слишком работает на публику. Но ей это нравится. Ей нравится, что друзья
зовут его "Скрытник Дрэкс". Это прибавляет ему шарма и, видимо, волнует
женщин. А кроме того, когда думаешь, сколько он сделал для страны на
средства из своего кармана, и гораздо больше, чем можно было бы ожидать
от любого правительства, просто поражаешься, что люди еще не требуют,
чтобы его сделали премьер-министром.
Бонд заметил, что холодный взгляд М. сделался ледяным, но решительно
не хотел, чтобы его восхищение Дрэксом было подморожено стариком.
- В конце концов, сэр, - продолжав он, аргументируй, похоже, что он
обезопасил страну на годы вперед. А ведь ему едва за сорок. Я разделяю
чувства множества людей. И есть еще эта таинственность вокруг его
происхождения. Неудивительно, что люди жалеют его, хотя он и
мультимиллионер. Он производит впечатление очень одинокого человека,
несмотря на всю его бурную жизнь.
- Это звучит, как анонс статьи в "Экспрессе", - сухо улыбнулся М. -
Безусловно, он человек необыкновенный. Но где ваша версия фактов? Не
думаю, что знаю больше вашего. Вероятно, меньше. Не так внимательно
читаю газеты, и на него нет данных, кроме тех, что в Военном
министерстве, да и они не слишком красноречивы. Все-таки, в чем суть
очерка в "Экспрессе"?
- Простите, сэр, - сказал Бонд. - Но фактов довольно мало. - Он снова
посмотрел в окно и сконцентрировался. -Так. Во время немецкого прорыва в
Арденнах зимой 1944 года немцы активно использовали партизан и
диверсантов. Дали им противное имя "вервольфы". Они вредили порядочно.
Всякие трюки с камуфляжем, засадами, и некоторые из них продолжали
действовать долго после того, как Арденны пали и мы перешли Рейн.
Предполагалось, что они будут работать, даже если мы возьмем страну, но
они упаковались сразу, как поняли, что дело проиграно.
Среди успешных их операций был взрыв в одном из тыловых расположении
союзных англо-американских войск. Это было смешанное подразделение, куда
входили представители разных родов войск - американские сигнальщики,
английские водители санитарных машин, в общем, тутти-фрутти. "Вервольфы"
ухитрились сделать подкоп под столовую, и взрыв охватил еще и часть
полевого госпиталя. Убило и ранило больше сотни человек. Разбирать тела
было дьявольски трудно. Среди англичан оказался и Дрэкс. Ему снесло
пол-лица. Полная потеря памяти длилась год, и в конце этого срока никто,
включая его самого, не знал, кто он. Там было еще около двадцати пяти
погибших, которых не опознали ни мы, ни американцы. То ли не хватало
частей тела, то ли не было документов. Такое уж это было подразделение.
Люди прибывали и убывали транзитом. Всего два командира. Бумаги
оформлялись кое-как. Поэтому после года, проведенного в разных
госпиталях, Дрэкса повезли в картотеку без вести пропавших Военного
министерства. Когда речь зашла о некоем Хьюго Дрэксе, не имеющем
родственников сироте, который до войны работал в ливерпульских доках, он
оживился, а фотография и физические характеристики Дрэкса более-менее
соответствовали тому, как наш приятель мог выглядеть перед тем, как
взлетел на воздух. С тех пор он стал поправляться. Начал понемногу
говорить о простых вещах, что-то вспоминать, и доктора им очень
гордились. Военное министерство отыскало человека, который служил в той
же саперной роте, и тот уверенно заявил, что это и есть Дрэкс. Так все и
решилось. На объявление на имя Дрэкса никто больше не явился, и его
наконец выписали в конце 1945 года, с жалованьем за весь срок болезни и
пенсией по нетрудоспособности.
- Но он все-таки говорит, что не знает точно, кто он, перебил М. -
Дрэкс - член клуба "Блэйдз", я там часто играл с ним в карты и беседовал
за обедом. Он говорит, что ощущает порой сильное чувство, будто уже
бывал здесь раньше. Часто ездит в Ливерпуль, охотится за прошлым. В
самом деле, что еще остается?
Бонд смотрел как бы внутрь себя, вспоминая.
- После войны он, кажется, исчез года на три. А потом в Сити стали
поступать сведения о нем, со всего света.
Сначала он прогремел на рынке металла. Он монополизировал продажу
очень ценной танталовой руды под названием колумбит. На нее огромный
спрос, из-за необыкновенно высокой температуры плавления она необходима
при производстве авиамоторов. И ее очень мало в мире. Лишь несколько
тысяч тонн производится ежегодно, в основном как побочный продукт
разработок олова в Нигерии. Дрэкс, похоже, аналитически взглянул на Эру
воздухоплавания и обнаружил ее слабое место. Ему пришлось достать где-то
десять тысяч фунтов стерлингов, потому что "Экспресс" утверждает, что в
1946 году он купил три тонны колумбита примерно по три тысячи за тонну.
Он получил пять тысяч прибыли, продав руду остро нуждавшейся в ней
американской самолетостроительной фирме. Затем он стал скупать руду
заблаговременно, по срочным контрактам, нашесть, девять месяцев, на год
вперед. За три года он стал монополистом. Теперь каждый, кому нужен
колумбит, должен обращаться в "Дрэкс Метэл". Мало того, все это время он
заключает контракты на другие товары - шеллак, сайзель, черный перец -
все, на чем можно вырасти во влиятельную фигуру. Конечно, он играл на
росте потребительского спроса, но у него хватало характера держать ногу
на педали даже тогда, когда она раскалялась. И откуда бы он ни получал
прибыль, снова пускал деньги в дело. Например, он одним из первых стал
скупать отвалы брошенных рудников в Южной Америке. Сейчас в них снова
начинают разрабатывать уран. Еще одно состояние.
Спокойные глаза М. не отрывались от Бонда. Он слушал и пыхтел
трубкой.
- Разумеется, - продолжал Бонд, полностью погрузившись в рассказ, -
все это чертовски заинтересовало Сити. Брокеры потребительских товаров
все время натыкались на Дрэкса. Что им ни понадобится, оно есть у Дрэкса
и за большую цену, чем они готовы платить. Он действовал из Танжера -
свободный порт, без налогов, без валютных ограничений. К 1950 году Дрэкс
был мультимиллионером. Потом он вернулся в Англию и начал тратить
деньги. Даже транжирить. Лучшие дома, лучшие машины, лучшие женщины.
Ложи в опере и у Гудвуда. Призовые джерсийские гурты. Призовые гвоздики.
Призовые двухлетки... Две яхты. Финансирование национальной сборной на
кубок по спортивной ходьбе, сто тысяч в Фонд борьбы с наводнениями, бал
в честь выпуска сестер милосердия в Альберт-холле - не было недели,
чтобы газетные заголовки не оповестили о каком-нибудь его эксцессе. А
тем временем он все богател и богател, и люди были от этого в восторге.
Просто "Тысяча и одна ночь". Он украшал им жизнь. Если раненый солдат из
Ливерпуля за пять лет смог так подняться, почему не смогут они или их
сыновья? Словно это так же просто, как выиграть в лотерею.
И тут появилось его поразительное письмо королеве: "Ваше величество,
могу ли я с безрассудной смелостью..." - и огромный заголовок в
"Экспрессе" на следующий день: "Безрассудный Дрэкс", и сообщение о том,
что он предлагает Британии все свое колумбитовое состояние на создание
супер-ракеты на атомном топливе с таким радиусом действия, чтобы достичь
почти любую столицу Европы в ответ на угрозу атомной бомбардировки
Лондона. Он готов выложить десять миллионов фунтов из собственного
кармана, у него есть проект, и он знает, где достать материалы.
Потом были месяцы отсрочек, и все потеряли терпение. Запросы в Палате
представителей. Оппозиция почти добилась голосования о вотуме недоверия
правительству. И, наконец, премьер-министр объявил, что проект одобрен
экспертами Министерства военных ресурсов, а королева милостиво
согласилась принять дар от имени народа Британии и дает дворянский титул
дарителю.
Бонд замолчал, завороженный этой почти сказочной историей.
- Да, - промолвил М. - Я помню заголовок: "Мир сейчас и немедленно".
Это было год назад. А сейчас ракета почти готова. Ее назвали "Мунрейкер"
- "Стремящаяся к луне".
Из того, что я слышал, следует, что ее возможности соответствуют
обещанному. Чрезвычайно странно. - Он умолк, глядя в окно. Потом
повернулся к Бонду.
- Что ж, - сказал он медленно. - Пожалуй, это все.
Больше информации у меня нет. Чудесная история. Замечательный
человек. - Пауза. - Есть только одно обстоятельство... - Он постучал
черенком трубки о зубы.
- Какое, сэр? - спросил Бонд. М., казалось, решился. Он мягко
посмотрел на Бонда.
- Сэр Хьюго Дрэкс мошенничает при игре в карты.
Глава 3
"ЖИВОТИКИ" И ПРОЧЕЕ
- Мошенничает при карточной игре?!
- Я же сказал, - нахмурился М. - Разве вам не кажется странным, что
мультимиллионер мошенничает?
- Ну, не так уж, сэр, - примирительно улыбнулся Бонд. Я знавал очень
богатых людей, которые шельмовали, раскладывая пасьянс. Но это как-то не
соответствует моему представлению о Дрэксе. Некоторым образом снижает
стиль.
- Вот именно, - сказал М. - Зачем он это делает?
Почему? Ведь надо помнить, что мошенничество в игре все еще может
погубить репутацию. В так называемом "свете" это практически
единственный проступок, способный прикончить человека, кто бы он ни был.
Дрэкс мухлюет так ловко, что его еще никто не поймал. Вообще говоря, я
сомневаюсь, что кто-нибудь начал его подозревать, кроме Бэзилдона. Это
председатель клуба "Блэйдз". Он полагает, что я как-то связан с
разведкой, и несколько раз просил помощи в небольших деликатных
проблемах. Сейчас он снова ко мне обратился. Сказал, что, конечно, желал
бы избежать шума в клубе, но более того хочет уберечь Дрэкса от
оплошности. Он не меньше нас им восхищается и в ужасе от того, что может
произойти. Если скандал начнется, его не остановить. В клубе состоит
множество членов Парламента, и об этом моментально заговорят в кулуарах.
Тут подключатся писаки-сплетники, Дрэксу придется уйти из клуба, и
какой-нибудь из его друзей непременно предъявит клубу иск за диффамацию.
Словом, шуму не оберешься. В таком направлении мыслит Бэзилдон, и я
думаю, что он прав. Как бы то ни был заключил М., - я согласился помочь,
и здесь в игру вступаете вы. Вы ведь лучший игрок Службы или же, - он
иронически скривил губы, - должен им быть после всех своих дел с казино.
Помнится, мы истратили кучу денег на ваше обучение шулерским уловкам,
чтобы послать за теми румынами в Монте-Карло, перед войной.
Бонд мрачно улыбнулся.
- Стеффи Эспозито, - тихо сказал он. - Так звали того парня. Он был
американец. Он заставил меня неделю работать по десять часов в день,
чтобы я выучил трюк под названием "винтовки в козлах" и как сдавать
вторые, нижние и средние карты. Я тогда писал об этом подробный отчет.
Лежит где-нибудь в Архиве. Он знал все мыслимые уловки. Как вощить тузы
так, чтоб колода на них дробилась; обработка бритвой края и спинки
крупных карт; обрезка; механические приспособления, подающие карты из
рукава; "животики" - когда вся колода обрезается на миллиметр от края, а
на определенных картах, например тузах, оставляется маленькая выпуклость
- животик. Есть еще "зеркала", встроенные в кольца или донца курительных
трубок. По правде говоря, признался Бонд. - Это Стеффи навел меня на
мысль в этом деле в Монте-Карло. Там крупье пользовался невидимыми
чернилами, которые "команда" считывала сквозь специальные очки. Да,
Стеффи Эспозито был замечательный парень. Его нашел для нас
Скотланд-Ярд. Он мог раз перетасовать колоду и тут же вытянуть из нее
четыре туза. Чистая магия.
- Для Дрэкса это все, пожалуй, слишком профессионально,
