от ярости: его пистолеты и шпага бесследно исчезли.
-Да что я в плену, что ли? - крикнул он, топнув ногой.
-В плену у любви и красоты! - насмешливо ответил ему
женский голос, шедший, казалось, из стены. Но вслед за этим
деревянное панно в стене повернулось, и в образовавшемся
отверстии появилась женщина, при виде которой Генрих Наваррский
снова вскрикнул. Это была Анна Лотарингская, отнюдь не
призрачная, а сиявшая молодостью и здоровьем.- Здравствуйте,
милый кузен! - сказала она, подавая руку Генриху.
-Так вы живы? -- изумленно ответил наваррский король.
-О! Как видите, жива и здорова! А вы считали меня
утонувшей и даже погрустили обо мне? Это очень мило с вашей
стороны.
-Но каким же образом вам удалось спастись?
-Мне помог в этом один из ваших молодых людей,-
насмешливо ответила Анна.- Молодость влюбчива, ну а я,
говорят... недурна собою.
-Гастон! - воскликнул Генрих, прозревая истину.
-Вот именно!
-Предатель!
-О, да, ужасный предатель! Представьте себе, по моей
просьбе он направил вашу шаланду на камни и потопил все ваше
золото!
Она остановилась, выжидательно глядя на Генриха, желая
насладиться эффектом своего сообщения. Но Генрих ответил с
ледяной сдержанностью:
-Пожалуйста, продолжайте! Я вижу, что мы еще более враги
теперь, чем когда-либо прежде!
-Как? - с видом адской наивности удивилась Анна.- А ведь
всего только вчера вечером вы уверяли, будто любите меня... И,
представьте себе, на один момент я поверила этому. Но только у
меня очень тонкий слух. И вот я услыхала, как вы...
нашептываете нежности на ухо молодой девушке. Тогда я поняла,
что вы посмеялись надо мною, и дала слово сыграть с вами шутку,
и это вполне удалось мне, как вы сейчас увидите. Я...
-Не трудитесь, сударыня, я и сам могу теперь постигнуть,
как все произошло. Вы явились к хозяину этого замка, открыли
ему, кто я, и подстроили с ним ловушку, в которую я и попал!
-Совершенно верно, милый кузен!
-Моих спутников, конечно, предательски зарезали?
-О, нет, фи! Их просто скрутили!
-Ну знаете ли, кузина, подставить ловушку и взять в плен
- только полдела, а другая половина дела...
-Удержать в плену, хотите вы сказать? Ну, так мы
постараемся сторожить вас как следует в Нанси...
-А, так вы хотите отвезти меня в Нанси? Посмотрим, как
это вам удастся! Уж не с помощью ли видама и его дряхлого слуги
собираетесь вы эскортировать меня?
-Фи, кузен, ведь вы все-таки король, а короли не
путешествуют с такой незначительной свитой. Я позаботилась о
гораздо более блестящей. Потрудитесь взглянуть!
Анна открыла окно и знаком пригласила Генриха выглянуть.
Генрих высунулся и увидал, что двор замка занят сильным отрядом
вооруженных всадников, на кирасах которых блестели белые кресты
Лотарингского дома.
-Не правда ли, такая свита достойна вас, кузен? -
спросила герцогиня.
-Да,- ответил наваррский король, невольно вздыхая,- но,
по счастью, у меня имеется нечто, никогда не покидающее меня, и
это "нечто" окажется могущественнее всех ваших рыцарей!
-Что же это за таинственное "нечто", кузен?
-Это моя звезда, кузина! - с поклоном ответил Генрих.
XXXIII
Екатерина Медичи вела очень скучную жизнь в своем
амбуазском замке. Весь ее двор состоял из нескольких дворян,
оставшихся верными ей даже и в немилости, кавалера д'Асти и
какого-то таинственного незнакомца, о котором очень много
говорили как в самом Амбуазе, так и в окрестностях.
Этот таинственный человек был, по-видимому, уже не молод.
Он был постоянно одет во все черное, но походка, манеры - все
выдавало в нем человека, привыкшего вращаться в большом свете.
Однако его лица никто не видал, так как незнакомец никогда не
снимал черной бархатной маски.
Человек в маске появился в Амбуазе месяцев за шесть до
этого. Ему предшествовал паж с запиской, получив которую
Екатерина выбежала гостю навстречу, что было чрезвычайной
честью. Но кто был этот человек в маске, что связывало его с
королевой, чем объяснялось его явное влияние на нее - это никто
не мог понять. Во всяком случае, его влияние было очень велико,
так как стоило случиться чему-нибудь особенно важному, как
Екатерина запиралась с ним в своем кабинете. Точно так же
поступила она и теперь, когда Асти, вернувшийся из Анжера подал
ей письмо, запечатанное гербом герцога Анжуйского.
Прочитав это письмо, Екатерина взволнованно сказала
человеку в маске:
-Знаешь, что случилось? Генрих Наваррский попал в
расставленную ему ловушку и находится теперь в руках герцога
Гиза и его сестры!
При этих словах взор незнакомца сверкнул из- под маски с
особенной силой, и казалось, что там вдруг вспыхнули два черных
огонька. Но он ничего не сказал, продолжая слушать, что
говорила королева:
-Теперь Франсуа просит меня приехать в Анжер, так как
наваррского короля доставят туда и хотят решить, каким способом
лучше всего удержать его. Что ты скажешь на это?
-Надо ехать, государыня, и притом сейчас же! Нельзя
давать Гизам слишком большую волю!
-Ты прав! Прикажи заложить экипажи! Ты поедешь со мною, и
мы по дороге поговорим. Сопровождать нас будут Асти и паж.
Через час поезд королевы Екатерины уже двинулся в путь.
Путешествие продолжалось всю ночь, и только при первых лучах
рассвета вдали показались остроконечные башенки и колоколенки
Анжерского замка.
Однако перед въездом в город королева приказала
остановиться, подозвала пажа и сказала ему:
-Вот, милочка, возьми это кольцо, ступай в замок и вызови
герцога Анжуйского. Покажи ему кольцо и затем сообщи ему о моем
приезде, но предупреди, что я не остановлюсь в замке и чтобы он
ни слова не говорил герцогу Гизу или герцогине Анне о моем
приезде. Кроме того, ты попросишь его немедленно навестить
меня; я остановлюсь у цирюльника-банщика Луазеля.
Паж поклонился, вскочил в седло, дал шпоры лошади и
поскакал в город. Вслед за ним в город въехал и кортеж
королевы. Проследовав левым берегом Луары, экипаж королевы
остановился у скромного домика, над которым виднелась вывеска:
"Во здравие тела. Луазель, цирюльник-банщик, хирург и проч.".
Д'Асти постучал в дверь, которую сейчас же открыл с низким
поклоном пожилой толстяк.
-Мой добрый Луазель,- сказала ему королева,- отведи мне
мою обычную комнату и спрячь барина!
При последних словах она показала на человека в маске, и
затем экипаж въехал во двор дома.
Через час после этого какой-то дворянин, закутанный в
плащ и надвинувший шляпу совсем на лоб, постучался во дверь
Луазеля. Цирюльник поклонился ему чуть не до земли. Это был
Франсуа Валуа.
-Сын мой! - сказала ему Екатерина после первых
приветствий.- Сообщил ли ты Генриху Гизу о своем письме ко мне?
-Ну конечно!
-Это была большая ошибка.
-Почему, матушка?
-Потому что я не хочу, чтобы он видел меня, не желаю
видеть его. Весь день я проведу здесь, а ты скажешь герцогу,
что я еще не приехала и что от меня вообще нет известий.
-Но... что мы сделаем с... гугенотом, которого к вечеру
доставят сюда?
-Это будет видно потом. Вообще должна тебе сказать, сын
мой, что наваррский король для нас несравненно менее опасен,
чем герцог Гиз. Но пока еще я ничего не хочу решать. Вечером я
буду в замке. Я явлюсь пешком к прибрежной потерне; а ты сам
встретишь меня и проведешь в свою комнату, а там мы поговорим!
XXXIV
Около восьми часов вечера королева Екатерина вышла из
дома Луазеля в сопровождении человека в маске.
-Видишь ли,- сказала она,- продолжая начатый ранее
разговор,- я не более тебя люблю наваррского короля...
При этих словах взор замаскированного опять блеснул
странным огнем.
-Но,- продолжала Екатерина,- я вполне разделяю мысль
Макиавелли, этого гениального политика, который говорил, что
два врага удобнее одного.
-Ну, это довольно странное утверждение!
-Тебе так кажется? А между тем подумай сам: самый опасный
враг для нас - тот, кто в своей ненависти руководствуется
определенным достижением, но если существует два врага, которые
стремятся достичь одного и того же, то они логически становятся
врагами и друг другу тоже, а следовательно, часть их злобной
силы будет отвлечена от нас.
-Это правда!
-Целью достижения наших врагов является французская
корона. Ищущих этой короны двое: Генрих Наваррский и Генрих
Гиз. Если ни один из них не успел в этом достижении, то потому,
что ему приходилось ограждать себя от соперника. Но, как знать,
не будь на свете одного из них, быть может, другой уже давно
овладел бы троном Валуа!
-Да, это так!
-Значит, раз трон Валуа не может освободиться от всех
врагов, пусть их будет несколько. Между тем, захватив Генриха
Наваррского и вручая его судьбу лотарингцам, мой сын лишь
помогает Гизу освободиться от соперника, но не предохраняет
трона Валуа... В скверное дело замешался герцог! - и, не говоря
более ни слова, королева молча дошла до потерны, указанной ею
утром герцогу Анжуйскому. Однако, прежде чем постучаться, она
сказала своему спутнику: - Надвинь шляпу глубже на лоб и
прикрой лицо полой плаща, чтобы маски не было видно!
Незнакомец повиновался. Тогда королева постучала в дверь
потерны, которая немедленно открылась, причем во тьме коридора
слабо вырисовался какой-то мужчина. Это был герцог Франсуа, во
тьме и одиночестве поджидавший мать.
-Это вы? - спросил он.- А кто с вами?
-Это Асти,- спокойно ответила Екатерина, причем
незнакомец молча поклонился герцогу.
-Следуйте за мною,- сказал тогда Франсуа. - Но
осторожнее: здесь приступочка!
Екатерина тихо рассмеялась.
-Полно, сын мой,- сказала она, я лучше тебя знакома с
этим замком и с завязанными глазами пройду, не споткнувшись,
куда угодно. Я ведь долго жила здесь с твоим отцом, когда он
был еще герцогом Анжуйским! Скажи мне только, что помещается в
кабинете покойного короля?
-Я оставил там свой кабинет!
-Отлично. А кто живет над кабинетом?
-Никого. Я не выношу, чтобы над моей головой ходили!
-Совсем хорошо! Ну, так проведи меня в эту верхнюю
комнату. Ступай вперед, я знакома с лестницей!
Герцог запер дверь потерны и пошел наверх в сопровождении
королевы-матери и незнакомца.
У дверей комнаты Екатерина спросила:
-Надеюсь, герцог в кабинете у тебя?
-Нет еще, но он должен сейчас прийти, чтобы решить со
мною вопрос о наваррском короле. Впрочем, может быть, он уже
пришел и ждет меня...
-Ну, так ступай к нему, сын мой!
-А вы останетесь здесь?
-Да.
-Без света?
-Без света.
-Когда мне прийти за вами?
-Когда услышишь сверху три удара.
-Хорошо, матушка!
Герцог ушел, а Екатерина с незнакомцем вошли в комнату.
На пороге королева приказала своему спутнику сесть у самого
входа в кресло, а сама на цыпочках пошла к противоположной
двери стене. Здесь ее рука стала ощупывать тайную пружину.
Наконец она нашла искомое, и вдруг из стены вырвался яркий луч
света.
-Что это? - с некоторым испугом спросил незнакомец.
-Подойди, и увидишь сам! - ответила Екатерина. Незнакомец
осторожно подкрался к светящемуся отверстию и увидел, что там
виднеется какая-то сверкающая наклонная пластинка.
-Здесь применено старинное изобретение, которое,
наверное, знакомо тебе,- сказала Екатерина,- в потолке кабинета
