в
самом деле всё пофиг - в соответствии с этим пресловутым ярлыком
"буддиста" - не может не возмущать беднягу критика, который и так-то уж
изрядно сомневается в осмысленности всей своей деятельности, а тут - нате
вам
- талантливый - явно и отчетливо талантливый! - писатель, так ведь еще и с
равнодушием и к стилю, и к форме, и к морали-нравственности-призывам - то
есть абсолютно не нуждающийся в критике, в том, чтоб его "вели и
направляли". Как же этому не обижать?!
о почему уважаемым критикам не написать о "ике", если "Чапаев"
столь откровенно слабая вещь? А потому, что тогда придется врать - ну кто
ж
поверит, что такой рассказ - пронизан холодностью, эгоцентризмом и прочим?
Кто поверит, прочитав его даже и один всего раз (хотя , разумеется,
рассказ
двойной по самой своей сути и замыслу), что автор - не владеет мастерством
стилиста, языком, метафорой: ну, чем он там еще, господа, не владеет? е
признавать же, в самом деле, что вот этот самый , такой нехороший, Пелевин
взял и написал о ЛЮБВИ так, как никто до него не писал, - так еще и
талантливо это сделал?
И еще: вот, кажется, "Чапаев и Пустота" - это достаточно просто и
понятно. К тому же, многие говорят, что король голый, а я-то, бедный и
вовсе
ничего не вижу - подслеповат, а если честно, то, вполне возможно, что и не
на
своем месте , да и с IQ тоже: А тут такой случай - вроде как всё явно - не
слишком заумно, мало про этот чертов Восток - ну, как тот всеобщий
анекдот,
про Василия Иваныча: Так что давай-ка поорем: "А король голый!" : а чем
и попались. Купились, если точно.
Вот где случай инверсии! Образ еще и почище, чем у Евгения Шварца:
идет
кто-то (черт его знает, вполне возможно, что и королевских кровей - кот ж
их
нынче разберет, когда они ходят в чем попало, да еще и переодеваются по
сто
раз на дню), и надо оценить новое платье. Работа такая. А порядок ведь
всё тот
же: кто этого платья не видит, тот - : ну, понятно кто. Только совсем
немножко наоборот: кто не успеет выкрикнуть, что король голый - вот тот и
не
на своем месте как раз. А то и вовсе: Страшное дело: вы войдите в их
положение - хоть на гуще гадай, никаких не стало критериев. И вдруг -
такой
подарок: этот самый король-не король одевает уж такое , что кто-то из
цеха
крикунов не выдерживает и срывается первым. И - пошло. Вот прямо друг
друга
и подзадоривают. А ведь , между прочим, если дело и вправду обстоит так -
с
королем - то чего тогда шуметь-то?! А вот чего : устал член гильдии
крикунов.
И всегда был не очень-то чтобы зорким - всё больше со всеми, с
коллективом,
там-то не ошибешься: Плюс - наряды нынче в моде такие, что и не разберешь.
у не признаваться же в самом деле! А претендент (черт, а вдруг все же
король:) еще только вчера выходил в чем-то куда менее явном. И куда более
похожем если не на горностаевую мантию то уж как минимум на вечерний
костюм. А сегодня - в джинсовых шортиках с бахромой. И в маечке с
рисунком Вечного предела - ну, кружочки такие, вроде знака "пепси": Вот и
шумят, чтоб не только подбодрить себя и друг друга, но и заглушить свои же
сомнения - вот это "а вдруг.." Кстати уж к хору присоединились и
самозванцы
из не-королей - хоть и одетые вполне добротно и в согласии с классическим
стилем, а на королевство не больно-то тянущие. Так-то о них никто и не
слыхивал, а вот пошумели с солидной сцены (дескать, коллега-то наш -
голый,
не наш он, одни мы настоящие) - глядишь, кто-то и имя узнал:
А ведь уже в "Затворнике и Шестипалом" - "раннем"
произведении -
Пелевин, как бы предвидя многие вопросы, ответил на них . И тот, кто
прочел,
не станет громогласно вопрошать: "А куда нас зовут, ведут и прочая?" Да и
вообще никаких неопровержимых и ужасных обвинений из лексикона социума
не выкрикнет. И если не полезет вслед за Затворником за Стену мира, то уж
и
кидать в него кусками еды тоже не станет. Скорее, если непременно нужно
продемонстрировать свое отношение (не Затворнику, конечно, нужно, а самому
демонстрирующему) - скорее махнет на прощанье и грустно улыбнется, стоя в
толпе социума:
Вообще, предвидение - включая и ответы на еще не прозвучавшие
"обвинения" - больше в стиле "позднего" Пелевина. Он все чаще "отвечает"
на
критику, и все чаще - заранее, "на опережение". Чем это вызвано? Чем
вообще
вызвано увеличение в пелевинском творчестве доли столь любимой нашими
фантастами дидактитки? Может быть, упорное нежелание уважаемых коллег-
литераторов понимать довольно тривиальные вещи все ж таки задевает автора,
пробуждает в нем тщательно маскируемое призвание - быть учителем. И он
принимается объяснять:Вот пример - из "Чапаева и Пустоты".
"Где бы ты ни оказался, живи по законам того мира, в который ты
попал, и
используй эти законы, чтобы освободиться от них. Выписывайся из больницы,
Петька. -Мне кажется, я понимаю метафору, - сказал я."
Мало того, что это - многократно и разнообразно разжевывается и
повторяется, так еще - "для особо вдумчивых" - указано, чтО есть метафора.
Впрочем, они умудрились и на этот раз не понять: Воистину, бисер надо
беречь:а "феньки" пригодится - для ребенка.
В каком-то смысле критики, видимо, заставили Пелевина снизить
планку
до уровня почти прямых объяснений, сделав литературное произведение
воистину учебным пособием. адеется все-таки затворник на понимание: у и
что? А ничего: Сам виноват - знал же - насчет бисера: Знал - иначе не
написал бы именно об этом: о попытках объяснять что-то реалистам и о
том, к
чему такие попытки только и могут привести:
- Это как?
- е поймешь.
- А ты попробуй объясни, - сказал Мария. - Может, и пойму
::
- Понятно? - спросил он Марию.
- Понятно, - ответил Мария.
- Что тебе понятно?
- Понятно, что ты псих в натуре. Какие же в Древней Греции могли быть
автомобили?
- Фу, - сказал Володин .- Как это мелко и безошибочно. Тебя так и правда
скоро выпишут.
Впрочем, это еще не самое горькое - о попытках разъяснять:
- Кстати, Петр, что эти господа думают о метафизике сна? - спросил
наконец Котовский.
- Так, - ответил я, - пустое. Они неумны.
И, наконец, можно ведь говорить и с посвященными - у тех , по крайней
мре,
есть чувство юмора :
- Золотая удача, - ответил я, - это когда особый взлет свободной мысли
дает возможность увидеть красоту жизни. Я понятно выражаюсь?
- О да, сказал барон. - Если бы все выражались так понятно и по существу.
Как это вы пришли к такой отточенности формулировок?
Так что претензии к Пелевину предъявлены прямо противоположные тем,
которые следовало бы. е в непонятности и заумности следует винить автора,
а
в том, что он, поддавшись на провокации, принялся объяснять, чего
художнику
нигде, никогда и ни при каких обстоятельствах делать не следует: реалисты
все равно не поймут, а любители эзопова стиля, любители клубного духа,
любители декодирования потеряют большУю часть кайфа.
Очень серьезный недостаток романа "Чапаев и Пустота" - именно эта вот
неровность: то действительно интересные и часто вполне лаконичные места,
то
- подробные пояснения. И раздражает по-настоящему как раз то, что автор
поясняет уже понятое чуть раньше . Как будто вы с ним вступили было в
заговор посвященных, только начали проникаться друг к другу той особой
симпатией и тем особым доверием, какие порождает общая тайна (или - что
здесь одно и то же - тайное общество), как вдруг выясняется, что все это
он
взял и изложил , скажем, по радио, в передаче для домохозяек - подробно и
с
упоминанием вашего имени в качестве "одного из нас". Вполне по-
американски. Вариант - выпустил комикс по им же созданной герметичной
книге, доступной немногим, и в том числе - вам (да и то - после серьезной
работы по осмыслению). Пример - анекдот про Чапаева и Петьку, которые
пьют, чтоб "замаскироваться". Только ленивый или румяный критик не
поняли этой простейшей, поверхностной реминисценции. И вдруг - он ее
озвучивает! Просто становится как-то стыдно.
Александр Грибоедов ("По поводу "Горя от ума"") Первое
начертание
этой сценической поэмы, как оно родилось во мне, было гораздо великолепнее
и
высшего значения, чем теперь, в суетном наряде, в который я принужден был
облечь его. Ребяческое удовольствие слышать стихи мои в театре, желание
им успеха заставили меня портить мое создание, сколько можно было
Аркадий и Борис Стругацкие Именно то, что наиболее
естественно,
менее всего подобает человеку.
Великий Старец Истинное достижение - это освободиться
от того, что обычно свойственно человеку.
Ведущий Однако и понять писателя можно: он-то все стремится
пробудить самоосозннание. А получается, что думаем и говорим мы вовсе не о
себе - а как раз о нем:
" - Мне кажется, Петька, что в тебе слишком много места занимает
литератор, - сказал он наконец. - Это обращение к читателю, которого на
самом деле нет - довольно дешевый ход. Ведь если даже допустить, что
кто0нибудь кроме меня прочтет эту невнятную историю, то я тебя уверяю,
что подумает он вовсе не о самоочевидном факте своего существования. Он
скорее представит тебя, пишущего эти строки. И я боюсь:
- А я ничего не боюсь:Мне давно наплевать."
Бродский у и что же в связи с этим делать автору? Тем более что
до
сих пор неизвестно, кто он такой. Может ли бесплотный автор
рассчитывать на реальную аудиторию? Я думаю, вряд ли, - и еще я думаю:
наплевать!
Ведущий Здесь слышен спор писателя-человека (не способного
прыгать,
как принц), то есть того, кто, говоря словами героя "Желтой стрелы",
останавливает поезда только на пивных банках, и Затворника, каковой все же
способен с поезда сойти. Вот ему действительно пофиг. Или, если
позволительно так выразиться - напелевать. Этот спор Пелевина с Пелевиным,
столь явно проступивший в "Желтой стреле" - не нов:
Стругацкие ("Сталкер", сценарий)
Профессор. - И о чем же вы пишете?
Писатель - Да как вам сказать: В основном о читателях. и о чем
другом
они читать не хотят.
Профессор. - По-моему, они правы. и о чем другом и писать, наверное
, не
стоит:
Писатель. - Писать вообще не стоит. и о чем:
Ведущий Здесь последняя реплика - это не просто слова героя
фильма,
это реплика Виктора Пелевина, предугаданного мэтрами советской фантастики
задолго до его рождения как писателя.
* * *
Ведущий И - снова к вопросу об адекватной передаче:
Пушкин
:Я не могу понять. о вот
еполный, слабый перевод,
С живой картины список бледный:
Ведущий Давно ставший банальным школьный вопрос: каков же
оригинал,. если это - письмо Татьяны к Онегину - бледная копия?! И ответ
уже
тоже не нов - да не в словах оригинал, не на бумаге. А коли так, то и
сам
Пушкин признает: не в человеческих это силах - передать сей оригинал полно
и
точно. Разве что - вырвав язык, а сердце заменив углем. Да и то ведь не
получится - слушать-то будут всё теми же ушами и все те же люди, стало
быть
и услышат они - всё те же слова. (Смотри результат - у Лермонтова - в его
"Пророке") Легко сделать вывод: незачем и стараться. То есть, можно
стремиться к наилучшему из возможных слабых переводов. о - не более. А
можно наплевать, приняв за данность, что и самые совершенные из наших
попыток почти столь же далеки от оригинала, живой картины, как жалкий
лепет
недоучки. Стоит ли в таком случае напрягать душевные силы и тратить время?
Дело хозяйское... А только не след и забывать, что почти у каждого поэта
найдете вы в том или ином варианте пресловутое "Молчи, скрывайся и таи:"
- ибо предугадать , как отзовется изреченная словами мысль - не дано
никому.
Однако писали же и великие, познавшие горечь невозможности донести.
