Гунар, ты умеешь разжигать большую печку?
- Разожгу, - уверенно сказал он. - Но - есть одно маленькое "но".
Ты-то знаешь, сколько времени нужно тесту, чтобы взойти? А сейчас уже
ночь на носу. Раньше ставили с вечера, чтобы печь рано утром.
- Вот и мы поставим с вечера...
Рецепт я уже знала, несложный рецепт, каким теперь многие
пользуются. Взять литр воды, нагреть до 40 градусов и замешать туда
ложкой муку, пока не получается густая кашица. Добавить закваску от
предыдущего теста, которая осталась в абре, и ее нужно примерно треть
полулитровой банки. Все хорошо перемешать и потеплее укрыть. Все
прочие процедуры - утром следующего дня, когда тесто взойдет. Добавить
муку, соль, сахар, тмин, вымесить и так далее... Печь можно даже в
газовой плите.
Я прикинула - без дрожжей не обойтись. Старая закваска - это,
конечно, поэтично, и все же без новой никакого магического хлеба я не
испеку.
- Ребята, у нас будет проблема! - жизнерадостно сообщила я. -
Сейчас я разведу в этой посудине жидкое тесто, и нам придется очень
осторожно отвезти его к кромлеху.
- Отвезем, - пообещал Славка. - А в кастрюльке нельзя?
- В кастрюльке - нельзя.
Надо было видеть, как мы загружали в машину нашу абру...
Авы варили зелье на главном камне. Значило ли это, что именно он
дал зелью магическую силу? И - какая магия в ультразвуке?
Я много над чем ломала голову, пока мы четверо - Славка за рулем,
Гунар с аброй на коленях, Таро, упершийся лапами в приборную панель и
я - неслись по ночному шоссе. Сперва взяли курс на Митаву, которую
теперь называют Елгава, потом свернулит влево...
Через час мы были у заброшенного хутора.
Снег уже почти стаял, лишь кое-где лежали плоские сугробишки,
особенно четко видные во мраке.
Нас встретил прибывший своим ходом Ингус и осветил дорогу во двор,
а потом отправился со Славкой запасти дрова. Пса я с ними не пустила -
потеряется в незнакомом месте, чего доброго, а я за него как бы в
ответе.
Мы внесли абру в комнату, зажгли припасенные свечи, навели
кое-какой порядок. И вытащили на середину старый хромой стол.
Гунар приподнял край одеяла, отогнул полиэтиленовую пленку (абру
мы укутали основательно) и очень удивился.
- Всходит! - воскликнул он. - Значит, надо месить. И придется
месить тебе. Пока не перестанет липнуть к рукам.
- Ничего себе! Я так не умею! - почему-то возмутилась я.
- Что, тесто месить не приходилось?
- Для хлеба - не приходилось. А этот - еще и магический...
Тут появилась дровяная экспедиция с первой добычей.
- Начинай... - подумав, сказал Ингус. - Ты, главное, начинай. А
знаешь, когда месят тесто, происходят всякие чудеса...
- Чудо случится, если я сумею его вымесить.
- Давай я! - предложил Славка, скидывая курточку. - Я это -
запросто!
- Отставить! - удержал его Гунар. - Месить хлеб - женское дело. Я
бы сказал, это - женская магия. И ее надо соблюсти.
- Сперва я разожгу печь. Зажигалку не забыли?
- Забудешь такое... - Славка, сразу помрачнев, подал мне
пистолетик.
Гунар сложил хворост, как полагается, прослоив его сухой берестой,
и показал мне, куда подносить огонь.
- Еще дрова понадобятся, - сказал он, но его голос донесся ко мне
откуда-то издалека...
Начиналось сотворение магии.
Оно, как и положено, начиналось с огня...
Всю свою душу, кажется, вложила я в дыхание - и вот побежал живой
огонек по краю бересты, скручивая ее, выпуская длинные язычки!
Хорошая хозяйка вымыла бы руки, прежде чем хватиться за тесто. Мне
было негде их мыть.
Я поставила абру на лавку, взяла муку и медленно высыпала
полпакета в абру.
Медленно улеглась белая пыль - как песок в той яме, где мы с Качей
пытались придушить друг дружку. Нужно ли, чтобы хлеб, на который я
возлагала столько надежд, был замешен на замедленном времени?..
Очевидно, нужно...
Вздохнув, я погрузила руки в мучной холмик, вмешала муку в опару,
вынула руки и спросила у Гунара - как он полагает, нужно еще муки
добавить, или для хлеба положено месить именно такую размазню?
Славка и Ингус ничего в хлебопекарном деле не смыслили, но свое
веское слово сказали, а Таро нас всех облаял. Дебаты между такими
крутыми пекарями, привели, как в парламенте, именно к тому, чего
делать не следовало. Мы бухнули в абру почти всю муку, оставив немного
на присыпку.
Я вбила кулаки в плотную массу - сперва правый, потом левый. И
вбить их было куда проще, чем вытащить. Тесто получилось чересчур
плотное.
- Будьте вы неладны! - буркнула я, имея в виду гнусных старух. - У
вас, видите ли, земля предков! У вас, видите ли, кровная месть! А мне
теперь - все бросай и меси это треклятое тесто! И ради чего,
спрашивается? Мое-то какое дело?..
- Давай, трудись! Меси и ругайся! - вдруг завопил Ингус. - Я все
понял! Теперь - понял! Ругайся! Кляни и костери! Вот тогда и получится
правильный хлеб!
Как бы в подтверждение, вовсю залаял Таро.
Тут и меня осенило - действительно, при замесе раньше именно это
полагалось делать, чтобы тесто быстрее всходило. Ничего себе закваска!
Гунар подтвердил - это народное латышское средство.
- Ложись сбоку, чтоб те ни дна ни покрышки! - крикнула я путису. -
Грей квашню! Гром тебя разрази!
- Спятила? - весело изумился Ингус. - Да я же ее насквозь прожгу!
Тем не менее, он закатился под лавку, как раз под абру, и это было
кстати - приятное тепло охватило мои ноги.
- Пропадите вы пропадом! - выкрикивала я, тыча липкими кулаками в
тесто. - Горите вы синим пламенем! Чтоб каждому из вас достался в
наследство дом в сто этажей! И на каждом этаже - сто квартир! И в
каждой квартире - сто комнат! И в каждой комнате - сто кроватей! И
чтоб лихорадка кидала вас с кровати на кровать! С кровати - на
кровать!
- Пока стена не станет мокрой! - командовал снизу Ингус. - Давай,
трудись! Пока по стене пот не побежит!
- Не по стене, а по спине, - отвечала я. - Знаю эту ловушку! Итак
- чтоб вас приподняло да шлепнуло! Из-за вас я тут среди ночи потом
обливаюсь - так чтоб вы в своих кабинетах каждый день от страха потом
обливались!
- Какие у Ав кабинеты? - не сразу понял Ингус.
Потом я какое-то время месила тесто молча.
Мой эскадрон стоял за спиной, заглядывая в абру. Он боялся
спугнуть вдохновение...
- Устала?.. - вдруг спросил снизу Ингус, и голосишко у путиса был
растерянный.
- Да ну тебя в болото... Волосы в глаза лезут...
Я отвела прядь рукой - и, понятно, перемазалась в тесте. Это
несколько взбодрило.
- Да чтоб вы все передохли! - с новыми силами продолжала я,
принюхалась - и поняла, что закваска проснулась. - Ингус, чуешь, как
здорово пахнет? Да чтоб вас разорвало! Нет хуже раба, чем раб,
рассевшийся на троне господина! Погодите, найдется на вас управа!
- Меси, меси! - воскликнул Славка. - Что там еще нужно? Мы все
сделаем!
- Кленовые листья! - вспомнил Гунар. - На них выкладывают ковригу
перед тем как закинуть в печь! Надо поискать, они под снегом еще
сохранились.
- Марш за листьями!
Гунар и Славка - оба выскочили за дверь.
- Меня надолго не хватит, - минут через десять сказала я.
- Должно хватить.
Но прошло еще с четверть часа - и я с трудом разогнулась.
- Может, хватит?
- Не хватит... - Ингус вздохнул. - Настоящий хлеб месить нужно ох
как долго...
- Да пропади он пропадом... - я прямо зашипела от злости, но опять
склонилась над квашней. - Нашлась, видите ли, сумасшедшая! Решила
снять дурацкое заклятие с совершенно постороннего народа! Как будто
мне за это спасибо скажут...
- А оно тебе нужно? - загадочно спросил Ингус.
- Мне нужно - сам знаешь что! Чтобы друзья были со мной! Чтобы я
была с друзьями! Чтобы голодные дети в подземных переходах не
болтались!
И я из последних сил месила крутое и неподатливое тесто.
Гунар предупредил - когда вынимаешь из теста руку, дырка должна
сама немного стягиваться - тогда хлеб будет хороший. А я и вовсе уже
не могла вытащить кулаков из этого цемента, из этого бетона!
Тяжким делом оказалось сотворение магии. Я отдала всю свою силу
этому треклятому тесту... во мне больше не осталось ничего... кроме
галлюцинаций!
Перед глазами поплыли знакомые лица, женские лица, молодые и не
очень. Женщины, которых я не раз звала на помощь, которые и меня
звали, подруженьки мои ненаглядные... Как бы я им сейчас
обрадовалась!..
От увесистого кома, в котором намертво увязли руки, пошло вдруг
легкое свечение... Новая магия зарождалась на дне старой абры - пока
еще неуклюжая, но свежая и сильная!
Вдруг дверь за спиной скрипнула. Я не смогла быстро разогнуться и
обернулась, вся скрюченная.
Вошла Инара. И аккуратно притворила за собой дверь.
С Инарой мы работали когда-то за соседними столами. Тогда она
растила двух сыновей и была полненькой, смешливой, при этом надежной
как каменная стена.
Сейчас она заметно постарела. Прежде налитое тело стало просто
тяжелым. Полосатая складчатая юбка, заправленная вовнутрь сорочка из
твердого льна делали фигуру Инары громоздкой. Волосы, обычно завитые
крутыми колечками, были убраны под тугой платок.
Инара молча отодвинула меня от квашни и сунула в тесто свои
кулаки. Еще не понимая, откуда она тут взялась, я с трудом
выпрямилась.
- Чтоб вы все околели! - принимаясь за тесто, начала ругаться
Инара. - Попробуйте только взять моих мальчишек в вашу проклятую
армию! Не пущу! Не для того я их растила, чтобы в армии всякая скотина
над ними издевалась! Если вам нужны солдатики - ищите их у другой
матери! Тоже генералы нашлись! Полковников в этой стране скоро будет
больше, чем рядовых! Не позволю мальчишкам целый год болтаться без
дела!
Тесто светилось все ярче.
Тут за стеной послышались шаги. Если Инара пришла в мягких
постолах, то следующая гостья, очевидно, в тяжелых сапогах. Дверь
отворилась. Я, к огромному своему удивлению, увидела Любку.
На Любке был длинный сарафан, сидящий примерно так же элегантно,
как полосатая юбка Инары. Хотя он и должен был бы прятать наметившийся
живот, крутые бедра, но только без всякой надобности обтянул крепкое
Любкино тело. Рукава рубахи были уже закатаны.
- Чтоб вы своих внуков не увидели... - негромко начала Любка, и
это в ее устах было самым страшным проклятием, потому что первый внук
стал для нее смыслом жизни. - А если увидите - чтоб вы знали, что
ничего хорошего вашим детям и внукам не светит! Как не светит нашим
внукам и детям! Чтоб вам не по карману было ребенка в первый класс
собрать, как не по карману это было моей соседке Светке! Чтоб ваши
дети могли выучиться на врачей или юристов только на чужом языке, как
наши дети! И чтоб они в восемнадцать лет становились безработными и
садились к вам на шею, как наши дети!
Она бедром отодвинула Инару, и пошла работа в четыре руки! В
четыре мускулистые руки, знающие, каково картошку копать, авоськи с
базара таскать, ночью младенца укачивать. А в дверях уже стояла
совершенно незнакомая мне женщина - молодая, бледная, в длинной грубой
сорочке, которая не скрывала огромного живота.
- На что малышу приданое купить? - спросила она меня. - Наш папа в
России, ему сюда приехать можно только на месяц, мы же не расписаны!
Ты знаешь, сколько стоят эти чертовы памперсы? И я к нему уехать не
могу! Я же - граж-дан-ка! Пустите...
Любка и Инара дали ей местечко у квашни.
- Ты не очень-то... - грубовато предостерегла Любка.
- Как устанешь - садись отдыхать, - добавила Инара. Но этой
