гостиницы к другой в поисках свободных номеров, поэтому
комнаты с видом на океан им не досталось, но Гроуфилду было
глубоко наплевать, увидит ли он когда-нибудь морские просторы
еще раз. Из их номера открывался вид на подковообразную
подъездную аллею к главному входу в гостиницу, а сам номер
был на четвертом этаже: посреди двора журчал фонтан,
подсвеченный разноцветными огнями. Автомобили ехали по
Эшфорд-авеню слева направо, поскольку улица имела проезжую
часть с односторонним движением, а пешеходов почти не было.
Услышав удовлетворенный вздох, Гроуфилд повернулся.
Патриция Челм растянулась на одной из кроватей, будто орел с
распростертыми крыльями, и блаженно улыбалась потолку.
- Кровать, - пробормотала она. - Никогда в жизни я не
была так счастлива в постели.
- Охотно верю, - ответил Гроуфилд.
Патриция либо не слышала, либо не поняла его. Она
натянула одеяло до подбородка, чтобы можно было видеть
Гроуфилда, и сказала:
- Я знаю, мне не следует так радоваться, когда один Бог
знает, что там творится с бедным Роем, но я ничего не могу с
собой поделать. Это просто рай
- Наслаждайтесь, наслаждайтесь, - ответил Гроуфилд. - С
какой стати Рою злиться, если вы немножко отдохнете и
расслабитесь? Вы это заслужили.
Они оба это заслужили. Они просидели еще два часа в
противном мокром сумраке тропического леса и даже переждали,
забившись в "понтиак" и прижавшись друг к другу, недолгий
тропический ливень, когда наконец появилась машина, которую
вел какой-то американский инженер. Он тоже направлялся в Сан-
Хуан, и у него в багажнике оказалась небольшая канистра с
бензином.
- В этих местах обязательно надо возить с собой запас
бензина, - раз семьдесят повторил он. - Стоит отъехать с
главной магистрали, и не найдешь даже какой-нибудь самой
вонючей бензоколонки.
Гроуфилд завел "понтиак" и ехал за инженером до главной
магистрали и заправочной станции, где заправил "понтиак" и
наполнил канистру их спасителя. День уже клонился к вечеру,
и, когда они добрались до Сан-Хуана и принялись ездить от
гостиницы к гостинице, было уже совсем поздно. Номера в Сан-
Хуане заказывают за несколько недель, и им повезло только в
пятой по счету гостинице, да и тут ночной портье неустанно
твердил, что им просто привалило счастье.
- Вы, ребята, наверняка родились под счастливой звездой,
- говорил он, подобострастно качая головой. Гроуфилд
записался в книгу как мистер Алекс Дэнн с супругой, из Нью-
Йорка, коридорный отнес наверх его чемодан и два чемодана
девушки, и вот теперь они могли, наконец, присесть и на
минутку расслабиться.
Патриция уже расслаблялась вовсю, и Гроуфилд решил не
отставать от нее, упав на вторую кровать и сбросив туфли.
- Немного погодя, - сказал он, - сходим, пожалуй,
пообедать. Вы когда-нибудь были в "Мальоркине"?
- Нет. А что это?
- Ресторан в старом городе. Но с этим можно подождать.
- И подольше - ответила Патриция.
Гроуфилд посмотрел на нее, но Патриции хотелось только
отдыха. Он покачал головой и закрыл глаза.
Несколько минут прошли в молчании, и Гроуфилд уже
засыпал, когда Патриция спросила:
- Когда мы поедем за Роем?
- Завтра, - ответил он. - Сегодня мы уже ничего сделать
не можем. Выспимся как следует, а утром тронемся.
- Ладно, - согласилась Патриция. Снова наступило
молчание, и Патриция снова нарушила его, сказав:
- Мне следует сообщить еще кое о чем. Гроуфилд уже снова
начинал дремать.
- А именно? - спросил он немного сердито, потому что у
него слипались глаза.
- На случай, если вы задумали бросить меня завтра, я
должна сказать вам, что тогда сделаю. Я сразу же позвоню в
полицию, все расскажу и буду твердить, что вы убийца. Они
поедут туда, в дом, и тогда, возможно, Роя убьют или ранят, а
возможно, и нет. Но одно я знаю наверняка: на самолет вы не
сядете. Вы не покинете этот остров. Вас будет разыскивать
мистер Данамато с полудюжиной своих головорезов, вас будет
искать вся полиция.
Гроуфилд открыл глаза и посмотрел в потолок. Его взгляд
был полон горечи.
- Это просто, чтобы вам все было ясно, - добавила она.
- Полагаю, мне все ясно, - ответил Гроуфилд. - Думаю, что
ясно.
20
Семь часов.
Крупье подтолкнул кости своей лопаточкой, придвинул к
себе фишки посетителя, бросив: "Что-то у него не получается",
и передал кости Гроуфилду, который сидел рядом с ним за
столом.
Гроуфилд подхватил их, повертел в пальцах, осмотрел и
протянул Патриции Челм.
- Подуйте на них на удачу, - попросил он. За обедом они
выпили вина, и Патриция была малость навеселе. Она криво и
растерянно улыбнулась и спросила:
- Бы серьезно?
- Конечно.
- Уф-ф! - дунула она на кости, и Гроуфилд бросил их на
доску.
- Одиннадцать! - объявил крупье, и там, где лежали две
двадцатидолларовые фишки, теперь стало четыре.
Гроуфилд их не тронул, снова протянул кости девушке и
попросил:
- Еще разок.
- Уф-ф!
Он бросил кости.
- Шесть! Очко шесть. Очко играющего шесть, его очко
шесть.
Кости вернулись, и Гроуфилд опять сгреб их.
- Еще? - шепнула Патриция.
- Положимся на судьбу, - ответил он. - Если сейчас не
получим очко, то и черт с ним.
Он бросил кости и набрал десять.
Шел двенадцатый час ночи, они сидели в казино на первом
этаже гостиницы. Здесь, в Пуэрто-Рико, азартные игры были
разрешены, но в местных казино не витал дух алчного отчаяния,
как в Лас-Вегасе, где в игорных залах нет ни часов, ни окон,
дабы игроки не вспоминали о течении времени. В Сан-Хуане
казино - всего лишь развлекательные приложения к туристской
индустрии, такие же, как пляжи, представления в ночных клубах
и поездки в Сент-Томас, где бесплатно давали выпивку. Игорные
дома открыты всего восемь часов в сутки, с восьми вечера до
четырех утра, и отдыхающим, которым приходит охота поиграть,
доступны только рулетка, блэкджек и кости.
Они зашли сюда после возвращения из старого города, где
пообедали в "Мальоркине", старом ресторане, на одной из узких
крутых улочек возле замка Морро. Ресторан был старинный,
чисто обеденный, с высоким потолком, весь белый, от белого
кафельного пола до белых скатертей, белых стен и белого
потолка. Вдоль одной стены тянулась солидная стойка темного
дерева. За распахнутыми настежь высокими широкими дверьми
виднелась идущая под уклон улочка, ярко освещенная ночными
фонарями: на ней теснились туристы и местные жители, толкаясь
на узкой полоске тротуара между стоящими машинами и фасадами
домов.
Пока они сидели там, прошел тропический ливень, улица
вдруг стала серой, когда ее накрыло сплошной пеленой отвесно
падавшего дождя. Человек шесть праздношатающихся нырнули в
открытые двери ресторана и остановились перед стеной дождя,
обмениваясь улыбками и болтая с официантами. Потом дождь
прекратился так же внезапно, как начался: капоты машин
заблестели в свете
фонарей. Гуляющие отправились своей дорогой, с улицы в
ресторан потянуло свежим ветерком, и официанты снова стали
обращать внимание на посетителей.
Оказалось, что, проведя на острове месяц, Патриция Челм
так и не видела Пуэрто-Рико, только аэропорт и дом Белл
Данамато. Поэтому после обеда они немного побродили по
старому городу, потом неторопливо доехали до своей гостиницы
и завершили вечер в здешнем казино, где Патриция некоторое
время увлеченно наблюдала за игрой в рулетку, потом недолго и
озадаченно следила за игрой в блэкджек и, наконец, за столом
для игры в кости, где Гроуфилд сделал шестерку на четвертом
броске, но не сумел выкинуть следующее очко, пятерку,
выбросив на третьем броске семерку.
- С меня хватит, - заявил он. - Идемте, Патриция, нам
рано вставать.
- Пэт? - сказала она.
- Что?
- Ненавижу, когда меня называют Патрицией, - ответила
она. - Как я хотела бы, чтобы кто-нибудь на этой вонючей
земле называл меня Пэт.
- Пэт, - спросил Гроуфилд, - вы назюзюкались?
- Я пила только вино, - заспорила она. - Да еще эту
"сангрию".
- Это тоже было вино.
- Совершенно верно. И две рюмки в баре, помните?
- Помню.
- Может, я малость навеселе, - сказала она, - но уж никак
не назюзюкалась.
- Это хорошо, - похвалил Гроуфилд. Они поднялись наверх,
и Пэт немного постояла посреди комнаты, разглядывая кровати.
- И как же мы гут устроимся? Вы отгородитесь занавеской
из одеял, как Кларк Геибл?
- Нет, - ответил Гроуфилд, - я сниму верхнюю одежду,
лягу, мы погасим свет и пожелаем друг другу доброй ночи. Все
очень просто.
- О-о. - Пэт посмотрела на него. Она и впрямь была под
мухой. - На самом-то деле я не девственница, вы знаете?
- Да что вы? - Гроуфилд если и испытывал какие-либо
чувства, то в основном усталость. И был совсем не в
настроении греться у ее едва теплившегося огонька.
- У меня был один мужчина, - с горечью сказала она.
- О-о, - протянул он. - Неприятный опыт, я прав?
- Вам-то легко злорадствовать, - ответила Пэт.
- Просто мне это не впервой.
- Я расскажу вам о нем, - продолжала она, - а потом
посмотрим, захотите вы смеяться или нет.
Гроуфилд сел на кровать, закинул нога на ногу и
притворился, будто слушает.
- Я весь внимание, - сказал он.
- Вы ублюдок, - ответила она.
- Все так говорят.
- Но не такой гадкий ублюдок, как Джефф.
- Джефф?
- Он был женат, - изрекла Пэт. - И сказал мне об этом...
когда было слишком поздно.
- О, Бога ради, - проговорил Гроуфилд.
- Я от него забеременела. - Она рассказывала ровным
голосом, слова падали, будто камни. - Я сделала аборт. Мне
было семнадцать.
Она словно хотела сказать: "Видите, как я была молода",
но Гроуфилд воспринял это по-иному.
- Сейчас вам уже двадцать два, так ведь? - спросил он.
- Да.
- Не пора ли уже забыть об этом? Она заморгала, глядя на
него, и покачала головой. Потом сказала:
- Рой со мной так не разговаривает.
- Рою нравится, чтобы вы зависели от него, - ответил
Гроуфилд. - В этом случае он может и впредь сколько угодно
зависеть от вас.
- Это не имеет никакого смысла.
- Еще как имеет. Вы - два эмоциональных калеки,
опирающиеся друг на друга.
- Эмоциональные калеки! Надо же - сказать такую гадость!
- Это истина, - ответил Гроуфилд, слишком усталый, чтобы
заботиться о том, как бы не обидеть ее. - Ваш разум скован
еще более жестким корсетом, чем задница Ивы Милфорд.
- Ха! - сказала Пэт, и, когда Гроуфилд поднял глаза, она
уже смеялась. И не могла остановиться.
- Вы мертвецки пьяны, - заявил он.
Пэт перестала смеяться.
- Я не пьяна, - возразила она. - Признаю, я немного
навеселе, я выпила достаточно, чтобы расслабиться, но я не
мертвецки пьяна. А когда вы собираетесь поцеловать меня?
- Никогда, - ответил Гроуфилд.
- Почему? А Джордж Милфорд считал меня страстной.
Гроуфилд засмеялся, встал с кровати и обнял Пэт. Немного
погодя, когда он потянулся к выключителю,
она посмотрела на него и прошептала:
- Ради Бога, сделайте все так, чтобы я не забеременела.
Хорошо?
- Можете в этом не сомневаться, - пообещал Гроуфилд.
21
Гроуфилд, - позвала она, и Гроуфилд проснулся. Он открыл
глаза; Пэт лежала рядом, опершись на локоть и глядя на него
сверху вниз. Ее голову обрамляло окно, в которое струился
свет. Наступило утро, они лежали в одной постели.
- Зови меня Алан, - лениво сказал он, протягивая руки и
кладя их ей на плечи. Она отстранилась.
- Машина, Алан! Они же станут искать машину!
- Разумеется, станут, - радостно отозвался он. - Поцелуй-
ка меня, чтобы утро было добрым, утенок!
Но Пэт так и не позволила Гроуфилду уложить себя.
- Они снова поедут туда, где мы застряли, - с жаром
заговорила она. - Они увидят, что машины нет, и поймут, что
она по-прежнему у нас. Неужто им не придет в голову поискать
в гостиничных гаражах?
- Определенно, - ответил он, глядя на нее снизу вверх и
