Австрийской торговой палаты, постоянно подталкивал его на тот единственный
путь, который обещал предотвратить полное разрушение финансовой системы. (В
первые восемь месяцев работы под его руководством, мое денежное жалованье
увеличилось в 200 раз.)
Многие из нас -- студентов начала 20-х годов -- знали о Мизесе как о довольно
замкнутом университетском преподавателе, который лет за десять до этого
опубликовал книгу [Ludwig von Mises, Theorie des Geldes und der Umlaufsmittel,
op. cit.], в которой теория денег была развита с позиций австрийской теории
предельной полезности -- каковую книгу Макс Вебер выделил как наиболее
толковую в данном вопросе [Max Weber, Wirtschaft und Gesellschaft (Tubingen:
J.C.B. Mohr (Paul Siebeck), 1922; пятое пересмотренное издание с подзаголовком
Grundris der verstehenden Soziologie, Tubingen: J.C.B. Mohr (Paul Siebeck),
1976), p. 40 -- амер. изд.]. Возможно, нам следовало бы знать и том, что в
1919 году он также опубликовал весьма глубокое исследование в области
социальной философии, в котором рассматривались проблемы нации, государства и
хозяйственной жизни [Ludwig von Mises, Nation, Staat und Wirtschaft: Beitrage
zur Politik und Geschichte der Zeit, op. cit. -- амер. изд.]. Эта книга,
однако, так и не получила широкой известности, и я открыл ее для себя только
став его подчиненным в правительственном учреждении в Вене. Как бы то ни было,
публикация этой книги -- "Социализм" -- была для меня полной неожиданностью.
Сколько я знал, в предыдущие (и чрезвычайно загруженные) 10 лет у него едва ли
было время для академических штудий. При этом книга представляет собой
объемистый трактат о социальной философии, свидетельствующий о независимом и
критическом осмыслении почти всей существовавшей литературы.
В первые 12 лет этого столетия, пока его не призвали в армию, Мизес изучал
социальные и экономические проблемы. К этим вопросам его, как и мое поколение
двадцатью годами позже, привлекла всеобщая увлеченность Sozialpolitik --
местным вариантом английского "фабианского" социализма. [Германское движение
Sozialpolitik имело целью проведение социальных реформ и противостояло
"манчестерскому либерализму", вдохновлявшемуся британской классической
политэкономией. Вдохновляемые немецкими Kathedersozialisten, эти реформаторы
призывали к государственному вмешательству для улучшения положения рабочего
класса, которое, с их точки зрения, сильно ухудшилось из-за "крайностей"
либеральной экономической политики. Шумпетер сообщает, что Убольшинство
немецких экономистов были опорой Sozialpolitik и врагами "смитианизма" или
"манчестерства"ы. History of Economic Analysis, op. cit., p. 765. См. также
Karl Erich Born, Staat und Sozialpolitikseit Bismarcks Sturz (Weisbaden: F.
Steiner, 1957). -- амер. изд.] Его первая книга [Ludwig von Mises, Die
Entwicklung des gutsherrlichbauerlichen Verhaltnisses in Galizien, 1772--1848,
op. cit.], опубликованная еще когда он изучал право в Венском университете,
было пронизана духом господствовавшей немецкой "исторической школы",
сосредоточенной почти исключительно на проблемах "социальной политики".
Позднее он даже присоединился к одной из тех организаций
[Sozialwissenschaftlicher Bildungsverein (Ассоциация за образование в
социальных науках) -- амер. изд.], которые спровоцировали немецкий
сатирический еженедельник изобразить экономистов как людей, которые обмеряют
жилище рабочего и приговаривают: очень тесное. Но изучая в ходе занятий
юриспруденцией политэкономию, Мизес открыл для себя экономическую теорию --
Grundsatze der Volkswirtschaftslehre (Принципы экономической теории) Карла
Менгера, который в то время как раз оставил профессуру и вышел в отставку. Как
говорит Мизес в автобиографических заметках [Ludwig von Mises, Notes and
Recollections, op. cit., p. 33], эта книга и сделала его экономистом. Пройдя
через тот же опыт, я знаю, что он имеет в виду.
Первоначально Мизес интересовался преимущественно исторической стороной
проблем, и приобрел, благодаря этому, редкую среди теоретиков широту
исторической эрудиции. Но, в конце концов, неудовлетворенность тем, как
историки, а особенно историки экономики истолковывали факты, подтолкнула его к
изучению теории экономики. Главным источником вдохновения для него был Евгений
Бем-Баверк, который вернулся к профессуре после службы на посту министра
финансов Австрии. В предвоенное десятилетие семинар Бем-Баверка был главным
центром экономических дискуссий. В нем участвовали Мизес, Иосиф Шумпетер [о
Шумпетере см. главу 5 этого издания -- амер. изд.], и выдающийся теоретик
австрийского марксизма Отто Бауэр [В этот период Отто Бауэр опубликовал две
влиятельные работы о марксизме: "Marx's Theorie der Wirtschaftskrisen", Die
Neue Zeit, vol. 23, 1904, представляющую анализ марксовой теории колебаний
экономической коньюнктуры, и Die Nationalitatenfrage und die Sozialdemokratie
(Viena: Wiener Volksbuchhandlung, 1907), которая до сих пор является
образцовой марксистской работой о национализме. Позднее Бауэр возглавил
Австрийскую социалистическую партию (СПА). Мизес говорил, что из всех
встреченных им в Западной и Центральной Европе социалистов, Бауэр был
"единственным <марксистским теоретиком>, возвысившимся над уровнем
благопристойной посредственности". Mises, Notes and Recollections, op. cit.,
p. 16 -- амер. изд.], выступления которого в защиту марксизма длительное время
были в центре дискуссий. В этот период идеи Бем-Баверка о социализме ушли,
видимо, достаточно далеко за пределы того, что он успел опубликовать в
нескольких работах перед своей ранней смертью. [Ряд этих статей был собран
Hans Sennholz и издан на английском под названием Shorter Classics of
Bohm-Bawerk (South Holland, Ill.: Libertarian Press, 1962). Библиографию
основных работ Б°м-Баверка смотри на стр. xii--xiii этого издания. -- амер.
изд.] Нет сомнений, что именно здесь сложились основные идеи Мизеса о
социализме, хотя сразу после публикации первой книги, The Theory of Money and
Credit (1912), он утратил возможности для дальнейшей работы, поскольку был
призван в армию до самого конца Первой мировой войны.
Почти все эти годы Мизес служил офицером артиллерии на Русском фронте, хотя
последние месяцы войны он провел в экономическом управлении министерства
обороны. Следует предположить, что он начал работать над "Социализмом" только
оставив службу в армии. Вероятно, большая часть книги была написана между 1919
и 1921 годами -- основной раздел об экономических вычислениях при социализме
был спровоцирован цитируемой им книгой Отто Нейрата, вышедшей в 1919 году
[Otto Neurath, Durch die Kriegswirtschaft zur Naturalwirtschaft (Munich:
G.D.W. Callwey, 1919) -- амер. изд.]. То, что в тогдашних условиях он выкроил
время, чтобы сосредоточиться над обширнейшей теоретической и философской
работой, остается истинным чудом для того, кто хотя бы в последние месяцы
этого периода почти ежедневно видел его погруженным в дела службы.
Как я уже отметил выше, "Социализм" потряс наше поколение, и усвоение
основной идеи этой книги было для нас делом нелегким и мучительным. Мизес,
конечно же, продолжал размышлять над этими проблемами, и многие из его
позднейших идей были развиты в ходе "частного семинара", который он начал
вести примерно в то время, когда был опубликован "Социализм". Я присоединился
к семинару двумя годами позже, после года занятий в докторантуре в США [cм.
Пролог к части 1 -- амер. изд.]. Хотя вначале у него было немного бесспорных
последователей, молодые люди -- заинтересованные в проблематике, лежащей на
границе между философией и теорией общества -- воспринимали его восторженно.
Зрелые профессионалы приняли книгу с безразличием либо враждебно. Я помню
всего одну рецензию со следами понимания важности книги, да и ту написал
престарелый либеральный политик -- последыш XIX века. Тактика его оппонентов
заключалась в том, чтобы представить его экстремистом, взгляды которого никто
не разделяет.
Взгляды Мизеса развивались и в следующие два десятилетия, и нашли выражение в
первом немецком издании (1940 года) книги, которая стала знаменитой под
названием "Действие человека" ("Human Action") [L. von Mises,
Nationalokonomie: Theorie des Handelns und Wirtschaftens, op. cit.]. Но для
его первых последователей именно Социализм навсегда остался его главным
вкладом в науку. Эта книга поставила под вопрос мировоззрение поколения и
мало-помалу изменила мышление многих. Члены венского кружка не были учениками
Мизеса. Большинство пришли к нему уже завершив экономическое образование, и
лишь постепенно они смогли принять его нешаблонные взгляды. Возможно, на них
не в меньшей степени повлияла его обескураживающая привычка правильно
предвидеть дурные последствия текущей экономической политики, чем
убедительность аргументов. Мизес вряд ли ожидал, что они примут все его
взгляды, и дискуссии очень выигрывали от этого сопротивления. "Школа Мизеса"
возникла только позже, когда он завершил развитие своего учения об обществе.
Сама открытость системы обогащала его идеи, и дала возможность некоторым из
его последователей развить их в несколько ином направлении. [О Privatseminar и
его участниках см. Пролог к части 1 и последний раздел этой главы. См. также
Craver, op. cit., pp. 1--32, esp. pp. 14--17. -- амер. изд.]
Аргументы Мизеса было не так-то легко воспринять. Порой требовались личные
контакты и обсуждения, чтобы полностью их понять. При том, что они были
изложены прозрачным и обманчиво простым языком, изучающему требовалось еще и
понимание экономических процессов -- качество не самое частое. Эта трудность
особенно ясна в случае с основным аргументом -- о невозможности экономических
вычислений при социализме. При чтении оппонентов Мизеса возникает впечатление,
что они на самом деле не понимают -- зачем же нужны эти вычисления [особенно
заметно это у Oskar Lange, "On the Economic Theory of Socialism", Review of
Economic Studies, vol. 4, no. 1, 1936 and vol. 4 no. 2, 1937; Fred M. Taylor,
"The Guidance of Production in a Socialist State", American Economic Review,
vol. 19, 1929; Aba P. Lerner, The Economics of Control: Principles of Welfare
Economics (New York: Macmillan, 1944); см. также Введение к данному тому --
амер. изд.]. Они рассматривают проблему экономических вычислений, как если бы
все дело было в налаживании учета на социалистических предприятиях, а не в
выборе того, что и как следует производить. Они удовлетворяются любым набором
магических цифр, если он кажется пригодным для контроля за операциями
управляющих -- этих пережитков капиталистической эпохи. Похоже, что им никогда
и в голову не приходило, что вопрос не в игре цифр, а в подыскании тех
единственных показателей, с помощью которых управляющие производством могут
судить о значении своей деятельности в рамках взаимно согласующейся структуры
хозяйственной деятельности. В результате Мизес пришел к осознанию того, что
его критиков отличает совершенно иной интеллектуальный подход к социальным и
экономическим проблемам, а не просто иное толкование отдельных фактов. Чтобы
переубедить их, необходимо продемонстрировать потребность в совершенно иной
методологии. Это и стало его основной заботой.
Публикация в 1936 году английского издания Социализма была, в основном,
заслугой профессора Лайонела Роббинса (теперь лорд Роббинс). Он нашел весьма
квалифицированного переводчика -- бывшего студента Лондонской школы
экономической теории Жака Кахане [Jacques Kahane (1900--1969) -- амер. изд.],
который остался активным членом кружка академических ученых этого поколения,
хотя сам сменил поле деятельности. После многих лет работы в одной из
крупнейших зерноторговых фирм, Кахане завершил карьеру в Римском управлении
ООН по делам Продуктов питания и сельскохозяйственного производства, и в
Вашингтонском отделении Мирового Банка. Последний раз я целиком читал текст
"Социализма" именно в машинописном переводе Кахане, и перечитал его только
