тебе. То, что кажется тебе истиной, является ею на самом деле.
-- Собственно, я насчет дудочки... Ты замечательно играл,
отшельник. -- Морган Мэган помахал ему рукой. -- Плыви сюда,
поговорим. Дело в том, что мне необходимо научиться играть на
трубе, вот я и подумал: лучшего учителя мне не сыскать. Помоги
мне!
-- Я охотно помогу тебе. Обучение займет совсем немного
времени. -- Божество, возлежавшее на листе посреди водного
потока, не сделало ни малейшего движения, чтобы двинуться с
места, но тем не менее оно немного приблизилось. Может быть,
причиной тому был расступившийся туман. -- Несколько десятков
лет уйдет на созерцание объекта. Потом, когда форма его войдет
в твое сознание, научись брать его в руки. Дунь и вслушайся в
звук. Вот он вышел из твоих легких и оказался во рту, вот он
изо рта переходит в деревянное чрево, а оттуда медленно
вылетает в воздух и заполняет собой пространство... Научись
улавливать каждый шаг каждого звука...
-- Иисусе, -- пробормотал Морган Мэган, -- это слишком
долго. Я должен научиться играть на трубе, и как можно быстрее,
пока моя матушка, речная богиня Боанн, не натворила бед в моем
мире...
-- Твои речи сбивчивы, а аура красна и мерцает, -- изрекло
божество. -- Ты охвачен нетерпением, злобой, тебя гложут
недобрые замыслы. Откажись от них. Предайся созерцанию
прекрасного в тебе. Пусть уйдет все то злое, что мешает тебе
жить.
-- Чтобы это злое куда-то ушло, я должен принять меры, --
сердито объяснил Демиург. -- Видишь ли, я сотворил мир.
Сотворил я его по образу и подобию своему, то есть крайне
несовершенным. И затем, поскольку сам становился все
совершеннее и мудрее, мне захотелось улучшить свое создание.
-- И ты ухудшил его, -- заключило божество. -- Я так и
думал.
-- Наконец-то ты меня понимаешь. Поговорим как демиург с
демиургом. Что ты делаешь, когда замечаешь в своем творении
несовершенство?
-- Я уничтожаю его, -- спокойно произнесло божество.
-- Слава Богу! Наконец-то я встречаю разумного бога.
Надеюсь, ты подскажешь мне, как это делается?
Натворить-то я натворил, а вот как это ликвидировать! Мне
советуют для этого сначала научиться играть на трубе. Это
необходимый элемент эсхатологии. Все так говорят. И вельва, и
отец Раок.
-- На трубе? Воистину странные советы давали тебе эти
советчики.
-- Да, без трубы никуда. Конец света надлежит
провозгласить публично, сопровождая свое объявление, во-первых,
громогласными звуками духового инструмента, а во-вторых,
землетрясением. Я узнал это достоверно из первых уст.
-- Странные, странные советчики, -- задумчиво повторил
бог. -- Я играю на флейте вовсе не для того, чтобы
провозгласить уничтожение своего мира. Да и уничтожать мир
смысла большого нет... Морган Мэган в волнении забегал по
берегу. -- Есть смысл, равви! -- завопил он, не зная, как
умаслить безразличного к земным делам бога. -- О, как я не
мудр! Как я нуждаюсь в поучениях мудреца! Научи меня!
-- Послушай притчу, о нетерпеливый путник, у которого нет
в запасе даже сотни лет для созерцания, -- заговорил бог
неспешно. -- Был некогда мир, и были в этом мире тучные пашни,
полноводные реки, густые леса, непроходимые болота. И жили в
этом мире многохитрые купцы, изощренные умом ученые,
сладкоречивые певцы, пышнобедрые женщины, трудолюбивые
крестьяне, кровожадные воины.
Морган Мэган уселся на берегу, обхватив руками колени, и
уставился на бога, как ребенок, которому рассказывают сказку. А
бог спокойно блуждал глазами по невидимой дали, и речь его
текла как бы сама собой.
-- И стало так, что пашни перестали родить, реки обмелели,
леса поредели, болота пересохли. И случилось так, что купцы
стали глупы и жадны, ученые ленивы и бездельны, певцы безголосы
и лишены ума, женщины отощали и перестали носить сыновей,
крестьяне забросили плуг, а воины озверели и резали всех
подряд. Проснулся я от своего сна и посмотрел на это гнусное
дело. И не смог я вынести созерцания этого нарушения мировой
гармонии. Я ниспослал на них потоп. Много веков лили
непрерывные дожди. И скрылись под водами пашни и реки, леса и
болота, и смыло потоком купцов и ученых, певцов и женщин,
крестьян и воинов. Не стало никого, кроме одного человека из
крестьянского сословия. Спасся он, ибо умел плавать. Ухватился
он за бревно, и понесло его по бескрайним водам. Плыл он, плыл
и встретил меня. Я еще не спал, но уже был готов погрузиться в
созерцание. "Спаси меня!" -- закричал он. Я открыл рот, и он на
своем бревне заплыл прямо в мое божественное чрево. И подумал
он, что будет жить в своем боге.
-- И что? -- Морган Мэган с отвращением подумал о том, как
во время потопа (такой вариант конца света понравился ему еще
больше, чем землетрясение) к нему в живот заберется, к примеру,
гном Лоэгайрэ со своим извечным недругом и соперником Англаем
Алчное Сердце.
Но его собеседник был невозмутимо спокоен.
-- Ничего. Оказавшись во чреве бога своего, этот человек
открыл наконец глаза и увидел тучные пашни, полноводные реки,
густые леса и непроходимые болота. И людей он увидел. И то были
многохитрые купцы, изощренные умом ученые, пышнобедрые женщины
со сладкоголосыми певцами, трудолюбивые крестьяне и свирепые
воины."
Морган Мэган заморгал глазами. Все эти премудрости были
выше его разумения. Кроме того, несмотря на свои весьма слабые
познания в анатомии, Морган был уверен: в его животе ничего,
кроме кишок, желудка и еще кое-каких потрохов, названия коих
были ему неизвестны, не обретается.
-- Нет смысла творить миры, -- спокойно заключил бог,
снова взяв в руки дудочку. -- Нет смысла их уничтожать. Ничто
не имеет смысла. Содеяв что-либо, забудь об этом.
И он снова заиграл.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
-- Будет гроза! -- крикнул Тэм Гили в спину Хе. лоту.
Они неторопливо ехали по гребню высокой поймы реки Боанн.
Впереди Хелот, изнемогающий от духоты, в своем черном плаще, с
лицом, обмотанным белой кисеей. За ним Тэм Гили, отгоняющий
насекомых мотанием головы.
Позади обоих всадников плелся высокий человек. Они с
Хелотом ехали на лошади по очереди. Хелот старался пореже
смотреть на него и не разговаривать с ним, поскольку он
вздрагивал всякий раз, когда к нему обращались.
По темнеющему небу прокатился первый громовой удар, и
неожиданно путников хлестнул холодный ветер. Хелот с
наслаждением сорвал с лица белый шарф и откинул капюшон плаща.
Гроза шла с запада. Дождь обрушился мгновенно, и все трое тут
же вымокли до нитки. Гром гремел без перерыва, как будто в
гигантской картонной коробке каталась горошина. Вода текла по
лицу, заливала глаза. Дождь был холодный -- где-то неподалеку
стояла и ждала своего часа осень с синим цикорием в волосах.
Ливень прекратился так же внезапно, как и начался, но
духоты больше не было. Поднялся ветер. Плащи хлопали за спиной,
рукава трепетали, словно пытались сорваться с рук и улететь
прочь. Мокрая одежда стремительно высыхала. Сквозь шум кустов и
деревьев, которыми заросла пойма, был уже слышен рев воды,
падавшей вниз с запруды.
-- Что это за река? -- спросил Тэм, перекрикивая гул
водопада.
-- Думаю, Боанн, -- ответил Хелот. -- А ты считаешь, мы
уже добрались до Адунн?
Огромный валун, мимо которого они как раз проезжали,
неожиданно раскрыл рот и хрипло проскрежетал:
-- Боанн.
Тэм вздрогнул, а лошадь Хелота испуганно шарахнулась в
сторону, и странствующий рыцарь с трудом удержался в седле.
-- Черт знает что такое, -- пробормотал Хелот. -- Похоже,
в этом лесу каждый булыжник имеет свое мнение.
-- Лаймерик говорит, что Аррой -- древний мир, -- заметил
Тэм. -- Он рассказывал, будто в былые времена здесь все имело
душу. А потом постепенно сошло на нет.
-- Что сошло на нет? -- Хелот еле сдерживал улыбку.
-- Душа, -- объяснил Тэм. -- Душа этого мира обленилась и
как бы усохла.
-- Странный, должно быть, человек -- создатель этого мира,
-- проговорил Хелот задумчиво. -- Мне, пожалуй, даже хотелось
бы повстречаться с ним.
-- Опасно, -- проскрежетал другой валун. -- Морган --
опасно. Морган -- гнев.
-- Морган -- добрый, -- возразил третий, поросший
ярко-зеленым мхом. -- Морган гладить Наррахх, Морган говорить:
"Наррахх зеленый, Наррахх мягкий, Наррахх славный..."
-- Кто это -- Наррахх? -- спросил Хелот, поворачиваясь к
булыжнику.
-- Я, -- сказал валун. -- Морган отдыхать, Морган
прислоняться к Наррахх, Морган благодарить Наррахх.-
Много-много лет назад... Наррахх помнить, Наррахх приятно,
Наррахх ждать -- Морган возвращаться, Морган гладить, Морган
хвалить...
-- Если хочешь, Наррахх, я могу сказать тебе то же самое,
-- заявил Хелот. -- Ты очень красивый валун. Я издалека заметил
тебя.
-- Нет, -- прогундосил Наррахх. -- Только Морган. Наррахх
однолюб.
-- Как хочешь, -- сказал Хелот и неожиданно понял, что
обиделся.
Когда они отъехали от влюбленного валуна на порядочное
расстояние, Тэм вернулся к прежнему разговору:
-- Лаймерик говорит, что Морган очень опасен. Никогда не
знаешь, что придет ему в голову. Он то веселый и озорной, как
мальчишка, то нежный, как женщина, то злобный, как старая сука
во время течки...
-- Когда это ты успел набраться подобных сведений? --
поинтересовался Хелот.
Тэм виновато моргнул.
-- Пока болел, сэр, -- сознался он. -- Лаймерик считает,
что я из Народа, хотя Фейдельм рассудила иначе. "Боги тоже
ошибаются, сказал Лаймерик, не говоря уж о богине". Лаймерик
храбрый, сэр, и очень мудрый. Он никого не боится. Его
интересно слушать.
Хелот вспомнил суждение Имлах о дакини. "Вы не умеете
видеть того, что скрывается за невзрачной внешностью", --
сказала ему великанша. Да, похоже, дама Имлах права. Хелоту
стало стыдно за свои постоянные смешки в адрес напыщенного
слуги Теленна Гвада.
Тэм Гили прервал горестные размышления своего хозяина
громким криком:
-- Смотрите, сэр! -- Он указал рукой на старое дерево со
сломанной верхушкой.
Хелот остановил коня. Остановился и третий их спутник --
похожий на Алькасара незнакомец, который забыл свое имя.
Разглядывая открывшуюся их глазам картину, Хелот поднял бровь в
насмешливом удивлении. Между могучих ветвей дерева стоял
домик-пряник, выстроенный из бревен. Примечательной же
показалась Хелоту окраска стен: они были размалеваны под
булыжник, так что издалека избушку вполне можно было принять за
рыцарский замок в миниатюре. Крыша из сосновой коры была
выкрашена в красный цвет -- если не очень пристально
вглядываться, то не отличить от черепичной.
Уразумев все эти простодушные хитрости, Тэм Гили
захихикал.
-- Что смеетесь? Дураки... -- произнес хриплый голос из
высокой душной травы,
Вместо ответа Хелот неторопливо снял с плеча арбалет и
полез в колчан за стрелой. Арбалет вместе с кисейным шарфом
поднесла герою дама Имлах -- заботливая дама, понимающая толк в
рыцарских подвигах. Сделанный из многослойного дерева и кости,
без единого украшения, он был отполирован прикосновением
многочисленных ладоней. Его создали гномы по просьбе одной
воинственной тролльши малого роста, и с тех пор это оружие
передавалось от матери к дочери, покуда не попало к Имлах.
Теперь же старинный арбалет горбатил плащ на спине
лангедокского рыцаря, и он мог только радоваться тому, что его
