-- Но теперь зима, -- сказала малышка Мю, доставая из снега
серебряный поднос. -- Неплохо кувыркнулась, а?
-- Я проснулся и не мог уснуть, -- продолжал Муми-тролль. --
Дверь не открывалась, солнце исчезло, и даже тот, кто живет под
кухонным столиком...
-- Да, да, -- весело сказала малышка Мю. -- А потом ты наклеил
глянцевые картинки на стены. Похоже на тебя! Я вот все ломаю голову:
может поднос скользить быстрее, если натереть его стеарином?
-- Неплохо придумано, -- обрадовалась Туу-тикки.
-- По льду поднос, наверно, помчится еще быстрее, -- сказала
малышка Мю. -- Если найти хороший парус в доме муми-троллей.
-- А ветер будет его подгонять, -- добавила Туу-тикки.
Муми-тролль посмотрел на них и немного подумал. А потом тихо
сказал:
-- Можете взять мой тент.
После полудня Туу-тикки почуяла, что великая стужа уже в пути.
Она облила Снежную лошадь водой из реки и натаскала дров в купальню.
-- Сидите сегодня дома, потому что она вот-вот явится, --
сообщила Туу-тикки мышкам.
Мышки-невидимки закивали головой, и в шкафу что-то зашуршало,
словно в знак согласия. Потом Туу-тикки вышла предупредить всех
остальных обитателей долины.
-- Не беспокойся, -- сказала малышка Мю. -- Я войду в дом, когда
стужа начнет щипать меня за лапки. А Мюмлу можно прикрыть сверху
соломой.
И Мю снова покатила серебряный поднос по ледяному насту.
Туу-тикки продолжала свой путь в долину. По дороге она встретила
бельчонка с хорошеньким хвостиком.
-- Вечером сиди в своем дупле, ведь великая стужа того и гляди
явится, -- предупредила Туу-тикки.
-- Ясное дело, -- ответил бельчонок. -- А ты случайно не видела
шишку, которую я потерял где-то здесь поблизости?
-- Нет, -- ответила Туу-тикки. -- Но обещай не забыть то, что я
сказала. Сиди дома! Как только стемнеет, прячься в своем дупле. Не
забудь! Это важно!
Бельчонок рассеянно кивнул.
Туу-тикки отправилась дальше, к дому муми-троллей, и влезла
наверх по веревочной лестнице. Она открыла слуховое окошко и позвала
Муми-тролля.
Красными бумажными нитками он чинил купальники всем своим родным.
-- Я хотела только сообщить, что великая лютая стужа вот-вот
явится, -- сказала Туу-тикки.
-- Еще свирепей, чем сейчас? -- спросил Мумитролль. -- Какие же
вообще эти стужи?
-- Эта будет самая опасная, -- ответила Туу-тикки. -- Она явится
прямо с моря в сумерки, когда небо позеленеет.
-- А какая она, эта стужа? -- спросил Муми-тролль.
-- Она очень красивая, эта Ледяная дева, -- ответила Туу-тикки.
-- Но если ты заглянешь ей прямо в лицо, ты замерзнешь и превратишься
в ледышку. Станешь таким же, как хрустящий хлебец, и кто угодно сможет
разломать тебя на мелкие кусочки. Поэтому сиди сегодня вечером дома.
Сказав это, Туу-тикки снова влезла на крышу.
Муми-тролль спустился вниз, в погреб, и добавил воды в котел
парового отопления. А потом прикрыл ковриками спящих маму, папу и
фрекен Снорк.
Затем он завел часы и покинул дом. Ему хотелось оказаться наедине
с Ледяной девой, когда она наконец явится.
Муми-тролль спустился вниз, в купальню; небо уже поблекло и
начало зеленеть. Ветер уснул, а мертвые камышины неподвижно застыли у
края льдины.
Муми-тролль прислушался и подумал, что тишина тоже поет, только
низким голосом. Быть может, это пел лед, который все более толстым
покровом стягивал море.
В купальне было тепло, а на столе стоял голубой чайник Муми-мамы.
Муми-тролль уселся в шезлонг и спросил:
-- Когда она явится?
-- Скоро, -- ответила Туу-тикки. -- Но ты не беспокойся.
-- Разве я о стуже беспокоюсь? -- сказал Мумитролль. -- Я
беспокоюсь о других. О тех, о ком я ничего не знаю, о том, кто живет
под кухонным столиком. И еще о том, кто живет в моем шкафу. И еще о
Морре, которая только смотрит и не говорит ни слова.
Туу-тикки потерла свою мордочку и задумалась.
-- Видишь ли, -- сказала она, -- столько самого разного случается
лишь зимой, а не летом, и не осенью, и не весной. Зимой случается все
самое страшное, самое удивительное. Являются всякие ночные звери и
существа, которым нигде нет места. Да никто и не верит, что они есть
на свете. Ведь все остальное время они прячутся. А когда выпадает
белый снег, ночи становятся длинными, наступает покой и все
погружается в зимнюю спячку -- вот тогда они тут как тут.
-- А ты их знаешь? -- спросил Муми-тролль.
-- Кого знаю, а кого и нет, -- ответила Туу-тикки. -- Того, кто
живет под кухонным столиком, я, к примеру, знаю очень хорошо.
Думается, он хочет сохранить свою тайну, и я не могу познакомить вас
друг с другом.
Муми-тролль пнул ножку стола и вздохнул.
-- Ясное дело, ясное дело, -- повторил он. -- Но я не хочу жить
среди разных тайн. Вдруг -- бац! -- и ты попадаешь в совсем новый мир,
и нет никого, кому хочется спросить, где ты жил прежде. Даже у малышки
Мю нет желания говорить о том прежнем, настоящем мире.
-- А как можно узнать, какой мир настоящий, а какой -- нет? --
спросила Туу-тикки, прижавшись носом к стеклу. -- Вот и она!
Малышка Мю распахнула дверь и швырнула серебряный поднос, который
со звоном упал на пол.
-- Парус годится, -- объявила она. -- Но сейчас мне нужнее всего
муфта. Из грелки для кофейника, как я ее ни кроила, муфта никак не
выходит. А теперь у грелки Муми-мамы такой вид, что мне даже совестно
подарить ее ежу-переселенцу.
-- Вижу, -- сказал Муми-тролль, мрачно глядя на растерзанную
грелку.
Малышка Мю бросила грелку на пол, и ее мгновенно убрала одна из
мышек-невидимок.
-- Ну, а теперь Ледяная дева скоро явится, -- сказала малышка Мю.
-- Я тоже так думаю, -- серьезно согласилась с ней Туу-тикки. --
Выйдем и посмотрим.
Они вышли на мостки купальни и принюхались к морю. Вечернее небо
было совсем зеленым, и весь мир казался сделанным из тонкого стекла.
Стояла мертвая тишина, и повсюду, отражаясь в ледяном насте, светили
ясно различимые звезды. Было ужасно холодно.
-- Да, она приближается, -- подтвердила Туу-тикки. -- Теперь нам
пора уйти в дом.
В доме было тихо, даже мышки под столом перестали играть.
Далеко-далеко на речном льду показалась Ледяная дева. Она была
белая-белая, словно вылитая из стеарина, но когда Муми-тролль взглянул
на нее через оконное стекло с правой стороны, она показалась ему
красной, а когда посмотрел с левой, она стала светлозеленой.
Вдруг Муми-тролль почувствовал, что стекло очень похолодело, у
него заболела мордочка, и он испуганно отдернул ее от окна.
-- Не смотрите туда, -- сказала Туу-тикки. Они сели возле печки и
стали ждать...
-- Ой, кто-то карабкается ко мне на колени, -- воскликнула
малышка Мю и посмотрела на свою юбку. Там никого не было.
-- Это мои мышки-невидимки, им страшно, -- сказала Туу-тикки. --
Сиди спокойно, они скоро уйдут.
Ледяная дева как раз проходила мимо купальни. Быть может, она
бросила взгляд в окно, потому что в купальне пронесся ледяной порыв
ветра, от которого заколебались и померкли красные языки пламени в
печурке. Мышки-невидимки смущенно спрыгнули с колен малышки Мю, и все
они (и Туу-тикки, и Мю, и Муми-тролль) ринулись к окну, чтобы
поглядеть на Ледяную деву.
Она стояла спиной к ним в зарослях камыша над снежным сугробом.
-- Там бельчонок, -- сказала Туу-тикки. -- Он забыл, что надо
сидеть дома.
Ледяная дева склонила свое прекрасное лицо над бельчонком и
рассеянно щекотала его за ушком. Он как зачарованный смотрел на нее,
прямо в ее холодные голубые глаза. Улыбнувшись, Ледяная дева пошла
дальше.
А на снегу, задрав кверху маленькие лапки, остался лежать
оцепеневший и холодный глупенький бельчонок.
-- Плохо дело, -- проговорила Туу-тикки.
Она надвинула шапочку на уши, толкнула дверь, и белое облачко
снежного пара ворвалось в купальню. Мгновение спустя Туу-тикки снова
прошмыгнула в приоткрытую дверь и положила бельчонка на стол.
Мышки-невидимки ринулись вперед, намочили полотенце горячей водой
и завернули бельчонка в это горячее полотенце. Но его маленькие лапки
все так же безжизненно и печально торчали кверху, и ни один усик не
шевелился.
-- Он совсем мертвый, -- констатировала малышка Мю.
-- Во всяком случае, перед тем как умереть, он увидел что-то
очень красивое, -- дрожащим голосом произнес Муми-тролль.
-- Что поделаешь, -- сказала малышка Мю. -- Как бы там ни было,
теперь он забыл обо всем на свете. А я собираюсь сделать из его
хвостика премиленькую муфточку.
-- Нет, ты этого не сделаешь! -- взволнованно закричал Муми-
тролль. -- Он должен взять хвостик с собой в могилу. Потому что
бельчонка нужно похоронить. Правда, Туу-тикки?
-- Гм, -- хмыкнула Туу-тикки. -- Кто его знает, принесет ли
радость звериному народцу хвостик после смерти?
-- Миленькая Туу-тикки, -- взмолился Мумитролль, -- не говори все
время о том, что он умер. Это так ужасно.
-- Раз умер, так уж умер, -- примирительно сказала Туу-тикки. --
Этот бельчонок мало-помалу превратится в прах. А потом, чуточку
позднее, из него вырастут деревья, и на них будут прыгать новые
бельчата. Разве это так уж печально?
-- Может, и нет, -- ответил Муми-тролль и высморкался. -- Но все
равно завтра его надо похоронить, и обязательно с хвостиком и со
всем-всем, что у него есть. И похороны должны быть красивые и
торжественные.
На следующий день в купальне было очень холодно. Огонь еще горел
в печурке, но мышки-невидимки заметно устали. В кофейнике, который
Муми-тролль принес из дому, застыла под крышкой тонкая корочка льда.
Вообще-то Муми-тролль отказался пить кофе из уважения к памяти
мертвого бельчонка.
-- Ты должна дать мне купальный халатик, -- торжественно сказал
он Туу-тикки. -- Мама говорила, что на похоронах всегда бывает холодно.
-- Отвернись и сосчитай до десяти, -- предложила Туу-тикки.
Муми-тролль отвернулся к окну и стал считать. Когда он досчитал
до восьми, Туу-тикки заперла дверцу шкафа и протянула ему голубой
купальный халатик.
-- Подумать только, ты вспомнила, что мой халатик голубой, --
радостно удивился Муми-тролль.
Он тотчас сунул лапу в карман, но не нашел солнечных очков. Зато
там было немного песка и круглый белый камешек.
Он зажал камешек лапой. В его округлости таилась надежность лета.
Муми-троллю почти казалось, что камешек по-прежнему теплый от солнца.
-- У тебя такой вид, будто ты пришел незваным в гости, --
заметила малышка Мю.
Муми-тролль даже не посмотрел на нее.
-- Пойдете вы на похороны или нет? -- с достоинством спросил он.
-- Ясное дело, пойдем, -- ответила Туу-тикки. -- По-своему это
был хороший бельчонок.
-- В особенности хорош был у него хвостик, -- сказала малышка Мю.
Они завернули бельчонка в старую купальную шапочку и вышли на
жгучий мороз.
Снег скрипел у них под ногами, а дыхание белым паром вырывалось
изо рта. А нос так оледенел, что нельзя было даже его сморщить.
-- Твердый здесь наст, -- восхитилась малышка Мю и запрыгала по
мерзлому берегу.
-- Ты не можешь идти чуточку медленнее? -- попросил Муми-тролль.
-- Это ведь все-таки похороны.
Он был вынужден делать маленькие-маленькие вдохи, чтобы не
заглотнуть слишком много ледяного воздуха.
-- А я и не знала, что у тебя есть брови! -- с любопытством
воскликнула малышка Мю. -- Сейчас они совсем поседели! И ты еще больше
сбит с толку, чем всегда.
-- Это из-за мороза, -- строго сказала Туу-тикки. -- А теперь
