действительно эффективна - офицер Патрульной Службы должен уметь
думать, быстро действовать и логически мыслить. Можно сберечь деньги,
которые в противном случае были бы затрачены на второсортные кадры.
- Ты назвал меня глупым, а ведь я выдержал все испытания.
- Разумеется, ты выдержал их, потому что у тебя девственно чистый
разум. - Он снова засмеялся. - Я тоже выдержал все испытания. Но из
тебя никогда не выйдет офицера Патрульной Службы, Мэтт. У них есть
иные способы избавляться от честных, но глупых кандидатов. Ты сам в
этом убедишься.
- Ну, хорошо, предположим, я глуп. Только больше не смей называть
меня юношей. Итак, как все это связано с катастрофой?
- Это элементарно просто. Им нужно избавиться от всего балласта
еще до принятия присяги кандидатами. Среди них есть парни с желудками
из чугуна, на которые не влияют ухабы или все остальное. Поэтому
офицеры Академии запускают ракетный корабль с роботом за пультом
управления без пилота или пассажиров и разбивают этот корабль, чтобы
напугать тех, кто не обладает железными нервами. Причем это куда
дешевле, чем готовить одного курсанта, который в конце концов может не
стать офицером.
- Откуда ты все это знаешь? Имеешь доступ к закрытым от нас
сведениям?
- В некотором роде да, имею. Это логическая необходимость - такие
корабли не могут разбиться, если, конечно, их не разбивают намеренно.
- Пожалуй. Может быть, ты и прав. - Мэтт замолчал, не
удовлетворенный объяснениями Берка, но у него не было весомых
доказательств обратного. Впрочем, этот разговор укрепил его решимость
в одном отношении - он будет бороться за право стать курсантом,
независимо от состояния желудка; по крайней мере до тех пор, пока в
списке кандидатов остается Жирар Берк - и уж во всяком случае никак не
меньше 24 часов.
На их столе за ужином стояла надпись: "Стол 147, 149, 151, 153".
За одним столом было достаточно места, чтобы разместить всех
оставшихся кандидатов.
- Поздравляю вас, джентльмены, - обратился к ним курсант
Саббателло с уважением в голосе. - Вы преодолели трудные испытания.
Поскольку сегодня вечером вам предстоит принять присягу, наша
следующая встреча будет уже в другом качестве. - Он улыбнулся. - Так
что наслаждайтесь своим последним ужином, который вы будете есть как
свободные люди.
Несмотря на утерянный завтрак и легкий обед, Мэтт ел мало. Его
беспокоила интерпретация тестов, с которой познакомил Мэтта Жирар
Берк. Он по-прежнему собирался принять присягу, но его не покидало
ощущение, что ему вот-вот предстоит сделать решающий шаг, а он все еще
не понимает, что такое служба в Космическом патруле.
После ужина что-то заставило его подойти к курсанту, в течение
всех этих дней сидевшему во главе их стола, и обратиться к нему.
- Извините меня, мистер Саббателло, вы позволите мне поговорить с
вами по личному вопросу, сэр?
- Что? Разумеется, идите со мной.
Он провел Мэтта к себе в комнату - она ничем не отличалась от
комнаты, где жил сам Мэтт.
- О чем вы хотели поговорить со мной?
- Мистер Саббателло, я хотел спросить вас о сегодняшней
катастрофе. Кто-нибудь пострадал?
- Пострадал? Погибло одиннадцать человек. Вы считаете, про них
можно сказать, что они "пострадали"?
- Вы уверены в этом, мистер Саббателло? Разве не могло случиться
так, что корабль управлялся автоматически, и внутри не было ни одного
человека?
- Да, могло, но не в данном случае. Мне бы очень хотелось, чтобы
все произошло так, как вы говорите; дело в том, что пилот корабля -
мой близкий друг.
- Извините, сэр. Но я должен был задать этот вопрос. Ответ на
него очень для меня важен.
- Почему?
Мэтт описал ему версию, изложенную Берком, не назвав его имени.
Слушая Мэтта. Саббателло хмурился все больше и больше.
- Понятно, - кивнул он, когда Мэтт закончил рассказ. -
Действительно, некоторые тесты носят скорее психологический, чем
технический характер. А вот говоря о катастрофе, откуда у вас
появилась такая невероятная версия?
Мэтт молчал.
- Ну хорошо, не будем говорить об этом. Если хотите, можете не
выдавать свой источник. В конце концов, это не имеет значения. Но
относительно катастрофы... - Саббателло задумался. - Я готов дать вам
свое честное слово - нет, я даю честное слово, но раз вы приняли
гипотезу своего товарища, вы не обратите никакого внимания на мои
клятвы. - Он снова задумался. - Вы - католик?
- Э-э, нет, сэр. - Мэтт был удивлен таким вопросом.
- Впрочем, это неважно. Вы знаете, кем была Санта Барбара?
- Говоря по правде, сэр, я не уверен. Космодром...
- Да, космодром. Она приняла мученическую смерть в третьем веке.
Но дело в том, что ее считают святой покровительницей всех, чья
деятельность связана со взрывчатыми веществами, включая ракетчиков. -
Он замолчал.
- Если вы пройдете в церковь, вам скажут, что завтра состоится
месса, во время которой будут просить Санта Барбару спасти души тех,
кто погиб сегодня. Думаю, вы понимаете, что ни один священник не
согласится пойти на такой обман, о котором говорит ваш товарищ.
- Я понимаю, что вы хотите сказать, сэр, - торжественно кивнул
Мэтт. - Я не пойду в церковь - мне и так все ясно.
- Отлично. А теперь бегом к себе в комнату и начинайте
готовиться. Вам будет очень неловко, если вы опоздаете на собственную
присягу.
Первая Поверка была назначена на двадцать один час в центральном
зале. Мэтт пришел одним из первых, начисто выбритый, в чистом
комбинезоне. Курсант, стоящий у входа, записал его фамилию и предложил
подождать в зале. Мэтт увидел, что все стулья были убраны из зала. Над
сценой в дальнем его конце висела эмблема Федерации - три
переплетенных кольца, символизирующих Свободу, Мир и Справедливость.
Кольца были соединены одно с другим таким образом, что стоило удалить
одно из них, как вся эмблема рассыпалась. Под эмблемой Федерации
виднелась эмблема Космической Патрульной Службы - звезда, сияющая в
ночи.
Текс едва не опоздал. С трудом переводя дыхание, он подошел к
Мэтту и поздоровался с ним: и в это же мгновение курсант, стоящий на
сцене, скомандовал в микрофон: "Внимание!"
- Всем собраться в левой части зала, - продолжил он.
Кандидаты выстроились в компактную группу.
- Оставайтесь здесь до начала поверки. Когда назовут вашу
фамилию, отвечайте: "Здесь!" и переходите на противоположную сторону
зала. Там на полу нанесены белые линии. Выстраивайтесь вдоль них.
Еще один курсант спустился со сцены и подошел к столпившимся
кандидатам. Остановился, взял один листок бумаги из четырех, которые
держал в руке, и протянул его Тексу.
- Вот вы, мистер, - сказал он. - Возьмите.
Озадаченный Джермэн взял листок и с удивлением посмотрел на
курсанта.
- Зачем?
- Услышав свое имя, вы ответите: "Здесь!". Когда произнесут
фамилию, написанную на этом листке, сделайте шаг вперед и скажите: "Он
погиб. Я заменю его."
Текс взглянул на листок. Мэтт заметил, что там было написано:
"Джон Мартин".
- Кто это? - спросил Текс.
- Вам не знакомо это имя? - озадаченно спросил курсант.
- Нет.
- Тогда вот что. Тогда считайте, что это ваш друг, который не
смог явиться на поверку. Вы отвечаете вместо него, чтобы все думали,
что он здесь. Ясно?
- Да, сэр. Ясно.
Курсант пошел дальше. Текс повернулся к Мэтту.
- Ты что-нибудь понимаешь?
- Нет.
- И я ничего не понимаю. Может быть, дальше станет ясно.
Курсант, стоящий на сцене, скомандовал в микрофон: "Внимание!
Начальник Академии!"
Из двери в задней половине зала вошли два офицера, одетых в
черные мундиры. Тот, что помоложе, шел так, что его рукав касался
локтя старшего офицера. Они вышли на середину зала; молодой офицер
остановился. Старший офицер мгновенно последовал его примеру, после
чего адъютант отошел в сторону.
Начальник Академии стоял, повернувшись к новому классу.
Он застыл на месте, глядя куда-то в сторону. Шли минуты. Кто-то
кашлянул: послышался шорох ботинок по полу зала. В следующее мгновение
офицер повернул к юношам голову.
- Добрый вечер, джентльмены.
Глядя на него, Мэтт отчетливо вспомнил замечание курсанта
Саббателло: "Он не слепой, мистер Додсон!" Глаза коммодора Аркрайта
выглядели как-то странно: глазницы уходили глубоко в голову, и веки
были опущены, как у задумавшегося человека. И тем не менее, если
взгляд этих невидящих глаз остановится на нем, Мэтт был уверен, что
коммодор не только увидит его, но и сможет заглянуть внутрь головы и
прочесть мысли.
- Я приветствую вас как новых членов нашего братства. Вы приехали
сюда из разных стран, некоторые - с других планет. У вас различный
цвет кожи, и вы принадлежите к разным вероисповеданиям. Несмотря на
все это, вы должны стать и станете братьями.
Кое-кто из вас тоскует по дому. Прислушайтесь к моему совету - не
нужно тосковать. С сегодняшнего дня каждая из планет нашей Федерации -
это ваш дом, такой же, как и все остальные. Каждое живое, мыслящее
существо в нашей Солнечной системе - это ваш сосед, и на вас
возлагается ответственность за его благополучие.
Сейчас вы произнесете слова присяги, принять которую вы
согласились добровольно, и станете членами Космической Патрульной
Службы. Со временем вы будете офицерами Космического Патруля. Нужно,
чтобы вы поняли, какую ответственность вы принимаете на себя. Вы
проведете бесчисленные часы, готовясь овладеть своей новой профессией,
приобретая навыки космонавта и профессионального военного. Вы
овладеете знаниями и навыками, но не они сделают вас офицерами
Патрульной Службы. Коммодор задумался, затем продолжал:
- Офицер, командующий кораблем Патрульной Службы вдали от места
базирования, является последним из абсолютных правителей, потому что
остановить его может только он сам. Он бывает по долгу службы в
местах, где не существует иной власти. Только он должен представлять
собой закон и господство разума, справедливости и милосердия.
Более того, членам Патрульной Службы - как поодиночке, так и всем
вместе - дано самое ужасное оружие, самая страшная сила, которая может
принудить или уничтожить, превозмочь любую другую известную нам силу:
и вместе с этой силой им доверено сохранять мир в нашей Солнечной
системе и защищать гражданские нрава народов, ее населяющих. Члены
Патрульной Службы - это солдаты свободы.
Недостаточно быть умным, смелым, умелым: те, кому доверена эта
ужасная власть, и каждый из них должны владеть безукоризненным
чувством чести, самодисциплины, не дающей проявиться честолюбию,
тщеславию или жадности, уважать права, свободу и достоинство всех
существ и иметь несгибаемую волю, направленную на торжество
справедливости и милосердия. Этот человек должен быть подлинным
рыцарем.
Коммодор смолк, и в огромном зале воцарилась абсолютная тишина.
Затем он произнес:
- Пусть те, кто готовы принять присягу, построятся для
переклички.
Курсант, выполнявший роль адъютанта, вышел вперед.
- Адамс!
- Э-э, здесь, сэр! - Кандидат поспешно перешел на другую сторону
зала.
- Акбар!
- Здесь!
- Альварадо!
- Здесь!
- Андерсон, Питер...
- Андерсон, Джон...
- Анжелико...
Наконец курсант произнес: - Дэйна... Делакруа... Доббс... Додсон!
- Здесь! - выкрикнул Мэтт тонким голосом, однако никто не
