храбрым. Только один Крильон внушал ему бесконечный ужас, но
ведь и то сказать - Крильон не знал себе соперника в то время и
пользовался к тому же чрезвычайным авторитетом. Поэтому теперь
он спокойно поджидал натиска Ноэ с товарищами.
Рейтары, увидев приближавшихся гасконцев, встретили их
залпом. Но они поторопились, плохо прицелились, и из среды
противников выбыл из строя только один. Вторично зарядить
аркебузы рейтары не успели, и им пришлось вступить в
рукопашную.
Келюс, д'Эпернон и пятеро рейтаров сцепились с
гасконцами, но те в первый же момент выбили из строя двоих
рейтаров. Поэтому сразу установился парный бой, в котором не
принимали участия со стороны гасконцев кучер, а со стороны
миньонов - Шомберг. Последний от нечего делать занялся
высаживанием двери дома Гардуино.
Заметив это, возница медленно слез с козел и, подойдя к
Шомбергу, сказал: "Простите, сударь, но я вижу, что вы не
заняты, а потому..." - и он обнажил шпагу.
Шомберг взглянул на него и испуганно вскрикнул:
-Это Крильон!
Келюс, храбро выдерживавший натиск Амори де Ноэ, услышал
этот возглас, испуганно обернулся и... пал, пораженный прямым
ударом шпаги Ноэ в грудь!
Лагир и Эпернон бились с ожесточением, не уступая друг
другу ни пяди земли. Поэтому Ноэ отправился на помощь к самым
младшим товарищам, сражавшимся с рейтарами.
Тем временем Шомберг довольно прилично держался против
Крильона, который был в отличном расположении духа.
-Дорогой мсье Шомберг,- сказал он,- не скрою, что я очень
доволен вами: вы фехтуете на славу!
-Для меня большая честь - возможность скрестить оружие с
вами, герцог! - насмешливо ответил Шомберг.
-Поэтому я хочу на некоторое время пощадить вас, чтобы мы
могли поболтать друг с другом.
-Убейте меня, если можете, герцог, но не щадите! -
сердито ответил Шомберг.
-Какого черта вам здесь нужно, собственно говоря?
-А вам?
-Я пришел на помощь друзьям!
-Вот и я тоже!
-Вот как? Ну, будем продолжать!
Но продолжать им не удалось: шум битвы разбудил весь
околоток, и крики горожан, высунувшихся из окон, привлекли
внимание дюжины рейтаров, пьянствовавших в соседнем кабачке и
сейчас же бросившихся на помощь соотечественникам.
-Черт возьми! - сказал тогда Крильон.- Это настоящее
сражение! Надо кончать!
Он сделал выпад, и Шомберг рухнул на землю, как перед тем
Келюс.
Эпернон, получивший от Лагира уже три изрядные раны,
собирался удрать с поля битвы, но появление рейтаров придало
ему храбрости. Вдруг в верхнем этаже дома Гардуино распахнулись
два окна и в них показались наваррский король и Рауль с
аркебузами на прицеле. Грянуло два выстрела, и два рейтара
рухнули на землю. В тот же момент послышался громовый голос
Крильона, гаркнувшего:
-А, канальи! Значит, вы забыли, что меня зовут Крильон?
Через десять минут после этого шесть трупов лежали на улице.
Шомберга и Келюса, которые еще дышали, перенесли в соседний
дом, а Энернон, в сопровождении уцелевших рейтаров, обратился в
бегство.
Тогда Крильон сказал Генриху Наваррскому:
-Поспешим, государь, потому что французский король
способен послать на нас целую армию, когда узнает о смерти
своих миньонов!
XVII
-Друг мой Крильон,- ответил Генрих,- я сам хотел бы как
можно скорее покинуть Блуа, но... мы должны взять с собою
старого Мальвена и его внучку Берту!
-Вот как? - улыбаясь отозвался Крильон.- Готов
поручиться, что тут уже...
-Как всегда, добрый мой Крильон; как мое ухо чутко
прислушивается с радостным трепетом к звону скрещиваемого
оружия, так и сердце вечно будет биться навстречу новой
страсти! Но и помимо того опасность...
-Да ведь мои родственники охраняют ее, с нею ничего не
случится, государь!
-Сегодня да, но завтра? Нет, Крильон, ступай за нею и
приведи ее прямо на шаланду!
Крильон поклонился и отправился исполнить поручение.
Тогда Генрих приказал вытаскивать бочки с золотом и нагружать
их на телегу, что было делом четверти часа. Теперь можно было
уже двинуться в путь, но в самый последний момент Генриху
пришла в голову новая мысль.
-Вот что, господа,- сказал он,- я решил раздобыть для вас
пропуск, который проведет нас через все католические армии
мира!
-От кого же будет этот пропуск? - спросил Лагир.
-А вот увидите! - ответил Генрих и, отведя в сторону
Гардуино, сказал ему: - Я убедился, что твой снотворный порошок
отлично действует; несмотря на страшный шум, герцогиня не
проснулась; но хватит ли действия этого наркотика еще на
некоторое время?
-Смотря на какое, государь. Что вы, собственно,
предполагаете?
-Я хочу закутать герцогиню в плащ, взвалить на плечи и
перенести на шаланду!
-О, государь! Вот это - мысль!
-Не правда ли? Ну, так не проснется ли она прежде, чем мы
перенесем ее?
-Нет, государь, действие порошка продлится еще по крайней
мере часа три!
-В таком случае за дело! - и, подозвав Ноэ, Генрих
посвятил его в свой план.
Последний встретил полное одобрение гасконца.
Герцогиня спала глубоким сном, у ее изголовья дежурил паж
Амори, который воспылал смертельной ненавистью к друзьям Анны и
потому был верным помощником Рауля.
Остановившись около спящей, Генрих некоторое время
смотрел на ее прекрасное лицо, и затем сказал:
-Она удивительно красива, Ноэ!
-Это красота тигра, государь!
-Да, но тигр - очень красивое животное, милочка!
-Ах, вот как! Я ведь и забыл, что сердце вашего
величества отличается завидным простором и способно вместить
еще одну страстишку!
-Гм... гм... Как знать, чего не знаешь, милый друг мой?..
Потом как-никак, а герцогиня - моя двоюродная сестра, и мне
приходит в голову целая куча разных мыслей...
-Одна разумнее другой!
-Во-первых, надо обратить герцогиню в протестантство, а
для этого прежде всего надо изолировать ее от растлевающего
влияния католицизма. С этой целью мы и похитим ее! Расстели-
ка на полу свой плащ, Ноэ!
Ноэ повиновался. Тогда наваррский король, с лица которого
не сбегала улыбка, навеянная последней шутливой фразой, взял
Анну за голову, а Рауль - за ноги, и они осторожно положили ее
на плащ.
-Друзья мои! - сказал затем Генрих, не изменяя своей
шутливости даже в такой серьезный, полный опасностей момент.- С
принцессой Лотарингской нельзя обращаться как с какой-нибудь
женщиной низкого звания! Надо быть принцем крови, чтобы иметь
право дотронуться до нее, а потому я сам займусь этим делом! -
и, сказав это, он осторожно завернул герцогиню в плащ, взвалил
ее себе на плечо, после чего скомандовал: - Вперед!
Гардуино запер дом, поручил его Божьему милосердию и
королевскому гневу и через пять минут уже шел по направлению к
Луаре, сопровождая Генриха, несшего герцогиню Монпансье.
Шествие замыкали Лагир и Рауль, следовавшие с обнаженными
шпагами.
-Ах, что это за очаровательная женщина! - вздыхая, сказал
Рауль.- К несчастью, я люблю Нанси...
-Все еще?
-Более, чем когда-либо, мсье Лагир!
-А я, к сожалению, люблю больше всего своего государя,-
вздохнув, ответил Лагир,- потому что без этого... без этого я
последовал бы за нею на край света!
-Ну, теперь вы можете последовать за нею в Наварру!
-Разве вы думаете, что король отвезет ее туда?
-Еще бы! Это - славный залог!
-Значит, я буду иметь возможность снова попытать у нее
счастья, дорогой Рауль!
-Вы очень наивны, дорогой Лагир!
-Наивен?
-Ну еще бы! Если кто-нибудь будет иметь счастье у
герцогини, то это...
-Конечно, вы?
-О, нет! Я люблю Нанси!
-Так кто же в таком случае?
-Король Генрих!
-Ну вот еще! Наш король ненавидит герцогиню не меньше,
чем герцогиня его!
-Да, но от ненависти до любви - один шаг, да, кроме того,
вспомните - король любит забавные приключения!
-Аминь! - сказал Рауль, снова вздыхая при воспоминании о
том, что гордая герцогиня была для него когда-то простои
влюбленной женщиной.
XVIII
Забрезжили первые лучи рассвета, и на тусклом декабрьском
небе выступили гребни прибрежных холмов. Блуа уже давно
скрылось из вида, и шаланда быстро неслась по течению.
Посредине палубы устроили палатку, где на кушетке
положили герцогиню Монпансье. Старый сир де Мальвен и Берта
сидели на корме, провожая взорами края, которые они покидали
навсегда. Гасконцы, по- прежнему одетые матросами, направляли
движение шаланды, Амори и Рауль сидели около герцогини,
сторожа ее пробуждение, а Генрих и Ноэ прогуливались взад и
вперед, разговаривая о происшедшем.
-Возлюбленный государь,- сказал Ноэ,- я все еще не
понимаю, о каком пропуске говорили вы перед нашим отъездом из
Блуа?
-Этот пропуск - герцогиня, друг мой Ноэ!
-Как это?
-До тех пор, пока она будет у нас на шаланде, нас всюду
пропустят. Ну, да ты этого не поймешь, это уж мое дело!
Скажи-ка лучше, сколько теперь времени, ты ведь у нас немного
астроном?
-Теперь около семи часов. А что?
-Если Гардуино не ошибся, герцогиня проспит еще час, в
течение же этого времени мы пройдем Сомюр! А ты ведь знаешь,
что в Сомюре устроена судовая застава, охраняемая людьми
герцога Франсуа, моего прелестного кузена, который ненавидит
меня от всей души.
-И прикажет повесить вас, если вы попадете к нему
инкогнито в руки,государь!
-Да, но, по счастью, я хорошо ориентирован. Капитан,
заведующий заставной стражей,- лотарингец; он отлично знает
герцогиню и... Но ты уж увидишь!
Вскоре в утреннем тумане показались строения Сомюра, а
Луару, казалось, перерезывала какая-то коса. Это и был
заставный мост; от него при приближении шаланды сейчас же
отъехала небольшая лодка, в которой сидели четыре матроса и
толстый капитан.
Последний поднялся на борт шаланды и потребовал капитана.
Генрих сейчас же подошел к нему с приветствием на чистейшем
немецком языке.
-Кто вы? - спросил капитан.
-Люди герцога Гиза! - ответил Генрих.
-Куда вы следуете?
-В Нант.
-С каким грузом?
Генрих улыбнулся и ответил:
-Вы слишком любопытны, дорогой капитан!
-Что такое? - заревел тот.- Да знаете ли вы, молодой
человек, что перед вами сам капитан Герман, состоящий на службе
у его высочества герцога Анжуйского и имеющий право знать все!
-Я это знаю, но знаю также, что прежде вы были на службе
у Лотарингского дома...
-Совершенно верно, но...
-И следовательно, должны знать герцогиню Монпансье?
-Еще бы! Ведь я состоял в ее личной гвардии!
-Ну, так подойдите и посмотрите! - и с этими словами
Генрих на цыпочках подвел толстяка к палатке, откинул полог и
показал капитану пальцем на спящую принцессу.
Капитан заглянул туда, испуганно отшатнулся и с низким
поклоном поспешил к лодке, чтобы скорее распорядиться пропуском
шаланды.
Когда снова двинулись в путь, Генрих сказал Ноэ:
-Ну, видишь сам теперь, что мой пропуск надежен? Не будь
у нас на борту герцогини, нам трудно было бы отделаться так
легко!
-Да, но что вы собираетесь делать с герцогиней? - спросил
Ноэ.
-В данный момент ей надо прежде всего приготовить сносное
помещение! - ответил Генрих.- Возьми-ка Рауля и займись с ним
убранством одной из кают. В трюме найдется кое-какая мебель, а
у Рауля - недурной вкус; он изучил привычки герцогини, да и в
