Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#7| Dirty Colossus
Demon's Souls |#6| Fool's Idol
Demon's Souls |#5| Leechmonger
Demon's Souls |#4| Adjudicator & Tower Knight

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Русская фантастика - А&Б Стругацкие Весь текст 397.84 Kb

Гадкие лебеди

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 14 15 16 17 18 19 20  21 22 23 24 25 26 27 ... 34
     - Водка, зрелища?
     - Безусловно.
     - Страшная болезнь, -  сказал  Виктор.  -  Не  хочу...  И  все  равно
непонятно... Ничего не понимаю. Ну, то, что умных людей сажают за  колючую
проволоку - это я понимаю. Но почему их выпускают, а к ним не пускают...
     - А может быть, это не они сидят за колючей проволокой, а вы сидите.
     Виктор усмехнулся.
     - Подождите, - сказал он. - Это еще не все непонятно.  Причем  здесь,
например, Павор? Ну, ладно - меня не пускают, я - человек посторонний.  Но
должен же кто-то инспектировать  состояние  постельного  белья  и  отхожих
мест? Может быть, у вас там антисанитарные условия.
     - А если его интересуют не санитарные условия?
     Виктор в замешательстве посмотрел на Голема.
     - Вы опять шутите? - спросил он.
     - Опять нет, - ответил Голем.
     - Так он что, по-вашему - шпион?
     - Шпион - слишком емкое понятие, - возразил Голем.
     - Погодите,  -  сказал  Виктор.  -  Давайте  начистоту.  Кто  намотал
проволоку и поставил охрану?
     - Ох, уж эта проволока, - вздохнул Голем. - Сколько  об  нее  порвано
одежды, а  эти  солдаты  постоянно  страдают  поносом.  Вы  знаете  лучшее
средство от поноса? Табак с портвейном... точнее, портвейн с табаком.
     - Ладно, - сказал Виктор. - Значит, генерал Пферд.  Ага...  -  сказал
он. - И этот молодой человек с портфелем... Вот оно что! Значит, это у вас
просто военная лаборатория. Понятно... А Павор,  значит,  не  военный.  По
другому,  значит,  ведомству.  Или,  может  быть,  он  шпион  не  наш,   а
иностранный?
     - Упаси бог! - сказал Голем с ужасом. - Этого нам еще не хватало.
     - Так... А он знает, кто этот парень с портфелем?
     - Думаю, да, - сказал Голем.
     - А этот парень знает, кто такой Павор?
     - Думаю - нет, - сказал Голем.
     - Вы ему ничего не сказали?
     - Какое мне дело?
     - И генералу Пферду не сказали?
     - И не думал.
     - Это не справедливо, - произнес Виктор. - Надо сказать.
     - Слушайте, Виктор, - произнес Голем. - Я позволил вам болтать на эту
тему только для того, чтобы вы испугались и не лезли в  чужую  карту.  Вам
это совершенно ни к чему. Вы и так уже на заметке, вас могут попросить, вы
даже пикнуть не успеете.
     - Меня испугать нетрудно, - сказал Виктор со вздохом. - Я  испуган  с
детства. И все-таки я никак не могу понять: что им всем нужно от мокрецов?
     - Кому - им? - устало и укоризненно спросил Голем.
     - Павору. Пферду. Парню с портфелем. Всем этим крокодилам.
     - Господи, - сказал Голем. - Ну что в наше время нужно крокодилам  от
умных и талантливых людей? Я вот не понимаю, что _в_а_м_ от них нужно. Что
вы лезете во все эти дела? Мало вам своих собственных неприятностей?  Мало
вам господина Президента?
     - Много, - согласился Виктор. - Я сыт по горло.
     - Ну и прекрасно. Поезжайте  в  санаторий,  возьмите  с  собой  пачку
бумаги... хотите я вам подарю пишущую машинку?
     - Я пишу по старой системе, - сказал Виктор. - Как Хэмингуэй.
     - Вот и прекрасно. Я вам подарю огрызок карандаша. Работайте,  любите
Диану. Может быть, вам еще сюжет дать? Может быть, вы уже исписались?
     - Сюжеты рождаются из темы, - важно сказал Виктор. - Я изучаю жизнь.
     - Ради бога, - сказал Голем. - Изучайте  жизнь  сколько  вам  угодно.
Только не вмешивайтесь в процессы.
     - Это невозможно, - возразил Виктор. -  Прибор  неизбежно  влияет  на
картину эксперимента. Разве вы забыли физику? Ведь мы  наблюдаем  не  мир,
как таковой, а мир плюс воздействие наблюдателя.
     - Вам уже один раз дали кастетом по черепу, а в следующий  раз  могут
просто пристрелить.
     - Ну, - сказал Виктор. - Во-первых, может быть, вовсе не кастетом,  а
кирпичом, а во-вторых, мало-ли где мне могут дать по черепу? Меня в  любой
момент могут повесить, так что же, теперь - из номера не выходить?
     Голем покусал нижнюю губу. У него были желтые лошадиные зубы.
     - Слушайте,  вы,  прибор,  -  сказал  он.  -  Вы  тогда  вмешались  в
эксперимент случайно и  немедленно  получили  по  башке.  Если  теперь  вы
вмешаетесь сознательно...
     - Я ни в какой эксперимент не вмешивался, - сказал Виктор.  -  Я  шел
себе спокойно от Лолы и вдруг вижу...
     - Идиот, - сказал Голем. - Идет он себе и видит. Надо было перейти на
другую сторону, ворона ты безмозглая.
     - Чего это я ради буду переходить на другую сторону?
     - А того ради, что один ваш хороший  знакомый  занимался  выполнением
своих прямых обязанностей, а вы туда влезли, как баран.
     Виктор выпрямился.
     - Какой еще хороший знакомый? Там не было ни одного знакомого.
     -  Знакомый  подоспел  сзади  с  кастетом.  У  вас  есть  знакомые  с
кастетами?
     Виктор залпом допил свой  коньяк.  С  удивительной  отчетливостью  он
вспомнил: Павор с покрасневшим  от  гриппа  лицом  вытаскивал  из  кармана
платок, и кастет со стуком падает на пол - тяжелый, тусклый, прикладистый.
     - Бросьте, - сказал Виктор и откашлялся. - Ерунда. Не мог Павор...
     - Я не называл никаких имен, - возразил Голем.
     Виктор положил руки на стол и оглядел свои сжатые кулаки.
     - При чем здесь его обязанности? - спросил он.
     - Кому-то понадобился живой мокрец, очевидно. Киднэпинг.
     - А я помешал?
     - Пытался помешать.
     - Значит, они его все-таки схватили?
     - И увезли. Скажите спасибо, что вас не  прихватили  -  во  избежании
утечки информации. Их ведь судьба литературы не занимает.
     - Значит, Павор... - медленно сказал Виктор.
     - Никаких имен, - напомнил Голем строго.
     -  Сукин  сын,  -  сказал  Виктор.  -  Ладно,  посмотрим...  А  зачем
понадобился им мокрец?
     - Ну как - зачем? Информация... Где взять информацию? Сами  знаете  -
проволока, солдаты, генерал Пферд...
     - Значит, сейчас его там допрашивают? - проговорил Виктор.
     Голем долго молчал. Потом сказал:
     - Он умер.
     - Забили?
     - Нет. Наоборот. - Голем снова помолчал. - Они,  болваны,  не  давали
ему читать, и он умер от голода.
     Виктор быстро взглянул на него. Голем печально улыбался.  Или  плакал
от горя. Виктор почувствовал  вдруг  ужас  и  тоску,  душную  тоску.  Свет
торшера померк. Это было похоже на сердечный приступ. Виктор задохнулся  и
с трудом оттянул узел галстука. Боже мой, подумал он, какая же это  дрянь,
какая гадость, бандит, холодный убийца... а после этого, через час,  помыл
руки, попрыскался  духами,  прикинул,  какие  благодарности  перепадут  от
начальства, и сидел рядом, и чокался со мной, и улыбался мне, и говорил со
мной, как с товарищем, и все врал, улыбался и врал, с удовольствием  врал,
наслаждался, издевался надо мной, хихикал в кулак, когда я  отворачивался,
подмигивал сам  себе,  а  потом  сочувственно  спрашивал,  что  у  меня  с
головой...  Словно сквозь туман,  Виктор  видел,  как  доктор  Р._Квадрига
медленно  поднял голову,  разинул в неслышном  крике запекшийся рот и стал
судорожно шарить  по скатерти  трясущимиcя руками,  как слепой,  и глаза у
него были,  как у слепого, когда он вертел головой и все кричал, кричал, а
Виктор ничего  не слышал...  И правильно, я сам дерьмо,  никому не нужный,
мелкий  человечек,  в морду  меня сапогом,  и держать  за руки,  не давать
утираться, а на  кой черт я кому  нужен, надо было бить покрепче, чтобы не
встал, а я как во сне с ватными кулаками,  и боже мой, на кой черт я живу,
и на кой  черт живут все,  ведь это  так просто,  подойти сзади  и ударить
железом в голову,  и ничего  не изменится,  родится за  тысячу  километров
отсюда в ту же самую секунду другой ублюдок... Жирное лицо Голема обрюзгло
еще сильнее  и стало черным  от проступившей щетины, глаза совсем заплыли,
он лежал  в кресле неподвижно,  как бурдюк  с прогоркшим маслом, двигались
только пальцы, когда он медленно брал рюмку за рюмкой, беззвучно отламывал
ножку, ронял и снова брал, и снова ломал и ронял...  И никого не люблю, не
могу любить  Диану,  мало ли  с кем я сплю,  спать-то все умеют,  но разве
можно любить женщину,  которая тебя не любит,  и женщина  не может любить,
когда ты  не любишь ее,  и так все  вертится в  проклятом  бесчеловеческом
кольце,  как  змея  вертится,  гонится  за  своим  хвостом,  как  животные
спариваются  и разбегаются...  А Тэдди плакал,  поставив локти  на стойку,
положив костлявый подбородок  на костлявые кулаки,  его лысый лоб шафранно
блестел под лампой,  и по впалым щекам  безостановочно текли  слезы, и они
тоже блестели  под лампой...  А все потому,  что я дерьмо,  и ни  какой не
писатель,  какой из  меня к черту писатель,  если я не терплю писать, если
писать   - это  мучение,   стыдное,  неприятное,   гадкое,   что-то  вроде
болезненного    физиологического   отправления,    вроде   поноса,   вроде
выдавливания  гноя из  чирья,  ненавижу,  страшно  подумать,  что придется
заниматься этим  всю жизнь,  что обречен,  что теперь  уже не  отпустят, а
будут требовать: давай, давай,  и я буду давать, но сейчас я не могу, даже
думать не могу об этом, господи, пусть я не буду об этом думать, а то меня
вырвет...  Бол-Кунац  стоял  за  спиной  Р._Квадриги  и  смотрел  на часы,
тоненький, мокрый, с мокрым свежим лицом,  с чудными темными глазами, и от
него,  разрывая плотную горячую духоту,  шел свежий запах  - запах травы и
ключевой воды, запах лилий, солнца и стрекоз над озером... И мир вернулся.
Только какое-то  смутное  воспоминание  или ощущение,  или воспоминание об
ощущении метнулось за угол: чей-то отчаянный оборвавшийся крик, непонятный
скрежет, звон, хруст стекла...
     Виктор облизнул губы и потянулся за  бутылкой.  Доктор  Р.  Квадрига,
лежа головой на скатерти, хрипло  бормотал:  "Ничего  не  нужно.  Спрячьте
меня. Ну их..." Голем  озабоченно  сметал  со  стола  стеклянные  обломки.
Бол-Кунац сказал:
     - Господин Голем, простите, пожалуйста.  Вам  письмо,  -  он  положил
перед Големом конверт и снова взглянул на часы. - Добрый  вечер,  господин
Банев, - сказал он.
     - Добрый вечер, - сказал Виктор, наливая себе коньяку.
     Голем внимательно читал письмо. За стойкой Тэдди  шумно  сморкался  в
клетчатый носовой платок.
     - Слушай, Бол-Кунац, - сказал Виктор. -  Ты  видел,  кто  меня  тогда
ударил?
     - Нет, - сказал Бол-Кунац, поглядев ему в глаза.
     - Как так - нет? - сказал Виктор, нахмурившись.
     - Он стоял ко мне спиной, - объяснил Бол-Кунац.
     - Ты его знаешь, - сказал Виктор. - Кто это был?
     Голем издал неопределенный звук. Виктор  быстро  оглянулся  на  него.
Голем, не обращая ни на кого внимания, задумчиво рвал  записку  на  мелкие
клочки. Обрывки он спрятал в карман.
     - Вы ошибаетесь, - сказал Бол-Кунац. - Я его не знаю.
     - Банев, - пробормотал Р. Квадрига. - Я тебя прошу... Я не  могу  там
один... Пойдем со мной... Очень жутко...
     Голем поднялся, поискал пальцем в жилетном кармане, потом крикнул:
     - Тэдди! Запишите на меня... И учтите, что я разбил четыре рюмки... -
Ну, я пошел, - сказал он Виктору. - Подумайте и примите разумное  решение.
Может быть, вам даже лучше уехать.
     - До свидания, господин Банев, - вежливо  сказал  Бол-Кунац.  Виктору
показалось, что мальчик едва заметно отрицательно покачал головой.
     - До свидания, Бол-Кунац, - сказал он. - До свидания.
     Они ушли. Виктор в задумчивости допил коньяк. Подошел официант,  лицо
у него было все опухшее, все в красных пятнах. Он стал убирать со стола, и
движения его были непривычно неловки и неуверенны.
     - Вы здесь недавно? - спросил Виктор.
     - Да, господин Банев. Сегодня с утра.
     - А что Питер, заболел?
     - Нет,  господин  Банев.  Он  уехал.  Не выдержал. Я тоже,  наверное,
уеду...
     Виктор посмотрел на Р. Квадригу.
     - Отведите его потом в номер, - сказал он.
     - Да, конечно, господин Банев, - ответил официант нетвердым голосом.
     Виктор расплатился, прощально помахал Тэдди и вышел  из  ресторана  в
вестибюль. Он поднялся на второй этаж,  подошел  к  двери  Павора,  поднял
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 14 15 16 17 18 19 20  21 22 23 24 25 26 27 ... 34
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (2)

Реклама