Фарисеев.
хольгер любил их.
Едва он вошел, Меривен взяла его под руку и сказала кокетливо:
- Сама не знаю, сэр рыцарь, зачем и подошла к тебе. Ты удалился
вдруг, не сказав ни слова, бросив меня в одиночестве...
- Я постараюсь искупить вину, - сказал Хольгер.
Музыка эльфов обволокла го, завладела им. Он не знал сложных фигур
величавого танца, но Меривен быстро освоила азы фокстрота, и оказалось,
что лучшей партнерши у Хольгера до сих пор не было. Когда закончился бал,
он так и не узнал. В один прекрасный миг они с Меривен ускользнули в сад,
смеясь, пили вино из фонтанов и назад уже не вернулись. Дальнейшее
превосходило лучшие его воспоминания о родном мире. Несказанно
превосходило!
Глава 8
В этой стране не существовало настоящих рассветов и закатов, светлого
дня и темной ночи. Ее обитатеи уавляли всем этим по своему капризу.
Хольгер неспешно пробудился в самом прекрасном настроении. Меривен уже не
было. В точности, когда потребовалось, отворилась дверь и вошел гоблин,
неся поднос с завтраком. Видимо, они вновь прибегли к магии, чтобы узнать
его вкусы - никаких кулинарных изысков родом из Старого Света, добротный
американский завтрак: яичница с ветчиной, тосты, гречишные лепешки, кофе и
апельсиновый сок. Когда Хольгер уже встал и оделся, пришел Гуги, с
довольно-таки озабоченной физиономией.
- Где ты был? - спросил Хольгер.
- Да в саду спал. Показалось, так будет лучше, пока ты... хм, пока ты
был занят, - гном присел на скамеечку. Он выглядел коричневым пятном,
абсолютно неуместным среди здешнего золота и пурпура. Пригладил бороду:
- Что-то тут такое висит в воздухе, оно мне ужас как не нравится...
- Ты их попросту недолюбливаешь, - сказал Хольгер. Сейчас он думал
только о том, что Меривен пригласила его на соколиную охоту.
- эх, они уж себя подать умеют, голову заморочат винми там разными,
дамочками ласковыми, - упирался Гуги, - а ведь особой дружбы меж людьми и
Фаэром сроду не было, а нынче, когда Хаос собирается воевать, и тем более.
Уж я-то знаю! Да и видел кое-что, когда под кустом лежал. Большие огни
светились на самой высоченной башне, и будто бы демон улетел, а уж дыму
было! Такой смрад чернокнижья стоял еще б немного, и кровь у меня в жилах
свернулась. А потом еще кто-то прилетел с запада, да шибко так, сел на
башню и залез внутрь. Похоже, герцог созывает на подмогу рзную нечисть.
- Н, конечно, - сказал Хольгер. - Он мне сам говорил.
- Валяй, валяй, - бурчал Гуги. - Пляши, сидя у волка в пасти. А когда
тебя мертвым воронам кинут, не говори, будто я не предупреждал...
Хольгер вышел из комнаты и спустился вниз. Под бормотанье гнома ожили
остатки здравомыслия. Что если это и в самом деле - ловушка, и его хотят
задержать здесь, чтобы он опоздал... куда? Но задумай они плохое, могли
попросту заколоть его или отравить. Он мог, конечно, победить одного их
рыцаря - а напал тот, похоже, исключительно потому, что Хольгер выступил в
облике некоего загадочного паладина с тремя сердцами и тремя львами в
гербе - но с дюжиной вряд ли справился бы. Или смог бы справиться? Он
опустил руку на эфес меча. Приятно все же иметь его при бедре.
Меривен не назначила точного срока - они тут вряд ли мерили время
часами. Хольгер слонялся по главному залу. Потом ему пришло в голову, что
не мешало бы отыскать герцога и узнать, нет ли новостей. Он остановил
понурого раба-гоблина и узнал, что покои хозяина зака находятся в северном
крыле, на втором этаже. весело насвистывая, прыгая через три ступеньки,
направился туда.
И оказался там в тот самый момент, когда из двери в противоположном
конце зала вышел Альфрик, в сопровождении женщины. Она тут же вернулась в
комнату, но Хольгеру хватило и мига, он был ошеломлен. Похоже, этот мир
полон невероятных красавиц. Она, несомненно, была человеком - выше женщин
Фаэра, но тоже хрупкая; длинные, как ночь, волосы заплетены в косы и
увенчаны золотой диадемой; белое атласное лаье шурит по плитам пола. Лицо
цвета слоновой кости, нос с горбинкой, дерзость играла в уголках алых губ
и сверкающих черных глазах. Положительно, везет этому герцогу!
В глазах Альфрика сверкнул гнев и тут же исчез.
- Доброе утро, сэр'Ольгер. Как себя чувствуешь? - герцог склонил
голову в приветствии, а его руки диковинно жестикулировали.
- Прекрасно, господин мой, - поклонился Хольгер. - Надеюсь, вы тоже?
- О, ты здесь несносный мальчишка! Снова хотел от меня скрыться? -
Меривен схвтила Хольгера за рку. Откуда она взалась, прах ее побери? -
Пойдем, кони нас ждут, пора на охоту, - и потащила его за собой, прежде
чем он успел опомниться.
Они прекрасно провели время, пуская соколов на журавлей, диких
павлинов и других птиц, незнакомых Хольгеру. Меривен весело тараторила, и
Хольгер смеялся с ней вместе. Этот анекдот об охоте на василиска... вряд
ли он годился для большой кампании, где присутствуют дамы, но в самом деле
был смешной. И Хольгер полностью отдался бы веселью, но память не двала му
покоя. Та женщина, что была с герцогом - Хольгер ее знал!
Он видел ее какой-то миг, но она до сих пор стояла перед глазами.
Хольгер знал, что голос у нее низкий, что она горделива и капризна, что
временами бывает приятной, а временами ужасной, но все зигзаги ее
настроения - не более чем изменчивый покров, таящий под собой несгибаемую
силу воли. Меривен выглядела довольно бледно в сравнении с... как же ее
все-таки зовут?
- Ты грустен, господин мой, - девушка из Фаэра накрыла его ладонь
своей. - О, нет. Нет. Я задумался.
- Оставь! Позволь, я чарами разгоню твои думы, они - дитя печали и
мать непокоя, - Меривен сорвала зеленую ветку, согнула, взмахнула ею,
произнесла несколько слов, и веточка превратилась в арфу. Меривен
заиграла, запела любовную балладу. Баллада ему понравилась, но все же...
Они повернули коней, возвращаясь в замок, и Меривен вдруг схватила
его за руку.
- Гляди, вон там! - шепнула она. - Единорог. Они тут редко
показываются. Он увидел прекрасного белого зверя, шагавшего меж деревье.
На единственном его роге красовалась веточка плюща. Секундочку! Хольгер
напряг глаза, всматриваясь в полумрак - что это, кто-то идет рядом с
единорогом?
Меривен напружинилась, как пантера.
- Если подкрадемся поближе... - шепнула она. Ее конь двинулся вперед,
бесшумно ступая по мягкому мху.
Единорог стал, оглянулся на них, и тут же его не стало - мелькнула,
исчезла белоснежная тень. Меривен выругалась с неженской
изобретательностью. Хольгер промолчал он знал теперь, кто шел рядом
единорогом - на миг его глаа встретились с глазами Алианоры. Но и она уже
исчезла.
- Ну что ж, такова жизнь, - сказала Меривен и они тронулись дальше,
бок о бок. - Но не горюй так, господин мой. Потом, быть может, соберем
ловчих и выследим эту тварь.
Хольгер хотел сейчас одного - лицедействовать как можно талантливее.
Она никак не должна была почуять, что подозрения его вспыхнули вновь. А
ему следует хорошенько все обдумать. Нет, ничто не давало оснований плохо
думать о Фаэре, просто вид Алианоры что-то подтолкнул в нем. И ему нобходи
ооветоваться с Гуги.
- Прости, - сказал он - Я тебя покину. Хочу перед обедом прринять
ванну. - О, моя ванна достаточно велика для нас обоих и для тех милых
проказ, которым я тебя хочу научить, - сказала Меривен.
Хольгер жалел, что на нем нет сейчас шлема закрывавшего бы пылающие
уши. - Я хотел бы вздремнуть немного, объяснил он неуклюже. И добавил в
приливе вдохновения: - Нужно как следует отдохнуть перед ночью. Ради тебя.
У меня ведь тут хватает соперников...
И распрощался, прежде чем она успела ответиь, поти вбежал к себе в
комнату. Гуги, свернувшись клубком на постели, глянул на него. Хольгер
склонился над ним.
- Рано утром я видел женщину, - сказал он быстро и тихо, а потом
описал ее - не впечатления от сегодняшней краткой встречи, а то, что
таилось в глубине его памяти, казалось, годами. - Кто бы это мог быть?
- Хм - м... - протер глаза Гуги. - Похоже, это фея Моргана, королева.
может, это ее самую Альфрик нынче с Авалона и вызвал? Тогда уж навернякя
самая отпетая чертовщина готовится...
Фея Могана! Она! Холгер был уверен в этом, хотя и не знал, отчего.
Авалон - да, он видел этот остров птиц и роз, радуги и чар, но где видел,
когда, при каких обстоятельствах?
- Расскажи мне о ней, - настаивал Холгер. - Все, что знаешь.
- Ох... Ты к ней теперь дорожку бить начнешь? Она не для таких, как
ты или даже сам герцог Альфрик. Не задирай глаза высоко - солнце выжжет. А
если луна высосет разум, не лучше получится.
- Да нет же, нет! Я просто хочу все знать. Может, удастся догадаться,
зачем она десь.
- Та - ак... Да много-то я не знаю. Авалон, он западном океане лежит,
а о тех краях мы столько знаем, сколько наши старухи болтают. Но знаем мы,
что фея Моргана - сестра Артура, того самого, что был у бриттов последним
великим королем. В ней тоже та самая кровь, сильная и дикая, что в их род
из Фаэра попала. Самая это сильнейшая ведьма в христианском мире, и у
нехристей, да и в Серединном мире она с любым может потягаться. Она
бессмертна и хитрая до ужаса - никто не знает, за Порядок она стоит, или а
Хаос, или за себя саму. говорят, она Артура унесла, когда он лежал
смертельно раненый, выходила его и спрятала, чтобы воротился, когда
настанет час. Может, так оно и есть, а может, она что коварное и
измыслила, чтоб ему воротиться не дать. Ох ты, ну тоска прямо берет под
одной крышей с ней быть...
Ничего определенного. Моргана могла прибыть сюда, чтобы помочь
Альфрику справится с бедой Холгера, но могла и оказаться тут по каким-то
своим делам, ничего общего с Хольгером не имевшим. Как бы там ни было, все
выглядит довольно странно.
В спальню вошел гоблин.
- Ннаш милостливый герцог празднество для замковых слуг устраивает, -
сказал он. - и ты, гном, зван.
- Гм... - Гуги пригладил бороду. - Спасибо большое, да не хочется
что-то приболел.
Гоблин поднял безволосые брови:
- Плохо на то посмотрят, если весельем пренебрежешь...
Гуги переглянулся с Холгером. Датчанин кивнул. Быть может, его хотят
разлучить с гномом, но если это так, помешать невозможно.
- Иди, Гуги, - сказал Хольгер. - Повеселись.
- Да у ладно. Бееги себя, - и Гуги затоптал за гоблинном. Чтобы
немного подумать, Хольгер улегся в ванну и закурил трубку. Казалось, он
угодил в паучью сеть. Она такая нежная, милая даже, но из нее не
вырвешься. Его охватила паника, хотелось кричать, убегать.
Он овладел собой. Сделать он ничего не может, остается притворяться,
будто все в порядке. К тому же подозрения основаны на одних лишь смутных
тревогах. и все же...
Пока он нежился в воде, ему принесли новый наряд, бальный. Хольгер
надел его, пуговицы и пряжки застегнлись сами собой. Едва он закончил,
круглая дверная ручка превратилась в металлические уста и изрекла: - Его
светлость герцог просит позволения войти.
- У - ух! - вскрикнул от неожиданности Хольгер. Справился с собой. -
П - п - пусть в - войдет...
Видимо, рабы входили и выходили без позволения, и их вообще не
полагалось замечать, но знатные господа свято хранили право друг друга на
одиночество.
Фарисей вошел. Его бледное лицо, лик статуи, растянулось в улыбке.
- Я принес добрые вести, - скзал он. - Посоветовался со многими
Силами, и теперь могу с уверенностью утверждать, что велики твои шансы
попасть домой.
- Я... вы... не знаю, как благодарить...
