- Ра-ра-ра-ра, ра-ра - ревело за забором.
- Эй, - в отчаянии взревел я. - Скауты! Побойтесь Бога и председателя
Мао!
- Ра-ра-ра-ра, ра-ра, - речевка вяло скисла.
- Мама! - Замычал старший скаут. - Сосед нам мешает.
- Эй, мистер, - в поле моего зрения появилась пожилая женщина. - В
чем дело?
"Хунвейбинка" - мгновенно понял я.- Извините, - я попытался быть веж-
ливым настолько, насколько мог. - Вы бы не могли заниматься всем этим
немного потише...
- Почему это? - Хозяйка перешла в наступление. -Вам должно бы быть
стыдно! И вообще, как вы смеете мешать нашим детям? - Слово "нашим" было
нарочито подчеркнуто. - Кстати, мистер, это - наша частная собствен-
ность. Если вы посмеете еще раз нас побеспокоить, мы вызовем полицию.
- Извините, я собственно, - мне стало неловко и противно одновремен-
но. - Нельзя ли... Ну хоть немного потише.
- Нельзя! - Хунвейбинка развернулась ко мне спиной и оскорбленно вош-
ла в дом.
- О, Господи, - взревел я. - Нет мне спасения. Почему я попал в эту
сумасшедшую страну непуганных идиотов? Почему эти плоды культурной рево-
люции живут в собственном доме, разводя всякую социально-незрелую ересь?
За что караешь ты меня?
- За грехи, - ласково пропел внутренний голос, и я понял, что вдохно-
вение ко мне сегодня уже не вернется. По этому поводу я решил оконча-
тельно погрязнуть в грехах, и поехал к любимой девушке, у которой задер-
жался до пол-второго утра. Вернулся я домой пахнущий коньяком, в мятой
рубашке и совершенно вдохновленный, сел за письменный стол, и, поглядев
на рукопись, почему-то оказался в длинном школьном коридоре из моего
детства.
Снилось мне детство, причудливым образом смешанное с отротчеством и
юностью. Меня исключали из состава пионерской организации за употребле-
ние коньяка и курение в школьном туалете. Нет, курить я курил, призна-
юсь, но вот коньяка в те годы не употреблял, разве что портвейн "Три се-
мерки". Вот уже выстроились в ряд пионеры, презрительно смотрит на меня
директриса, она поджала губы и сейчас...
- Погодите, - смеюсь я. - Я уже взрослый. Более того, я живу в Амери-
ке и вы меня исключать не имеете никакого права. С курением, правда, у
них и здесь проблемы, но, честное слово, я курю только у себя в садике и
в автомобиле. Я понимаю, что отравляю окружающую среду, но...
- Ха-ха-ха, - смеются пионеры.
- Честное слово, я здесь уже несколько лет. Не верите - посмотрите,
за углом моя машина стоит, вот ключи. Разве в наши времена у советских
граждан были такие машины? - Аргумент этот представляется мне убийствен-
но- убедительным, и я радостно усмехаюсь.
- Ты, - директриса задыхается от негодования. - Ты продался империа-
листам. За тряпки, за Кока-Колу! За автомобиль! За пачку сигарет "Кэ-
мел"! Позор!
- Да не курю я "Кэмел". И причем здесь Кока-Кола? И вообще, вас давно
нет! - протестую я. - Вы выросли. Многие даже погибли, кто в Афганиста-
не, кто в более поздние времена. Генка Захаров, например, его в Афгане
убьют. И Сережку Гаранова тоже. А Мишу Шестова конкуренты положат в де-
вяносто третьем. Человек пять из вас в Америке будут жить. Даже предсе-
датель совета отряда Игорь Костиков будет жить в Америке, я его там ви-
дел, в супермаркете! Честное пионерское!
- Игорь, это правда? - Директриса сурово смотрит на него. - Как ты
мог так поступить? Где твоя пионерская совесть?
- Я больше не буду, Татьяна Семеновна, клянусь! - всхлипывает Игорь и
подносит к губам золотой горн.
- Па-рарара! Ра-Ра! - Трубит он. -Па-рарара! Ра-Ра! Подъем!
Я недовольно поежился и обнаружил, что заснул за письменным столом.
Правая рука затекла и меня совершенно не слушалась. К тому же, болела
голова и пересохло в горле.
- Па-рарара! Ра-Ра! - Услышал я, только на этот раз наяву. Звук гор-
на, как мне тогда показалось, способен был разбудить мертвеца.
- Господи, который же час, - я побрел к кровати. - Шесть пятнадцать
утра....
На улице светало.
- Надо меньше пить. Фу, как неловко, - я вспомнил вчерашний вечер и
бесконечные банальные глупости, которые я нес под шафе. Впрочем, моей
девушке, кажется, это нравилось, по крайней мере у меня до сих пор в
ушах стоял ее неповторимо-женский смех.
- Па-рарара! Скауты, к утренней линейке будьте готовы!
- Всегда готовы - рявкнул хор детских голосов.
- Равняйсь.... Смирно.
- Господа Бога душу мать... - Я завернулся с головой в одеяло, пыта-
ясь избегнуть звуков американского гимна. Звуки эти, усиленные мощными
колонками, сотрясали хлипкие стены моего домика и проникали в мой мозг
сквозь фундамент и матрасные пружины.
- А это что такое? - Мелодия сменилась, и вспомнились мне поле в лип-
кой, размокшей глине, гнилые картофельные клубни, усталые студенты и из-
девательская песня:
"Солнце восходит над речкой Хуань-Хэ,
Китайцы на поле идут.
Горсточка риса у них в руке,
И песню задорно поют:
-Унь-нянь, унь-нянь-нянь..."
Я мог поклясться, что забытая песня эта пелась на мотив китайского
национального гимна. Прослушав куплетов шесть, я начал одуревать от од-
нообразной мелодии. Все мечталось мне, что очередной куплет будет пос-
ледним, но тягучее пение начиналось снова и снова.
- Ах вот вы как! - Взревел я. - В голове моей опилки, тра-та-та. Кто
ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. - Нет, у меня было неожи-
данно жестокое похмелье, иначе почему бы я так умилялся скрытой мудрости
этого стихотворения. - Получайте наш ответ лорду Керзону! Где мой удли-
нитель? - Я вытащил в садик электронное пианино фирмы "Ямаха".
- Союз Нерушимый. Республик Свободных. Сплотила Навеки...
"Ямаха" давала прикурить. Мощности было в самый раз, и кому какое де-
ло, что моя затекшая рука то и дело брала фальшивые ноты....
- Славься, Отечество...
- Унь-нянь-нянь!
- Наше Свободное! - Я выжал громкость до предела.
- Мама! - Взревел китайский скаут. - Нам опять сосед мешает.
- Я вызываю полицию, этой наглости необходимо положить конец! - раз-
дался визгливый женский голос, и я поспешно ретировался.
Каюсь, я тогда испугался. Даже как-то стыдно стало. Минут сорок я
бродил по дому, ожидая звонка в дверь. Потом стало понятно, что полицию
никто не вызвал, или она просто не приехала. По этому поводу, и будучи в
расстроенных чувствах, я пошел на кухню, достал из холодильника водку, в
очередной раз подумал, что добром все это не кончится, выпил пару рюмок
и ушел спать.
Как же хорошо... Давно так не было. В городе уже начинают гнить кле-
новые листья. Вечерами, под тусклым светом фонарей, когда кажется, что
еще немного, и вдруг откроется перед нами какая-то сокровенная тайна ми-
роздания...
- Ра- рара, ра-ра, ра-ра! - Прорвалось ко мне из-за окна, прервав
сон.
- Пионерский наш отряд! - Взбесился я.
- Ра- рара, ра-ра, ра-ра! Скаут Джааронг! Левой! Левой!
- Все, не могу больше! - И я понял, что хочу я этого, или нет, но мне
придется прервать отпуск и выйти на работу.
Не получилось у меня отпуска. Вот они, тускло освещенные клетушки-ку-
бики в огромном зале с люминисцентными светильниками под потолком. Вот и
люди-муравьи, копошащиеся в проходах. А вот и мой луч света в темном
царстве, сидящий в соседнем кубике Патрик. Он - Ирландец, и мой друг, и
этим все сказано.
- Хмм... Что-нибудь случилось? - Иронично приветствовал меня Патрик.
- Да на тебе лица нет... Нет, не говори, я угадаю... Тяжелое Похмелье?
- Если бы... Слушай, - взмолился я, периодически хватаясь за голову.
- Расскажи мне, как одолеть злых духов.
- Ну, способов вообще-то более чем достаточно. Каббалистические зна-
ки, говорят, помогают. Конкретная методика зависит от разновидности чер-
тиков. У тебя они какие?
- Маленькие дьяволята в зеленых галстуках. Они будят меня звуками
медных труб, как архангелы, затем проигрывают гимны всех стран и наро-
дов, маршируют и отдают честь под американским флагом.
- Я тебе завидую! - Патрик ударил себя ладонью по лбу и решительно
оттолкнулся ногами от стола, в результате чего его кресло на колесиках
откатилось к самом входу в "кубик". - Свихнуться с таким военно-патрио-
тически-имперским уклоном... Да тебе позавидует любой британский воя-
ка... Ну почему, почему у меня никогда так не получается?
-Все гораздо проще, Патрик.Это - Скауты! Они поселились за забором,
трубят в горны. Они разбили палатки...
- Фуу.... Ради всего святого, возвращайся домой. - Патрик оттолкнулся
ногами и мягко затормозил креслом около своего стола. - Это же классика!
Я-то думал...
- Что значит классика? -Я начал раздражаться. - Я ночами не сплю. Я
свихнусь скоро. Я отпуск прервал.
-Тебе нужны буханка хлеба и водка. - процедил Патрик. - Проверенный
способ.
- Чего ты несешь! Боже всемогущий! Кто из нас сошел с ума?
- Послушай, - Патрик совершил пируэт на своем кресле. Как мне показа-
лось, он на меня слегка обиделся. - Я, по крайней мере, трезв, а также
не пришел на работу небритым, в мятой рубашке с какими-то желтоватыми
пятнами на животе. О происхождении этих пятен я, так и быть, допрашивать
тебя не собираюсь. Пусть они останутся на твоей совести. Эти пятна гре-
ха, происходят ли они от греха первородного, либо греха чревоугодия,
когда жир капает с шипящего куска мяса, либо от греха пьянства, когда
вино проливается из бокалов, зажатых в потерявших твердость руках на
грудь и живот пьющего...
- Дьявол! - я потрогал свой колючий подбородок, сконфуженно увидел
желтоватое пятно на животе, глубоко задумался о его происхождении, потом
вспомнил, что оно коньячное, и понял, что Патрик прав на все сто.
- Будем лаконичны и точны...Их там много? - Патрик снисходительно
улыбнулся мне уголками губ.
- Кого?
- Скаутов, конечно. Кого же еще?
- Человек десять. Или пятнадцать.
- Палатки поставили?
- Угу, - я был готов зарыдать. - И флаги повесили. Американский и ки-
тайский.
- Флаги меня сейчас не интересуют. Сколько палаток?
- Кажется, пять.
- Годится. Если бы было десять, могло бы и не сработать. А на пять -
с лихвой хватит.
- Чего хватит? - Я недоумевал.
- Классический метод борьбы со скаутами, - Патрик оскалился.- Самая
гадкая и дешевая водка, понадобится также буханка хлеба. Размачиваешь
хлеб в водке, ночью на запах приходит скунс. Жрет все это дело. Тут -
главное его не упустить, скунс опьянеет мгновенно и обязательно заснет
поблизости в бессознательном состоянии. Берешь его голыми руками и под-
кидываешь к скаутам. Утром скунс просыпается с жуткой головной болью,
ходит вокруг и раздраженно на все гадит своей струей. Вот увидишь, скау-
тов как рукой снимет.
- Да ну тебя, - я разочарованно махнул рукой. - Мне не смешно, изви-
ни. Чувство юмора отказало. Похмельный скунс - это выше моего понимания.
- Ну и зря, не хочешь - не пользуйся. Метод проверенный, его уже нес-
колько поколений использовали. И не только против скаутов. В летних ла-
герях, в армии, в походах...
- Бред какой-то. - начал сердиться я.- Да откуда я тебе скунса
возьму? У тебя что, дома скунс живет?
- Да ими здесь все кишит. Опоссумы, еноты....
- Ну да, недавно ко мне опоссум приходил, - смутился я. Действи-
тельно, с неделю назад по забору, отделявшему мой участок от китайских
соседей, разгуливало похожее на крысу существо с длиннющим хвостом и
грустными круглыми глазами.
- Скунсы просто более осторожны. Но против такой приманки никто не
устоит. Так что, ты наверняка поймаешь одного-двух в первую же ночь.
- Ради всех католических и прочих святых, не издевайся надо мной. - Я
пристально посмотрел Патрику в глаза. По нему, собаке, никогда не пой-
мешь, серьезен он, или иронизирует. Морда самая что ни на есть благона-
меренная, абсолютно интеллигентная, не говоря уже о тоненьких очках с
