мины кольца.
- Идем, спокойной ночи скажешь маме, - сказала Кэдди. Мы идем к кро-
вати. Огонь ушел из зеркала. Папа встал с кровати, поднял меня к маме,
она положила руку мне на голову.
- Который час? - сказала мама. Глаза ее закрыты.
- Без десяти семь, - сказал папа.
- Его еще рано укладывать, - сказала мама. - Опять он проснется чуть
свет, и повторится как сегодня, и это меня доконает.
- Полно тебе, - сказал папа. Дотронулся до маминого лица.
- Я знаю, что я только в тягость тебе, - сказала мама. - Но скоро уж
меня не станет, и ты вздохнешь свободно.
- Ну перестань, - сказал папа. - Я сойду с ним вниз. - Взял меня на
руки. - Пошли, старина, посидим пока внизу. Только не шуметь: Квентин
готовит уроки.
Кэдди подошла, наклонилась лицом над кроватью, и мамина рука пришла,
где огонь. Играют ее кольца на спине у Кэдди.
"Мама нездорова", сказал папа. "Дилси вас уложит. А где Квентин?"
"Верш пошел за ним", сказала Дилси.
Папа стоит и смотрит, как мы проходим. Слышно маму там, в маминой
комнате. "Тс-с", говорит Кэдди. Джейсон еще идет по лестнице. Руки в
карманах.
- Ведите себя хорошо, - сказал папа. - Не шумите, не тревожьте маму.
- Мы не будем шуметь, - сказала Кэдди. - Нельзя шуметь, Джейсон, -
сказала она. Мы идем на цыпочках.
Слышно крышу. Огонь видно и в зеркале. Кэдди опять подняла меня.
- Идем, поднесу тебя к маме, - сказала. - А после вернемся к огню. Не
плачь.
- Кэндейси, - сказала мама.
- Не плачь, Бенджи, - сказала Кэдди. - Мама зовет на минутку. Ты же
хороший мальчик. А потом вернемся.
Опустила меня, я перестал.
- Пусть он посидит тут, мама, - сказала Кэдди. - Насмотрится на
огонь, а уж после можно будет вам и учить его.
- Кэндейси, - сказала мама. Кэдди нагнулась, подняла меня. Мы шатну-
лись. - Кэндейси, - сказала мама.
- Не плачь, - сказала Кэдди. - Тебе и сейчас огонь видно. Не плачь.
- Веди его сюда, - сказала мама. - И не смей брать на руки. Он слиш-
ком тяжел. Еще позвоночник себе повредишь. Женщины в нашем роду всегда
гордились своей осанкой. Хочешь сутулой быть, как прачка.
- Он не тяжелый, - сказала Кэдди. - Я его и на руках могу носить.
- А я запрещаю тебе, - сказала мама. - Пятилетнего ребенка на руках
таскать. Нет, нет. Только не на колени мне, Поставь его на пол.
- На колени к маме, тогда он замолчал бы, - сказала Кэдди. - Тс-с, -
сказала она. - Сейчас вернемся к огню. Погляди-ка. Вот подушечка твоя на
кресле. Видишь?
- Прекрати, Кэндейси, - сказала мама.
- Пусть смотрит - плакать перестанет, - сказала Кэдди. - Приподыми-
тесь чуточку, я вытяну ее. Вот она, Бенджи, смотри!
Я на подушечку смотрю, не плачу.
- Вы ему чересчур потакаете, - сказала мама. - Ты и отец твой. Вы не
хотите сознавать, что последствия лягут всей тяжестью на меня. Вот так
же бабушка избаловала Джейсона, и пришлось его целых два года отучать. А
для Бенджамина у меня уже нет сил.
- Да вы не бойтесь, - сказала Кэдди. - Я люблю с ним нянчиться. Прав-
да, Бенджи?
- Кэндейси, - сказала мама. - Я ведь запретила тебе коверкать его
имя. С меня достаточно того, что отец упорно называет тебя этой твоей
глупой кличкой, а Бенджамина не позволю. Уменьшительные имена вульгарны.
Они в ходу лишь у простонародья. Бенджамин, - сказала мама.
- На меня смотри, - сказала мама.
- Бенджамин, - сказала мама. Взяла мое лицо руками, повернула к себе.
- Бенджамин, - сказала мама. - Убери эту подушку Кэндейси.
- Он плакать будет, - сказала Кэдди.
- Я сказала: убери подушку, - сказала мама. - Его надо научить слу-
шаться.
Подушечка ушла.
- Тс-с, Бенджи, - сказала Кэдди.
- Отойди от него, сядь вон там, - сказала мама. - Бенджамин. - Держит
мое лицо близко к своему. - Прекрати, - сказала. - Замолчи.
Но я не замолчал, мама обняла меня, заплакала, и я плачу. Вернулась
подушечка, Кэдди подняла ее над маминой головой, подложила, притянула
маму за плечо, и мама легла в кресло, плачет на красной и желтой поду-
шечке.
- Не плачьте, мама, - сказала Кэдди. - Идите лягте в постель и болей-
те себе там спокойно. Я пойду Дилси позову. - Подвела меня к огню. Смот-
рю, как гладко плывут яркие. Огонь слышно и крышу.
Папа взял меня на руки. От него пахло дождем.
- Ну как. Бенджи? - сказал папа. - Хорошим был сегодня мальчиком?
Кэдди и Джейсон в зеркале дерутся.
- Кэдди! - сказал папа.
Они дерутся. Джейсон заплакал.
- Кэдди! - сказал папа. Джейсон плачет. Он больше не дерется, а Кэдди
в зеркале дерется, и папа спустил меня с рук, вошел в зеркало и тоже на-
чал. Поднял Кэдди с пола. Она вырывается. Джейсон на полу лежит и пла-
чет. У него в руке ножницы. Папа держит Кэдди.
- Он все Бенджины куклы изрезал, - сказала Кэдди. - Я его самого сей-
час изрежу.
- Кэндейси! - сказал папа.
- Вот увидите, - сказала Кэдди. - Вот увидите. - Вырывается. Папа ее
держит. Кэдди ногами достать хочет Джейсона. Он откатился в угол, вон из
зеркала. Пана к огню пошел с Кэдди. Теперь в зеркале никого, только
огонь. Как будто дверь, и огонь за порогом.
- Нельзя драться, - сказал папа. - Вы ведь не хотите, чтобы мама за-
болела.
Кэдди перестала.
- Он все куклы на кусочки-все, что мы с Мо... с Бенджи из бумаги по-
наделали. Он это назло.
- Я не назло, - сказал Джейсон. Уже не лежит, сидит на полу, плачет.
- Я не знал, что это его куклы. Я думал, просто старые бумажки.
- Еще как знал, - сказала Кэдди. - Ты назло, назло.
- Тише, - сказал папа. - Джейсон, - сказал папа.
- Я тебе другие завтра сделаю, - сказала Кэдди. - Много сделаю кукол.
Гляди, вот и подушечка твоя.
Джейсон вошел.
"Сколько раз говорено тебе, кончай!" говорит Ластер.
"Почему шум?" говорит Джейсон.
- Это он просто так, - говорит Ластер. - Он весь день сегодня плачет.
- А ты поменьше лезь к нему, - говорит Джейсон. - Не умеешь успоко-
ить, так ступайте в кухню. Мы не можем все, как матушка, запереться от
него по комнатам.
- Мэмми не велела водить его в кухню, пока не кончит ужин стряпать, -
говорит Ластер.
- Тогда играй с ним, и пусть будет тихо, - говорит Джейсон. - Целый
день гнешь горб, придешь с работы - и тебя встречает сумасшедший дом. -
Раскрыл газету, читает.
"Смотри себе в огонь, и в зеркало, и на подушечку тоже", сказала Кэд-
ди. "Не нужно даже ждать до ужина - вот она, твоя подушечка". Слышно
крышу. И как Джейсон громко плачет за стеной.
Дилси говорит:
- Садитесь, Джейсон, ужинать. Ты что, обижал тут Бенджи?
- Что вы, мэм! - говорит Ластер.
- А где Квентина? - говорит Дилси. - Я сейчас подам на стол.
- Не знаю, мэм, - говорит Ластер. - Ее здесь не было.
Дилси ушла.
- Квентина! - сказала она в коридоре. - Квентина! Ужинать иди.
Нам слышно крышу. От Квентина тоже пахнет дождем. "А что Джейсон сде-
лал? ", сказал Квентин.
"Все куклы Бенджины изрезал", сказала Кэдди.
"Мама велела говорить - Бенджамин", сказал Квентин. Сидит на ковре с
нами. "Скорей бы дождь кончился", сказал Квентин. "А то сиди в комнате
без дела".
"Ты дрался с кем-то", сказала Кэдди. "Скажешь, нет?"
"Да нет, слегка только" - сказал Квентин.
"Так тебе и поверили", сказала Кэдди. "Папа все равно увидит".
"Ну и пусть", сказал Квентин. "И когда этот дождь кончится".
- Дилси звала меня ужинать? - говорит в дверях Квентина.
- Да, мэм, - говорит Ластер. Джейсон посмотрел на Квентину. Опять га-
зету читает. Квентина вошла. - Мэмми сказала, сейчас на стол подаст, -
сказал Ластер. Квентина села с размаху в мамино кресло. Ластер сказал:
- Мистер Джейсон.
- Что тебе? - говорит Джейсон.
- Вы мне двадцать пять центов не дадите? - говорит Ластер.
- Зачем тебе? - говорит Джейсон.
- На артистов сегодня, - говорит Ластер.
- Я слышал, Дилси собиралась взять у Фрони тебе на билет, - говорит
Джейсон.
- Да она взяла, - говорит Ластер. - Только я потерял монету. Мы с
Бенджи целый день проискали. Хоть у Бенджи спросите.
- Вот у него и займи, - говорит Джейсон. - Мне деньги даром не дают-
ся. - Читает газету. Квентина смотрит в огонь. Огонь в ее глазах и на
губах. Губы красные.
- Это он сам пошел к гамаку, я не пускал, - говорит Ластер.
- Заткнись, - говорит Квентина. Джейсон смотрит на нее.
- Ты забыла, что я обещал сделать, если опять тебя увижу с этим типом
из балагана? - говорит Джейсон. Квентина смотрит в огонь. - Может быть,
ты не расслышала?
- Расслышала, - говорит Квентина. - Что же вы не делаете?
- Не беспокойся, - говорит Джейсон.
- И не думаю, - говорит Квентина. Джейсон опять читает газету.
Слышно крышу. Папа нагнулся, смотрит на Квентина.
"Поздравляю", сказал папа. "И кто же победил?"
- Никто, - сказал Квентин. - Нас разняли. Учителя.
- А кто он? - сказал папа. - Если не секрет.
- Все было по-честному, - сказал Квентин. - Он как я ростом.
- Рад слышать, - сказал папа. - А из-за чего у вас, можно узнать?
- Да так, - сказал Квентин. - Он сказал, что положит ей лягушку в
стол, а она не высечет его, побоится.
- Вот как, - сказал папа. - Она. И потом, значит...
- Да, сэр, - сказал Квентин. - Потом я его двинул.
Слышно крышу, и огонь, и за дверью сопенье.
- А где бы он в ноябре достал лягушку? - сказал папа.
- Не знаю, сэр, - сказал Квентин.
Опять слышно.
- Джейсон, - сказал папа. Нам слышно Джейсона.
- Джейсон, - сказал папа. - Входи и не сопи там. Нам слышно крышу, и
огонь, и Джейсона.
- Перестань, - сказал папа. - Не то опять накажу.
Поднял Джейсона, посадил в кресло рядом. Джейсон всхлипнул. Огонь
слышно и крышу. Джейсон всхлипнул погромче.
- Еще только разок посмей, - сказал папа. Слышно огонь и крышу.
"Ну вот", сказала Дилси. "А теперь входите ужинать".
От Верша пахло дождем. И собаками тоже. Слышно огонь и крышу.
Слышно, как Кэдди идет быстро. Папа и мама смотрят на открытую дверь.
Кэдди мимо идет быстро. Не смотрит. Быстро идет.
- Кэндейси, - сказала мама. Кэдди перестала идти.
- Да, мама, - сказала.
- Не надо, Кэролайн, - сказал папа.
- Поди-ка сюда, - сказала мама.
- Не надо, Кэролайн, - сказал папа. - Оставь ее в покое.
Кэдди подошла, стала в дверях, смотрит на папу и маму. Потом глаза
Кэддины на меня и сразу от меня. Я заплакал. Громко заплакал и встал.
Кэдди вошла, стала у стены, смотрит на меня. Я к ней, плача, она прижа-
лась спиной к стене, я увидел ее глаза, заплакал еще громче, тяну за
платье. Она упирается руками, а я тяну. Глаза ее бегут от меня.
Верш сказал! "Тебя теперь Бенджамин звать. А зачем это, можешь ты,
мне сказать? Из тебя хотят синедесного сделать. Мэмми говорит, в старину
дед твой одному негру тоже переменил имя, и тот проповедником сделался,
а после смотрят - у него и десны синие. Хотя раньше были как у всех. А
стоит только чтоб беременная какая синедесному в глаза поглядела в пол-
нолунье - и ее ребенок тоже будет синедесный. И когда тут по усадьбе уже
с дюжину синедесных ребятишек бегало, как-то вечером тот проповедник не
вернулся домой. Рожки да ножки от него охотники в лесу нашли. А кто его
слопал, угадай. Те ребятишки синедесные".
Мы в коридоре. Кэдди все смотрит на меня. Руку держит у рта, а глаза
мне видно, и я плачу. Идем по лестнице наверх. Опять стала к стене,
смотрит, я плачу, пошла дальше, я за ней, плачу, она к стене прижалась,
смотрит на меня. Открыла дверь в комнату к себе, но я тяну ее за платье,
и мы идем к ванной, она у двери стала, смотрит на меня. Потом лицо рукой
закрыла, а я толкаю ее плача к умывальнику.
"Опять он у тебя плачет", говорит Джейсон. "Зачем ты к нему лезешь?"
"Да я не лезу", говорит Ластер. "Он сегодня весь день так. Ему порку
хорошую надо".
"Его надо в Джексон отослать", говорит Квентина. "Просто невозможно
жить в этом доме".
"Вам, мадемуазель, у нас не нравится - не живите", говорит Джейсон.
