Воцарилась глубокая тишина, которую прервал чей-то голос: -- Доктор,
можно выпить еще рюмку?
Напряжение рассеялось, и они заговорили наперебой: -- Проверьте меня,
доктор!
-- Нет, меня, доктор! Я сирота, и мне просто нужно это узнать.
-- Давайте еще, доктор! Мы все хотим.
Он с улыбкой подчинился и то исчезал под козырьком, то снова возникал,
словно суслик из норки. Когда у всех оказались листки, доказывающие
искусство доктора, наступившее долгое молчание нарушил Люк:
-- А не покажете ли, как вы предсказываете смерть, Пинеро?
Его никто не поддержал, а двое-трое вытолкнули Люка вперед.
-- Вот ты и давай, умник. Сам напросился.
Он позволил усадить себя в кресло. Пинеро пощелкал выключателями и
снова скрылся под козырьком. Когда гудение смолкло, он вышел, энергично
потирая ладони.
-- Ну, ребята, смотреть больше нечего. Материала достаточно?
-- Э-эй! А как же предсказание? Когда Люк откинет копыта?
-- Вот именно, доктор, когда? -- требовательно спросил Люк.
-- Господа,-- страдальчески сказал Пинеро. -- Вы меня удивляете. Эти
сведения я выдаю за гонорар. И, кроме того, это профессиональная тайна.
Ответ получает только клиент, консультирующийся у меня.
-- А мне все равно, валяйте, говорите.
-- Мне очень жаль, но я должен отказаться. Я же согласился только
показать вам, как работает аппарат, а не оглашать результаты.
Люк бросил окурок на пол и растер его подошвой.
-- Сплошное надувательство, ребята. Наверное, он записал возраст всех
репортеров в городе специально, чтобы проделать такую штуку. Номер не
пройдет, Пинеро.
Тот грустно посмотрел на него.
-- Вы женаты, мой друг?
-- Нет.
-- Вы кому-нибудь помогаете? У вас есть близкие родственники?
-- Нет. А что? Хотите меня усыновить? Пинеро покачал головой.
-- Мне вас очень жаль, мой юный друг. Вы умрете еще до завтра.
СМЕРТЬ ЖМЕТ НА ТАБЕЛЬНЫЕ ЧАСЫ
... через двадцать минут после странного предсказания Пинеро, когда
Таймонс шел по Бродвею в сторону редакции "Дейли геральд", где он работал,
он был убит свалившейся на него вывеской.
Доктор Пинеро отказался высказать свое мнение, но подтвердил, что он
предсказал смерть Таймонса при помощи своего, так называемого
хроновитаметра. Начальник полиции Рой...
Вас беспокоит БУДУЩЕЕ??????
Не тратьте денег на гадалок!
Обратитесь
К доктору Хьюго Пинеро, биоконсультанту.
Он поможет вам спланировать ваше будущее
с помощью точных
НАУЧНЫХ МЕТОДОВ.
Никаких посланий от "духов".
Верность наших предсказаний гарантирована
Залогом в 10000 долларов.
Дополнительные сведения по требованию
"ПЕСКИ ВРЕМЕН"
"Маджестик"" номер 700
Уведомление
Всем, всем, всем! Я. Джон Кэбот Уинтроп III. член фирмы "Уинтроп,
Уинтроп, Дитмарс и Уинтроп", нотариус, подтверждаю, что Хьюго Пинеро,
проживающий в этом городе, вручил мне десять тысяч американских долларов и
поручил мне поместить их на хранение в выбранный мною банк со следующими
инструкциями:
Залог будет незамедлительно и целиком выплачен первому клиенту Хьюго
Пинеро и (или) "Песков Времени", который проживет на один процент дольше,
чем было предсказано Хьюго Пинеро, или же душеприказчикам первого клиента,
который не доживет до указанного срока на один же процент, в зависимости от
того, что произойдет во времени первым.
Подписано и заверено
Джон Кэбот Уинтроп III. Подписано и заверено в моем присутствии второго
апреля 1939. Альберт М. Суонсон, нотариус с правом практиковать в этом штате
до июня 17, 1939.
"Добрый вечер, дорогие радиослушатели и радиослушательницы! Внимание!
Молния! Хьюго Пинеро, ЧУДОТВОРЕЦ НИОТКУДА, уже в тысячный раз прогнозировал
смерть, и еще никто не потребовал премии, которую он предложил первому
человеку, поймавшему его на ошибке. Тринадцать его клиентов уже скончались,
так что нет сомнений, что он имеет прямую связь с конторой СТАРУХИ С КОСОЙ.
Это единственная новость, о которой я ничего не хочу знать заранее. Ваш
обозреватель не будет клиентом пророка Пинеро..."
В душном воздухе зала продребезжал жиденький баритон судьи:
-- Будьте добры, мистер Уимс, вернемся к теме. Суд удовлетворил ваше
ходатайство о временном запрещении, а теперь вы обратились с ходатайством
изменить его на постоянное. Доктор Пинеро оспаривая ваш иск, указывает, что
не представили никаких веских причин для запрещения, и просит об его отмене.
А также чтобы я предписал вашему клиенту прекратить вмешательство в
деятельность фирмы, вполне законную во всех отношениях, как утверждает
Пинеро. Поскольку вы выступаете не перед присяжными, прошу вас обойтись без
риторики и просто объяснить, почему я должен отказать ему в иске.
Мистер Уимс нервно дернул подбородком, так что дряблая землистая
складка кожи скользнула по его жесткому воротничку, и возобновил свою речь:
-- С разрешения досточтимого суда я представляю интересы общества...
-- Минуточку. Мне казалось, что вы представляете "Объединенное
страхование жизни".
-- Формально говоря, именно так, ваша милость. Но в более широком
смысле я представляю несколько других важнейших страховых, кредитных и
финансовых институтов, а также их акционеров и держателей страховых полисов,
каковые составляют подавляющее большинство граждан этой страны. Кроме того,
мы считаем себя обязанными защитить интересы всего населения страны,
неорганизованного, не имеющего представителей и не защищенного во многих
других отношениях.
-- Мне казалось, что народ представляю я, -- сухо заметил судья. --
Боюсь, я обязан считать вас представителем интересов только вашего клиента,
как указано в иске. Но продолжайте. Каковы ваши доводы?
Старик-адвокат попытался проглотить свой кадык, а потом начал снова:
-- Ваша милость! Мы утверждаем, что имеются две отдельные причины,
почему этот запрет следует сделать постоянным, и, далее, что достаточно
одной из этих причин.
Во-первых, этот человек занимается предсказательством, что запрещено
как гражданским, так и уголовным законодательством. Он обыкновенный
гадальщик, бродячий шарлатан, который эксплуатирует доверчивость широкой
публики. Он более ловок, чем обычная цыганка-хиромантка, астролог или
медиум, и поэтому более опасен. Он ложно ссылается на современные научные
методы, чтобы придать внешнюю убедительность практикованию черной магии. Мы
пригласили в суд именитых представителей Академии Наук, которые как эксперты
могут разоблачить нелепость его претензий.
-- Во-вторых, даже если претензии этого человека обоснованы -- допустим
на мгновение такую нелепость... -- Мистер Уимс позволил себе холодную
улыбочку, -- мы утверждаем, что его деятельность противоречит интересам
общества в целом и наносит противозаконный ущерб интересам моего клиента, в
частности. Мы готовы предъявить многочисленные материалы, доказывающие, что
этот человек публиковал сам или поощрял публиковать заявления, призывающие
общество отказаться от бесценных благ страхования жизни к большому вреду для
благосостояния и финансового положения моего клиента.
Пинеро встал.
-- Ваша милость, могу ли я сказать несколько слов?
-- Что именно?
-- Мне кажется, я смогу упростить ситуацию, если мне будет разрешено
коротко ее проанализировать.
-- Ваша милость, -- прервал Уимс, -- это против правил.
-- Терпение, мистер Уимс, ваши интересы будут ограждены. Мне кажется, в
этом деле нам требуется больше света и меньше шума. Если доктор Пинеро,
высказавшись в этот момент, тем самым сократит разбирательство, я склонен
дать ему это разрешение. Продолжайте, доктор Пинеро.
-- Благодарю вас, ваша милость. Обратившись сначала к последнему из
обвинений мистера Уимса, я готов признать, что я действительно публиковал
заявления, о которых он говорит...
-- Погодите, доктор. Вы решили обойтись без адвоката. Но вы уверены,
что способны защищать свои интересы?
-- Я готов рискнуть, ваша милость. То, что я намерен признать, наши
друзья могут доказать без всяких затруднений.
-- Очень хорошо. Продолжайте.
-- Я готов признать, что в результате этого многие люди аннулировали
свои страховые полисы, но пусть они докажут, что кто-либо из поступивших так
потерпел в итоге какой-нибудь ущерб или понес убытки.
Совершенно верно, что "Объединенное страхование" в результате моей
деятельности теряет клиентов, но это естественное следствие моего открытия,
которое превратило их полис в такой же анахронизм, как лук со стрелами. Если
иск будет удовлетворен на этом основании, я налажу производство керосиновых
ламп, а затем потребую, чтобы "Эдисону" и "Дженерал электрик" было запрещено
производство электролампочек.
-- Я готов признать, что поставил предсказания смерти на деловую
основу. Но я отрицаю, что я занимаюсь магией, будь она черная, белая или
радужная. Если делать предсказания, опираясь на научные методы,
противозаконно, статистики "Объединенного страхования" много лет нарушают
закон, предсказывая на каждый год точный процент смертей в данной большой
группе населения. Я предсказываю смерть в розницу, а "Объединенное
страхование" предсказывает ее оптом. Если действия "Объединенного
страхования" законны, каким образом мои могут быть противозаконны?
-- Я признаю важность вопроса о том, действительно ли я способен давать
точные предсказания или нет. И я готов признать, что гак называемые эксперты
Академии Наук покажут, что я этого не могу. Но им мой метод неизвестен, и
они не могут вынести о нем весомого заключения.
-- Погодите, доктор. Мистер Уимс, правда ли, что ваши эксперты не
знакомы с теорией и методом доктора Пинеро?
На лице мистера Уимса мелькнула тревога. Он побарабанил пальцами по
столу и, наконец, ответил:
-- Могу ли я попросить суд ненадолго прервать заседание?
-- Разумеется.
Мистер Уимс несколько минут торопливым шепотом совещался со своими
помощниками, затем повернулся к судье:
-- Ваша милость, мы хотели бы предложить следующее: пусть доктор Пинеро
объяснит теоретическую основу и практическое применение своего так
называемого метода, а тогда эти именитые ученые смогут высказать суду свое
мнение об обоснованности его претензий.
Судья вопросительно посмотрел на Пинеро, который ответил:
-- Дать свое согласие на это я не могу. Независимо от того, верен ли
мой метод или нет, было бы опасно допустить, чтобы он попал в руки глупцов и
шарлатанов... -- он махнул рукой на группу профессоров, сидевших в первом
ряду, помолчал и ядовито улыбнулся, -- ...как прекрасно известно этим
господам. Кроме того, для доказательства действенности метода вовсе
необязательно открывать принципы, на которых он построен. Нужно ли мне для
доказательства верности моих предсказаний обучать азам все это общество,
самоназначенных хранителей мудрости, излечивать их от укоренившихся в их
сознании суеверий? В науке для того, чтобы прийти к выводу, есть только два
пути. Один -- научный метод, другой -- схоластический. Можно либо исходить
из результатов экспериментов, или слепо следовать авторитетам. Для
настоящего ученого критически важны экспериментальные доказательства, а
теория -- просто удобное пособие, которое можно отбросить, если оно уже не
отвечает своему назначению. Для ученого-педанта авторитет -- это все, и если
факты не укладываются в теорию, предписанную авторитетами, их отбрасывают.
Именно такая точка зрения -- точка зрения педантов, цепляющихся за устарелые
