цевым проспектом с адресом той самой ассоциации, в которую входило мое
место обитания.
- Хмм... - Улыбка сошла с припухшего лица менеджера. - Ну зачем же
так, поймите, у нас чрезвычайная ситуация. Скауты, вы сами понимаете, -
он развел руками, и как раз вовремя: к крыльцу подкатил двухэтажный ав-
тобус, и из него высыпала толпа возбужденных юнцов в галстуках.
- А я здесь при чем? Я никуда не уйду, пока вы не вернете мне мою
комнату. Скауты, или пилигримы, вас ждут крупные неприятности. Я буду
жаловаться в ассоциацию...
- Shit! - Майкл сплюнул прямо на ковер и достал из кармана сигареты.
- Как мне все осточертело, ухожу к чертовой матери с этой работы. (Я был
бы счастлив процитировать дословно всю его речь по-английски, но немного
стесняюсь). Я же говорил этому ... что у него будут проблемы, так нет!
Ну и .... с ним. Все, ноги моей здесь больше не будет! Чертова ... рабо-
та! Мистер Хабиб! - Майкл злорадно набрал какой-то номер. - У нас посто-
ялец только что позвонил в ассоциацию гостиниц... Ну как... Я же вас
предупреждал... Нет, он не желает уходить... Как так выселить скаутов?
Вы хотите скандала со скаутской лигой? Они жуткие зануды, я знаю. Я вам
сочувствую. Хорошо, делайте что хотите...
- Сейчас приедет наш ... хозяин, мистер Хабиб, - оскалился Майкл. -
Он вам поможет, подождите в прихожей. Пошло оно все к чертовой матери!
Беру выходной. Развели тут... и ....
Тут я окончательно расстроился, потому что Майкл упомянул в совершен-
но нецензурной форме братские арабские народы, одновременно не оставил
без внимания евреев, прошелся по цыганам, обложил фрицев, ирландцев и
почему-то поляков, выругал французов, и, уж совсем непонятно почему -
смешал с грязью датчан и норвежцев. Затем, он, к счастью, вернулся к ев-
рейскому вопросу. Логика его была изощренной: мистер Хабиб потому и ока-
зался в Лондоне, что его выгнали из Иордании сионисты, которых недобили
англичане вместе с Гитлером во время войны. Из-за этого в Большом Лондо-
не появилось ничем не оправданное количество поляков, и с тех пор все
стало как-то совсем не так. Словом, в его голове, не направленной на
путь истинный какой-либо приличной пропагандой, образовалась истинная
каша. Задумавшись, я удивился тому, что Майкл совершенно не честил в
своей пространной речи русских и коммунистов, хотел уже подбросить ему
эту идею, но сдержался, решив не провоцировать международных конфликтов.
Впрочем, к его чести, и несмотря на всю эту национально-политическую
кашу, закончил Майкл страшным проклятием в адрес невинных скаутов, зая-
вив, что они хуже мистера Хабиба, иудеев и американцев вместе взятых,
так как только что сломали перила на втором этаже. После этого прокля-
тия, затушив сигарету, идеологически дезориентированный управляющий гос-
тиницей навсегда исчез из моей жизни.
Мистер Хабиб оказался щеголевато одетым господином арабского вида с
черными усиками.
- Мистер.... Он расплылся в благодушной улыбке. - Какое несчастье,
просто произошло недоразумение! Мы не поняли друг друга, правда? Зачем
же жаловаться? Мы не будем жаловаться.
- Верните мне комнату, - я принял круговую оборону. - Я никуда отсюда
не уйду!
- Ах, мистер, войдите в наше тяжелое положение. Мы только что вселили
в ваш номер новых жильцов. Произошла трагическая ошибка, но я постараюсь
ее уладить. Подождите секунду, - мистер Хабиб набрал телефон и что-то
быстро заговорил по-арабски.
- Ялла! О-кей, - обрадовался он. - У меня для вас замечательное из-
вестие, - улыбнулся он. - Я нашел для вас прекрасную комнату, всего че-
рез два дома отсюда. На пару ночей.
- Я никуда больше не хочу, - уперся я.
- Ну, зачем же так, у меня для вас сюрприз! - Он сверкнул золотой ко-
ронкой. - Сейчас мы пойдем обедать в прекрасный арабский ресторан. Я
угощаю. К тому же, подарок от фирмы, мы компенсируем вам неудобства,
скажем, устроят вас сто фунтов стерлингов? - Мистер Хабиб достал бумажку
из нагрудного кармана и, как фокусник, ловко пропустил ее между пальца-
ми.
Проклятая жизнь советского командировочного... Сто фунтов в твердой
валюте на дороге не валялись...
- Я знал, что мы договоримся, - Мистер Хабиб широко улыбнулся. - А
жалоба ваша совершенно никому не нужна, ведь правда? - Он изящным движе-
нием схватил наполовину исписанный листик бумажки, щелкнул зажигалкой, и
аккуратно засунул догорающий листик в цветочный горшок.
Хозяин моей гостиницы оказался фантастическим человеком. Он довольно
прилично говорил по-русски и, как выяснилось, закончил Оксфордский уни-
верситет и еще в Москве какую-то военно-бронетанковую академию. В Лондо-
не мистер Хабиб преимущественно сдавал комнаты богатым арабским шейхам,
которых лечили и оперировали английские медики. Дело это, по его словам,
было крайне прибыльным...
Итак, мистер Хабиб накормил меня чем-то экзотическим и густо напер-
ченным, бумажка в сто фунтов стерлингов хрустела в моем кармане, а
мальчик Дэвид нес один из моих чемоданов по улице Королевские Ворота.
Второй чемодан нес я сам, удивляясь обилию скаутов.
Вся улица была забита туристическими автобусами, у перекрестка стояли
две полицейские машины с мигалками, и море скаутов вливалось в мрачнова-
тое пяти- или шестиэтажное здание красного кирпича с чьей-то гранитной
непропорциональной фигурой, торчащей у входа. Бородатый этот каменный
старичок до боли напомнил мне изрядно постаревшего и отрастившего бороду
дедушку Ленина, но разбираться с происхождением скульптуры мне было не-
когда.
"Baden-Powell House" - прочел я у входа. Баден-Пауэлл, так Баден-Пау-
элл, имя это мне тогда ничего не говорило. Внутри было невозможно про-
толкнуться, пахло подгоревшей жареной рыбой, и, одновременно, физ-
культурной раздевалкой из моего далекого школьного детства. Дэвид реши-
тельно рассекал скаутов моим советским чемоданом, напоминая мне атомный
ледокол "Ленин" в Арктике, и вскоре мы оказались у регистрационной стой-
ки.
- Кэвин, мы от Хабиба, - прошептал Дэвид.
- Понял, скорее за мной, и ни о чем не спрашивайте, - за стойкой сто-
ял худощавый, плохо выбритый парень с выпуклыми глазами на узком лице,
одет он был в шорты, а длинная шея с выпирающим из нее кадыком была об-
вязана серым галстуком. Парень нахлобучил на голову серую скаутскую пи-
лотку и сразу же приобрел совершенно бандитский, заговорщический вид.
Кэвин провел нас на какую-то пожарную винтовую лестницу. Взбираться
по ней было тяжело, и, когда мы уперлись в обитую железом дверь, я с
трудом перевел дыхание.
- Стойте! - Кэвин приложил палец к губам. - Сейчас, я посмотрю, нет
ли этих идиотов из отряда безопасности. - Он осторожно приоткрыл дверь и
выглянул в коридор. - Уфф, - он судорожно замахал рукой, - скорее, ско-
рее!
Не понимая, что происходит, я побежал за ним по коридору, задевая но-
гой за чемодан, и оказался в маленьком пенале, напоминающим камеру пред-
варительного заключения.
- Вот ваш ключ, и еще: будьте осторожны. - Кэвин подмигнул мне.
- Спасибо, - я совершенно утратил чувство реальности, и сунул Кэвину
и Дэвиду каждому по пять фунтов, которыми они остались крайне довольны.
Комнатка моя оставляла желать лучшего. Двухуровневая деревянная койка
у стены, рассчитанная на недоростков лет двенадцати, грязно-серое одеяло
с комками слежавшейся шерсти, и колючая, набитая чем-то похожим на соло-
му подушка. Около кровати стояла тумбочка, на которой лежали две книги:
библия и иллюстрированная биография лорда Баден-Пауэлла, основателя ска-
утского движения.
Книжку эту я из любопытства раскрыл, и тут же захлопнул. Дело в том,
что на первой странице я прочел английский перевод любимого мной стихот-
ворения "Когда был Ленин маленький, курчавый, молодой".
"When Lord Baden-Powell was a little curly kid..."
Надеюсь, вы меня поймете. Продолжать чтение было выше моих истощенных
душевных сил. К тому же, и обстоятельство это расстроило меня больше
всего, в номере не было ни туалета, ни душа. В недоумении я выглянул в
пустой коридор, и прижимаясь к стенке, занялся поисками жизненно необхо-
димого места. Туалет вскоре был обнаружен, он был точной копией нашего
школьного туалета из моего детства, разве что на стене надписи были на
английском языке, и унитазы были почище.
Душа я так и не обнаружил. Вместо него в самом конце коридора распо-
лагалась одна-единственная ванная с британской пробкой, в которой по
очереди плескалось подрастающее поколение. Надо ли говорить, что стенки
этой ванной были покрыты юношеским склизким мутно-бежевым мыльным нале-
том, заставившим меня брезгливо содрогнуться.
Ну, хорошо. Тем не менее, мне уже здорово хотелось есть. К тому же,
хорошо было бы прогуляться по вечернему Лондону, свернуть на боковую
улочку, спуститься в подземный переход, и добраться до Пикаддили. Пройти
его насквозь, заглянуть в китайский квартал, свернуть на Ок-
софрд-Стрит...
- Внимание, скауты Великобритании! Внимание!
От неожиданного, хриплого звука громкоговорителя, я вздрогнул и заме-
тался по своей комнатке.
- Вам выпала великая честь собраться в доме основателя нашего всемир-
ного движения, лорда Баден-Пауэлла! Тысячи ваших сверстников во всех
странах мира, в бывших Британских колониях, в Индии, Палестине, Австра-
лии и Новой Зеландии, на героических Фолклэндских островах, могут только
мечтать оказаться в этом месте, святом для всех скаутов...
- Маму вашу, куда я попал, - я судорожно начал искать спрятанную ра-
диоточку. Надо признаться, что эта реакция была у меня профессиональной,
много лет назад я проходил студенческую практику на Московском узле се-
тевого радиовещания.
Куда там... Громкоговоритель был надежно спрятан где-то за обшивкой
вентиляционного отверстия, и я решил смыться из своего временного места
обитания.
В коридоре было пусто, так что все шло хорошо, за исключением того,
что дверь, ведующая на пожарную лестницу, была заперта. Чертыхнувшись, я
нажал на кнопку вызова лифта, и, убедившись в том, что оказался
единственным пассажиром в тускло освещенной кабинке, уже начал было ус-
покаиваться, как...
Ну конечно же, мне нужно было в "Лобби", к заветной двери, ведущей на
улицу "Королевские Ворота". До чего же медлительным был этот лифт...Ми-
новать пять этажей мне не удалось, на втором из них ( О, судьба-злодей-
ка! ) двери открылись, и в кабинке возник дьяволенок в полной скаутской
экипировке.
- Хэлло, мистер, - приветствовал он меня до боли знакомым пионерским
салютом. - Вам в актовый зал?
- Добрый вечер, - в недоумении развел я руками. - Нет, мне на выход.
- Интересненько, - на прыщавом лбу отрока отразилось подобие мысли. -
Очень даже интересненько...- А почему вы не идете на нашу традиционную
вечернюю молитву? А я вас и на утренней молитве не видел!
- Простите, - Мне стало не по себе.
- И еще, почему вы не в форме? В нашем доме! Как вы смеете! Неужели у
вас нет ни капли уважения к памяти лорда Баден-Пауэлла?
- Молодой человек, - заметил я. - Вы меня с кем-то спутали. Я никогда
не был скаутом, и попал сюда случайно. К тому же, я не верю в бога, мне
просто хочется погулять по вечернему Лондону...
- Вы- иностранец! Я сразу понял, - на лице моего спутника появилась
хищная гримаса. - Вы - иностранный шпион! Какие секреты нашего движения
вы разнюхиваете?
- Да, - устало согласился я. - Я - иностранец. Более того, я приехал
из России. И в этот вечерний час мне хочется есть, и еще, я не имею ни
малейшего понятия о вашем движении, и ...
- Из... Из... Росс... - Глаза моего случайного попутчика остекленели
от ужаса, он попытался что-то сказать, но инстинктивно вжался в угол,
приняв оборонительную позу. Тут двери наконец открылись, и я, не в силах
