этого мы имеем возможность наблюдать действительное распространение
маржиналистской революции. И в этот период читали их работы, но не книгу
Менгера. Именно их работы были вскоре переведены на английский, а книге
Менгера пришлось ждать этого еще восемьдесят лет. На полях принадлежавшего
Альфреду Маршаллу экземпляра Grundsatze, который сохранился в его библиотеке в
Кембридже, сохранились детальные замечания, воспроизводящие развитие основных
аргументов. Мне кажется, что они были написаны самим Маршаллом.
Может быть, именно эта вялая реакция на публикацию его книги побудила Менгера
оставить теоретические разработки и обратиться к защите теоретического подхода
в общественных науках. Когда он начал работать над своей второй книгой --
Исследование метода (Untersuchungen uber die Methoden der
Sozialwissenschaften) -- которая вышла в свет в 1883 году, ему должно было
казаться, что его первая книга прошла совершенно незамеченной; и не потому,
что ее сочли ошибочной, но просто в силу того, что экономисты его времени, по
крайней мере в немецко-говорящем мире, продолжали считать экономическую теорию
делом никчемным и малозначащим. Совершенно естественно, хотя, пожалуй, и жаль,
что Менгеру в этой ситуации представлялось более важным делом не продолжать
развитие своей теории, но утвердить важность теоретического подхода в целом. В
итоге дело развития и распространения его идей легло целиком на плечи его
последователей, и нет никаких сомнений, что в течение полувека от середины
80-х до середины 30-х годов эти идеи, по крайней мере за пределами Британии,
где господствовала школа Альфреда Маршалла, оказали наибольшее воздействие на
развитие того, что не вполне правильно называют неоклассической экономической
теорией. Об этом существует свидетельство Кнута Викселя, являющегося, видимо,
наиболее компетентным судъей, поскольку он одинаково хорошо знал различные
ветви маржиналистской теории, который в 1921 году в некрологе Карлу Менгеру
писал, что "со времен Принципов Рикардо ни одна книга не оказала такого
воздействия на развитие экономической теории, как Grundsatze Менгера" [Knut
Wicksell, op.cit., p. 118].
Пятьдесят лет спустя это суждение перестало быть справедливым только лишь в
результате того, что усилиями лорда Кейнса в центре внимания на месте
микротеории оказалась макроэкономика. Некоторые подвижки в этом направлении
были различимы уже до публикации Общей теории занятости, процента и денег, и
имели причиной растущую неудовлетворенность вышеотмеченными ограничениями
прогностических возможностей микротеории. Растущий спрос на инструменты более
тщательного управления экономическими процессами (для чего необходимо лучше
знать специфические результаты воздействия определенных мероприятий) вел к
попыткам использовать доступную статистическую информацию как базу для
прогнозирования. Эти попытки опирались на определенные методологические
убеждения типа того, что подлинно научная теория должна давать возможность
предсказаний, и что должна существовать возможность для выявления
взаимозависимостей между количественными изменениями измеримых агрегатных
показателей. Я уже отмечал, что, с моей точки зрения, гораздо более скромная
теория еще может быть проверяемой, т.е. может быть опровергнута фактическими
наблюдениями; здесь я могу только добавить, что столь же определенным мне
представляется следующий вывод -- эти амбициозные цели недостижимы. Нельзя
отрицать, однако, что если бы удалось установить, что некоторые из таких
связей являются более или менее устойчивыми на длительных промежутках времени,
возможность прогнозировать, а значит и полезность экономической теории, сильно
выросли бы. Я не уверен, что за последние 25 лет, несмотря на все приложенные
усилия, в этом направлении удалось многого достичь. Мне представляется, что в
конечном итоге будет обнаружено, что в целом такие постоянные зависимости
создаются определенными микроэкономическими условиями, а значит, мы сможем
судить о том, сохранятся ли в будущем найденные нами количественные связи
между агрегатными показателями, только опираясь на микроэкономический анализ
ситуации. Следовательно, можно ожидать, что в будущем новый толчок развитию
микроэкономической теории будет создан потребностями макроанализа.
Возможно, следует добавить, что наблюдающееся в последнее время явное
отсутствие интереса к микротеории у молодых экономистов порождено определенной
формой макротеории. Кейнс развивал ее, главным образом, как теорию занятости,
исходившую, по крайней мере в самом начале, из предположения о наличии
неиспользуемых резервов всевозможных факторов производства. Результатом было
пренебрежение к факту редкости ресурсов, а в итоге структуру относительных цен
истолковывали исключительно как не требущий теоретического анализа результат
исторического развития. Возможно, что такого рода теория была полезна в
ситуации общей безработицы, порожденной Великой депрессией. Но от нее не так
уж много толку в условиях безработицы, существующей сегодня и возможной в
будущем. Появление и рост безработицы в период инфляции убедительно
показывает, что безработица не представляет собой всего лишь функцию общего
спроса, но определяется структурой цен и производства, которые можно понять
только с помощью микротеории [т.е. инфляционного спада, который мы сейчас
называем стагфляцией -- амер. изд.].
Мне представляется, что уже различимы признаки возрождения интереса к такого
рода теории, которая впервые достигла пика популярности одно поколение назад
-- в конце периода, когда сильно чувствовалось влияние Менгера. К тому времени
его идеи перестали быть исключительной собственностью австрийской школы,
поскольку они стали частью теории, которую преподавали почти по всему миру. Но
хотя уже не существует определенной австрийской школы, все еще есть отчетливая
австрийская традиция, от которой можно ожидать немалый вклад в будущее
развитие экономической теории. Плодотворность этого подхода пока еще далеко не
исчерпана, и существует ряд задач, для решения которых ее можно использовать.
Но эти будущие задачи я рассмотрю в другой статье. Здесь я пытался лишь
очертить роль, которую сыграли идеи Менгера в течении ста лет, прошедших со
времени публикации его первой и самой важной книги. Я надеюсь, что следующая
статья покажет, в какой степени все еще сильно его влияние. [Здесь Хайек
говорит о статьях в сборнике Carl Menger and the Austrian School of Economics,
op. cit., который приблизительно (1973) обозначил начало "австрийского
ренессанса" в экономической теории. В следующем году состоялась первая за
пределами Австрии большая конференция, посвященная австрийской экономической
теории, которая была организована Институтом исследований человека (Institute
for Humane Studies) в South Royalton в штате Вермонт; также в следующем 1974
года Хайеку была присуждена нобелевская премия. -- амер. изд.]
Глава четыре. Людвиг фон Мизес (1881-1973)
Эта глава состоит из ряда кратких статей о Людвиге фон Мизесе, написанных
Хайеком в разные годы. Статьи, следующие после двух вводных разделов,
расположены в соответствии с датами публикации обсуждаемых работ Мизеса, и в
начале каждой указывается источник. Три публикации о Мизесе, могущие
представлять известный интерес, не вошли в текст. Это "Die Uberlieferung der
Ideale der Wirtschaftsfreiheit", Schweizer Monatschefte, vol. 31, September
1951, на английском имеет название "The Ideals of Economic Freedom: A liberal
Inheritance", The Owl (London), 1951, pp. 7--12, и перепечатано как "A Rebirth
of Liberalism", The Freeman, July 1952, pp.729--731, а также перепечатано как
"The Transmission of the Ideals of Economic Freedom", Studies in Philosophy,
Politics and Economics (London: Routledge & Kegan Paul; Chicago: University of
Chicago Press; Toronto: University of Toronto Press,1967); "In Memoriam Ludwig
von Mises 1881--1973", Zeitschrift fur Nationalokonomie, vol. 33, 1973;
"Coping with Ignorance", Imprimis, vol. 7, no.7, July 1978, pp. 1--6,
перепечатано в Champions of Freedom (Hillsdale, Mich.: Hillsdale College
Press, 1979). -- амер. изд.
-------------------------------------------------------------------------------
Людвиг фон Мизес: Очерк
[Опубликовано как "Tribute to von Mises, Vienna Years", National Review,
November 9, 1973, pp. 1244--1246 and p. 1260. -- амер. изд.]
Создание великой системы социальной мысли, явленной нам в работах Людвига фон
Мизеса, было начато полвека назад, когда он был очень занятым администратором,
который мог уделять исследованиям и преподаванию только часть своего времени.
Пока он жил в своей родной Вене, то есть до 50 с лишним лет, большую часть
времени он посвящал обязанностям финансового консультанта в важнейшей
полугосударственной организации австрийских предпринимателей -- в Венской
торговой палате, и для преподавания в Венском университете у него оставалось
совсем немного времени. Отсюда нужно еще вычесть несколько лет, проведенных им
на полях Первой мировой войны в качестве артиллерийского офицера. Незадолго до
начала войны и вскоре после ее окончания он опубликовал две работы, содержащих
начатки большей части идей, позднее развитых им в целостную систему.
В 1912 году появились его Теория денег [Ludwig von Mises, Theorie des Geldes
und der Umlaufsmittel, op. cit. -- амер. изд.], многие годы остававшаяся самой
глубокой и основательной книгой на данную тему. Она не сразу оказала должное
воздействие, которое могло бы избавить послевоенный мир от многих злоключений
в сфере денежного обращения, главным образом потому, что он счел нужным
углубиться в проблемы общей теории ценностей. Это оказалось барьером для
многих из тех, кто мог бы извлечь выгоду из ясного изложения вопросов, имеющих
большую практическую ценность. После войны в 1922 году последовала его
выдающаяся работа Социализм [Ludwig von Mises, Die Gemeinwirtschaft:
Intersuchungen uber den Sozialismus, op. cit. -- амер. изд.], сделавшая его
знаменитым. Вопреки распространенному неверному представлению, главный тезис
книги не в том, что социализм невозможен, но в том, что он не может обеспечить
рациональное использование ресурсов [об этом см. Введение к этому тому --
амер. изд.]. Последнее достижимо только на основе вычислений, осуществляемых в
терминах ценностей или цен, которые, в свою очередь, могут быть достоверными
только в условиях конкурентного рынка. Именно это утверждение привлекло
широчайшее внимание и стало предметом многолетних дискуссий, в которых победа
осталась за Мизесом, по крайней мере, в том смысле, что защитникам социализма
пришлось пойти на далеко идущие изменения в своих доктринах.
Книга о социализме была особенно важна тем, что выдвинула Мизеса как ведущего
истолкователя и защитника системы свободного предпринимательства. Хотя в
молодости его окружала атмосфера умеренного "фабианского" социализма,
господствовавшего тогда в кругах Венской интеллигенции, он вскоре восстал
против него, отдалившись, тем самым, от большинства современников. Вполне
возможно, что этим обращением он был обязан Б°м-Баверку, профессору
университета, имевшему на него наибольшее влияние. Незадолго до своей
преждевременной смерти Б°м-Баверк начал работать в направлении, которое
позднее развил Мизес. Ко времени публикации Социализма Мизес так сильно
уверился в том, что социалистические притязания есть плод интеллектуального
заблуждения и неспособности верно понять задачу, которая возложена на
экономическую систему, что позднейшие его попытки развить общую теорию
общества и его выступления в защиту либертарианского политического порядка
зачастую оказывались неразделимыми. Его склонность, особенно в молодые годы,
защищать свою позицию упорно и непримиримо, создали ему много врагов. В
основном по этой причине он так никогда и не получил постоянного места в
Венском университете, и многие ученые долго воспринимали его чисто
теоретические работы как идеологически подозрительные. [Причиной того, что
