но он все-таки чувствовал себя куда лучше, чем во время первого
испытательного полета или когда их "тащили по ухабам". Он надеялся,
что ему удастся сохранить завтрак.
Из динамика донеслось: "Конец ускорения. Начались четыре часа
свободного падения."
Сержант космической пехоты сел.
- Можете отстегнуть ремни, - скомандовал он. Через несколько
секунд отсек превратился в переполненный аквариум. Сотня юношей
плавала и поворачивалась на разной высоте и в самом разном положении в
пространстве между палубой и потолком. Впрочем, эти две перегородки
больше не казались палубой и потолком, поскольку понятия "верх" и
"низ" исчезли; они превратились в стены, которые медленно и
беспорядочно вращались для каждого курсанта, тело которого кувыркалось
в воздухе.
- Эй, парни! - крикнул сержант. - Схватитесь за что-нибудь и
слушайте меня!
Мэтт оглянулся по сторонам, увидел рядом поручень и вцепился в
него.
- Нужно овладеть элементарными правилами передвижения в
невесомости. Это необходимо, иначе вы постоянно будете сталкиваться
друг с другом. Если по пути вам встретится капитан и вы столкнетесь с
ним, он вряд ли останется доволен. Понятно?
Сержант поднял покрытый шрамами большой палец.
- Итак, правило номер один. Все наземные космонавты - а это
относится именно к вам - должны все время держаться за что-нибудь хотя
бы одной рукой. Это правило будет выполняться вами до тех пор, пока вы
не пройдете обучение акробатике невесомости. Правило номер два:
пропускать всех офицеров, не ожидая, когда они крикнут: "С дороги!".
Кроме того, вы обязаны пропускать всех, у кого заняты руки, кто несет
вахту или выполняет другие служебные обязанности.
- Если вы двигаетесь в сторону кормы, расходитесь со встречными,
придерживаясь внутренней - по отношению к оси корабля - стороны
коридоров. Когда вы перемещаетесь по часовой стрелке, ведя отсчет от
носа, то пропускаете встречного у внешней стороны коридора. Независимо
от того, в каком направлении вы двигаетесь, обгоняйте вдоль внутренней
стороны по отношению к нему. Все понятно?
Мэтт подумал и решил, что понятно, хотя и сомневался, что сразу
запомнит инструктаж сержанта. Однако ему пришло в голову, что
существует еще одна возможность, которую не упомянул сержант.
- Послушайте, сержант, - спросил он, глядя на него невинным
взглядом, - предположим, я двигаюсь прямо от центра корабля, как
поступить тогда?
На лице сержанта появилась презрительная улыбка, показавшаяся
Мэтту какой-то странной, потому что они с сержантом висели вверх
ногами по отношению друг к другу.
- Тогда с вами произойдет то же, что случается с теми, кто
переходит дорогу в неположенном месте. Итак, вы двигаетесь наперерез
потоку движения: старайтесь не сталкиваться ни с кем. Это ваша задача.
Еще вопросы?
Вопросов не было. Сержант продолжал: - Теперь можете отправляться
и осмотреть корабль; только постарайтесь никому не мешать, чтобы не
опозорить нашу третью палубу.
На третьей палубе нет иллюминаторов, однако "Боливар" был
космическим кораблем, рассчитанным на длительные перелеты; у него
имелись комнаты отдыха с иллюминаторами. Мэтт направился к носу
корабля, надеясь взглянуть на быстро удаляющуюся Землю.
Он твердо запомнил, что нужно обгонять остальных вдоль внутренней
стены коридора и расходиться с встречными по внешней, однако некоторые
пассажиры, судя по всему, не получили соответствующий инструктаж или
не поняли его смысл. Около каждого люка виднелся затор, состоящий из
курсантов, пытающихся выбраться со своей палубы и посетить другую - не
обязательно ту, у которой есть иллюминаторы.
Как выяснилось, шестая палуба служила комнатой отдыха. Здесь была
корабельная библиотека, запертая сейчас, а также игровые автоматы,
которые тоже были на замке. Однако в стенах комнаты отдыха находилось
шесть огромных иллюминаторов.
При взлете в комнате отдыха также располагались пассажиры.
Теперь, в состоянии невесомости, сюда постепенно перебрались курсанты
с остальных палуб. Подобно Мэтту, они надеялись посмотреть на Землю
или хотя бы выглянуть в космос. В то же самое время те курсанты,
которые были размещены на шестой палубе при взлете, не изъявляли
желания покидать ее. Комната отдыха была переполнена. Она была набита
курсантами до отказа, как корзинка с котятами. Мэтт отстранил рукой
чей-то ботинок, норовивший влезть ему в левый глаз, и попытался
пробиться к одному из панорамных иллюминаторов. Усиленно работая
коленями и локтями, а так же не обращая ни малейшего внимания на
правила расхождения при встрече, Мэтт сумел добраться до второго или
третьего ряда курсантов, уставившихся в иллюминатор. Он положил руку
на плечо курсанта впереди себя и постарался отодвинуть его в сторону.
Возмущенный юноша обернулся.
- Эй, послушай! Ты чего это толкаешься? А, это ты, Мэтт.
Здравствуй!
- Привет, Текс. Как дела?
- Вроде в порядке. Жаль, что тебя не было здесь несколько минут
назад. Мы пролетали мимо спутника связи, совсем рядом. Ты бы только
видел, с какой скоростью наш корабль промчался мимо него. Спутник
только показался и тут же исчез за кормой. Я даже не успел как следует
рассмотреть его. К тому же, он был от нас милях в десяти.
- А Землю видно? - поинтересовался Мэтт, двигаясь поближе к
иллюминатору.
- Конечно. - Текс отодвинулся в сторону, и Мэтт занял его место.
Угол иллюминатора прорезал середину южной Атлантики. Мэтт видел дугу,
простирающуюся почти от Северного полюса до экватора.
Над Атлантикой царил полдень. За ней Мэтт видел Британские
острова, Испанию и металлический отблеск песков Сахары, залитых ярким
солнечным светом. Коричневые и зеленые цвета суши резко
контрастировали с темно-пурпурным океаном. Еще резче выделялись
ослепительно-белые облака. Взгляд Мэтта переместился к отдельной
выпуклой дуге горизонта. Там все детали как-то смывались, казались
слегка расплывчатыми и создавали впечатляющий стереоэффект глубины,
трехмерной выпуклости - планета действительно была круглой! И не
только круглой, но также зеленой и такой прекрасной! Мэтт заметил, что
у него захватило дыхание. Чувство тошноты бесследно исчезло.
Кто-то потянул его за ногу.
- Эй, послушай, ты что, весь день хочешь здесь оставаться? Дай
нам тоже посмотреть.
С чувством сожаления Мэтт уступил место другому курсанту. Он
повернулся, оттолкнулся от иллюминатора, выплыл в середину отсека и
потерял при этом ориентировку. В беспорядочной толпе тел Мэтт не мог
отыскать Текса.
Тут он почувствовал, что его схватили за лодыжку.
- Я здесь, Мэтт. Давай уйдем отсюда.
- Хорошо, Текс.
Они сумели доплыть до люка и переместились на следующую палубу.
Поскольку здесь не было иллюминаторов, она оказалась почти пустой.
Мэтт с Тексом медленно проплыли до стены и схватились за поручни.
- Ну вот мы и в космосе, - заметил Мэтт. - Как ты себя здесь
чувствуешь?
- Подобно рыбе в аквариуме. И у меня стремительно развивается
косоглазие оттого, что я все время пытаюсь определить, где верх. Как у
тебя с желудком? В порядке?
- Нет. - Мэтт осторожно проглотил слюну. - Давай не будем
говорить об этом. Где ты был вчера? Я заходил к тебе пару раз, но твой
сосед по комнате сказал, что не видел тебя после ужина.
- А, ты об этом... - На лице Текса появилось смущенное выражение.
- Я был у мистера Динковски. Между прочим, Мэтт, ну и шутку ты со мной
выкинул!
- Какую шутку?
- Помнишь, ты посоветовал мне обратиться к мистеру Динковски,
чтобы он дал свое распоряжение относительно кофе в письменном виде,
раз у меня возникли сомнения в его правоте. Ты даже не представляешь,
в каком дурацком положении я оказался!
- Одну минуту, Текс, я ничего тебе не советовал; просто обратил
твое внимание на то, что устав позволяет тебе потребовать это.
- Все равно, ты завел меня.
- Да ничего не заводил! Мой интерес был чисто теоретическим. Ты
мог поступать, как считал нужным.
- Ну ладно, забудем про это.
- Так что же произошло?
- Вчера за ужином я заказал на десерт пирог. Взял его в руку, я
делал так всегда, с того самого момента, как подрос и мама устала
шлепать меня по рукам, и принялся есть его, откусывая большие куски и
засовывая их в рот, счастливый, как щенок на клумбе. Динко приказал
мне прекратить это безобразие и есть пирог вилкой.
- Вот как? И что было дальше?
- Я ответил, что мне нужно его письменное распоряжение.
- После этого он отстал от тебя?
- Ничуть! Он ответил: "Как вам угодно, мистер Джермэн" самым
спокойным голосом, достал записную книжку, написал, что предложил мне
есть пирог вилкой, поставил отпечаток большого пальца, вырвал страницу
и вручил ее мне.
- И ты стал есть пирог вилкой. Верно?
- Разумеется. Но это всего лишь начало истории. Динко тут же
написал второе распоряжение и передал мне, попросив прочитать его
вслух. Я так и поступил.
- Что там говорилось?
- Одну минуту... Где-то оно у меня в кармане. - Текс достал
листок бумаги из сумки. - Вот оно - читай.
- Курсанту Джермэну, - прочел Мэтт, - немедленно после ужина
явиться к вахтенному офицеру, захватив с собой первое письменное
распоряжение, которое я ему передал. Объяснить вахтенному офицеру
обстоятельства, которые привели к появлению этого распоряжения, и
узнать у офицера, насколько законны устные распоряжения такого рода.
Подпись - С. Динковски, курсант Академии, завершивший курс обучения.
- Вот это да! - присвистнул Мэтт. - Как развивались события
дальше?
- Я кончил есть пирог - вилкой, как и приказал Динко, хотя к
этому времени у меня пропал аппетит. Нужно заметить, что Динко был
крайне вежлив. Он даже улыбнулся и сказал: "Вы уж не обижайтесь на
меня, мистер Джермэн. Я поступил так, как требует устав." После этого
поинтересовался, кто подал мне такую мысль - потребовать от него
письменное распоряжение.
Мэтт покраснел.
- Ты сказал ему, что это был я?
- Ты что, за дурака меня принимаешь? Я просто ответил, что один
из курсантов обратил мое внимание на параграф номер девятьсот семь.
- Спасибо, Текс, - облегченно вздохнул Мэтт. - Ты - настоящий
друг.
- О чем ты говоришь? Но он попросил меня передать этому курсанту
одну фразу.
- Какую же?
- "Больше не надо".
- Что - "не надо"?
- Не знаю. Просто передать "Больше не надо", вот и все. Добавил,
что курсанты, увлекающиеся космической юриспруденцией, часто кончают
тем, что их вышибают из Патрульной Службы.
- А-а... - Мэтт задумался. - Ну и как развивались события дальше?
После того, как ты явился к вахтенному офицеру?
- Я прибыл на мостик, и дежурный курсант разрешил мне войти в
рубку. Я отсалютовал вахтенному офицеру, назвал фамилию и показал оба
письменных распоряжения. - Текс замолчал и уставился куда-то вдаль.
- Ну? Да продолжай ты, ради Бога, не томи.
- Вахтенный офицер самым вежливым образом сделал мне выволочку.
Даже мой дядя Боди не справился бы с этой задачей лучше его. - Текс
снова замолчал, как будто воспоминание о случившемся причиняет ему
мучительную боль. - После этого вахтенный офицер успокоился и объяснил
мне, стараясь выбирать самые простые, доступные даже кретину
выражения, что параграф девятьсот семь касается исключительно
нештатных ситуаций и что курсанты-новички обязаны подчиняться старшим
курсантам при любых обстоятельствах и по всем вопросам, если только
устав не запрещает это.
