К 1932-му году у советской власти оппозиции не было. Тот, кто избежал
или сохранился после военного подавления национальных окраин (Закав-
казье. Средняя Азия), после концентрационных лагерей в 1918-1921 годах,
после бессудной расправы ЧК, после Соловецких зверств (1922 г.). после
расправы с тамбовским (1920-1921 гг.) и сибирским (1921 г.) крестьянски-
ми восстаниями (все это при Ленине). - тот не смог пережить сталинскую
кровавую коллективизацию.
Оставалась только Церковь.
В 1932-ом году была объявлена "безбожная пятилетка", планировалось к
1926-му году закрыть последнюю церковь, а к 1937-му - добиться того,
чтобы имя Бога в нашей стране не произносилось.
Несмотря на неслыханные размеры, которые приняли тогда гонения на ре-
лигию, "безбожная пятилетка" выполнена не была. Ряд факторов: непредви-
денная готовность верующих идти на любые муки, возникновение катакомбной
Православной Церкви и стойкость других исповеданий, сломили демонские
планы безбожников.
1934-ый год. Арестовано еще 6 епископов, в том числе 1 июня, в Гжатс-
ке, митрополит Кирилл. Митрополита Сергия признали [21] архиерей. Они
только и были на свободе.
27-го ноября 1935-го года. Окончание 10-летнего срока ссылки митропо-
лита Петра, законного преемника Патриарха Тихона, но по-прежнему о нем
не было никаких сведений. Митрополит Сергий уже давно забыл, что он все-
го лишь заместитель Местоблюстителя и единолично вел церковный корабль
по опасному пути политической лояльности антихристианскому безбожному
правительству. В этом году были арестованы еще 14 епископов.
Особенных размеров волна репрессий 1935-го года достигла в Ленингра-
де, после убийства в марте С. М. Кирова. На первой неделе Великого поста
началась массовая высылка духовенства. Обновленцы разделили общую участь
Церкви. [22]
1936-ой год. Арестовано 20 епископов, 29-го августа в ссылке скончал-
ся митрополит Петр.
Попытка бойкотировать или провести своих кандидатов в Верховный Совет
во время выборов 1936-го года со стороны верующих, послужила поводом для
новых репрессий.
"Дадим отпор наглым церковникам!" - прозвучал новый большевистский
лозунг и снова полилась кровь верующих людей.
Время ежовщины. Началась прямая ликвидация (физическое уничтожение)
Церкви. Не могла спасти Ее даже политика лояльности по отношению к госу-
дарству, взятая к руководству в 1937-ом году митрополитом Сергием.
Вопрос легализации вообще утратил актуальность. Повсеместно закрыва-
лись храмы при массовых арестах духовенства, все духовенство, легальное
и нелегализованное, примирилось между собой в лагерях. [23]
Кульминации этот процесс достиг в 1937-ом году. Детей тех, кто попал
в лагеря, отправляли в кошмарные заведения типа детдомов и называли их
не иначе, как детьми врагов народа.
Тогда государство не видело оснований для существования какой бы то
ни было Церкви. Оно не нуждалось в услугах даже самых раболепных холопов
из церковной среды. Время красницких уже прошло, время Колчицких еще не
наступило - пресмыкающиеся политиканы из Церкви оказались не у дел. [24]
Сталинское ГПУ, отшлифованное и выдрессированное до автоматизма,
мертвой петлей охватило Церковь, проникало во все ее поры, влезало в ду-
ши людей. Не было исключения даже для первых и первейших представителей
иерархии. [25] Народ жил в тревожном ожидании: в любой час, особенно
ночью, в квартиру могли ворваться всесильные представители ГПУ и увести
хозяина навсегда и неизвестно куда по первому же, иногда анонимному, до-
носу.
1937-ой год. Только что была принята и начала свое существование "са-
мая демократическая", как ее называли, сталинская Конституция. Церковь
просто-напросто вырезали. Тех, кто вышел живым в послереволюционные,
20-е и начало 30-х годов, не дано было пережить 1937-й год.
Тридцать пять архиереев Русской Православной Церкви буквально пропали
(исчезли) в течение года. В одном году обрывается биография 35 архиере-
ев. Нет никаких дальнейших следов.
Осень 1937-го года. Расстреляна группа священников, в том числе и
секретарь епархиального архиерея о. Костырев, в Златоустовском районе во
главе с епископом Вяткиным. [26]
То же самое - в г. Шадринске! (о. Ф. Горохов).
То же самое - в г. Уфалее!
То же самое - в г. Кургане!
То же самое - в Миассовом районе!
То же самое - в Карганопольском районе!
И это в одной только области!!! [27]
Проскользнули сведения о "без вести пропавшем" епископе Антонии (Ми-
ловидове): оказывается, расстрелян, как руководитель группы, называвшей
себя "Партией угнетенных христиан" (ПУХ). [28]
К суду привлечены Нижегородский митрополит Феофан (Туляков), Сергачс-
кий епископ Пурлевский, Ветлужский епископ Коробов, благочинный г.
Горького протоиерей Лавров. [29]
В Орле привлечены к суду за "контрреволюционную деятельность" и
расстреляны 30 человек. Среди них:
епископ Иннокентий (Никифоров),
настоятель Смоленского храма протоиерей Воскресенский,
священники Жданович и Тихомиров,
еще 9 священников,
трое диаконов,
две монахини,
остальные - миряне. [30]
В то жуткое время даже преподобный Сергий, как сказал герой одного из
рассказов Ольги Форш, сидел бы на Гороховой.
Каждый месяц приносил зловещий сюрприз - расстрел или арест нес-
кольких священников. В 1937-ом году на всю Ленинградскую область их ос-
тавалось всего 15 человек. В 1930-ом году их было еще больше тысячи.
[31]
Арестованным священнослужителям самоотверженные монахини умудрялись
приносить в камеры Святые Дары, запеченные в хлеб, в яблоки.
Большевики в полную меру использовали и другие способы в борьбе про-
тив Церкви: массовое закрытие храмов, незаконное налогообложение, превы-
шающее доходы прихода, изгнание священнослужителей по решению местных
властей, без причины и без объяснений.
За отшедшими в концлагеря вскоре последовали и те, кто надеялся спас-
тись под омофором лояльности митрополита Сергия. От бесчисленных храмов
и обителей на всем безбрежном пространстве СССР, через 10 лет после дек-
ларации, сулившей Церкви "тихое и безмятежное житие", осталось только
несколько храмов в больших городах. Они так и назывались - показательны-
ми.
Остался еще сам митрополит Сергий с незаконно организованным им Сино-
дом - полтора десятка готовых на все архиереев, среди которых был и бу-
дущий патриарх всея Руси Алексий (Симанский). [32]
Священник Хлопотов (Челябинск), привлеченный к суду вместе со своим
единомышленником, на следствии сказал:
- В процессе этих бесед мы оба пришли к заключению, что каждый год
существования советской власти приближает конец религии. [33]
Но Церковь в это время начала постигать искусство выживания даже в
таких условиях.
Коснулся 1937-ой год и обновленцев. Обновленческий фаворитам к тому
времени исчез за ненадобностью и обновленцы разделили участь православ-
ных.
Власти в то время совершенно перестали делать какое-либо различие
между представителями этих двух ориентации.
Были арестованы и физически истреблены наиболее видные лидеры обнов-
ленчества: Петр Блинов - глава сибирских обновленцев, Петр Сергеев -
митрополит Ростовский, Василий Челябинский - глава обновленцев Урала.
Еще раньше, в предыдущем году, был арестован и умер в заточении А. И.
Боярский - активнейший деятель обновленчества, митрополит Иваново-Возне-
сенский.
Сразу же после отъезда на отдых в Сочи "уставшего" обновленческого
архиерея Н. Ф. Платонова (перед этим он двое суток провел в ГПУ) нача-
лись поголовные аресты среди обновленческого духовенства Ленинграда. В
один день было арестовано более сотни человек. Много священников оказа-
лось за стенами Шпалерной тюрьмы. [34]
Десятки других обновленческих архиереев в 1937-ом году, подобно пра-
вославным, бесследно исчезли.
В том же году были закрыты 70 епархий и викариатств.
1938-ой год. Над Россией вновь пролетел ураган Огромные опустошения
произвел он во всех областях. Опять же, особенно чувствительно пострада-
ла Русская Православная Церковь десятки иерархов, тысячи священников,
огромное количество верующих мирян ушли из жизни. Ежовщина уничтожила
подавляющее большинство русского духовенства.
Девяносто пять процентов церквей, существовавших в 20-ые годы, были
закрыты. Многие были снесены. Самое понятие "церковь" в устах
большинства населения стало звучать анахронизмом Незапрещенная офици-
ально церковь практически стала нелегальной организацией, так как малей-
шее общение с "церковниками" считалось признаком политической неблагона-
дежности со всеми вытекающими последствиями (а последствия были страш-
ные). [35]
Выдумка - "капиталистического окружения" позволила Сталину применить
внутри страны жесточайшие меры для построения своей великой Державы.
1939-ый год. Рядом с физическим насилием над Церковью - идеологичес-
кая диверсия против нее.
Большевики по-прежнему промывают мозги широких слоев народа своей
пропагандой.
"Далеко не все трудящиеся, в том числе и верующие, представляют себе
достаточно ясно ту активную "контрреволюционную" роль. [36] которую иг-
рают в настоящее время многие руководители различных церквей (православ-
ных, мусульман, иудейских, ламаистских и др.)" [37]
Антисоветскую работу по заданиям фашистских разведок (!). утверждали
атеисты, проводят православные церковники, которые с 1927-го года кля-
нутся в своей лояльности большевистской власти.
"Митрополиты, епископы, попы, монахи, церковные старосты и прочие
"большие" и "малые" церковные руководители всех течений и толков - тихо-
новцы, обновленцы, автокефалисты и сторонники "Высшего временного цер-
ковного совета" - обманывают верующих и делают свои омерзительные фа-
шистские дела". [38]
Незадолго до войны Церковь представляла собой картину полного разоре-
ния. По всей России не осталось и сотни действующих церквей. [39]
От 100 тысяч дореволюционных священников [40] к 1919-ому году остава-
лось 40 тысяч, [41] а ко времени Великой Отечественной войны - горстка
запуганных и устрашенных.
Расстрелы священников приняли такие масштабы, что нет возможности
собрать эти бесчисленные случаи. Тысячи и десятки тысяч рядовых священ-
нослужителей были расстреляны "просто так", или отправлены в ссылку, от-
куда возвращались только единицы.
За период с 1917-го по 1940-ой год 205 (Двести пять!!!) русских архи-
ереев "пропали без вести", из них 59 архиереев исчезли в одном 1937-ом
году.
А ведь епископов в России было не так уж много. Их число никогда не
превышало ста. И в том, что биографии многих из них в послереволюционный
период, о котором остались еще сотни тысяч свидетелей, родственники ко-
торых еще живут, оканчиваются замечанием "дальнейших сведений нет",
чувствуется весьма опытная рука некоего дирижера.
Сотрудники ГПУ - мастера своего дела. Получается, что с формальное
стороны и виновных нет. Ну, подумаешь, потерялся человек. Был и вдруг не
стало его. Подумаешь! В мире не такое случается. Исчезают целые косми-
ческие образования.
А ведь епископ Церкви - это не иголка в стоге сена, это даже не пред-
седатель сельсовета или секретарь обкома. Его с обществом и с цент-
ральной церковной и государственной властью связывают многочисленные ни-
ти. Он у всего христианского мира на виду.
Можно ли представить себе, чтоб в настоящее время взял и исчез митро-
полит Филарет (Вахромеев), например, или митрополит Филарет (Денисенко),
или митрополит Ювеналий (Поярков)?
Кто покажет могилки десятков архиереев-мучеников и сотен и тысяч свя-
щенников?
О старых, дореволюционных архиереях мы знаем несравненно больше, чем
об архиереях 20-30-х годов. Во всяком случае ни в одной биографии доре-
волюционных Владык нет такого безвестного, обрывочного окончания.
