инженером, вечерами уравнения писал. Его недавно с работы уволили за из-
лишнюю сообразительность, так что он - наш почетный американский безра-
ботный.
А вот и Миша Суховертов, органично вписавшийся в нашу компанию бывший
шофер дальних перевозок. Попал он в Америку посредством супруги, которая
нашла работу в одной из местных компаний. По приезду прославился тем,
что привез с собой в чемодане топор, чем привел в ужас американских та-
моженников. Удивительно, ведь они наверняка не читали Достоевского.
Когда старый год уходит в небытие, каждым из нас овладевает грусть,
смешанная с тревогой. С одной стороны, всматриваясь в прошлое, понима-
ешь, что жизнь не удалась, или удалась, но не так, и в целом, прожита
напрасно, с другой - слегка опасаешься того, что готовит год грядущий.
Уж не был бы он хуже прошедшего. Компания замолкает, и, отводя друг от
друга глаза, погружается в оцепенение.
- А не выпить ли нам, не проводить ли уходящий год? - Миша-бывший шо-
фер проявляет необходимую народную смекалку, и все заметно оживляются.
- Будем здоровы...
- А у меня есть сюрприз. Кто хочет палочку здоровья? - Миша-шофер вы-
таскивает из кармана пачку настоящего "Беломора".
- Ух ты, елки-палки, а ну давай сюда, - Сахрат нетерпеливо сплющивает
папиросу и жадно закуривает. - Ну, спасибо, удружил.
- Мне тоже, если можно, - Андрей Бородин обращается с беломориной лю-
бовно, он нежно ее оглаживает, нюхает табак, и только потом затягивает-
ся, прикрыв глаза. - Дукатская. Но все-таки, Питерский, фабрики Урицко-
го, получше.
- Где достал? - Сахрат хватает Мишку-шофера за рукав.
- Достал... Да если бы ты знал, сколько мне этот Беломор крови стоил.
Друзья несколько коробок послали, почему-то через Венесуэлу. И вот,
представляешь, на таможне вскрыли и обалдели от такой наглости. Ящик из
Венесуэлы, и весь набит какими-то странными косяками. Каких только ана-
лизов не делали, меня даже в русское консульство вызывали!
- Ты мне рассказываешь, - Сахрат презрительно морщится. - Мне год на-
зад знакомые пару пачек привезли, я сажусь в машину, закурил, и вдруг за
мной полицейский на мотоцикле с мигалкой. Руки заломил, наручники надел.
Думал, я травку за рулем потягиваю. Целые сутки в полиции просидел, пока
разобрались.
- Нет, - начинает смеяться профессор-академик. - Ну все-таки, как же
они, эти американцы, медленно учатся. У меня же тоже был аналогичный
случай, в конце семидесятых годов. Я тогда дымил как паровоз, и вот,
черт его знает, чего кому в голову стукнуло, удалось поехать на междуна-
родный конгресс в Италию. Доложился, туда-сюда, а организаторы вечером
устроили банкет. Столы, вино, закуски, красиво все как в кино, черт бы
их побрал. Выпили за процветание науки, закусили, и все буржуи начали
дружно дымить.
- Это кто это дымить начал? - Саша Коган тоже взял папиросу в зубы. -
Американцы? Брехня! Я в нашем заведении последний курящий. То есть,
предпоследний, кроме меня дымит еще один чех, который в грузчиках. А ур-
на - во дворе, напротив кабинета президента. У него окно стеклянное во
всю стену, только я выскочу, он на меня уставится через стекло... Или
меня уволят скоро, или надо бросать.
- Да тогда все они дымили, - профессор отмахнулся рукой. - Короче, вы
же знаете, время тогда было суровое, командировочных только на билеты и
хватало. А у меня с собой "Беломор". Ну, закурил я, смотрю - американцы
прибалдели. То галдели все, а тут замолкли, и как-то отойти подальше но-
ровят. Дым им, что-ли не нравится. Ну что же, неудобно стало, загасил я
папироску, а они как в пепельницу уставятся...
- Да ну вас, Мальборо все-таки лучше! - Саша Коган, сделав пару затя-
жек, гасит свою папиросу.
- Не богохульствуй, - Сахрат начинает заводиться и у него на секунду
прорывается кавказский акцент. - И не переводи добро зря. Что ты понима-
ешь? Нет, ты мне скажи, почему ты это говоришь!
- Ладно, ладно ребята, не будем ссориться, чего вы! - Мишка-шофер
быстренько разливает по следующей. - Давайте я вам лучше анекдот на тему
расскажу: Взлетает стратегический бомбардировщик, ребята, натурально,
все бухие. Командир за голову хватается, будит штурмана. - Ты, - гово-
рит, - карты не забыл взять? - Ой, товарищ капитан, кажись забыл. - Мать
твою, опять по "Беломору" лететь придется.
- А чего ты смеешься? - Это Серега Мышкин, мой сосед. -Я ведь в стра-
тегической авиации служил.
Сергей теперь большой начальник в одной из местных компаний. А начи-
нал два года назад обычным программистом. Головокружительная его карьера
началась в тот момент, когда Мышкин решил уволиться, и с тех пор его не-
уклонно продвигают по служебной лестнице. - Да ну? Только не рассказывай
мне, что вы действительно по "Беломору" летали, - ухмыляется Мишка.
- По "Беломору" не летали, на хрен он нужен, когда автопилот есть.
Короче, мы были расквартированы в Калининграде, а учебные бомбометания
делали на Иртыше. Команда - в пять человек. Вылетаем, ставим автопилот,
и кидаем жребий, кому бомбы бросать. Кому выпало - единственным трезвым
остается, выпивает граммов пятьдесят, ставит будильник и идет спать. Ос-
тальные - гудят до посинения, в карты режутся. Лететь-то до цели часов
семь. Ну, значит, тот, кому не повезло, сбрасывает бомбы и ставит авто-
пилот на обратный курс, а мы, пока назад на базу летим, просыхаем, чтобы
не засыпаться. Очень мы эти учения любили....
- Мдаа...- Семен Александрович потирает лоб. - Сталинские соколы
Брежневской поры... А если бы вы бомбу не туда спьяну уронили?
- Подумаешь, - это вступает в разговор Сахрат. - Бомбу... А ракету с
ядерной боеголовкой не хочешь? Я ведь после физтеха в ракетных войсках
служил, а первые наши ракеты на спирту работали. И вот, время от времени
объявляется тревога, учебная или нет, никто не знает. Все сидят, нервни-
чают. А спирт-то из двигателя надо сливать, доливать. И вся часть с вед-
рами, гудят до упора, после такой тревоги недели две все в лежку, вклю-
чая старших офицеров. Потом кто-то умный понял, что если ничего не
предпринимать, будет полный финиш, и придумал твердотопливный двигатель.
- Ха! Да кто же его придумал, если не ваш покорный слуга! Я же за это
дело Ленинскую премию получил! - Это наш безработный профессор возбудил-
ся. - Да еще с какими приключениями. Если бы не я, Гагарин бы в космосе
сгорел заживо, вояки же не понимали ни хрена, хотели использовать другую
смесь, а в вакууме...
- Спасибо тебе, дорогой! - Сахрат, кажется, уже захмелел, это легко
можно определить по все более явственно прорезающимся кавказским интона-
циям в его речи. - Ты, - он бросается Семену Александровичу на шею. - Ты
знаешь, я больше не мог, печень болела, язва мучала, как эти твердотоп-
ливные появились, я вздохнул спокойно. Мне же еще год тогда служить ос-
тавалось, я бы наверняка помер...
- Спокойно, спокойно - профессор смеется. - Чего только не бывает в
жизни! Я себя чувствую как хирург после успешной операции. Нет, все-таки
стоит жить! Давайте что-ли еще по одной?
- Кстати, - Саша Коган морщится от опрокинутой рюмки. - Я совсем за-
путался. В Москве Новый Год случился одиннадцать часов назад. А мы с ва-
ми, хрен его знает где. - В Москве - Сахрат грустнеет. - Вам-то хорошо,
а я туда наверное больше никогда не попаду. Меня там в прошлом году на
улице чуть не убили, в метро останавливали на каждом шагу, обыскивали.
Говорят, лицо кавказской национальности. Если бы не американский пас-
порт... Противно.
- Эй, коллеги, а вы знаете, мы же чуть ли не самые последние на пла-
нете, встречающие Новый Год. - Это профессор сделал свое научное обобще-
ние. - Ну да, мы же на самом дальнем западе. А часовая зона меняется по-
середине Тихого Океана...
- Мы - последние, оставшиеся на этой планете в прошлом году... - Анд-
рей Бородин впал в прострацию. - Как динозавры...
- Ты чего? Какие, на хрен, динозавры? - Мишка-шофер с увлечением
хрустит маринованным огурчиком.
- Я все понял! Я понял! - Андрей вдохновился. - Мне явилась истина.
- Что это ты там осознал, просветленный ты наш? - Иронизирует Сахрат.
- Мы - русские, других таких нет!
- Ну вот, в нашей среде завелись национал-шовинисты.
- Да нет же, я не о том. Я когда-то рассказик фантастический читал.
Была там такая семья, где-то в Америке. Хоббиты, что-ли? Мутанты. Они
когда-то облучились, еще при римлянах, и мутировали. Жили тысячи лет, по
воздуху летали, приборчики разные придумывали. Папаня у них еще все вре-
мя пьяненький ходил, научился дистанционно себе алкоголь в кровь закачи-
вать.
- Хогбены, я эти рассказики помню. Они еще приезжего профессора
уменьшили и в бутылочку засунули, - соглашается Саша Коган. - Ну вас на
хрен, с вас станется. - профессор обижается. - Мне эти пьяные фокусы на-
доели. -Точно, Хогбены. - Андрей возбужден. - Так вот, они говорили: "Мы
-Хогбены, других таких нет". Вот и мы такие же мутанты. Все без исключе-
ния, только русские. Нас тоже облучали с детства.
- Да ну, слишком сложные у тебя обобщения получаются. - Сахрат недо-
вольно морщится.
- Да послушайте же! Я чувствую, что это - святая правда.
- Сейчас сойдет. - Мишка-шофер снисходительно ухмыляется. - Это такая
стадия, когда вмазал и море по колено. На пике. По себе знаю. Еще нес-
колько минут, и схлынет. Давайте лучше укрепим достигнутое.
- Да погоди ты, до Нового Года три минуты осталось. Где у нас шам-
панское?
- В холодильнике, - при мысли о шампанском Андрей Бородин выходит из
астрального состояния и вскакивает из-за стола. - Советское, между про-
чим, в Москве покупал.
- Открывай, открывай, опоздаем!
- С Новым Годом, с Новым Счастьем!
- Ура!
- Вот только "Голубого Огонька" не хватает, - вздыхает профес-
сор-членкорр. - И выступления Генсека по телевизору.
- Ну, так чего ты там плел про мутантов, - смеется Мишка-шофер. - Как
говорится, сам-то понял, что сказал?
- Да ладно, чего пристал, самому неловко, - смущается Андрей. - Это я
в философском смысле.
- Мужики, - Саша Коган растерянно смотрит на опустевшую бутылку "Сто-
личной". - Вы будете смеяться, но водка кончилась. И когда она успела,
черт ее знает. Сегодня ночью магазины открыты?
- Закрыты, - мрачно констатирует Мишка-шофер.
- Да ладно вам, я сейчас в Москву слетаю, там как раз утро. - Андрей
Бородин трясет головой. Он лезет в кошелек и разочарованно смотрит на
Сахрата. - Слушай, одолжи двадцать баксов.
- Какие проблемы, - Сахрат достает бумажку. - Ты только смотри, осто-
рожнее, выпимши, как-никак.
- Ерунда, не впервой. Ну, я сейчас. - Андрей прикрывает глаза и,
слегка подрагивая, отрывается от земли. Он на несколько секунд повисает
в воздухе, и уносится в небо, оставляя за собой светящийся фиолетовый
след, похожий на хвост кометы Галлея.
- Красиво пошел, - вздыхает Семен Александрович.
- Да, ничего, - соглашаюсь я. Поначалу эти фокусы приводили меня в
ужас, но со временем я начал к ним привыкать.
- Я тоже никак не могу привыкнуть к этим безобразиям, - Саша Коган, в
очередной раз хулиганит, читая мои мысли. А ведь много раз уже божился,
что больше этого делать не будет. Ну, да ладно, сегодня я его прощаю,
все-таки Новый Год.
- В его состоянии сейчас самое главное - это от ПВО увернуться. - за-
мечает Сахрат.
- Какое ПВО, на хрен. До океана миль пять всего, сколько у американ-
цев континентальная зона? Еще миль пятнадцать, и все. Проскочит...
Дальше - море, летай - не хочу. А в России... Да у них Руст на Красную
Площадь приземлился безо всяких проблем. - Ну все-таки, - вздыхает Сах-
рат. Мало ли что случиться может. Еще простудится спьяну.
Мы - русские, других таких нет. Андрей по-своему прав. Мы умеем мно-
гое, но когда приходит новый год, нами овладевает грусть, смешанная с
