Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero
Demon's Souls |#11| Мaneater part 2

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Токарева В. Весь текст 1200.79 Kb

Рассказы и повести

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 37 38 39 40 41 42 43  44 45 46 47 48 49 50 ... 103
   До тех пор, пока в обществе существуют воры, - существуют  номерки  и
гардеробщики. Воры, по всей вероятности, необходимы в общем вареве жизни
- для того, чтобы люди умели отличить Добро от Зла, ценить одно и проти-
востоять другому. Воры существовали еще при рабовладельческом обществе и
ничем не отличались от обычных людей - до тех пор,  пока  что-нибудь  не
крали.
   - Но что же делать? - растерялась Лариса. - Не ночевать же тут...
   - Зачем ночевать? Ночевать не надо. - Сестра-хозяйка забрала у гарде-
робщицы клубок и спицы. - Всего пятьдесят две или всего  сто  четыре?  -
вернулась она к прежней теме.
   - Почему сто четыре? Пятьдесят две. Вяжи вот такой кусок, - гардероб-
щица развела пальцы - большой и указательный на всю ширину. -  А  потом,
как петли скидывать, я тебе закончу. Тут главное: макушка.
   Сестра-хозяйка воткнула спицы в клубок.
   - Которые пальто останутся, отдашь без номерка, - распорядилась она и
пошла.
   - Как останутся? - не поняла Лариса.
   - Будем закрывать, все пальто разберут, а ваши небось останутся.
   - А когда закрывать?
   - В восемь часов.
   - Значит, я до восьми должна стоять и ждать?
   В этот момент сестра-хозяйка проходила мимо  Ларисы.  Лариса  испуга-
лась, что она сейчас уйдет и ничего нельзя будет изменить. Гардеробщица,
как более низкий чин, не посмеет ослушаться и отменить распоряжение.
   - Подождите! - Лариса схватила сестру-хозяйку за рукав.
   Сестра-хозяйка вздрогнула и выдернула  руку.  Тогда  Лариса  схватила
сильнее, чтобы удержать во что бы то ни стало, несмотря ни на что.  Хотя
бы ценой собственной жизни.
   А далее произошло то, что бывает во время опытов по физике в физичес-
ком кабинете, когда между двумя сближенными шарами сверкает разряд.
   Грянул гром, сверкнула молния, и Лариса вдруг почувствовала, что  ле-
тит в угол к аптечному ларьку, скользя по паркету на напряженных  ногах.
Далее она запомнила себя сверху мягкого  тела  сестры-хозяйки,  а  потом
оказалась внизу, ощущая лопатками жесткий линолеум, в  глазах  все  было
белым от халата. Монеты, желтые и серебряные, со звоном  раскатились  по
всему гардеробу.
   Аптекарша выглянула из ларька и сказала:
   - Надо милиционера позвать. Пусть ей пятнадцать суток дадут.
   Маша и Даша дружно заревели, широко разинув рты, и так  зашлись,  что
даже посинели. Гардеробщица испугалась, что дети не продохнут и погибнут
от кислородной недостаточности. Она метнулась к темным  гроздьям  пальто
и, вернувшись, бросила на барьер две белых болгарских шубки  и  перекра-
шенную дубленку Ларисы.
   Мамаши с детьми подходили к гардеробу, но боялись ступить  в  опасную
зону. Успех был переменным. Сестрахозяйка превосходила массой, а  Лариса
- темпераментом.
   Несколько добровольцев бросились в середину сражения и растащили жен-
щин по разным углам, как на ринге. Они стояли и тяжело дышали и не могли
слова молвить.
   - Хулиганка, - сказала аптекарша.
   - Это что ж, - поддержала сестра из регистратуры, - если каждый будет
приходить и бить персонал, что же от нас останется...
   Гардеробщица тем временем торопливо одевала Машу и  Дашу.  Застегнула
на шубках все пуговицы, надела пуховые башлыки, затянула шарфики,  чтобы
дети не простудились и не пришли опять со своей мамой.
   Лариса высвободилась из рук добровольцев. Взяла свою дубленку и пошла
к дверям, одеваясь на ходу, теряя из рукавов перчатки и  платок.  Кто-то
подобрал и отдал ей.
   Дети молча поплелись следом, в одинаковых шубках и пуховых башлыках.
   На улице выпал снег. Земля была белая, нарядная. Небо  -  мглистое  и
тоже белое.
   Раньше, десять лет назад, на этом месте стояла  деревня  с  кудрявыми
палисадниками, вишневыми деревьями. Сейчас здесь выстроили новый  район,
но снег и небо остались деревенские.
   На тротуаре стоял старик и смотрел себе под ноги. Лариса тоже посмот-
рела ему под ноги, там валялся огрызок яблока. Старик  поднял  голову  и
сказал:
   - Знаете, я съел яблоко, а в середине червяк. Я вот уже полчаса  стою
и за ним наблюдаю. Какое все-таки удивительное существо: червяк...
   Лариса кивнула рассеянно и пошла дальше. И вдруг остановилась,  пыта-
ясь понять: как она, молодая женщина из хорошей  семьи,  кандидат  наук,
мать двоих детей, понимающая толк в литературе и музыке, - вдруг  только
что разодралась, как хулиган на перемене, и ее чуть не сдали в  милицию.
Приехал бы милиционер, отвез в отделение и спросил:
   - Ты что дерешься?
   - Скучно мне, - сказала бы Лариса. - Скучно...
   Была юность. Прошла. Была любовь к Прохорову. Прохоров остался, а лю-
бовь прошла. Все прошло, а жить еще долго. И до того времени, когда мож-
но будет просто созерцать червяка, как этот старик, должно пройти еще по
крайней мере тридцать лет. Тридцать лет, в которых  каждый  день  -  как
одинаковая тугая капля, которая будет падать на  темя  через  одинаковые
промежутки.
   Пойти, в сущности, некуда. А было бы куда - не в чем.
   Мода все время меняется, и для того, чтобы соответствовать,  надо  на
это жизнь класть. А было бы в чем и было куда - все равно  скучно.  Душа
неприкаянная, как детдомовское дитя...
   Милиционер спросил бы:
   - А пятнадцать суток дам, не скучно будет?
   - Все равно...
   - Ладно, - скажет милиционер. - Привыкнешь.
   - Не привыкну.
   - Привыкнешь. Куда денешься...
   Лариса нырнула головой. Брови ее задрожали, и она  ощутила  на  своем
лице выражение тети Риты.
   Дети медленно тащились следом, притихшие, удрученные. Дорога под сне-
гом обледенела. Девочки то и дело скользили,  но  не  падали,  а  только
сталкивались плечами.
   В три часа закончилась смена,  и  сестра-хозяйка  вышла  на  бетонное
кольцо.
   С трех начинался прием грудников, вся площадь перед поликлиникой была
сплошь заставлена детскими колясками.
   Подошла еще одна мамаша с коляской, стала доставать своего человечка.
Человечек был в комбинезоне, весь круглый, как шарик, с круглым личиком.
Под поясок комбинезона попала пеленка, покрывающая  матрасик  коляски  и
потащилась, как шлейф за царевичем. Надо было отделить  этот  шлейф,  но
руки заняты, и женщина как можно выше понесла своего царевича на вытяну-
тых руках. Пеленка отделилась и опала, но женщина не опускала руки.  Она
держала ребенка над головой, смеялась и жмурилась в его личико,  глупела
и слепла от счастья. А тот висел в воздухе,  безвольно  свесив  ручки  и
ножки, и ничего не выражал: ни страха, ни радости. Ему  было  надежно  в
материнских руках и привычно в материнской любви. Так было с первого дня
его жизни, и он не представлял, что может быть по-другому.
   Сестра-хозяйка загляделась на эту пару. Думала: если бы у нее был та-
кой вот теплый круглый человечек - она ничего бы больше для себя не про-
сила и никогда никому не сказала бы ни одного грубого слова. А эта...  -
вспомнила Ларису, - шкрыдла... двоих имеет. А дерется...
   Было не холодно, но ветер все же задувал в ажурные дырки платка.
   Рядом с поликлиникой стоял кинотеатр "Витязь", и мужественный  витязь
из листового железа просматривал с фасада вверенный ему микрорайон.


   СКАЖИ МНЕ ЧТО-НИБУДЬ НА ТВОЕМ ЯЗЫКЕ

   Я - никакая.
   Меня никогда не заметишь в толпе, а заметишь -  не  оглянешься.  Меня
можно не заметить, даже когда я одна.
   В пионерском лагере я всегда была рядовой пионеркой, меня не выбирали
даже в санитарки.
   В хоре я всегда стояла в последнем ряду, и мой голос лежал  на  самом
дне многоголосья. На танцах я всегда забивалась в угол и смотрела  отту-
да, как лучшие мальчики танцуют с лучшими девочками.
   Моя мачеха мечтает, чтобы я вышла замуж за первого встречного. А  мой
папа именно этого и боится.
   Мы с мачехой почти ровесницы. Она обожает моего отца, его недостатки,
его прошлое и меня, так как я вхожу в это прошлое.  Она  говорит:  лучше
выйти замуж и развестись, чем жить без страстей. Она  не  понимает,  как
это можно жить без любви.
   В данную секунду своего существования я стою  возле  окна  и  выбираю
первого встречного.
   Вот идет сантехник ЖЭКа дядя Коля, тащит за собой трос.  Жизнь  этого
человека делится на пятидневки. Пять дней подряд дядя Коля пьет водку, и
тогда в нем распечатывается яркая, незаурядная личность. Он философству-
ет, тоскует, радуется, протестует, легко перемещаясь из состояния умиле-
ния в состояние озлобления. Следующие пять дней дядя Коля лежит безмолв-
ный, носом в потолок. Ничего не ест, организм не принимает. На его  лице
взрастает бурная щетина и проступают приметы начинающегося старика.
   Следующую, третью пятидневку дядя Коля ходит тихий и  виноватый.  Бе-
рется за любую работу, и любая работа горит в его золотых руках. И в эти
дни трудно себе представить, что дядя Коля может быть другим.
   Проходит еще пять дней, и дядя Коля вдруг становится ко всему безраз-
личен, в его глазах томится мечта, и он снова совершенно нечаянно  напи-
вается, и все начинается сначала, в той же последовательности.
   Сейчас дядя Коля пребывает в третьей пятидневке, тащит за собой  трос
и, гонимый комплексом вины, готов отремонтировать весь микрорайон.
   Дядя Коля скрылся за угол. Некоторое время на  улице  пусто.  Вот  из
третьего подъезда выходит с портфелем мой сосед  и  современник.  Мы  не
представлены друг другу, я не знаю, как его зовут. Про  себя  я  называю
его "функционер", потому что он выполняет в жизни общества какуюто функ-
цию. У него светлая нарядная "Волга" и провинциально-значительное  выра-
жение лица.
   Этот подходит в женихи больше, чем дядя Коля. За него можно  было  бы
выйти замуж и развестись, но у него уже есть жена Рая. Они иногда  выхо-
дят во двор и садятся на лавочку подышать свежим  воздухом.  Он  смотрит
вправо. Рая влево, вдвоем они напоминают эмблему двуглавого орла с голо-
вами, повернутыми в разные стороны. И нет такой силы в природе,  которая
бы заставила их посмотреть друг на друга или хотя бы в одну сторону.  От
них веет такой убедительной скукой, что  эта  скука  достигает  седьмого
этажа, проникает через стекло и касается моего лица.
   Все-таки дядя Коля лучше. С ним не соскучишься.
   Моя мачеха любит говорить: "Это не та лошадь, на которую  можно  ста-
вить". Если, следуя поговорке, представить: моя жизнь -  ипподром,  я  -
игрок, а лошадь - госпожа удача, то получается, что сегодня по кругу бе-
гают только чужие бракованные лошади.
   Однажды мы с мачехой бежали по улице, торопились в  кино,  а  посреди
дороги полулежал районный алкоголик - но не дядя Коля, а другой. Он  пы-
тался подняться, но валился на бок. Снова пытался и снова падал и сквозь
мрак своего сознания не мог понять - что ему мешает.
   Люди шли мимо и обходили этого человека, как предмет.
   Я посмотрела на мачеху и сказала:
   - Если бы мы не торопились, мы бы отвели его домой.
   Правда?
   - Ну конечно, - сказала мачеха.
   Мы оглянулись, и угрызения совести коснулись нашей души.
   - Вот, - сказала мачеха. - Никогда не попадай под ситуацию.
   - Чего? - не поняла я.
   - Бывает, что человек выше ситуации, а бывает ситуация выше человека.
Никогда не позволяй ситуации стать выше себя.
   На мой подоконник сел белый голубь. Это  голубь-детеныш,  похожий  на
сильно переросшего воробья.
   Я медленно приоткрываю окно, обжигаюсь зимним воздухом, жду, что  го-
лубь испугается и улетит, но он сидит и не  шелохнется.  Потом  повернул
голову и смотрит мне в самые зрачки.
   К дому подкатил синий "Москвич", и оттуда вылез брат Софки Медведевой
Александр Медведев в синей дубленке и в лисьей шапке. Он живет на  Арба-
те, а его родители в нашем доме, поэтому я его иногда вижу.
   Александр - эстрадный певец. Он постоянно  выступает  по  телевизору,
скачет с микрофоном в своих умопомрачительных сюртучках, и  все  девушки
млеют перед экраном.
   Бывают дни, когда он поет по радио, по телевизору, выступает в печат-
ной дискуссии насчет современной эстрадной песни, и тогда  кажется,  что
весь мир занят только одним человеком.
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 37 38 39 40 41 42 43  44 45 46 47 48 49 50 ... 103
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама