Воронежский, Витебский, Рязанский, Пензенский и другие губисполкомы.
[13]
С жалобой в центр по поводу отсутствия "специалистов по религиозному
вопросу" многие губернские и уездные исполкомы обращались даже в 1919
году, т.е. более чем год спустя после выхода декрета. [14]
Отсутствие единой инструкции о проведении в жизнь декрета от 20 янва-
ря и отсутствие мало-мальски подготовленных (в юридическом смысле) кад-
ров создавало в это время самые благоприятные условия для широчайшей ад-
министративной самодеятельности на местах. [15] Причем, эта самодея-
тельность развивалась, как правило, под явным влиянием крайних антицер-
ковных сил.
"Неумелый и раздражающий население способ проведения частью провинци-
альных работников церковного декрета в жизнь", - признавал советский
журнальный официоз, - явился одной из двух (?) причин эксцессов". [16]
Самая левая, но не советская, газета "Новая жизнь" М. Горького напе-
чатала в эти дни статью "Отбой", в которой рядом аргументов доказыва-
лось, что декрет беспочвен и преждевремен, и что его авторам придется
отступить перед неблагоприятными условиями русской действительности.
[17]
Но большевики не были бы большевиками, если бы отступили от своих
планов. Особенно, когда власть и армия были в их руках. Они не отступи-
ли, несмотря на то, что народ был явно недоволен таким "церковным" зако-
нодательством.
Народ явно протестовал Многие хотели оставить в силе прежние традиции
совершения молебнов на рынках и базарных площадях, многие желали видеть
иконы в публичных местах, как например, в столовых, буфетах, магазинах и
т.д., но верный принятому "истинно демократическому" закону и порядку V
Отдел НКЮ категорически запретил такое явление.
Не принимались во внимание никакие заявления и просьбы. Можно поду-
мать, что это не был голос народа, во имя которого и именем которого со-
ветская власть творила свое беззаконие.
Сочувствия большевикам вообще не было. Протест против советской "цер-
ковной" политики был почти всеобщим. Декрет об отделении Церкви от госу-
дарства осуществлялся в жизни огнем и мечем. [18]
Голос протеста против насилия со стороны государства над Церковью
встречал воодушевление и сочувствие в самой широкой верующей среде. Му-
жество Патриарха Тихона передавалось православным, которые по одному его
знаку могли идти на смерть.
Кстати, первое, с чем столкнулись большевики при осуществлении декре-
та, это - сильная церковная активность Патриарха и членов Собора Рос-
сийской Церкви 1917-1918 гг. Ни одно известное поползновение большевиков
не оставалось без внимания Собора и открытого, смелого церковного обли-
чения.
Сопротивление поползновению большевиков на интересы и достояние Церк-
ви было совершенно очевидно и реально ощутимо. И не только в таких выра-
зительных явлениях, как крестные ходы и братства защиты церковных свя-
тынь.
Можно было наблюдать другие, бесчисленные менее масштабные проявления
протеста против политики большевиков и тем самым - симпатии и солидар-
ности Церкви.
Газеты писали о ряде столкновений, иногда кровавых, к которым приво-
дили попытки осуществить новый декрет в провинции.
Газетные телеграммы в это время сообщали о подъеме религиозного
чувства среди православного населения в виду обрушившегося на Церковь
гонения.
Не надо быть антисоветчиком, достаточно быть лишь объективным истори-
ком или просто непредубежденным свидетелем, чтобы заявить о почти физи-
ческом уничтожении Церкви в первые годы Советской власти.
В соответствующем месте приведем и факты на этот счет, а пока ограни-
чимся общими замечаниями, что Декрет об отделении Церкви от государства
и школы от Церкви находил свое выражение в жизни в совершенно жутких,
иногда не человеческих формах.
Эти факты из политики воплощения в жизнь принципа отделения Церкви от
государства, если их собрать, дают премерзкую картину, характерную,
кстати, для всех сторон государственной жизни первых лет советской исто-
рии.
Вину за все правовые эксцессы, происшедшие на почве осуществления
декрета, советская власть, ничтоже сумняшеся, возложила на Церковь и
"контрреволюционное духовенство".
По меньшей мере, несерьезно все промахи и недочеты в деле отделения
Церкви от государства валить исключительно на "агитацию церковников".
И вот, рождается некое подобие самокритичности. "Мы должны быть менее
всего одержимы болезнью самовлюбления и причины маленьких недостатков
механизма (разрядка наша - В.С.) в данном отношении поискать и в
собственной среде... ". [19] Сам способ проведения в жизнь церковного
декрета провинциальными работниками на местах, был нецелесообразный,
непродуктивный, непоследовательный, без всякой нужды раздражавший насе-
ление и затрагивавший его религиозные чувства. [20]
1) См. Титлинов Б. В., проф. "Церковь во время революции". Изд. "Бы-
лое". Пг, 1924, с. 106.
2) См. "Церковные ведомости", 1918. N 2, с. 95.
3) И. Хризостомус. "Церковная история России новейшего времени", т. 1
- История Русской Православной Церкви в новейшее время. Патриарх Тихон.
1917-1928. Зап. Герм., 1965, с. 125.
4) "Церковные ведомости". 1918. N 3-4. См. Титлинов Б. В., Ук. соч.
с. 121.
5) См. "Революция и Церковь". 1919. N 1. с. 36; N 3-5, с. 78.
6) См. Зыбковец В. Ф. Национализация монастырских имуществ в Совест-
ной России (1917-1921 гг.). Изд. "Наука". М., 1975, с. 6.
7) "Церковные ведомости". 1918. N 2, с. 95.
8) "Революция и Церковь". 1919. N 1, с. 7; См. так же: Зыбковец В.
Ф., Ук. соч. с 62-63.
9) "Наука и религия". 1976. N 4, с. 4.
10) "Революция и Церковь". 1919. N 1, с. 6.
11) ЦГА РСФСР, ф. 353, т. 2, д. 701, лл. 38, 49. См. Зыбковец В. Ф.,
Ук. соч., с 54-55.
12) Там же.
13) Там же.
14) Там же.
15) Там же.
16) "Революция и Церковь". 1919, N 1, с. 6.
17) Там же. 1922., с. 45-46. Титлинов Б. В., проф. "Церковь во время
революции". Изд "Былое". Пг., 1924, с. 126.
18) Однако, это не помешало советским идеологам впоследствии утверж-
дать, что отделение Церкви от государства и школы от Церкви получило
повсеместное одобрение И так было в отдельных случаях, будто бы, когда
"реакционному духовенству удавалось сбить с толку наименее сознательную
часть трудящихся", имели место протесты. Но они быстро прекращались пос-
ле соответствующей разъяснительной (?) работы. Так утверждает кандидат
философских наук А. Иванов. "Свобода совести в первых законодательных
актах советского государства". "Наука и религия". 1978 N 10, с. 32.
19) "Революция и Церковь". 1919. N 1, с. 10-11.
20) Там же
ИЗДЕРЖКИ "ЗАКОНОУМЕНОВ"
Формулировки декрета об отделении Церкви от государства так вырази-
тельно гибки, что почти по поводу каждой из них в Патриархию или в Нар-
ком, вскоре после вхождения декрета в силу, посыпались письма с мест, в
которых спрашивалось, действительно ли, поступая так или иначе, местная
власть поступает по закону. И в подавляющем большинстве случаев это ока-
зывались перегибы. Центральные органы власти на бумаге уточняли или
разъясняли то или иное место декрета, но рядовому верующему от этого
легче не было. [1]
Пожалуй, не найдется такого пункта законодательства, который не при-
водил бы к насилию местных властей на практике. В ответ почти на каждый
такой случай применения законодательства о культах в жизни центральная
власть получала письмо с протестом, возмущением, жалобой, обидой (чаще
только обидой: против большевиков не повозмущаешься) и всем прочим по
поводу глубоких извращений и злоупотреблений местных властей в примене-
нии декрета. А сколько таких случаев осталось без ответа!?
Из поступавших с мест заявлений верующих было видно, что некоторые
коммунотделы изымали из ведения групп верующих и даже продавали (спеку-
ляция разбоем) церковные сторожки. Наркоматы разъяснили и в ответ на эти
жалобы, что такие строения - одноэтажные постройки (не более двух ком-
нат), служащие для жилья сторожей и находящиеся внутри церковной ограды,
"обязательно должны быть переданы группам верующих по договорам вместе
со зданием религиозного культа, так как при несоблюдении этого условия
группа верующих будет лишена возможности осуществлять пункты договора,
возлагающие на них ответственность за сохранение храма. [2]
Поступавшие во ВЦИК с мест жалобы показывали, что в основу постанов-
лений о закрытии храмов местными властями нередко полагались резолюции,
вынесенные на митингах, антирелигиозных собраниях, во время прений после
антирелигиозных лекций и т.д. (о закрытии того или иного храма), причем
основным аргументом являлось большинство голосов, поданных на таком соб-
рании за закрытие храма. [3]
От группы верующих граждан Иевлевского храма поступила жалоба в центр
об изъятии у них Караульноярским ВИК-ом колокола, якобы для электрифика-
ции уезда, в то время, как согласно декрету ВЦИКа от 19 апреля 1923 года
N 02814 [4] и 4 Инструкции НКЮ и НКВД от 19 июня 1923 года [5] изъятие
колокола храма, как предмета, предназначенного для богослужебных целей,
Возможно только путем расторжения договора с группой верующих, имеющей
колокол в пользовании. [6]
Поступавшие с мест жалобы говорили о том, что некоторые местные отде-
лы управления требовали от верующих заключения арендных договоров на
платное пользование храмами и церковным имуществом, в то время как такие
действия составляли нарушение п. 13 декрета "Об отделении Церкви от го-
сударства", согласно которому эти имущества предоставляются в бесплатное
пользование соответствующих религиозных обществ. [7]
"В виду допускавшихся на местах неправильностей в отношении взимания
арендной платы за земельные участки, находящиеся под зданиями религиоз-
ного культа (церквами, молитвенными домами, синагогами и т.п.). Народный
Комиссариат Финансов сообщал для сведения и руководства, что...". [8] В
общем, "неправильно" поступала местная власть.
В Наркомфин и во ВЦИК часто поступали жалобы отдельных священнослужи-
телей и церковных общин и организаций на неправильность и непосильность
обложения местными и государственными налогами:
1) по подоходному налогу были случаи преувеличения в определении об-
лагаемого дохода до уровня невозможности эти налоги оплатить, а кроме
того, облагали подоходным налогом источники дохода, уже обложенные еди-
ным сельхозналогом и волостным собором;
2) при обложении церковных зданий местным налогом со строений не вы-
полнялись директивы НКФ о производстве оценки таких зданий по данным
Госстраха, и здания расценивались по довоенным оценкам и обшегубернским
нормам для жилых зданий с применением сверх того еще поправочных коэффи-
циентов,
3) ставки дополнительной ренты с земель, находящихся в пользовании
служителей культа, в некоторых губерниях были значительно, по сравнению
с другими ставками, увеличены - иногда до 100 (!) процентов. [9]
Перед полномочной комиссией ВЦИК ходайствовали монахини Успенс-
ко-Иверского монастыря (Городенская волость, Веневский уезд Тульской гу-
бернии) с просьбой отменить решение местной власти о ликвидации Брщевс-
кой монастырской коммуны. Комиссия "пришла к выводу о злоупотреблении
местной власти своей силой". [10]
Бывали случаи запрещения сельсоветами религиозным обществам произво-
дить в приходе среди своих членов сбор добровольных пожертвований на
покрытие расходов, связанных с пользованием культовым имуществом, [11]
на приобретение церковно-богослужебных предметов и содержание священнос-
лужителей, на покупку дров, приобретение различных предметов хозяйствен-
ного обихода для нужд своего храма. [12]
Некоторые представители власти на местах запрещали вообще какие-либо
собрания групп верующих, посвященные выяснению хозяйственных или вероис-
поведных нужд. [13]
