- Бедное дитя! Бедное дитя! - произнес Питер, гладя ее тонкие пальцы.
- С этой минуты у меня еще один счет к Морелла, и я заставлю маркиза оп-
латить за все сполна.
- Вы сделаете это? - быстро спросила Инесса. - О, если так, я готова
умереть за вас! Я ведь живу только для того, чтобы отомстить ему. И пер-
вая моя месть будет, когда я украду у него эту даму, которую он похитил
у вас и полюбил так страстно. Ведь она первая женщина, которая сопротив-
ляется ему, - а он считает себя непобедимым.
- У вас есть какой-нибудь план? - спросил Питер.
- Пока еще нет. Дело очень трудное. Я рискую жизнью. Если маркиз за-
подозрит, что я предала его, он, не задумываясь, убьет меня. Здесь, в
Гранаде, это даже не считают преступлением. И никто не будет задавать
никаких вопросов, особенно если жертвой была женщина из дома убийцы. Я
уж говорила вам, что, если бы я отказалась сделать то, что мне приказа-
ли, от меня просто избавились бы тем или иным способом, а вас поручили
бы другой. Нет, у меня пока еще нет никакого плана, но вы должны знать,
что сеньор Кастелл поддерживает связь со своей дочерью через меня. Я
увижу его и ее, и мы придумаем какой-нибудь план. Не благодарите меня.
Морелла платит мне за услуги, и я с радостью принимаю эти деньги, потому
что надеюсь бежать из этого ада, и тогда буду жить на них. И все-таки ни
за какие деньги на свете я не пошла бы на тот риск, на который иду сей-
час, хотя, честно говоря, для меня жизнь ничего не значит. Сеньор, я не
буду скрывать от вас - вся эта сцена дойдет до ушей донны Маргарет, но я
обещаю объяснить ей все.
- Умоляю вас, сделайте это, - серьезно сказал Питер.
- Сделаю, сделаю. Я буду помогать вам, ей и ее отцу. И если я перес-
тану это делать, знайте, что я умерла или брошена в тюрьму, и заботьтесь
о себе сами как можете. Одно только могу сказать вам для вашего успокое-
ния: вашей даме не причинено никакого вреда. Морелла слишком любит ее.
Он хочет сделать ее своей женой. А может быть, он дал какую-нибудь клят-
ву. Я вот знаю, что он поклялся не убивать вас - ведь он легко мог бы
сделать это, пока вы были больны и находились в его власти. Однажды,
когда вы были еще без сознания, он пришел и стоял над вами с кинжалом в
руке. Тогда он рассказал мне все. Я спросила: "Почему ты не убьешь его?
", зная, что, задавая такой вопрос, я наилучшим способом сохраню вашу
жизнь. Он ответил: "Потому что я не хочу жениться на девушке, если у ме-
ня на руках будет кровь ее возлюбленного. Я могу убить его только в
честном бою. Я поклялся в этом еще там, в Лондоне. Я обещал богу и моему
святому, что я завоюю ее честным путем, и, если я нарушу эту клятву, бог
покарает меня здесь и на небе. Делай то, что я тебе приказал, Инесса.
Ухаживай за ним хорошо; если он умрет, то пусть уж не по моей вине".
Нет, он не убьет вас и не причинит ей никакого вреда. Он не посмеет это
сделать, друг мой Педро.
- Так вы Ничего не можете сейчас придумать? - спросил Питер.
- Ничего. Пока ничего. Эти стены высоки, стража охраняет их день и
ночь, а за стенами лежит большой город Гранада, в котором Морелла
пользуется огромной властью и где ни один христианин не может скрыться.
Но маркиз хочет жениться на Маргарет. Кроме того, есть красивая и глупая
женщина, ее служанка, влюбленная в маркиза. Она рассказала мне все это
на самом дурном испанском языке, который я когда-либо слышала. Но это
слишком длинная история, чтобы пересказывать ее. И есть еще отец Энрике,
по чьему приказу вас чуть не убили на постоялом дворе. Больше всего на
свете он любит деньги... О, кажется, я кое-что начинаю придумывать!.. Но
у нас нет больше времени для разговоров, а мне нужно как следует поду-
мать. Друг мой, Педро, приготовьтесь целовать меня, мы должны продолжить
нашу игру, а, честно говоря, вы играете довольно плохо. Давайте вашу ру-
ку. Там есть приготовленная для вас скамья. Улыбайтесь и старайтесь выг-
лядеть влюбленным. У меня не хватает искусства на двоих. Пойдемте, пой-
демте...
Они вышли из густой тени деревьев, миновали мраморные бассейны и ока-
зались у скамьи. На ней были разбросаны подушки, и среди них лежала лют-
ня.
- Сядьте у моих ног, - предложила Инесса, располагаясь на скамье. -
Вы умеете петь?
- Как петух, - ответил Питер.
- Тогда я буду петь для вас. Пожалуй, это будет лучше, чем изображать
влюбленных.
Она принялась напевать своим прелестным голосом любовные мавританские
песенки, аккомпанируя себе на лютне.
Питер, измученный физически и очень взволнованный, старался играть
свою роль влюбленного как можно лучше. Постепенно наступили сумерки.
Наконец стало так темно, что уже не было видно другого конца сада.
Инесса перестала петь и со вздохом поднялась.
- Пьеса окончена, и занавес опущен, - сказала она. - А вам пора ухо-
дить отсюда, здесь сыро. Сеньор Педро, я должна признаться, что вы очень
плохой актер, но будем надеяться, что зрители были снисходительны и при-
няли желаемое за действительное.
- Я не видел зрителей, - заметил Питер.
- Но они видели нас, и я уверена, что вы скоро убедитесь в этом. А
сейчас идемте в вашу комнату, потому что я должна покинуть вас. Хотите
вы чтонибудь передать сеньору Кастеллу?
- Ничего, кроме моей любви и почтения. Скажите ему, что благодаря вам
я хоть еще и слаб, но оправился от ран, полученных на корабле, и от ли-
хорадки, и что, если он придумает какой-нибудь план, чтобы вытащить нас
всех из этого города и из рук Морелла, я буду благословлять его и вас.
- Хорошо, я не забуду этого. А теперь молчите. Завтра мы опять будем
гулять. Не пугайтесь: завтра уже не нужно будет играть в любовь.
Маргарет сидела у открытого окна в роскошной комнате во дворце Морел-
ла. Она была облачена в богатое испанское платье с высоким воротником,
украшенным жемчугом. Приходилось носить то, что нравилось человеку, по-
хитившему ее. Длинные волосы Маргарет, схваченные обручем, усеянным дра-
гоценными камнями, падали ей на плечи, руки лежали на коленях. Из окон
своей тюрьмы она вглядывалась в расположенную напротив мрачную и вели-
чественную громаду Альгамбры и в десятки тысяч огней Гранады, сверкающих
далеко внизу. Рядом с ней, под серебряной висячей лампой, сидела Бетти,
тоже богато одетая.
- В чем дело, кузина? - допытывалась Бетти, с тревогой глядя на Мар-
гарет. - В конце концов, ты должна чувствовать себя счастливее, чем
раньше. Теперь ты знаешь, что Питер жив, почти поправился и находится в
этом же дворце. Отец твой здоров, скрывается у друзей и думает о нашем
спасении. Почему же ты так грустна? По-моему, ты должна быть веселее,
чем обычно.
- Разве ты не знаешь, Бетти? Ну, так я расскажу тебе. Меня предали.
Питер Брум, человек, на которого я смотрела уже почти как на мужа, обма-
нул меня.
- Мастер Питер обманул? - с удивлением воскликнула Бетти. - Нет, это
невозможно! Я знаю его, он не мог этого сделать. Ведь он даже не смотрит
на других женщин, если ты это имеешь в виду.
- Как ты можешь так говорить? Послушай и суди сама. Ты помнишь тот
вечер, когда маркиз повел нас смотреть чудеса этого дворца? Я еще поду-
мала, что, может быть, найду какой-нибудь путь, которым мы сможем бе-
жать.
- Конечно, помню. Мы не так часто покидаем эту клетку, чтобы я могла
забыть это.
- Ну, значит, ты помнишь тот сад, окруженный высокой стеной, в кото-
ром мы гуляли. Маркиз, этот ненавистный отец Энрике и я поднялись на
башню посмотреть на окрестности с ее крыши. Я думала, что ты идешь вмес-
те с нами.
- Служанки не пустили меня. Как только вы прошли, они закрыли дверь и
сказали, чтобы я ждала, пока вы не вернетесь. Я уж хотела вцепиться в
волосы одной из них, потому что я боялась оставить тебя одну с этими
двумя мужчинами, но эта дрянь вытащила нож, и мне пришлось смириться.
- Ты должна быть осторожнее, Бетти, - заметила Маргарет, - иначе
кто-нибудь из этих язычников убьет тебя.
- Только не они, - возразила Бетти - они боятся меня. Я уже спустила
одну из них вниз головой с лестницы, когда застала ее подслушивающей под
дверью. Она пожаловалась маркизу, а он только посмеялся над пей, и те-
перь она лежит в постели с пластырем на носу. Но продолжай свой рассказ.
- Мы поднялись на верх башни, - начала Маргарет, - и стали смотреть
на горы и равнину, по которой они привезли нас из Мотриля. Вдруг священ-
ник, который ушел к северной стене, где нет окон, с дьявольской улыбкой
на лице вернулся и шепнул что-то на ухо маркизу. Тот повернулся ко мне и
сказал:
"Отец Энрике сообщил мне о гораздо более интересном зрелище, которое
мы можем увидеть. Пойдемте посмотрим, сеньора".
Я пошла, потому что мне хотелось как можно больше разузнать об этом
здании. Они провели меня в маленькую нишу, высеченную в толщине стены.
Там в стене есть щели, похожие на амбразуры для стрельбы из лука, широ-
кие изнутри, но очень узкие снаружи, так что их, наверно, нельзя увидеть
снизу - ведь они скрыты между камнями стены.
"Здесь, - сказал маркиз, - обычно сидели в старину короли Гранады, а
они всегда были ревнивы - и наблюдали отсюда за своими женами. Говорят,
что один из них однажды увидел свою наложницу с астрологом и утопил их
обоих в мраморном бассейне в конце сада. Посмотрите, перед нами пара,
которая не подозревает, что мы являемся свидетелями их ласк".
Я нехотя посмотрела вниз, только чтобы занять время, и увидела высо-
кого мужчину, который шел, обнявшись с женщиной. Я уже хотела отвер-
нуться, чтобы не подсматривать, как вдруг женщина подняла лицо, чтобы
поцеловать своего спутника, и я узнала красавицу Инессу. Она иногда по-
сещала нас, вероятно затем, чтобы шпионить. В этот момент мужчина, отве-
тив на ее поцелуй, виновато оглянулся, и я узнала его.
- Кто же это был? - воскликнула Бетти; этот рассказ о двух влюбленных
заинтересовал ее.
- Не кто иной, как Питер Брум, - спокойно ответила Маргарет, но в го-
лосе ее слышалось отчаяние. - Питер Брум, бледный после болезни, но это
был он.
- Святые, спасите нас! Вот уж не думала, что он способен на это! -
выпалила в изумлении Бетти.
- Маркиз и священник не позволили мне уйти, - продолжала Маргарет, -
и заставили смотреть. Питер и Инесса задержались на некоторое время под
деревьями около бассейна, и их не было видно. Потом они появились опять
и уселись на мраморной скамье. Женщина начала петь, а он обнимал ее. Это
продолжалось до темноты, и мы ушли, оставив их там. Ну, - прибавила она,
всхлипнув, - что ты на это скажешь?
- Скажу, что это был не мастер Питер, - ответила Бетти. - Он не любит
незнакомых дам и потайных садиков.
- Это был он и не кто иной, Бетти.
- Тогда, значит, он был одурманен, пьян или околдован. Это был не тот
Питер, которого мы знаем.
- Может быть, он околдован этой дурной женщиной? Но это не оправдыва-
ет его.
Бетти задумалась. У нее уже не было оснований сомневаться в рассказе
Маргарет, но, видно, она не так осуждающе относилась к этому преступле-
нию.
- Что ж, - сказала она, - мужчины, насколько я знаю, всегда остаются
мужчинами. Он долгое время никого не видел, кроме этой кокетки, а она
довольно хороша собой. К тому же вряд ли было честно следить за ним та-
ким образом. Будь он моим возлюбленным, я бы не обратила на это внима-
ния.
- Я и не скажу ему ничего ни об этом, ни о чемлибо другом, - твердо
заявила Маргарет. - Между мной и Питером все кончено.
Бетти минуту подумала и вдруг произнесла:
- Мне кажется, я начинаю понимать, в чем здесь фокус. Маргарет, ведь
они объявили тебе, что Питер умер. Потом мы узнали, что он жив и только
болен и находится в этом дворце. Ложь обнаружилась. Теперь они хотят до-
казать его неверность. Не может ли вся эта сцена быть только спектаклем,
который с определенной целью разыграла эта женщина?
