смерть, лежит на кровати Годольфина, а Паола старательно
промывает ему рану, нанесенную Фаринеттой.
-Что это за женщина? - спросила Фаринетта.
-Это его дочь Паола,- ответил Генрих.
-А! Теперь я знаю...- сдержанным шепотом прорычала нищая,-
теперь я знаю, чем больнее всего отомстить этому негодяю!
XI
Ударяя Рене кинжалом, Фаринетта в ярости размахнулась с
такой силой, что Флорентинец рухнул как пласт на землю. Он
пролежал некоторое время недвижимо, не понимая, что,
собственно, случилось с ним и как могла женщина решиться
нанести ему удар кинжалом. Уж не приснилось ли ему все это? Но
кровь, бежавшая из раны, доказывала реальность всего
происшедшего, и тогда Рене вдруг почувствовал безумный страх -
страх умереть, словно собака, на улице. Он собрал все свои
силы, встал и, пошатываясь, направился домой. Не раз случалось
ему падать, но он снова вставал и упорно шел все дальше и
дальше. Так добрался он до моста Святого Михаила. У дверей
своей лавочки он лишился чувств и успел только крикнуть, падая
на землю. На этот крик выбежали Паола и Годольфин; они подняли
Рене и внесли его в лавочку.
Через несколько минут парфюмер пришел в себя.
-Боже мой, отец! - воскликнула тогда Паола.- Что
случилось?
-Какая-то незнакомая женщина ударила меня кинжалом, когда
я подавал ей милостыню! - ответил Рене.
-Женщина? - пробормотала Паола.- Как это странно!
Рене приказал зажечь две свечки и подать ему стальное
зеркало, висевшее в лавочке над конторкой. С помощью этого
зеркала он исследовал свою рану и затем сказал:- Кинжал
скользнул вбок; порезаны только верхние покровы, но ни один
важный сосуд не задет. Поди в мою лабораторию,- обратился он к
Годольфину,- и принеси с этажерки бутылку с жидкостью темно-
зеленого цвета, а ты, Паола, найди корпию и приготовь
перевязку!
Паола промыла рану отца, наложила сверху корпию, смоченную
принесенным Годольфином составом, перевязала руку, и Рене
немного забылся. Его забытье перешло в сон, и, когда он снова
открыл веки, был уже полный день.
Паола и Годольфин сидели у его изголовья.
-Как ты себя чувствуешь, папочка? - ласково спросила
дочь.- Не переменить ли перевязки?
-Перемени! - ответил Рене.
Паола сняла перевязку и промыла рану с опытностью
присяжного хирурга.
-Так! - сказал парфюмер, снова осмотрев рану в поданное
ему зеркало.- Кровь остановилась, и рана скоро зарубцуется.
Вообще я отделался настолько легко, что могу сегодня же
отправиться в Лувр!
-Неужели ты опять уйдешь? - с досадой сказала Паола.
-А ты этого не хочешь? Почему?
-Во-первых, я боюсь, как бы рана опять не открылась;
во-вторых, я уже давно жду случая поговорить с тобой... по
секрету! - договорила она, кидая взгляд на Годольфина.
-Ну что же! - ответил парфюмер.- Годольфин, отправляйся в
Лувр и добейся свидания с королевой Екатериной. Ты скажешь ей,
что я прошу дать тебе коробку для перчаток, которую она
получила недавно от своего племянника, герцога Медичи.
Годольфин вышел.
Тогда Рене сказал:
-Теперь говори, дочка!
Паола уселась около кровати и сказала:
-Помнишь ли, папочка, как ты нашел меня на площади Сен-
Жермен-дЮксерруа в ужасном состоянии? Ты обещал тогда отомстить
за меня, но... до сих пор не сдержал обещания.
-Я сдержу это обещание скорее, чем ты думаешь,- сказал
Рене,- но для этого ты должна поступить так, как я скажу!
-Говори, отец!
-Я должен предупредить тебя: то, что я скажу сейчас, может
показаться тебе чудовищным, невозможным, но поверь, что так
нужно для торжества мести.
-Говори, отец, я готова на все!
-Ну так слушай! Сегодня же вечером ты вернешься в Шайльо,
в тот самый дом, куда укрыл тебя твой Ноэ. Вернувшись туда, ты
напишешь ему или дашь знать на словах, чтобы он приехал, и
тогда упадешь ему на грудь, сказав: "Амори! Спаси меня от моего
отца! Я люблю тебя!" Ноэ будет тронут твоим раскаянием и
любовью, а так как ты изобразишь перед ним преследуемую
женщину, то он постарается освободить тебя от моей тирании и
поместит тебя в более безопасное место, чем Шайльо. Ну а какое
место покажется ему безопаснее, чем отель Босежур, где живет
ныне королева Жанна?
-Ну, и что же затем? - спросила Паола.
В этот момент послышался шум шагов Годольфина.
-Я доскажу тебе потом, дочь моя! - сказал Рене и обратился
к входившему Годольфину с вопросом: - Ну, принес? Отлично!
Теперь одень меня!
Годольфин одел Рене.
Парфюмер встал без особых страданий и обратился к дочери и
своему помощнику:
-Теперь идите со мной в лабораторию! Опираясь на плечо
Паолы и поддерживаемый под руку Годольфином, Рене поднялся в
лабораторию.
Там он уселся в кресло и сказал Годольфину:
-Возьми вот ту склянку и брось ее на пол!
-Но ведь она разобьется!
-Вот это именно мне и нужно!
Годольфин стукнул склянку об пол, и она разбилась в
мельчайшие дребезги. Тогда Рене открыл коробку с перчатками и
достал оттуда первую попавшуюся ему пару. Годольфин принес ему
клей и кисточку, Рене взял кисть, макнул ее в клей и затем
опустил в стеклянные осколки. Затем он ввел кисточку во
внутренность одной из перчаток и сказал Паоле:
-А теперь достань вон оттуда с полки маленькую стеклянную
коробочку... вот эту самую! Отлично! Теперь осторожно возьми
ложечкой немного порошка, содержащегося в ней, и насыпь его в
перчатку! Вы оба должны стать моими соучастниками!
-Вашими соучастниками?- вскрикнул Годольфин.
-Да! Осколки стекла приклеются к перчатке и расцарапают
руку при надевании. Таким образом порошок, представляющий собой
очень тонкий яд, войдет в кровь!
Рене сопровождал свои слова веселой улыбкой, а молодые
люди с изумлением переглянулись, мысленно спрашивая себя, кто
та женщина, которую Рене хочет отравить.
XII
Генрих и Ноэ вернулись в отель Босежур очень поздно.
-Ух,- сказал принц, раздеваясь,- и задержала же нас эта
Фаринетта! Вообще она попала удивительно не вовремя, и, не
спугни она нас, я договорился бы с Саррой до чего-нибудь в этот
вечер!
-В таком случае Фаринетта оказала вам большую услугу,
принц! Право, я в полном отчаянии оттого, что вы каждый вечер
бегаете к этой несчастной ювелирше!
-Ноэ!
-Ах, Господи, надо же немного заглядывать в будущее.
-Уж не делаешь ли ты этого по рецепту Рене Флорентийца?
-Боже меня сохрани!
-Или... как сир де Коарасс? Ноэ расхохотался, а затем
ответил:
-Это мне мало помогло бы. Но я и без всякого шарлатанства
могу предвидеть, что непременно должно случиться, и, право же,
будущее рисуется мне в очень мрачных красках!
-Так выкладывай скорее свои предсказания!
-Да! А если я буду откровенен, вы же рассердитесь на меня!
-Я никогда не сержусь! Ну же, говори!
-Извольте! Я исхожу из того, что принцесса Маргарита любит
ваше высочество. Ее любовь может искупить все ее прошлые
грешки, если только ваше высочество не изберет заместительницы
графине де Граммон. Ну а так как эта заместительница по всем
признакам уже найдена и зовется красоткой Саррой, то принцесса,
отлично знакомая с греческим и латинским языками, вспомнит о
некоем римском законе, который назывался...
Ноэ остановился, думая, что многозначительная улыбка
избавит его от необходимости договорить.
-Как же называли этот закон? - холодно спросил Генрих.
-Законом возмездия!
-Однако, Ноэ, ты становишься слишком смелым! Но раз уж ты
считаешь себя вправе читать мне строгую мораль, то я тоже
позволю себе спросить тебя кое о чем. Насколько мне помнится,
ты еще недавно признавался мне в любви к Миетте и сказал, что
будь она из дворянского рода, то ты женился бы на ней, несмотря
на то что у нее нет приданого.
-Ну да, я сказал это и готов повторить сто раз. Но раз
Миетта не дворянка, то мне приходится довольствоваться, так
сказать, созерцательной любовью!
-Отлично! Но ведь ты единственный сын у отца. Значит, рано
или поздно тебе придется жениться.
-Ну так я и женюсь!
-Но в таком случае мне кажется, что Миетта будет очень
похожа на Сарру, а юная графиня де Ноэ окажется в положении,
аналогичном положению юной наваррской королевы!
-К черту сравнения! - недовольно буркнул Ноэ, пораженный
логикой принца.- Я иду спать!
-Иди, друг мой, иди и подумай на сон грядущий об
изречении, касающемся соринки в глазу друга и бревна в своем
собственном глазу! Впрочем, я действительно не сержусь на тебя.
Ведь я понимаю, что ты ворчишь с зависти. Мне-то удалось
повидать сегодня Сарру, а ты своей Миетточки не видал!
-Ну что же,- ответил Ноэ,- зато я встану завтра пораньше и
отправлюсь к Миетте. И можете быть спокойны: никакая Фаринетта
мне там не помешает!
-А ну, ступай, ступай! Желаю счастья! Только заодно уж
исполни, голубчик, мое поручение и передай Маликану вот это
кольцо!
-Но ведь это кольцо покойного короля Антуана!
-Да, да, это условный знак между мной и Маликаном. В свое
время ты поймешь... А теперь покойной ночи! Принц завернулся в
одеяло и сейчас же захрапел. Ноэ отправился к себе и тоже
улегся в постель, но он не мог похвалиться таким же спокойным
сном и долго поворачивался с боку на бок, пока не настал ранний
утренний час. Тогда он вскочил, оделся и отправился в кабачок
Маликана. Там он застал одну лишь Миетту, которая приводила в
порядок бутылки и кувшины на стойке.
-Здравствуй, милочка,- сказал Ноэ, фамильярно обнимая за
талию девушку.
Миетта покраснела, но не выказала ни малейшего
недовольства.
-Здравствуйте, месье де Ноэ! - ответила она. Ноэ осмелел
настолько, что решил поцеловать девушку. Тогда Миетта
решительно вывернулась из его объятий.- Чем могу служить вам? -
спросила она, строя недовольную гримаску.
-Ничем! Где твой дядя?
-Он еще в постели.
-Тогда отнесите ему вот это! - сказал Ноэ, вручая Миетте
кольцо, данное принцем.
-Это к чему еще? - удивленно спросила Миетта.
-Я и сам не знаю, но так нужно!
-Странно! - пробормотала Миетта и, взяв кольцо, побежала
наверх, однако сейчас же вернулась обратно и сказала: - Дядя
просит вас извинить его; он лишен возможности спуститься сюда,
чтобы лично служить вам, так как плохо спал и у него сильная
мигрень!
-Миетточка,- сказал Ноэ, подходя к девушке,- твой дядя
самый милый человек, какой только существует на свете, и я
очень люблю его, в особенности же... сегодня утром!
-Почему именно сегодня?
-Да потому, что он... оставляет нас одних, и я могу без
помехи снова сказать тебе, что я люблю тебя, моя обожаемая
Миетточка! - Говоря это, Ноэ снова охватил талию девушки.
Миетта пыталась высвободиться, но Ноэ крепко держал ее, все
сильнее прижимая к себе.- Я люблю тебя, ненаглядная! - страстно
повторил он.
-Амори! - задыхаясь, шепнула Миетта, под напором
вспыхнувшей страсти сама прижимаясь к молодому человеку.
Но в этот момент высшего опьянения и блаженства чей-то
голос, раздавшийся за спиной молодой парочки, заставил их
вздрогнуть и отскочить друг от друга.
-Так, так! - сказал этот голос.- Не стесняйтесь,
пожалуйста, господин Ноэ! - Это был Маликан, вид которого не
давал и намека на слабость или головную боль.- Не стесняйтесь,
будьте как дома! - повторил он, подходя ближе к молодому
человеку и обдавая его негодующим взором.- Только сначала я
должен рассказать вам одну историйку. Не бойтесь, она коротка!
Моя сестра влюбилась однажды в дворянина. Отец, который был
