выстреливают, и вы летите по траектории без тяжести весь остальной путь.
Вот там новичкам достается! - Он ухмыльнулся.
Уингейт был не в состоянии распространяться насчет каких-нибудь
других тяжких испытаний, кроме тех, что выпали на его долю в данный
момент.
- Совершенно не могу себе представить, как я сюда попал, - повторил
он. - Вы не думаете, что они могли втащить меня на борт по ошибке,
принимая за кого-то другого?
- Не могу сказать. Послушайте, вы не собираетесь кончать свой
завтрак?
- Мне хватит.
Хартли воспринял эти слова как приглашение и быстро управился с
порцией Уингейта. Потом он встал, скомкал оба картонных пакета и, бросив
их в мусоропровод, сказал:
- Что же вы теперь намерены делать?
- Что я намерен делать? - На лице Уингейта появилось выражение
решимости. - Я собираюсь отправиться прямо к капитану и потребовать у него
объяснений - вот что я намерен делать!
- Я действовал бы осторожнее, Хэмп, - заметил Хартли с сомнением в
голосе.
- К черту осторожность! - Уингейт быстро вскочил. - Ох, моя голова!
Чтобы отделаться от лишних хлопот, жандарм направил его к своему
начальнику. Хартли ждал вместе с Уингейтом за дверью каюты, чтобы
составить ему компанию.
- Вы постарайтесь уладить дело как можно скорее, - посоветовал он.
- Почему?
- Мы через несколько минут остановимся на Луне, чтобы запастись
горючим. Эта остановка будет вашим последним шансом выбраться отсюда, если
вы, конечно, не захотите идти обратно пешком.
- Я не подумал об этом, - обрадовался Уингейт. - Я считал, что мне
при всех условиях придется проделать весь круговой рейс.
- Это было бы вполне возможно; но вы через одну-две недели могли бы
захватить на Луне "Утреннюю Звезду". Если они допустили ошибку, им
придется вернуть вас обратно на Землю.
- Это уж я устрою, - с воодушевлением сказал Уингейт. - Я пойду в
Луна-Сити прямо в банк и поручу снестись с моим банком, чтобы получить
аккредитив и купить билет на рейс Луна-Земля.
В обращении Хартли произошла еле уловимая перемена. Он никогда в
жизни не получал в банке аккредитива. Может быть, такому человеку
действительно достаточно пойти к капитану, чтобы добиться своего!
Жандармский офицер слушал историю Уингейта с явным нетерпением и
скоро прервал ею, чтобы просмотреть список эмигрантов. Проведя пальцем по
всему списку до буквы "У", он указал на соответствующую строчку. Уингейт
прочитал ее, чувствуя, как у него холодеет сердце. Тут стояло его имя,
правильно написанное.
- А теперь уходите, - приказал офицер, - и не отнимайте у меня
времени.
Но Уингейт был тверд.
- Этот вопрос не подлежит вашей компетенции, отнюдь нет. Я требую,
чтобы вы провели меня к капитану.
- Да вы... - Один момент Уингейту казалось, что этот человек его
ударит. Он решил предостеречь его.
- Будьте осторожны. Вы, видно, являетесь жертвой непреднамеренной
ошибки, но перед законом ваша позиция будет весьма шаткой, если вы будете
игнорировать статьи космического права, на основании которого этот корабль
лицензирован. Не думаю, чтобы ваш капитан очень обрадовался, если ему
придется давать объяснения по поводу ваших действий в федеральном суде.
Было ясно, что он разозлил этого полицейского. Но человек не
становится старшим жандармом, если он подвергает риску своих начальников.
По лицу офицера заходили желваки, но он молча нажал кнопку. Появился
младший жандарм.
- Проводите этого человека к администратору. - Он повернулся спиной к
Уингейту в знак того, что аудиенция окончена, и стал набирать номер по
внутреннему телефону.
Уингейта быстро пропустили к администратору, который одновременно
являлся коммерческим агентом Компании.
- Что произошло? - спросил администратор. - Если у вас есть жалоба,
почему вы не можете подать ее в обычном порядке на утреннем приеме?
Уингейт объяснил свое дело насколько мог ясно и убедительно.
- Итак, - сказал он в заключение, - я хочу, чтобы меня высадили в
Луна-Сити. У меня нет никакой охоты доставлять Компании какие-либо
неприятности из-за того, что, несомненно, явилось следствием моей
собственной непредумышленной ошибки. Тем более - я вынужден это признать -
возлияния в этот вечер были довольно обильны, и, возможно, в какой-то
степени я сам был виной недоразумения.
Рассеянно выслушавший его администратор ничего не ответил. Он стал
рыться в возвышавшейся на одном конце стола груде папок, вынул одну и
раскрыл. Перед ним лежала пачка официальных бумаг стандартного размера,
скрепленных в верхнем углу. Несколько минут он внимательно изучал их.
Уингейт ждал. Астматическое дыхание администратора с шумом вырывалось из
его легких, и он то и дело постукивал ногтями по зубам. Уингейт сказал
себе, что, если этот человек еще хоть раз протянет руку ко рту, он,
Уингейт, завопит и начнет швырять вещи на пол. В это момент администратор
бросил ему через стол папку.
- Взгляните сюда, - сказал он.
Уингейт увидел, что одна из бумаг - это контракт между Хэмпфри
Уингейтом и Компанией по эксплуатации Венеры сроком на шесть лет,
оформленный по всем правилам.
- Это ваша подпись? - спросил администратор. Профессиональная
осторожность Уингейта сослужила ему хорошую службу. Желая выиграть время,
он тщательно изучал подпись и старался овладеть собой.
- Что ж, - сказал он наконец. - Я согласен, что эта подпись очень
похожа на мою, но я не признаю, что это - моя подпись. Я не графолог.
У администратора вырвался жест досады.
- У меня нет времени препираться с вами. Давайте проверим отпечаток
пальца. Вот! - Он кинул через стол полоску бумаги для оттиска. Уингейт
хотел было воспользоваться своим законным правом и отказаться... нет, это
ему только повредило бы. Терять было нечего - на контракте не могло быть
отпечатка его пальца. Если только не...
Но все было именно так. Даже своим неопытным глазом он видел, что оба
оттиска тождественны. Он поборол охватившую его панику. Может быть, все
это кошмар, вызванный его вчерашним спором с Джонсом? А если не кошмар, а
явь, то не мистификация ли это, которую он должен раскрыть... Но людей его
класса не мистифицируют; вся эта история слишком смехотворна. Он осторожно
подбирал слова:
- Я не хочу оспаривать вашу позицию, мой дорогой сэр. Некоторым
образом мы оба, вы и я, стали жертвой достойной сожаления шутки. Вряд ли
приходится доказывать, что у человека в бессознательном состоянии, в каком
я, очевидно, вчера находился, могли взять оттиск пальца без его ведома. С
первого взгляда контракт действителен, и я, конечно, признаю вашу
добросовестность в этом деле. Но фактически у документа не хватает одного
необходимого для всякого контракта элемента.
- Какого?
- Намерения обеих сторон войти в договорные отношения. Невзирая на
подпись и оттиск пальца, фактом является то, что у меня не было намерения
заключить договор, и это легко может быть доказано другими фактами. Я
преуспевающий адвокат с хорошей практикой, как покажут уплачиваемые мною
налоги. Бессмысленно предполагать и ни один суд этому не поверит, что я
добровольно отказался от моей привычной жизни ради шести лет работы по
контракту со значительно меньшим доходом.
- Ах, так, значит, вы адвокат? А вы уверены, что это так? Почему в
таком случае вы выдаете себя здесь за радиотехника?
При этой неожиданной фланговой атаке Уингейтом снова овладела паника.
Он в самом деле был специалистом по радио - это была его страсть в часы
досуга, но как они это узнали? "Молчи! - сказал он себе. - Не признавай
ничего!"
- Все это вздор, - запротестовал он. - Я требую, чтобы меня
пропустили к капитану! Я могу расторгнуть этот договор в течение десяти
минут!
Администратор немного выждал, прежде чем ответить.
- Вы кончили?
- Да.
- Очень хорошо. Теперь буду говорить я. Послушайте меня, господин
космический адвокат. Проект этого контракта составлен одним из хитрейших
юридических умов на двух планетах. При этом особенно учитывалось, что
контракты будут подписывать лодыри, которые сначала пропьют свои
подъемные, а затем решат, что вовсе не желают работать на Венере. Этот
контракт предупреждает всякие возможные протесты, и он так хорошо
продуман, что его не расторгнет сам дьявол. Ваши басни уличного адвоката
вы в данном случае рассказываете тоже не дурачку; вы говорите с человеком,
который знает юридически, на каком он свете. А насчет свидания с
капитаном, если вы думаете, что командиру такого корабля больше нечего
делать, как слушать горячечный бред самозванного профессионального
болтуна, то вы очень ошибаетесь! Возвращайтесь-ка в ваше помещение!
Уингейт хотел что-то сказать, но потом раздумал и повернулся, чтобы
идти. Ему нужно было поразмыслить обо всем этом. Администратор остановил
его.
- Постойте. Вот копия вашего контракта. - Он кинул бумаги, и тонкие
белые листы рассыпались по полу. Уингейт подобрал их и молча вышел.
Хартли ждал его в коридоре.
- Как дела, Хэмп?
- Неважно. Я не хочу об этом вспоминать. Мне надо подумать.
Не говоря ни слова, они возвращались той же дорогой, которой пришли,
и вскоре подошли к трапу, который вел на нижние палубы космического
корабля. В этот момент с него спустился какой-то человек. Уингейт отметил
это без всякого интереса.
Потом он еще раз поднял глаза. Внезапно нелепые события этого дня
сплелись в единую цепь, и он, обрадованный, закричал:
- Сэм! Ах ты, старый пьянчуга! Я должен был догадаться, что это твоя
проделка!
Все теперь было ясно. Сэм инсценировал все это похищение и, напоив
Хэмпфри, отправил его в полет. Шкипер был, вероятно, его приятель -
какой-нибудь офицер запаса. И они вдвоем состряпали это дело. Разумеется,
то была грубая шутка, но он был слишком счастлив, чтобы сердиться. Джонс
все равно заплатит ему за свои штуки - как-нибудь на обратном пути из
Луна-Сити!
Тут только он заметил, что Джонс оставался серьезным.
Более того, он был одет в такой же синий комбинезон, какой был на
завербованных рабочих.
- Хэмп, - сказал он, - ты все еще пьян?
- Я? Нет. В чем де...
- Неужели ты не понимаешь, что мы попали в переделку?
- Ах, черт. Сэм, шутка шуткой, по теперь уж хватит? Я понимаю, говорю
тебе. Я не сержусь, это было здорово разыграно!
- Разыграно? - проговорил Джонс с горечью. - Или ты тоже меня
разыгрывал, когда уговаривал завербоваться?
- Я уговаривал тебя завербоваться?
- Да, конечно. Ты был так чертовски уверен, что знаешь, о чем
говоришь. Ты утверждал, что мы можем завербоваться, провести месяц или
около того на Венере и вернуться домой. Ты хотел держать со мной пари, и
вот мы поехали в доки и нанялись. Нам это показалось блестящей идеей -
единственным способом разрешить наш спор.
Уингейт тихо свистнул.
- Будь я... Сэм! Я ни черта не помню. Я, должно быть, изрядно выпил,
прежде чем потерял сознание.
- Да, очевидно, так. Жаль, что ты не потерял сознание раньше. Но я не
виню тебя. Не насильно же ты меня тащил. Во всяком случае, я сейчас пойду,
чтобы попытаться поправить дело.
- Погоди-ка, послушай раньше, что случилось со мной. Ах, да, Сэм, это
Сэтчел Хартли. Хороший парень!
Хартли стоял рядом в нерешительном ожидании; он шагнул вперед и
поздоровался.
Уингейт рассказал Джонсу обо всем и добавил:
- Так что, как видишь, тебе вряд ли окажут особенно радушный прием.
