преступление, а потом открыл кровавые врата и ушел в Аррой...
Про него много что говорят. Но каким бы он ни был, нельзя было
так с ним обращаться. Там, на руднике, ему выбили половину
зубов, а один глаз у него с той поры почти не открывается...
Жестокий мир. Нет, пока вы не изменитесь, ничего доброго от вас
не жди.
И она налила себе еще эля.
Теленн Гвад поднялся и громким воплем потребовал внимания.
Гости постепенно замолкали, уставясь на барона неподвижными
глазами.
-- Обетная чаша! -- взревел барон. -- Принесите обетную
чашу!
Он обернулся, но слуг не обнаружил. Тогда в пьяной голове
барона произошло просветление и он указал на большой медный
таз, стоявший посреди стола. Таз был полон красной густой
жидкости, которую вполне можно было бы принять за кровь, если
бы не терпкий ягодный дух, исходивший от нее.
-- Она здесь, господа! -- провозгласил Теленн Гвад, ничуть
не смущаясь. -- И я хочу первым отпить из нее и дать обет.
Итак... -- Он взял таз обеими руками и поднес к своей огненной
бороде. Хелоту показалось, что сейчас по жидкости побежит
греческий огонь. -- Клянусь, что найду настоящие бара-бант...
брабан.ё как ты говорил, Хелот, какие кружева лучшие в мире?
-- Брабантские, -- улыбнулся Хелот.
-- Во! -- Барон обрадованно хлебнул вина. -- Я найду для
моей Имлах настоящие кружева! Ибо дама, сведущая и в
чародействе, и в приготовлении кабанов, целиком зажаренных на
вертеле, заслуживает самых драгоценных украшений.
И он передал чашу троллю Форайрэ. Тот заморгал всеми тремя
своими глазами, но с места не двинулся, не вполне поняв, что от
него требуется. Лоэгайрэ, сидевший рядом, сердито толкнул его
локтем. Тогда Форайрэ встал и, смущаясь под множеством
взглядов, произнес:
-- Клянусь... починю крышу моему соседу Лоэгайрэ, ибо я
ненамеренно сел на его дом нынче осенью и своротил трубу и
десяток черепиц. Но я же не хотел! Я не нарочно.
И, показав в улыбке два торчащих клыка, тролль лакнул
вина.
Лоэгайрэ отобрал у него чашу, но в руках не удержал и
бухнул на стол. Затем вскочил и, вызывающе оглядывая
сотрапезников, отбарабанил:
-- Клянусь в будущем году отыскать алмаз, при виде
которого Англай Алчное Сердце повесится на собственных кишках.
И плюхнулся на свое место.
Один за другим клялись гости барона Теденна Гвада. Женщины
обещали родить сыновей, мужчины -- сокрушить много врагов и
одолеть свои слабости, а великий друид дал обет постичь тайну
березы и руны "Беркана", что и означает "береза". Поскольку это
было очень редкое дерево в лесах Аррой, то все отнеслись к его
обету с благоговейным трепетом.
Хелот лихорадочно соображал, что бы ему такого обещать.
Давать невыполнимый обет он не хотел, а какие обеты выполнимы
-- ума не мог приложить. Но чаша неуклонно близилась к нему, и,
когда Имлах, поклявшаяся изготовить зелье, способное исцелить
малярийную лихорадку, сунула ему чашу, Хелот медленно встал.
Все глаза обратились к чужеземцу. Он понимал, что выглядит
довольно незначительным в толпе троллей и великанов. Даже
младшие вожди Народа поглядывали на него с нескрываемым
пренебрежением. Хелот обвел взглядом пиршественный стол, поднял
обеими руками чашу и заговорил:
-- Как есть я рыцарь из презираемой вами расы, то клянусь
во всеуслышанье: я совершу то, на что вы не решаетесь. Много за
этим столом говорилось о драконьем иге и о кровавых обычаях
этого племени, наделенного разумом, но обделенного
состраданием. Я даю обет избавить Народ от страха перед
драконами. Я отправлюсь за реку Боанн и уничтожу дракона,
ожидающего свою жертву. Я клянусь вам в этом.
И в гробовой тишине отпил из чаши вина.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Морган Мэган выбрался на берег реки. Он почти не помнил,
как творил эту местность. То и дело замечал признаки своего
глубокого алкогольного опьянения, в котором пребывал, когда
создавал эти раскоряченные деревья, уродливые валуны, заводи,
нелепые болота, полные ржавой грязи. Да и речка сама получилась
не ахти какая. Немудрено: попробуй создай что-нибудь приличное,
когда в голове сплошной туман и обида неизвестно на кого.
Морган остановился, осмотрелся. Кое-что уже окультурили.
Тут осушено болотце, здесь насажены приличные деревца. На
мгновение он умилился: хоть и уроды они, эти обитатели холмов,
но толк с них все-таки есть.
И тут Демиург увидел нечто, от чего настроение сразу
испортилось. У переправы, называемой Городищенская Лава, был
выставлен кордон. Низкорослые, упрямые с виду человечки,
вооруженные алебардами и пиками, с решительным видом
расхаживали у лавы взад-вперед. Некоторые готовили на кострах
еду, другие бдительно озирали окрестности. Судя по количеству
пик и копий, поставленных в пирамиду, воинов на этом кордоне
было довольно много, никак не меньше пятидесяти.
Морган Мэган направился прямо к ним.
-- Стой! -- гаркнул один из них, направляя копье Моргану в
грудь.
Тот остановился, прищурил здоровый глаз. Больной мутно
глядел из-под скошенного века куда-то в сторону.
-- Кто таков? -- требовательно спросил другой человечек, с
золотыми пластинами на кожаной кирасе, -- видимо, командир.
-- Мое имя Морган Мэган. Трепещите, жители холмов, ибо я
создал вас и вернулся посмотреть, как вы бережете мои заветы.
-- Демиург, что ли? -- недоверчиво прищурился командир
кордона. -- Морган Мэган, говоришь? А вот мы сейчас проверим,
какой ты Морган. Руки за голову и ступай за нами.
Морган Мэган подчинился. Его забавлял серьезный тон,
которым говорил человечек со своим божеством.
Демиурга привели в деревянную избушку и велели
остановиться у порога. Когда он попробовал было опустить руки,
острия пик в руках двух солдат угрожающе уставились ему в
грудь.
-- Что тебе нужно в этих краях, дакини, называющий себя
Морган Мэган?
-- Я пришел посмотреть, как живет мой народ. Направлялся
сейчас в земли драконов.
В избушке все пришло в движение. Заерзал командир кордона,
шевельнулись пики солдат, оконная рама и та хлопнула.
-- Ты шел в земли драконов? С какой целью?
-- Справиться об их житье-бытье. Слишком уж много плетут
небылиц про этот молодой народ, Надо посмотреть своими глазами.
-- Значит, к драконам податься решил. А тебе ведомо, что
сие ведено расценивать как предательство?
-- Меня не касаются ваши запреты. Я -- Демиург.
-- Думиург ты или нет, но предательство налицо. Твое
вмешательство может спровоцировать новую грандиозную войну с
драконами, в которой будет уничтожен цвет народа холмов. Из
страха за свой народ правительница Боанн запретила нам
переходить реку.
Морган Мэган опустил руки, отвел в стороны угрожавшие ему
пики и заорал:
-- Еще раз услышу об этой дуре, поотрываю головы вам всем!
Мне нет никакого дела до Боанн и ее глупых запретов! Кто из вас
хоть раз видел дракона?
-- Все мы сражались с ними, -- был ответ. -- И если Боанн
запрещает нам...
-- МНЕ она ничего не может запретить, -- зарычал Морган.
-- Я Демиург! Боги преисподней! Демиург я или нет?
-- Нет, -- сказал командир кордона. -- Нам ты больше не
Демиург, Морган Мэган. Нам ты теперь военный преступник,
Это было больше, чем Морган Мэган мог вынести. Ругаясь на
древневаллийском языке, маг топнул ногой, и посыпались искры.
Он взмахнул рукой -- и из его пальцев вылетела молния. Белое
сияние окутало его. Гнев Моргана разрастался, он был готов
испепелить и избушку, и находившихся в ней людей. Он не видел,
как они испугались, потому что внезапно с громким плеском из
реки выскочила белая лошадь со стоящей на ее спине женщиной в
алых одеяниях.
-- Морган! -- пронзительно закричала она.
Маг обернулся п дверях и увидел ее. Вода стекала с ее
золотых волос, алый шелк облепил пышное тело. Темные глаза
богини горели золотистым огнем. Про такие глаза можно было бы
сказать "медовые". Она была похожа на Моргана -- те же тонкие,
нервные черты лица. Но если сын с первого взгляда казался чуть
ли не уродом и лишь спустя какое-то время подчинял себе
собеседника неотразимым обаянием личности, то мать поначалу
поражала красотой, а затем начинала отталкивать, ибо за внешней
прелестью черт не скрывалось ни ума, ни глубины.
-- Остановись, Морган! -- повторила Боанн. -- Не смей
причинять вреда моему народу! Они -- мои, они служат мне, они
верят мне! Я желаю им лишь добра, Морган, в то время как ты...
ты...
-- Мать! -- прошипел Морган Мэган. -- Ты вмешиваешься в
мужскую игру. Это мой мир. Уходи отсюда, ведьма.
-- Нут и Наукет! -- воззвала Боанн. -- О боги всемогущего
космоса, видите ли вы этого неблагодарного сына? -- Она яростно
уставила в Моргана палец со сверкающим кольцом. -- Как ты
смеешь быть непочтительным с матерью?
-- Смею! -- орал Морган. -- Еще как смею! Ни одна мать так
не поступает со своим ребенком! Ты бросила меня на произвол
судьбы, мамочка! От тебя одни только глупости и неприятности!
-- Да, бросила! -- зарыдала Боанн. -- Я была вынуждена!
Знал бы ты, сколько слез...
-- Молчи! -- рявкнул Морган. -- Я не хочу тебя больше
слушать. -- ...Сколько страданий...
-- Молчи, женщина! Ради кого мы сошлись с тобой в споре,
скажи?
-- Ради народа, который страдает, как и я... Сколько
бессонных ночей...
-- Ради народа? -- оскалился Морган. -- Раз так, то пусть
народ и решает. Боанн мгновенно осушила слезы.
-- Да, -- провозгласила она, -- пусть выбирает народ, С
кем он останется -- с Боанн, которая желает ему мира, добра и
покоя, или с Морганом Мэганом, от которого одни только
беспокойства, войны и неприятности?
-- Да будет так, -- согласился Морган. Он вдруг разом
устал.
Библиотеку громили орды варваров. Книги летели на пол. Два
монаха лежали, простершись на полу; лысый череп одного был
раскроен чудовищным ударом моргенштерна. В луже крови плавало
легкое костяное распятие, выпавшее из руки старца. Присев рядом
с ним на корточки, широкоплечий громила с треском выдирал из
серебряного оклада пергаментные страницы книги. Ему нужны были
серебро и рубины, украшавшие оклад, а книга мало интересовала
воина.
Кто-то потыкал в него ногой. Заворчав, как пес, у которого
норовят отобрать вкусную мозговую кость, варвар поднял голову в
простом шлеме. Рядом стоял человек, которого воин поначалу
принял за недобитого монаха. Он был без доспехов, в потрепанной
одежде. Меч в ножнах закинут за плечи, на поясе болтается
узелок.
-- Эй, -- сказал человек, -- мое имя Морган.
-- Ну и что? -- ответил варвар. -- Я Бриаскис Сокрушитель
Черепов.
-- Сердце мое трепещет при звуке этого имени, -- вежливо
сказал Морган Мэган. -- Скажи мне, славный Сокрушитель, не
осталось ли в этой обители живого монаха?
-- Почем мне знать, Морган Без Прозвания? Я занят.
Морган кивнул ему и неторопливо пошел в глубь обители.
Повсюду были следы разрушений. Он видел лужи крови, осколки
посуды, обломки мебели, обрывки тканей. То и дело Морган
наклонялся к телам убитых, но ни в одном пока что не обнаружил
признаков жизни. Он уже подумывал о том, чтобы поискать другую
обитель, как вдруг заметил, что в одном из подвалов еле заметно
шевельнулась дверь. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив
поблизости ни одного варвара, Морган Мэган быстрым шагом
направился к этой двери и распахнул ее.
Он оказался в темном помещении, где на первый взгляд
никого не было. Морган поднял руку, и подвал озарился неверным
