тель выполняет своевременно и полностью. [30]
В Костромской губернии, по данным на февраль 1921-го года действова-
ли еще 22 монастыря, правда на урезанной экономической базе. [31]
Приблизительно такое же положение было и в Симбирске, где некоторое
время существовал свой "Совнарком" [32] Здесь не особенно спешили с на-
ционализацией монастырских имуществ, с осуществлением декрета об отделе-
нии Церкви от государства. [33]
В редких случаях власти относились к существованию монастырских и
приходских общин по-человечески Но такие случаи все же были.
В Ярославле, например, местный губисполком еще до известного
"контрреволюционного" мятежа разослал по уездам директиву о привлечении
монахов и монахинь на службу в отделах Совдепов по проведению в жизнь
декрета от 20-го января 1918-го года" Затем - мятеж, национализация мо-
настырских имуществ в Ярославской губернии на первых порах вообще не
проводилась. [34]
"Народный комиссариат по национальным и религиозным делам", организо-
ванный в "Калужской республике", [35] тоже проводил довольно здоровую
политику в вопросе национализации монастырских имуществ. Это, конечно,
не могло понравиться ортодоксальным большевикам.
А уж случай в Рязанской губернии, где сельский совет села Горлово на
заседании 8-го февраля 1919-го года постановил полным составом войти в
приходский совет местной церкви, [36] вообще не укладывался в их умах
Осуждению со стороны центральной большевистской власти подверглась и
позиция Троице-Рослайского волостного исполкома (Моршанского уезда Там-
бовской губернии), который постановил оставить метрические книги у духо-
венства [37]
Не получила одобрения и тактика Костромского горисполкома, который
допускал духовенство в комиссию по охране памятников искусства и старины
VIII Отдел НКЮ "разъяснил" костромчанам, что "при создании комиссий по
охране памятников искусства и старины на местах не следует привлекать
церковников" [38]
С самого начала социализации монастырей была принята принципиальная
установка - последовательно и настойчиво ликвидировать монастырские об-
щины.
30-го октября 1919-го года Наркомзем и Наркомюст дали соответствующие
указания в форме циркуляра земотделам. Предлагалось строго отличать
объединения хозяйственные от религиозных организаций, имеющих богослу-
жебные цели, отказывать в регистрации Производственных и вообще хо-
зяйственных объединений из монашествующих, лишать их права надела инвен-
тарем и землей. Устанавливалось, что членами коммун, трудовых артелей и
товариществ монахи и священнослужители, как лишенные избирательных прав,
быть не могли. В состав трудовых объединений могли входить только пос-
лушники. [39]
В резолюции "Об отделении Церкви от государства" III Всероссийского
съезда деятелей советской юстиции (июнь 1920-го года) признавалось "не-
допустимым и противоречащим интересам революции предоставление религиоз-
ным коллективам особых прав и привилегий" (прав земледельческих коммун,
производственных коммун). [40]
В конце 20-х годов центральные и областные газеты еще сообщали иногда
о монастырских делах, "напоминая читателям, что этот реликтовый институт
(! разрядка наша - В.С.) в стране еще существует". [41]
Так, в июне 1928-го года "Правда" опубликовала статью, посвященную
монастырским колхозам. В ней сообщалось, что монастырские колхозы су-
ществуют и, в частности, в Тверской губернии они пользовались всеми
льготами, наравне с остальными колхозами. [42]
Наркомзем РСФСР, в связи с этим, разъяснил, противореча всем принятым
до этого постановлениям и многолетней практике, что в советских законах
не содержится каких-либо изъятий для монастырских колхозов, что они
должны иметь ту же поддержку со стороны земельных органов, что и все
прочие колхозы. [43]
Однако, в период осуществления массовой коллективизации судьба монас-
тырей и монастырских трудовых артелей в нашей стране была окончательно
решена, как всех "социальных институтов, чуждых социалистическому образу
жизни". [44]
Исторические материалы, отражающие сложный и драматический процесс
национализации монастырских имуществ и ликвидацию монастырей, всевозмож-
ные приговоры ревтрибуналов, жалобы, заявления разных лиц и групп, про-
токолы заседаний, собраний, сходов и т. и, как впрочем и все церков-
но-исторические документы, Рассредоточены в настоящее время в госу-
дарственных архивах
Это такие как: фонд Наркомвнудел и Наркомгосконтроля РСФСР в Цент-
ральном государственном архиве Октябрьской революции (ЦГАОР СССР), фонд
Наркомюста И Наркомпроса РСФСР в Центральном государственном архиве
РСФСР (ЦГА РСФСР), фонд Наркозема РСФСР в Центральном государственном
архиве народного хозяйства СССР (ЦГАНХСССР), фонды Красикова, Бонч-Бруе-
ва и др. в Рукописном отделе Музея истории религии и атеизма в Ленингра-
де (РОМИР), фонды Шпицберга и издательства "Безбожник" в архиве Всесоюз-
ного объединения книжной торговли (АВОКТ). фонд Троице-Сергиевой Лавры.
Облземотдела и Моссовета в Государственном архиве Московской области
(ГАМО), фонды крупных монастырей Москвы в Центральном государственном
архиве Москвы (ЦГАМ).
Все эти архивы, равно как и многие другие, для церковного историка
практически недоступны.
1) Зыбковец В. Ф., "Национализация монастырских имуществ в Советской
России" (1917-1921 гг.). Изд. "Наука". М., 1975, с. 110
2) "Церковные ведомости" 1918. N 13-14, с 455-486
3) "Революция и Церковь". 1919. N 1, с 27 См. Зыбковец ВФ Укад соч. с
85.
4) Ответ VIII Отдела НКЮ на запрос Саратовской губернской комиссии по
отделению Церкви от государства "Революция и Церковь" 1919 N1, с 39
5) См. ответ V Отдела НКЮ жителям Веневского уе"да Городецкой волости
Гидулянов П.В., "Отделение Церкви от государства" Полный сборник декре-
тов, ведомственных распоряжений.. М., 1926. с 179
6) Циркуляр НКВД УССР. 10 ноября 1924 года. N 174 Гидулянов П.В. Указ
соч. с 180.
7) Зыбковец В Ф, Указ соч. с. 82
8) ЦГА РСФСР, с. 353, он 2. д. 697. и 16 См. Зыбковец В Ф. Указ соч с
55.
9) Там же, с. 56
10) Там же. с. 56-57.
11) Собрание узаконении 1918 т. I N 62. с 388 См. Зыбковец В Ф. Указ
соч. с 4
12) ЦГА РСФСР, ф. 333, т. 2. д. 700 л. 1-1 об См. Зыбковец В Ф. Указ
соч. с 90.
13) "Революция и Церковь" 1919. N 1,
14) Там же.
15) ЦГА РСФСР, ф. 353. т.. 2, д. 719 с 27 48 об См. Зыбковец В Ф,
Указ соч
16) "Революция и Церковь". 1919 N 1. с 40
17) Зыбковец В Ф., Указ. соч.. с. 75
18) Там же.
19) "Революция и Церковь". 1919. N 1. с 27
20) Плаксин Р. Ю. "Крах церковной контрреволюции 1917-1923 гг Изд
"Наука" М, 1968, с 132.
21) Отчет VIII Всероссийскому съезду Советов V Отдела НКЮ Ем Ярослав
ский. "Против религии и Церкви", т. I. с. 381
22) "Революция и Церковь" 1920 N 9-12, с. 83. 1922 N 1-3, с 71
23) Зыбковец В. Ф.. Указ. соч, с 94
24) Там же. с. 5
25) Декреты советской власти. Т. I, с. 407. См. Зыбковец В Ф.. Указ.
соч.. с. 48.
26) Перший П.Н., "Аграрная революция в России". Кн 2 М., 1966, с.
231.
27) "Революция и Церковь". 1919. N 2, с. 40.
28) Зыбковец В. Ф. Указ. соч., с. 50.
29) Зыбковец В. Ф., Указ соч., с. 106
30) Там же
31) ЦГА РСФСР, ф. 353, т. 2, д. 687, л. 3; т. 3, д. 687, л. 4 об. См.
там же. С. 53.
32) Там же.
33) Персиц М. М.. "Отделение Церкви от государства и школы от Церкви
в СССР". М.. 1958, с. 165.
34) Зыбковец В. Ф.. Указ. соч.. с. 53.
35) ЦГА РСФСР, ф. 353. т. 2, д. 687. лл. 2-10. См. Зыбковец В. Ф,
Указ. соч. с. 52.
36) Там же. л. 228.
37) "Революция и Церковь". 1919. N 6-8. с. 108.
38) Там же, N 3-5, с. 110.
39) ЦГА РСФСР, ф. 353. т. 3, д. 774, лл. 12-13. См. Зыбковец В. Ф.,
Указ. соч. С. 51.
40) "Революция и Церковь". 1920. N 6-8. с. 117. См. так же: Зыбковец
В Ф, Указ. соч.. с. 51.
41) См. Зыбковец В. Ф., Указ. соч.. с. 110.
42) "Правда", 13 нюня 1928 года.
43) Зыбковец В. Ф., Указ. соч.. с. 110-111.
44) Там же.
ИЗЪЯТИЕ ЦЕРКОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ.
Начало 20-х годов. "Смутное время", гражданская война, заплесневелый
хлеб, уличные самосуды, расстрелы, [1] - характеристика того времени.
Эпоха бесконечных голодных очередей, "хвостов" перед пустыми "продо-
вольственными распределителями", эра гнилой промерзшей падали, заплесне-
велых хлебных корок и несъедобных суррогатов. Французы, пережившие четы-
рехлетнюю нацистскую оккупацию, привыкли говорить о ней, как о годах го-
лода и нехваток. Ю. Анненков, свидетель положения в гражданскую войну в
России, прожил немецкую оккупацию в Париже. И вот что он пишет: "Немного
меньше одних продуктов, несколько худшее качество других, поддельное, но
все же ароматное кофе, чуть сокращенная электрическая энергия, чуть сок-
ращенное пользование газом. Никто не умирал на обледенелых тротуарах от
голода, никто не рвал на части палых лошадей, никто не ел ни собак, ни
кошек, ни крыс". [2]
А Виктор Шкловский, убежденный защитник футуризма и вообще формализма
в искусстве, обнищавший в годы гражданской войны, с красным от холода
носом, с распухшими от голода веками, в статье "Петербург в блокаде"
изобразил страшную картину умиравшего от голода города.
Наиболее сильно страдали от голода районы Поволжья. В этих условиях
советская власть пошла на удивительный шахматный ход, решив разом "убить
двух зайцев": накормить голодающих и подрубить жизненную основу Церкви.
Началась особая страница нашей печальной церковной истории - изъятие
церковных ценностей. Это была вторая волна изъятия. Первая прокатилась в
предыдущем, 1921-ом году, так сказать "неофициально".
Еще 27-го декабря 1921-го года был издан декрет, которым изымались
ценности, находящиеся в церквах и монастырях. Это "законодательное без-
законие" явилось развитием произвола основного "церковного" декрета - об
отделении Церкви от государства.
Первым декретом церковные ценности, церковное достояние было "нацио-
нализировано", вторым - изъято. Железная логика и завидная последова-
тельность.
Фактически же, церковное имущество еще до выхода обоих декретов кон-
фисковывалось властью на местах и продавалось в целях наживы тем же
группам верующих, у которых оно было отнято.
Советские историки создали очень простую и внешне убедительную схему:
советское правительство, мол, обратилось к Патриарху Тихону с просьбой
передать часть церковных ценностей в фонд помощи голодающим Поволжья.
[3] Заметим здесь, потому что это ключевой факт: такого обращения прави-
тельства к Патриарху не было!!!
И после этого - поворот: "Русская Православная Церковь устами Патри-
арха Тихона [4] отказалась помочь тысячам людей, умирающим от голода в
Поволжье". [5] Вот схема атеистов, рассчитанная на невежественные умы,
но "к несчастью" захватившая и многих более подготовленных.
Русская Церковь, которая на протяжении всей многовековой истории
русского народа всегда была поддержкой и прибежищем для него, и она от-
казалась помочь своему народу, который составлял ее И судьбы которого
были основой и целью бытия Русской Церкви? Она отказалась?
Необъяснимо, но нашлись люди, которые поверили даже в эту гнуснейшую
ложь и нелепейшее и абсурднейшее утверждение.
Патриарх Тихон еще осенью 1921-го года - до декабрьского декрета -
выпустил специальное воззвание к верующим, призывая их к пожертвованиям
в помощь голодающим, а духовенство - к содействию этому. В короткий срок
было собрано около 9 миллионов рублей. [6] И этот процесс своим естест-
венным ходом должен был ускоряться в дальнейшем.
Однако такое положение вещей большевиков не устраивало Они не хотели
ждать "милостей от природы". Взять их у нее - вот задача большевиков. И
они пошли этим, "активным" путем. Один декрет (в декабре), второй 23-го
