив хозяина, грозное оружие не потеряло бы своей
мощи...
Симметрия эта впечатляет. В родном мире Хольгера силы природы были
могучими и постижимыми, а силы магии и психики - слабыми, неуловимыми.
Здесь все обстояло как раз наоборот. Оба мира каким-то непостижимым
образом составляли одно целое. И там, и зсь борьба Порядка с Хаосом
достигла критической точки. что касается силы, создавшей это подобие и
единство - быть может, Хольгеру следует, пересилив себя назвать ее богом.
Но он слабо разбирался в теологии. Предпочитал держаться вещей, которые
поддаются практическому исследованию - дел повседневных, будничных проблем
- насущных. А к таковым безусловно относился вопрос: зачем он здесь?
Разгадка постоянно ускользнула. Свою жизнь в родном мире он помнил с
детства, с детских лет до перестрелки на берегу поблзости т Кронборга. Но
у него была и другая жизнь - знать бы только, где и когда. Воспоминания о
ней у него украли. Нет, скорее, они затаились глубоко в подсознании и
всплывали лишь после сильного потрясения, в необычных ситуациях.
Снова он что-то вспомнил. Кортана. Где он слышал это имя? Ага от
Гуги. Кортона - это меч. В нем скрыта великая магическая сила, но сейчас
он укрыт где-то вдалеке от людских глаз.
"В древние времена, когда мечи сверкали на бранном поле, я держал
Кортону в руке!"
Он обогнул рево. И увидел фею Моргану
Застыл, изумленный. сердце колотилось, как молот. Моргана подошла
ближе, купаясь в золотом свете, процеженном сквозь зеленые кроны. Она
соткана из прекрасных красок, ее платье - как снег, ее уста - как кораллф,
ее волосы - сверкающая черная глубь горного озера, взбудораженная бурей,
Ее голос обволакивает:
- Здравствуй, Хольгер! Ах как много времени прошло!
Он пытался сохранить хладнокровие. Но не смог Моргана взяла его руку
в свою, улыбнулась, и это был, как удар:
- Ах, как я скучаа без ебя...
- Без меня? - его голос сорвался.
- О ком же другом речь? Ты что же, все забыл? - обращение на "ты"
звучало в ее устах как нежная ласка. - Да, надолго же над тобой сомкнулась
темнота... очень долго тебя не было, Хольгер.
- Н-н-но...
Она засмеялась, и это был обычный человеческий смех - словно вся она
была смехом в телесном обличье, нежным, теплым, покоряющим:
- Ах, твое бедное лицо! Немногие отважились бы схватиться с
огнедышащим драконом. Позволь, я исцелю твои ожоги. - Моргна коснулась его
лба. Боль. Волдыри исчезли. - Ну как, теперь лучше, правда ведь?
Ничего подобного. Он взмок от пота, застежка плаща сдавила горло. Он
немного пришел в себя и различал теперь детали, но они были не из тех, что
способны успокоить мужчину: белоснежное прекрасное лицо, кошачья гряция
движений, плавные изгибы фигуры.
- В мире, где тебе пришлось жить, ты набрался ужасных привычек! - она
вынула трубку из его застывших губ, выколотила ее и заткнула ему за пояс.
Ее ладонь оказалась на его плече: - Несносны альчишка!
Хольгер чуточку опамятовался. Взрослые женщины не должны изображать
расшалившихся котят. И с трубкой так обращаться не следует.
- Послушай, - прохрипел он. - Ты помогала Альфрику, а он что было сил
старался меня убить. Чего же ты от меня хочешь?
- Чего может хотеть тоскующая по мужчине женщина? - она придвинулась
ближе. хольгер попятился, но уперся спиной в ствол дерева.
- Честно говоря, я не знала, что речь идет о тебе. Потому и помогала
Альфрику. Но когда узнала все, поспешила отыскать тебя.
Он оер пот со лба и резко сказал:
- Ложь!
- Ну да. Нам, представительницам прекрасного пола, дозволяется иногда
невинная ложь, правда ведь, мой милый? - она погладила его по щеке. - Но
клянусь богом - сейчас я пришла, чтобы забрать тебя.
- Для Хаоса? - бухнул он напрямик.
- А почему бы и нет? Что ты такого нашел в этом скучном Порядке,
чтобы вставать на его защиту? Подумай сначала о себе, Хольгер, медведь мой
любимый, зачем тебе сражаться за неотесанных мужиков и зажиревших горожан,
когд тоими могут стаь радость и гнев Хаоса, его ослепительные звезды?
Неужели ты, подобно простому смертному, ищешь жизни сытной и тихой, в этом
мирке под крышей скучного серого неба, смердящего дымом и гноем - ты,
побеждавший на бранном поле целые армии? Ты можешь сам создавать миры и
зажигать солнца, если только пожелаешь!
Ее голова оказалась на его груди, руки сомкнулись на его талии.
- Н-нет... - пробормотал он. - Не хочу...
- Ну перемена! И это человек, живший со мной на Авалоне? Ты забыл,
сколько столетий юности, силы и любви я тебе подарила? - ее огромные
черные глаза уставились на него (он подумал, что это донельзя банальный и
захватанный прием, но не нашел в себе сил этому поверить). Если хочешь к
нам присоединиться, по крайней мере не сражайся против нас. Вернись на
Авалон, Хольгер. Вернись ко мне на светлый Авалон.
Какая-то частичка его отуманенного сознания знала, что на сей раз она
лжет. хочет, чтобы не участвовал надвгавшейся битве. А еще хочет его. В
конце концов, почему бы и нет? Разве он в этом чужом, незнакомом мире
кому-то что-то должен?
- Сколько лет уплыло, долгих лет, - шепнула она. - Вот мы и
встретились наконец, а ты меня и поцеловать не хочешь...
- Н-ну, это можно поправить... - пробормотал Хольгер.
Словно нежный, теплый вихрь заключил его в объятья. Ни о чем
постороннем он думать не мог. И не хотел
- Ах... - вздохнула она, не открывая глаз. - Владыка мой, целуй же
меня целуй...
Хольгер притянул ее к себе и краешком глаза заметил что-то белое.
Поднял голову, увидел Алионору верхом на единороге. Видимо, девушка
отправилась его искать.
- Хольгер! - звала она. - Хольгер, любимый, где ты... ах!
Единорог взвился на дыбы и сбросил ее в траву. Потом убежал, громко,
негодующе фыркая. Алионора вскочила, уставилась на Хольгера с Морганой.
- Смотри, что ты наделал! - сказала она по инерции. - Теперь он не
вернется!
Хольгер торопливо высвободился из объятий Морганы. Алионора
разразилась плачем.
- Убери отсюда эту деревенкю девку! - яростно прошипела королева.
Глаза Алионоры вспыхнули гневом:
- Сама убирайся отсюда! Отойди от него мерзкая ведьма!
Хищно блеснули зубы Морганы:
- Хольгер, если эта худышка сию минуту не уберется...
- Худышка?! А ты - старый кожаный мешок, я тебе выцарапаю твои
гнусные глазки!
- Маленькие девочки не должны плакать, - прошипела Моргана. - от
этого они становятся еще более вульгарными.
Алионора сжала кулачки, шагнула вперед:
- Лучше уж быть девчонкой, чем ходить с такой шкурой - обвислй,
морщинистой!
- Зато твоя шкурка прекрасна. Интересно, где ты раздобыла эти
перышки?
- Да уж не там, где ты раздобыла румяна!
Хольгер отошел подальше, гадая, как убраться отсюда живым.
- Ах да, ты ведь у нас лебедица, - сказала Моргана. - Удалось тебе
снести наконец яичко?
- Нет. Не умею я квохтать, как иные старые клуши.
Моргана побогравела и быстро зашевелила пальцами:
- Эй, только без этих штучек! - Хольгер прыгнул к ней. Он не хотел
ударить, но не расчитал и налетел всей тяжестью тела. Короева покатилась в
траву. медленно поднялась. Лицо ее вновь стало белоснежным, лишенным
всякого выражения.
- Ах, вот даже как обстоят дела... - сказала она. - Вот оно:::
- Именно так, - сказал Хольгер, но не знал, правду ли говорит.
- Что ж, отправляйся своей дорогой. Мы еще встретимся, дружок. -
Моргана расхохоталась, на сей раз довольно гнусно. Взмахнула рукой и
исчезла. Ветер с шумом заполнил образовавшуюся пустоту.
Лишь теперь Алионора залилась в три ручья, спрятав лицо в ладонях.
Холгер остороно осулся ее плеча. Она отбросила его руку, всхлипнула:
- Уходи! Ступай себе к той ведьме, если она тебе так нравится...
- Я не виноват, - хмуро сказал Хольгер. - я ее не просил сюда
приходить. - Уходи, плакать не буду!
Хольгер решил, что у него достаточно забот и без женских истерик.
Повернул ее лицом к себе, встряхнул как следует и сказал убедительно:
- У меня с ней ничего нет. Поняла? А теперь пойдешь, как взрослая,
или тебя нести?
Алионора всхлипнула, глянула на него широко раскрытыми влажными
глаами, медленно опустила ресницы - лишь теперь Хольгер разглядел, какие
они длинные.
- Сама пойду, сказала она тихо.
Хольгер раскурил трубку и на протяжении обратного пути яростно пускал
клубы дыма. Черт бы их всех побрал! Обнимая Моргану, он почти вспомнил
свою прежнюю жизнь. Почти. А теперь воспоминания вновь расстаяли.
Поздно горевать, с нынешнего дня Моргана несомненно станет его
злейшим врагом. Хотя, по правде говоря, он рад был, что появилась Алионора
- еще немного, и он не устоял бы, сдался...
Что хуже, н и не собирался упорствовать. Кто это писал, что нет
ничего приятнее, чем вспоминать искушения, которые мы отвергли?
Поздно. Остается идти до конца.
Скрытое в подсознании вдруг напомнило о себе, и он понял, почему
убежал единорог. Появление феи Морганы стало последней каплей,
переполнившей чашу терпения весьма впечатлительного зверя. Ливнем капель.
Он усмехнулся и взял Алионору под руку. Бок о бок они дошли до костра.
Глава 12
Гуги заявил, что самое худшее их ждет впереди, и Хольгер склонен был
разделять пессимизм гнома. У них был один конь на троих. Конечно, Алионора
могла часть пути проделать по воздуху, но лебеди не могут парить на одном
месте, а они не хотели, чтобы девушка от них отделялась. Папиллон был
необыкновенно вынослив, но он не мог бежать быстро, неся на спине рослого
рыцаря в доспехах, девушку, гнома и все их пожитки...
Выступили на рассвете. Алионора превратилась в лебедя и улетела
разведать дорогу. Вернувшись, уселась позади Хольгера, обхватила его за
талию (прекрасная компенсаця за многие неудобства) и рассказала, куда
следует ехать. Хольгер надеялся, что к вечеру они доберутся до перевала, а
к завтрашнему утру достигнут населенных людьми мест. Впереди еще много
миль по диким чащобам, но Алианора видела несколько расчищенных от леса
участков земли, несколько одиноких ферм и селеньиц.
- А там, где живут люди, если только они не разбойники, найдется
кусочек священной земли, хотя бы часовенка. А уж к ней большинство наших
преследователей и близко не подойдет.
Хольгер спросил:
- Но ак же может Серединный Мир захватить земли людей, если любая
церковь для них - преграда?
- Он может этого добиться с помощью созданий, которые не бояться ни
дневного света, ни молитв - вроде вчерашнего дракона или обладающих душой
существ вроде злых гномов. Но их мало, и они слишком глупые, годятся
