сестры Дедэм махнули рукой на тупоумие жителей Милберна и общались
только со своими лошадьми. Еще через двадцать лет они были живы, но
Нетти разбил паралич, и многие горожане никогда не видели ее.
Фредди Робинсон как-то проезжал мимо их фермы, и его внимание
привлекла надпись на почтовом ящике "полк. Т.Дедэм", которую Рея
регулярно обновляла. Фреддине знал, что полковник умер от малярии еще в
0 г., но Рея, которая объяснила ему это, была так очарована молодым
человеком, что застраховалась у него на три тысячи долларов. Конечно же,
она застраховала своих лошадей. Она боялась Джима Харди, который затаил
на них злобу еще с тех пор, как она отогнала его от конюшни, и Фредди
Робинсон доходчиво объяснил ей, что небольшая страховка - как раз то,
что нужно, если Джим подкрадется к ним с канистрой бензина.
Фредди тогда был еще молод и мечтал вступить в ряды Клуба
Миллионеров; восемь лет спустя он был близок к этому, но теперь его это
не радовало - он знал, что в большом городе он разбогател бы гораздо
быстрее. Он имел основание думать, что разбирается в страховом бизнесе и
умеет всучить страховку почти любому, но не гордился этим. Он просто
эксплуатировал страх и жадность людей, и иногда в нем поднималось
презрение к себе и к собратьям по профессии.
Изменили Фредди не брак, не дети, а жизнь рядом с Джоном Джеффри.
Сперва ему казалось, что старики, которых он наблюдал примерно раз в
месяц, заняты сущей ерундой. Подумать только - вечерние костюмы! Они
выглядели этакими мафусаилами, пережившими свой век. Потом он начал
замечать, что возвращается из Нью-Йорка домой с облегчением. Брак его
сложился неудачно, даже при наличии двоих детей, но он стремился не к
семье, а к самому городу, к тихой пристани, где он наконец обрел покой.
Это чувство укрепили два события. Как-то вечером, проходя мимо дома
Эдварда Вандерли, он увидел через окно заседание Клуба Чепухи. Мафусаилы
сидели и о чем-то разговаривали; один поднял руку, другой засмеялся.
Фредди зачарованно смотрел на них. С приезда в Милберн прошло шесть лет,
теперь ему было тридцать два, и, пока он старел, эти люди оставались
такими же. Теперь он видел в них не гротеск, а достоинство и тайну -
да-да, тайну; ему было интересно, о чем они говорят. Через две недели он
повел одну из старшеклассниц в ресторан в Бингемтоне и увидел там Льюиса
Бенедикта с официанткой из заведения Хэмфри. Он начал завидовать Клубу
Чепухи и больше всех Льюису.
В некотором роде тот был для него примером для подражания.
Он разглядывал своего кумира у Хэмфри: как тот поднимает брови,
отвечая на какой-нибудь вопрос, как, смеясь, склоняет голову, как щурит
глаза. Он копировал его манеры и привычки, в том числе и сексуальные,
соответственно снижая возраст своих девушек с двадцати пяти у Льюиса до
семнадцати-восемнадцати. Он покупал пиджаки, похожие на те, что носил
Льюис.
Когда доктор Джеффри пригласил его на вечер, устроенный для
Анны-Вероники Мор, Фредди возликовал. Двери клуба открылись для него. Он
вел себя там глупо; он вертелся среди молодежи, боясь попадаться на
глаза старикам, особенно грозному Сирсу Джеймсу, а когда все же
заговорил с ним, с ужасом обнаружил, что говорит о страховке. После
происшествия с Эдвардом Вандерли Фредди ушел с другими гостями.
Когда доктор Джеффри покончил с собой, Фредди был в отчаянии. Клуб
Чепухи распадался, не успев принять его. Вечером он увидел у дома
"моргай" Льюиса и попытался его утешить - опять неудачно. Он нервничал,
ссорился с женой и вновь заговорил о дурацкой страховке. Он опять
потерял Льюиса.
Поэтому, ничего не зная о том, что пытался сказать Стрингер Дедэм,
умирая на кухонном столе, Фредди Робинсон, дети которого уже подросли, а
жена собиралась разводиться, не знал и того, зачем в один далеко не
прекрасный день Рея Дедэм пригласила его к себе на ферму, это то, что он
увидел там - клочок шелкового шарфа на проволочной ограде, - давало ему
пропуск в Клуб Чепухи.
Сперва дело выглядело обычным. Рея десять минут продержала его на
холодном крыльце, где время от времени слышалось ржание лошадей. Наконец
она вышла, закутанная в шаль, и сказала, что знает, кто это сделал, но
не скажет, да, сэр, пока вы не выложите денежки. Не хотите ли кофе?
- Да, спасибо, - Фредди вытянул из дипломата бумаги. - Заполните,
пожалуйста, эти формы, и компания тут же начнет их рассматривать. Но я
должен осмотреть ущерб, мисс Дедэм. Ведь что-то случилось?
- Я же говорю, я знаю, кто это сделал. Мистер Хардести скоро будет,
так что можете подождать его.
- Так это криминальный ущерб, - и Фредди полез еще за одной бумагой.
- Может, пока расскажете мне, в чем дело?
- Лучше подождите мистера Хардести. Я чересчур стара, чтобы
рассказывать дважды. Да и на холод выходить лишний раз неохота. Брр! -
она театрально вздрогнула. - Так что заходите и выпейте кофе.
Фредди, державший в охапке дипломат, бумаги и ручку, оглянулся в
поисках стола. Грязная кухня сестер была завалена всяким хламом.
На одном из стульев стояла старая лампа, на другом громоздилась
пожелтевшая кипа "Горожанина". Высокое зеркало в дубовой раме подарило
ему его отражение - классический бюрократ. Он отошел к стене и тут же
сшиб какой-то ящик.
- Боже! - воскликнула Рея. - Ну и грохот!
Он осторожно сел на стол и разложил бумаги на коленях.
- Так у вас умерла лошадь?
- Именно. Придется вам раскошелиться, господа.
Тут за дверью кухни что-то проскрипело, и Фредди поморщился.
- Я только хотел узнать детали, - и он отвернулся, чтобы не смотреть
на Нетти Дедэм.
- Нетти хочет с вами поздороваться, - напомнила Рея, и ему пришлось
повернуть голову.
Перед ним возникла груда старых одеял в инвалидной коляске.
- Добрый день, мисс Дедэм, - пробормотал Фредди, придерживая бумаги.
Нетти издала какой-то звук. Из одеял торчали только ее нос и рот,
постоянно открытый в какой-то жуткой судороге.
- Ты помнишь этого милого мистера Робинсона, - сказала Рея сестре,
ставя на стол чашки с кофе. Рея обычно ела стоя, так как не любила
сидеть. - Он принесет нам деньги за нашего бедного Шоколада. Сейчас он
заполнит формы.
- фр, - сказала Нетти, тряся головой. - Прс дне.
- Да, принесет денежки. Не обращайте на нее внимания, мистер
Робинсон.
- Давайте перейдем к делу. Умерло животное по кличке...
- А вот и мистер Хардести, - перебила Рея. Фредди услышал, как у
крыльца остановилась машина. Он отложил ручку и украдкой взглянул на
Нетти, которая сонно глядела в грязный потолок. Рея поставила чашку и
стала бороться с дверью. "Льюис бы ей помог", - пронеслось у него в
голове.
- Сядьте, ради всего святого, - прошипела она.
Ботинки Хардести проскрипели по крыльцу. Он дважды постучал, прежде
чем Рея ему ответила.
Фредди слишком часто видел Уолта Хардести у Хэм-фри, чтобы думать о
нем, как о хорошем шерифе. Он был похож на неудачника, готового в любой
момент выместить злобу на других. Когда Рея открыла дверь, он стоял на
пороге, сунув руки в карманы, и не спешил войти.
- Добрый день, мисс Дедэм. Что у вас случилось?
Рея завернулась в шаль и вышла. Фредди подождал, потом понял, что она
не вернется, и торопливо встал, собрав бумаги. Нетти по-прежнему трясла
головой.
- Я знаю, кто это сделал, - услышал он негодующий голос старухи
снаружи.
- Это Джим Харди, вот кто.
- Да? - спросил Хардести. - Быстро же вы подоспели, мистер Робинсон,
- он словно только что заметил Фредди.
- Страховые дела, - пробормотал Фредди. - Бумаги.
- Конечно, это Джим Харди, - настаивала Рея. - Этот чокнутый.
- Ладно, посмотрим, - сказал Хардести. - Лошадь нашли вы?
- Эти дни у нас работал мальчик. Он кормил их и менял подстилку.
Такой неженка, - Фредди удивился этому замечанию, потом почувствовал
запах. - Он нашел Шоколада в его стойле. На шестьсот долларов убытка,
мистер Робинсон.
- Откуда вы взяли эту цифру? - спросил Фредди, пока Хардести открывал
двери стойл. Одна из лошадей заржала, другие стали брыкаться. Неопытному
глазу Фредди они все казались опасными.
- Потому что его отец был Генерал Херши, а мать Свит Туз, и они были
прекрасные лошади. Генерала Херши мы могли продать за кругленькую сумму
- он был точь-в-точь как Сибисквит. Нетти так говорила.
- Сибисквит, - повторил Хардести сквозь зубы.
- Вы чересчур молоды, чтобы знать, что такое хорошие лошади. Так и
запишите в своих бумагах - шестьсот долларов, - она повела их вдоль
стойл. Лошади беспокойно храпели, поворачивая им вслед головы.
- Не очень-то чистые эти твари, - сказал Хардести.
- Смотря на чей вкус. Ну вот и наш бедный Шоколад, - пояснение было
излишним: оба увидели на покрытом соломой полу красноватого жеребца.
Фредди он показался похожим на громадную крысу.
- Черт, - Хардести открыл дверь стойла. Он нагнулся и начал
разглядывать шею лошади. В соседнем стойле заржала лошадь, и шериф едва
не упал.
- Черт, - повторил он. - Ага, вижу.
Он рывком поднял голову Шоколада.
Рея Дедэм закричала.
***
Двое мужчин проволокли тушу лошади мимо стойл. "Тише, тише", - все
время повторял Хардести, будто старая леди сама была лошадь.
- Кто, черт побери, это мог сделать? - спросил Фредди, все еще в шоке
от длинного разреза на шее животного.
- Норберт Клайд говорит, что это марсиане. Он их даже видел. Слышали
об этом?
- Да. Но вы не хотите выяснить, где был Джим Харди прошлым вечером?
- Мистер, я был бы просто счастлив, если бы люди не совались в мою
работу. Мисс Дедэм, вы уже успокоились? Мистер Робинсон, подержите ее, а
я открою машину.
Они усадили ее на сиденье машины Хардести.
- Бедный Шоколад, - простонала она. - Бедный.., ужасно, ужасно...
- Ладно, мисс Дедэм. Послушайте меня, - Хардести наклонился к ней. -
Это не Джим Харди, вы слышите? Он прошлым вечером дул пиво вместе с
Питером Бернсом. Я знал о вашей маленькой ссоре с ним, поэтому и навел
справки. Он был там до двух.
- Он мог сделать это после двух, - заметил Фредди.
- Потом он до утра играл с Питером в карты в подвале у Бернсов. По
крайней мере, так утверждает Питер. Не думаю, что такой парень, как он,
мог сделать такое или покрывать того, кто это сделал.
Фредди кивнул.
- А когда он не с Питером, он увивается вокруг этой новой дамы - ну
вы знаете, о ком я говорю. Красивая, похожа на фотомодель.
- Я ее видел.
- Ага. Так что он не убивал эту лошадь, как не убивал телку Элмера
Скэйлса. Я написал, что это собаки с зубами, как бритвы, - он пристально
поглядел на Фредди и повернулся к Рее Дедэм. - Вы можете идти? Слишком
холодно для вас тут сидеть. Пойдем внутрь.
Фредди отступил на шаг.
- Вы знаете, что это не собаки?
-Да.
- Тогда кто? - Он обернулся, будто что-то потерял. Потом он увидел
это и вздрогнул: на проволоке ограды бился яркий клок ткани.
- Действительно, кто?
- Крови нет, - заметил Фредди, все еще глядя на ограду.
- Не хотите помочь мне с мисс Дедэм?
- Я кое-что там забыл, - и Фредди пошел к ограде, слыша позади
кряхтение Хардести, который вытаскивал старуху из машины. Он осторожно
снял с ограды длинный лоскут ткани - шелк. Лоскут был вырван из шарфа, и
он знал, где видел такой шарф.
Вернувшись домой, он напечатал отчет и заклеил его в конверт для
отправки компании. Потом он позвонил Льюису Бенедикту.
- Алло, Льюис? Как вы? Это Фредди.
- Фредди?
- Фредди Робинсон.
- А-а, да.
- Вы сильно заняты сейчас? Мне можно с вами поговорить?
- О чем?
- Ну, если я не помешаю... Речь идет о тех убитых животных. Знаете,
