Команда оказалась излишней: инстинкты сработали раньше!
-- Так это ракушка! -- разглядела наконец Марина.
-- Каменный прыгунчик, -- пояснил Хилим. -- Petrus Saltenus. Более
чем съедобен...
Прыгунчиков складывали в карманы. На воздухе хитрые моллюски
немедленно плотно закрывались, снова становясь почти неотличимыми от
камней.
Через четверть часа Хилим остановил охоту. Выбрались из воды, быстро
отыскали брошенную обувь, и совсем не так быстро -- место ночлега.
Запас сухих веток имелся, и Марина быстро сложила костер.
-- Ловко у тебя получается! -- заметил Хилим.
Марина не отозвалась, но усмехнулась про себя: еще бы не ловко!
Научишься, если поживешь месяц-другой под открытым небом, да с
маленькими сестрами... и неизвестно, когда сможешь вернуться домой, и
цел ли тот дом? Сунуть бы господина магистра в такую жизнь -- сразу бы
забыл, как ракушки по латыни называются!
...Вглядевшись сквозь пламя в рдеющие угли, Марина отгребла в
сторону недогоревшие дрова, быстро орудуя палкой, закопала шершавых
пахнущих йодом моллюсков и вернула костер на место. Магистр пока молчал
-- стало быть, все было сделано правильно, только непонятно, сколько
должны печься эти диковинные твари? Ну, авось не пережарятся, пока
догорит костер!
Голод не тетка, и Марину больше не смущал странный вид еды. От жара
створки раковин приоткрылись, мясо внутри оказалось сочным и вкусным
даже без соли...
Внезапно Хилим рассмеялся. Марина, не прекращая жевать, удивленно
уставилась на него.
-- Хотя бы из вежливости угостила! Вместе все-таки по воде лазали...
Марина смутилась было, но тут же разозлилась на свое смущение. Что
он, безрукий? или привык к официантам? Она раздраженно порылась в
остывающих углях, извлекла еще одну ракушку и сорвала на ощупь какой-то
жухлый лист -- вместо салфетки. Хилим снова усмехнулся, принимая
угощение:
-- Ну и дикая же ты!
Марина пожала плечами. Что делать, не всем быть воспитанными! Но
черт возьми, ведь Зара тоже не из института благородных девиц в храм
попала... откуда у нее-то взялось это неизменное чувство собственного
достоинства?!
...Хилим не спеша доел прыгунчика, кинул в золу створки раковины,
поднялся.
-- Не надо обижаться на судьбу, Марина, -- мягко посоветовал он. --
Это опасное занятие.
Марине не хотелось, чтобы Хилим уходил, не хотелось сегодня
оставаться одной в темноте. И еще: почему он назвал жалобы на судьбу
опасным занятием? Бесполезным, бездарным, это да... но какая тут может
быть опасность?!
-- Утром поговорим, -- спокойно пресек расспросы Хилим. -- Если к
тому времени тебе еще будет интересно. А сейчас я не могу больше
оставлять Зару без присмотра.
* * *
Остров -- часть суши, окруженная со
всех сторон.
-- ...Представь себе, что есть место, куда попадают все послания с
неправильно указанным адресом. И никаких больше связей с внешним миром
у этого места нет. Какие существа там разовьются, а, как ты думаешь?!
Марина испуганно промолчала, и Хилим несколько секунд откровенно
наслаждался ее реакцией. Потом "успокоил":
-- Ну, на самом деле не такие уж они и страшные. Только буйное
воображение может увидеть их, скажем, пожирающими время монстрами или
реальными отражениями в потусторонних зеркалах... Гораздо проще: это
трещины. Всего лишь трещины, но они живут и умеют поддержать свое
существование, вовремя став активными. Именно в них чаще всего
"проваливаются" просьбы, обращенные к Богу...
-- И что тут можно не понять, в самом-то деле! -- с напускным
удивлением воскликнула Зара.
Марина напряглась было в готовности обидеться, но насмешка русалки
все же не была злой. Вообще, с тех пор, как Зара пошла на поправку, на
"необитаемом острове" установилась на редкость мирная и теплая
атмосфера. Казалось, солнце стало греть сильнее, и даже мокрые ночные
ветры не так досаждали Марине... Ну, а Зару, наверное, любая сырость
только радует -- недаром она целые дни проводит в купальне!
Марина в который раз исподтишка взглянула на чуть покачивающееся в
частом прибое тело. Даже в неподвижности оно выглядело изящным,
казалось не покалеченным, а просто ослабевшим.
-- Несогласие с судьбой что-то может изменить, -- сказала Зара то ли
перехватив взгляд подруги, то ли просто продолжая разговор, -- когда
есть покой и страсть. Понимаешь?
-- Покой... и страсть? -- удивилась Марина.
-- И то, и другое, -- очень серьезно подтвердил Хилим. -- Страсть
даст силу, покой направит...
"А противоречие между ними создаст свою трещину и избавит от риска
попасть в чужую," -- словно бы всплеском чьих-то посторонних мыслей
осознала Марина. Хилим вгляделся в ее напряженное лицо:
-- Ну что, начинаешь кое-как усваивать прописные истины?
В ответ Марина с гордым видом поднялась и удалилась -- но не
навсегда и не в неизвестном направлении, а всего лишь до следующего
утра в свое убежище. Всерьез обижаться ей не хотелось: не было
настоящих причин, хотя поводы Хилим все же подкидывал постоянно. Или у
него просто характер такой? Не может без этого? Ну и ладно, в конце
концов, магистр совсем не страшен, когда к нему привыкнешь...
...Однако он был действительно страшен, когда разбудил Марину среди
ночи -- ужас в его глазах мерцал уже на грани паники, а голос срывался
на каждой фразе! Марина спросонья никак не могла понять: если что-то
случилось с Зарой, то зачем бежать куда-то вглубь острова, в сторону и
от купальни, и от черной скалы?
-- Да скорее же, чтоб тебя!.. -- Хилим толкнул Марину вверх по
склону. Споткнувшись, она едва не упала, но все же успела ухватить
паникера за руку. Видимо, этот отчаянный жест все же заставил Хилима
немного успокоиться и заговорить более отчетливо:
-- Возникла напряженность в зоне колец! Я не знаю, что это, меня
никто не предупреждал... Быстро наверх, я покажу, что делать!
Так ничего толком не поняв, Марина рванулась вперед. Она почти
споткнулась об одно из колец -- и вот тут ей стало страшно... Что это
значит: "возникла напряженность"? Вдруг стоит сделать еще только шаг,
и...
-- Стой! -- подтвердил ее опасения Хилим. -- Шагай осторожно!
Марина послушно остановилась. Впрочем, она уже увидела впереди
уходящий вверх столб синеватого искрящегося света. И как ни странно,
испуг сменился каким-то непонятным азартом: ну, что там происходит?!
что надо делать?!
Хилим упал на колени возле источника света, дернул что-то из
кармана. Крикнул:
-- Сюда, скорее!
Осторожно подойдя ближе, Марина увидела, что свет бьет словно бы из-
под земли, и тут же вспомнила, что как раз на этом самом месте Хилим
вгонял в землю непонятный похожий на кинжал предмет. А теперь здесь
случилось _такое_...
Впрочем, она понимала уже, что дело вовсе не в предмете, что он-то
как раз и был защитой (но все-таки, от чего, от какой напасти???), да
вот беда: слишком слабой оказалась защита...
Собравшись с силами, Хилим чиркнул рукой низко над камнями -- и
безжалостный поток света на миг прервался. Этого хватило, чтобы
воткнуть в землю еще один непонятный прибор, очень похожий на прежний.
Теперь выход энергии был перекрыт!
-- Держи! -- полуобернувшись, приказал Хилим.
Марина растерялась: как? Пальцы Хилима закрывали маленькую рукоятку
почти полностью.
-- Возьми поверх моей руки, -- терпеливо объяснил Хилим. -- Потом я
высвобожусь, а ты продолжай держать.
Марина подчинилась. Удерживать прибор было совсем не трудно,
только... Неуютно как-то, и в горле странно щемило...
-- Ну, как ты? Справляешься? -- быстро спросил Хилим.
Марина молча кивнула.
-- Я попытаюсь выяснить, что все это значит! А ты... Постарайся
только не расслабляться! Хоть частично, но притормози это безобразие!
С этими словами Хилим отступил на шаг, и... Марина негромко
вскрикнула, едва не разжав руку: такого она еще не видела!..
...Тело магистра стало прозрачным -- теперь сквозь него были видны
редкие звезды, а темные силуэты камней, казалось, сливались с чертами
лица и фигуры. Помедлив секунду, призрак словно бы собрался с силами, и
его очертания стали заметно резче. Он свился в спираль, чудесным
образом не теряя сходства с прежним Хилимом, потом стремительным
броском метнулся вперед и исчез в темноте...
Марина осталась одна. Нет, она не боялась больше -- у нее было дело,
и это дело следовало выполнить как можно лучше. Не ради Хилима или даже
Зары -- ради самоуважения...
Не меняя положения руки, Марина устроилась поудобнее. Ну, что же...
Только прохладно будет, а к утру так и вообще заледенеешь! Но может
быть, Хилим вернется до утра?..
Скоро Марина приблизительно уловила, как работает опекаемый ею
прибор. Его следовало держать строго вертикально: при малейшем
отклонении острые лучи света пробивались из-под земли, и не так-то
просто было снова погасить их. Приходилось покачивать, загонять
поглубже импровизированную "затычку" -- при этом опасно возрастали
неприятные ощущения!
Усталости Марина не чувствовала, но опасалась, выдержит ли
"затычка"? С каждым новым движением и без того слабое устройство еще
более истощалось, скоро оно уже не сможет перекрывать поток... И что бы
там ни пытался сделать Хилим, ему следовало поторопиться!
"Прорывы" становились все чаще, но, как ни странно, учащаясь, они
ослабевали. Марина "ловила" лучи одним-двумя легкими движениями, почти
никак не ощущая этого. Теперь ее больше беспокоил предрассветный холод
и пронизывающий ветер, от которого не было спасения на каменной плеши.
Марина старалась хоть чуть-чуть, но все же двигаться, разминая
застывшие мышцы. Не хватало еще простудиться!
...Поток прекратился вдруг, сразу. Это было как-то странно --
внезапно, и в то же время ожидаемо... Марина пошевелила "затычку": нет,
никаких признаков света. Так что же, можно бросить осточертевшее
занятие? Или для гарантии подождать еще немного? ..
...Хилим появился, когда небо на востоке уже основательно
порозовело, а холод стал совершенно невыносимым. Марина из последних
сил смотрела, как приближается темная высокая фигура, медленно огибая
камни... Да поскорее же! Ведь только что, когда приспичило, летал как
ветер! Но когда стало различимо его лицо, она едва не закричала. Можно
было уже не спрашивать, что случилось -- ответ был ясен... Безжалостно,
смертельно, непоправимо ясен!
-- Пойдем... -- тихо позвал Хилим.
Занемевшие пальцы не желали разгибаться, и Марина сморщилась от
боли. Хилим понял: нагнулся, и несколькими ловкими движениями помог
разогреть кисть.
-- Спа.. сибо! -- запнувшись, поблагодарила Марина. Потом спросила,
взглянув на Хилима исподлобья. -- Когда? ..
-- С час назад.
-- От... -- Марина указала вниз. -- От этого?
-- Да. -- Хилим непроизвольно дернулся. -- Что они, с ума посходили?
Забыли, что остров не пустой?!
-- Кто? -- машинально спросила Марина, не ожидая ответа. Но Хилим
уже не пытался сдерживаться:
-- Энергетики, черт бы их побрал! Нашли время для экспериментов...
Через эти каналы иногда жуткие мощности проходят, сама уже, наверное,
поняла...
На самом деле Марина мало что поняла, но спрашивать больше не
рискнула. Они молча побрели к купальне, где оставалась мертвая Зара.
Господи, как же она сейчас выглядит?! Марина чувствовала острое
неведомо откуда взявшееся отвращение. Ее так трясло, что даже Хилим в
конце концов это заметил.
-- Замерзла? -- бесцветным голосом спросил он. -- Ну, пойди, разведи
огонь...
Проще всего было соврать -- да, мол, замерзла, стучу зубами от
холода! -- и уйти. Но бросить сейчас Хилима одного? Марине стало
стыдно: она резким глотком заглушила тошноту и заставила себя держаться
прямо.
Да и не было ничего страшного, а тем более противного, в купальне --
тело Зары едва различимо уплощилось, словно бы начало расплываться,
таять в соленой воде. В этом безволии не было трагедии -- но был
