забавлялся, и сердился. -- И ведь как незаметно подкрались! Я
избрал себе уделом одиночество, о великий герой и враг
драконьего семени (Хелот не вдруг понял, что этим пышным
титулом Иллуги именует его самого). Я мечтал об уединении среди
серебряных стволов и потому не желал видеть рядом с собой ни
одного тролля. С тех пор как Имлах оставила меня для лучшей
доли, опостылели мне лица соплеменников. И стал я жить один,
никем не тревожимый. И радовался я этому, о герой. И вот в один
прекрасный день я заметил, что валуны как будто подобрались
поближе к моему жилищу. Долго недоумевал я. Целый месяц длилось
мое недоумение. И покуда я пытался понять причину этого, они
подходили все ближе и ближе. Так продолжалось, пока мне не
пришло в голову огреть одного из них дубиной. Он вскричал:
"Ай!" -- и тем самым выдал себя и остальных. С той поры и
пытаюсь их извести, да только тщетно.
Тэм привязал тем временем лошадок и подошел к троллю.
Иллуги взял его за подбородок. Для этого троллю пришлось
согнуться чуть ли не пополам.
-- А ты все бродишь со своим хозяином, маленький дакини?
-- Иллуги усмехнулся. -- Говорили, будто ты из Народа.
-- Вовсе нет! -- отрезал Тэм.
-- Ну хорошо, хорошо. -- Иллуги вздохнул. -- Если бы Народ
пытался усыновить меня, я не стал бы отказываться. Да только
тролли никому не нужны. Даже такие, что почти лишены уродств, а
если и имеют третий глаз, то съемный и к тому же провидческий.
Тем временем незнакомец, странно похожий на Аль-касара,
оглядывался по сторонам. Его явно тревожили эти валуны с их
неподвижными взорами.
-- Не нападут? -- спросил он тролля. -- Они совсем ручные,
-- успокоил его Иллуги. -- Я кормлю их с ладони. Ни разу не
укусили.
-- А чем ты их кормишь? -- полюбопытствовал Хелот и еще
раз посмотрел на живые камни.
-- Сырым мясом, конечно, -- ответил Иллуги. -- Чем же еще?
Первое время нагло требовали мясо дакини или на худой конец
гнома, но я быстро приучил их к зайчатине.
Ближайший к нему валун неожиданно распахнул огромную
пасть, полную острых, как иголки, зубов. Выделялись четыре
гигантских клыка. Иллуги показал троллю кулак, и пасть с
громким лязгом захлопнулась. Глазки, полускрытые мхом, блеснули
желтоватыми огоньками.
-- Ой! -- взвизгнул Тэм, запоздало испугавшись (вся сцена
разыгралась слишком быстро). -- Вы уверены, что нас не сожрут в
этом лесу, господин Иллуги?
-- Пока я здесь, разумеется, не сожрут, -- важно ответил
Иллуги. -- Ведь вы избрали дамой сердца мою дочь. Разве я могу
допустить, чтобы Имлах была огорчена? Разве я смогу видеть ее
расстроенное личико? Нет, я не могу этого допустить, я не смогу
этого видеть. Я должен охранять вас.
-- И на том спасибо, -- проворчал Хелот.
Иллуги отогнал подальше любопытствугощих троллей и уселся
опять к своему костру.
-- Прошу, -- пригласил он своих гостей и принялся
колдовать с чайником, в котором варился какой-то темный
напиток.
Гости не без опаски пристроились поближе к хозяину.
-- Да, трудное дело вы затеяли, сэр Хелот, -- снова
заговорил Иллуги. -- Трудное, но почетное и достойное воина. Я,
правда, не видел ни одного дракона, но от гномьего племени
доходили слухи об их свирепом нраве и ужасных обычаях. Да и
богиня Боанн предостерегала от их коварства. Велика, мудра,
исполнена доброты Боанн! И как у такой благонравной богини мог
родиться столь беспутный отпрыск! -- Иллуги покачал своей
крупной головой.
-- А богиню Боанн вы тоже не видели? -- спросил Тэм,
придвигаясь поближе.
-- Видел. Выпало счастье видеть эту спасительницу нашего
народа. Глаз не оторвать, такая красавица, хотя, конечно (да
простится мне эта дерзость), краше моей Имлах не найти.
Иллуги на секунду задумался.
-- Да, -- выговорил он наконец. -- Извести проклятого
супостата непросто. Подготовиться надобно не спеша,
основательно. Известно ли вам что-либо о драконьих повадках?
-- Кое-что, -- ответил Хелот. -- В моем мире драконов,
по-моему, давным-давно извели, если они вообще были. Но
сохранились книги и письменные свидетельства, к которым, как к
живительному источнику, я прикладывался в былые времена.
-- Это хорошо, -- одобрил Иллуги. -- Вряд ли наш Демиург
придумал что-то такое, к чему и оружия не подберешь. Но говорят
еще вот что. Будто бы дракона может убить не всякий меч, а
только тот, что закален в источнике мудрости. Ибо в тот момент,
когда герой отрубает дракону голову, из перерубленной шеи
начинает фонтаном бить ядовитая кровь. Одной капли, попавшей на
кожу, достаточно, чтобы умереть в страшных мучениях. И только
меч из источника мудрости остужает драконью кровь, и она не
выходит из жил убитого чудовища. Имя же этому мечу -- Секач.
-- Предположим, -- сказал Хелот. -- В таком случае, мне
необходим такой меч. А как здесь с источником мудрости?
-- Есть. Бьет между корней одной высокой сосны. Я храню
там свой глаз. Вполне возможно, что в незапамятные времена в
этих водах и был закален меч по имени Секач. Мне об этом ничего
не известно. Скорее всего, волшебное оружие прячут под землей
гномы.
Хелот задумался:
-- Подождите-ка... Вроде бы, один из гномов был среди
гостей барона.
-- Верно. Почтеннейший Лоэгайрэ. Да только у него снегу
зимой не допросишься. Первейший жадина во всей округе. Его даже
сами гномы называют Лоэгайрэ Скупой, а уж если такие скареды,
как гномы, придумали ему такое прозвище, значит, нам с вами у
него ничего не отломится.
-- Это мы еще посмотрим, -- сказал Хелот. -- Может быть,
мне удастся его уговорить.
Иллуги покосился на смуглого черноволосого спутника
лангедокца.
-- А это кто с вами? -- спросил он, как показалось Хелоту,
ревниво. -- Не тролль?
-- Кто его знает, -- ответил Хелот задумчиво и тоже
посмотрел на незнакомца. -- Он и сам толком не знает...
-- Значит, тролль, -- с облегчением констатировал Иллуги.
-- Да и рожей уродлив. Наверняка из нашего брата. Ох, зло
потешился над нашим троллевым горем проклятый Демиуржище. Но
ничего, выйдем и мы на свою войну, уничтожим драконов --
злобные его творения, а его самого предадим вечному проклятию.
-- Он повернулся к незнакомцу и похлопал его по плечу, действуя
с осторожностью, дабы не навредить.
-- Оставайся со мной, бедняга. Вместе мы выступим, когда
настанет черед. Нам, троллям, нужно держаться друг друга.
Но незнакомец покачал головой:
-- Не думаю, чтобы я был троллем. Мне кажется, мы с
Хелотом одного рода.
-- Вы? -- Иллуги забегал глазами, сравнивая их. -- Может
быть-. -- нехотя признал он наконец. -- Но маловероятно. Кхх-.
Давайте пить кофе.
Хелот честно признался, что пьет подобную вещь впервые.
Тэм -- тот закашлялся, начал плеваться и в конце концов заявил,
что Иллуги поит их живой горечью и что он, Тэм, отказывается
вливать в себя подобную гадость. Что же касается незнакомца, то
он вдруг глубоко задумался и сидел в неподвижности, глядя на
свою кружку, пока Хелот не подтолкнул его в бок:
-- Что с тобой? Заснул?
-- Нет.. -- Он медленно перевел глаза на Хело-та. -- Мне
кажется, я узнаю запах... Откуда здесь этот напиток?
Иллуги пожал плечами:
-- Говорят, Демиург откуда-то притащил. Не знаю. Растет,
вроде, на кустах или деревьях, гномы выращивают, а потом
продают втридорога. И такие хитро-ваны, не передать: ведь эта
штука вроде наркотика, то есть если привык, то жить без него
уже не сможешь. Они сперва приучили всю округу пить кофе по
утрам, а потом стали требовать за него меха, костяные украшения
и наконечники, ягоды, -- словом, троллям пришлось изрядно
побегать, чтобы заполучить желаемое. Я по утрам варю целое
ведро, чтобы напоить свое стадо. Они у меня такие. Свое не
получат, мычат -- недовольство выражают. Но и троллюшки мои
вовсю стараются. Весь сбор ягод и орехов -- их трудами.
-- А может, я и вправду этот." тролль, -- все так же тихо
сказал незнакомец. -- Но мне кажется, я помню кофейный запах с
самого детства.
-- Ты молодой тролль, -- сказал Иллуги, присматриваясь к
нему повнимательнее. -- Я рад, что тролль-ши начали рожать
нормальных детей. Надоело жить среди пней да валунов...
-- Послушай, Иллуги, -- заговорил Хелот, отставляя свою
пустую кружку и укладываясь на мягкий мох, -- Тэм уверяет,
будто видел у Народа ужасную колдунью.
-- Это их богиня, -- нехотя пояснил Иллуги. -- Лично я
никогда не встречался с ней. Солнечная Женщина -- так они ее
называют, а имя ей подобрали сами и кличут Фейдельм. Говорят
еще, будто ее не творил Демиург и, стало быть, она чиста.
-- Что она может? -- продолжал Хелот.
-- Да все может. Что тебе нужно?
-- Чтобы этот человек мог вспомнить свое прошлое. Сказал,
кто он и откуда.
Иллуги покосился на мрачноватого спутника Хелота:
-- Так ведь мы уже решили, что он тролль? Что еще
узнавать-то?
-- Я не хочу, чтобы произошла ошибка, -- спокойно сказал
Хелот. -- Потому что у меня есть совсем другие предположения на
его счет.
-- Лучше отдайте его мне, -- повторил Иллуги. -- Ему здесь
будет хорошо.
-- Это уж не мне решать, -- усмехнулся Хелот. -- Я с одним
мальчишкой справиться не могу, а вы предлагаете мне
распоряжаться судьбой взрослого человека.
-- Вы уверены, что он свободный человек? -- Во всяком
случае, здесь он волен идти, куда ему вздумается.
-- Спасибо, -- проговорил незнакомец. -- Кто ниже: тролль
или дакини? -- начал рассуждать Иллуги. -- Раньше за троллей
никто не вступался. Таков был закон. Но теперь появилась Боанн.
А у вас, дакини, имеются ли заступники?
-- Только меч, рука и друг, -- сказал Хелот и встал. --
Благодарю за угощение и приятную беседу, Иллуги. Нам пора идти.
Морган Мэган провел пятерней по воздуху над головой, и
нарисовалась маленькая Радуга, в которой недоставало двух
цветов: желтого и фиолетового. И ворота открылись совсем
крошечные -- такие, что Моргану пришлось пригнуть голову, чтобы
пройти. Неугомонного мага давно уже интересовало: что будет,
если войти в мир не полностью, а лишь частично. Он предполагал,
что такие неполноценные ворота как раз и помогут разрешить ему
это сомнение.
Он оказался в густом тумане. Потом с трудом различил, что
стоит на берегу огромной реки. Река была настолько полноводна,
что противоположный берег терялся за горизонтом, сливаясь с
испарениями влаги. Посреди озера на огромном листе какого-то
водного растения возлежало существо и наигрывало на дудочке.
Это заинтересовало Моргана. Он подошел поближе, стараясь
не поскользнуться на водорослях, выброшенных на берег, и
прислушался. Мелодия была простая и в то же время неуловимая.
-- Здравствуй, приятель! -- крикнул Морган Мэган.
Голос его утонул в густом тумане. Однако возлежавший на
листе человек отложил в сторону дудочку и прислушался.
-- Прости, если я помешал тебе создавать музыку, --
продолжал Морган Мэган, -- но я нуждаюсь в помощи.
-- Никто не нуждается в помощи, -- прозвучал спокойный
ответ. -- Если тебя гложет неутоленное желание, откажись от
желания, и ты снова обретешь покой.
-- Не так-то просто мне отказаться от желания, уважаемый
отшельник, -- сознался Морган Мэган. -- Прости еще раз, если я
обратился к тебе не с тем словом, с каким здесь принято.
-- Неважно, что принято, странник. Ни одно слово не будет
ложным и ни одно слово не может считаться истинным. Называй
меня, как тебе угодно. Отбрось сомнения. Истина -- только в
