советниками по всем вопросам.
- Здравствуйте, барышня, - обычно приветствовали они ее, когда она
подъезжала. - У нас сегодня работа идет хорошо, да не хватает лопат и кирок.
Варя выслушивала и аккуратно все записывала, чтобы затем переговорить или
с Звонаревым, или с самим Кондратенко.
Варя очень скоро познакомилась со всеми артиллеристами и моряками и не
хуже офицеров знала их в лицо и по фамилиям, знала семейное положение,
личные качества.
По мере сил она старалась быть им полезной, в частности, взялась
отправлять письма через Чифу в Россию. Солдаты не имели возможности
пользоваться официальными средствами сообщения, вроде отправки писем с
миноносцами или зафрахтованными от казны китайскими джонками, ввиду дорогой
цены за доставку письма, и сдавали свои письма на городскую почту, которая
охотно их принимала, но никуда не отправляла. Через своего садовника Вен
Фань-вея Варя установила связь с лодочниками, рисковавшими прорывать
японскую блокаду с моря. Все собранные от солдат письма она упаковывала в
один большой конверт и отправляла его от своего имени русскому консулу
Тидеману в Чифу. Помимо этого, девушка взялась подготовить из солдат
санитаров, а попутно начала обучение грамоте безграмотных и малограмотных.
Почти все свое свободное время она проводила на пункте или на Залитерной
батарее. Если Борейко держался в стороне от нее, то Сойманов на первых порах
попытался было за ней ухаживать. Варя сперва удивилась этому, затем
рассердилась и однажды, когда лейтенант хотел ее обнять в темноте, напрямик
заявила ему:
- Я, Павел Михайлович, не переношу подобного отношения к себе! Мы оба
только выиграем, если наши отношения станут другими.
Моряк был смущен такой отповедью и ухаживания прекратил. Когда он сообщил
Борейко о происшедшем, тот только усмехнулся.
- Счастливо отделался! Мог бы получить и хорошую оплеуху. Варвара
Васильевна у нас на расправу коротка! Кроме того, там место уже прочно
занято Сережей Звонаревым.
- Но последнее время они почти не видятся. А когда встречаются, то только
все время препираются между собой.
- Тем не менее Варя ни на кого не смотрит и никого не видит, кроме него.
- Чего, по-моему, нельзя сказать о нем!
- Тут дело темное! Похоже, что он и сам еще не знает, на ком остановить
свой выбор.
В один из вечеров уже поздно на батарею приехал Кондратенко в
сопровождении Звонарева. Генерал с утра был на коне, сильно устал и
торопился домой, но, (проезжая мимо, вспомнил о перевязочном пункте и заехал
на Залитерную Варя как раз вела при свете ручных фонарей занятия с
санитарами. В темноте Кондратенко заметили не сразу, и он обошел почти всю
батарею, когда его наконец узнал Блохин и скомандовал солдатам: "Смирно!"
Генерал поздоровался и подошел к Варе.
- Может быть, вы мне покажете ваш перевязочный пункт? - обратился он к
ней.
Около поворота к перевязочному пункту горел костер, разложенный
сторожившими строительные материалы солдатами. При помощи факелов из
промасленного каната они осветили всю строительную площадку. В скале были
выдолблены две рядом расположенные пещеры, в каждой из которых могло
поместиться до тридцати человек раненых. Рядом намечалась еще третья. Высота
их достигала полутора саженей. В полу и стенах виднелись блестящие прожилки
кварца и слюды. Кондратенко обошел все помещение, местами обстукал стены и
сделал несколько замечаний технического характера.
- Такой каземат может выдержать бомбардировку даже двенадцатидюймовыми
снарядами. Раненые будут здесь в полной безопасности! - резюмировал генерал
свое мнение.
- Мы еще проведем сюда электрическое освещение, водопровод, устроим
вентиляцию - и все будет готово! - радостно говорила Варя.
- Вас можно поздравить с успешным выполнением плана, - пожал девушке руку
генерал.
- Я здесь ни при чем. Все рассчитал Сергей Владимирович, а сделали - они!
- И девушка махнула рукой в сторону матросов и солдат. - Они все очень
старались.
- Для себя, барышня, работали! - вполголоса ответил за всех Блохин.
- И на других фортах солдаты работают для себя, однако далеко не везде
так хорошо, как здесь. Я давно говорил Стесселю, что к каждому форту,
батарее и укреплению надо заранее прикрепить определенные части и им же
поручить их оборудование. Тогда все будут кровно заинтересованы в своей
работе и выиграет вся крепость в целом. Литера Б, Залитерная и этот пункт
прекрасно подтверждают мою мысль. Когда думаете закончить постройку? -
обернулся генерал к Звонареву.
- Дней через десять будет готово, ваше превосходительство.
Поблагодарив еще раз Варю, Кондратенко велел подать себе лошадь.
- Завтра же прикажите от моего имени саперам привести дороги сюда в
полный порядок.
После этого Кондратенко уехал, оставив Звонарева на батарее.
- Видите, как хорошо все вышло! - обернулась Варя к солдатам. - Сам
Кондратенко похвалил работу! - обратилась она к Звонареву.
- Нам бы, барышня, в награду выдали по полбутылочки водки, - отозвался
Блохин, - все веселее на сердце станет, как выпьешь.
- Что-то я тебя, Блохин, особенно грустным и не видела. Хорошая работа
тоже веселит сердце.
- Так-то оно так, но малость выпить все же не мешает!
- Спрошу у начальства, как оно велит.
Вслед за Кондратенко двинулась и Варя. Звонарев последовал за ней. В
темноте приходилось ехать шагом, чтобы не покалечить лошадей на разбитой
дороге.
- Я удивляюсь, Варя, вашему умению обращаться с солдатами. Вы не только
не стесняетесь сами, но не стесняете и их своим присутствием.
- Я с колыбели привыкла к общению с ними: моей первой нянькой был денщик,
- ответила девушка. - Раньше у нас денщики жили по семи лет и совсем входили
в семью. Некоторые еще и сейчас пишут нам о себе. Особенно мама быстро
сживалась с ними, женила их, крестила у них детей. Правда, что вам ваша
Ривочка натянула нос после смерти Дукельского? - вдруг переменила она
разговор.
- Раз она мне натянула нос, значит, она уже не моя!
- И вы продолжаете бывать у нее и мечтаете о ней?
- Да!
- Спокойной ночи, желаю вам счастья с вашей еврейкой! - насмешливо-сухо
проговорила Варя и, хлестнув по лошади, скрылась в темноте, оставив
Звонарева в полном недоумении.
У себя на квартире Звонарев нашел записку от Кондратенко, который его
предупреждал о поездке утром вместе со Стесселем на передовые позиции. Отдав
нужные распоряжения своему ординарцу, прапорщик поспешил улечься в постель.
На другой день около семи часов утра Звонарев был уже на вокзале. У
перрона стоял экстренный поезд в составе одного вагона-салона и трех
товарных, в которые грузили верховых лошадей для участников поездки. Около
поезда прохаживались Кондратенко, начальник его штаба подполковник Науменко,
полковник Рейс и личный адъютант Стесселя князь Гантимуров.
Вскоре приехали Стессель и Никитин, последним явился адъютант Никитина
капитан Померанцев, за которым трое солдат несли корзины с закуской и
выпивкой.
Расселись в кресла, глядя в окно. Стессель был молчалив и мрачен.
Вернувшийся вчера из Инкоу миноносец "Лейтенант Бураков" привез повторный
приказ об его отзыве из Артура, и теперь генерал ехал к Фоку советоваться.
- Какие новости у вас? - спросил Кондратенко, обернувшись к Рейсу.
- Получено подтверждение об отходе Штакельберга после боя у Вафангоу на
север и приказ о повторном выходе флота в море для прорыва во Владивосток.
- Тэк-с! Значит, деблокада Артура откладывается на неопределенное время,
раз Куропаткин пятится назад вместо продвижения вперед, - заметил
Кондратенко. - Интересно, как велики силы против нас, не попробовать ли нам
наступать, дабы оттянуть часть японцев на себя.
- Что вы, ваше превосходительство! Наша задача защищать Артур, а не
оттягивать на себя силы. У нас и так очень мало людей, - горячо возразил
Рейс.
- Если не наступать, то беспокоить почаще японцев вылазками разведчиков
будет весьма полезно.
- Напрасная трата живой силы! Многого они не узнают и только понесут зря
потери! - возражал полковник.
- Взаимодействие армии и крепости в том и заключается, чтобы заставить
противника дробить свои силы между ними.
- Академическое рассуждение. Роман Исидорович. Своя рубашка ближе к телу.
Пусть Куропаткин сам о себе заботится, - вмешался Стессель.
Пока генералы вели между собой беседу, Померанцев и Гантимуров занялись
приготовлением завтрака. Появился накрытый белой скатертью стол, на котором
живописно разместились закуски. Захлопали пробки, и батарея разнообразных
бутылок дополнила убранство стола.
- Не кручинься, Анатолий Михайлович! Попомни мое слово, разобьем мы макак
косорылых в пух и прах, и будешь ты генерал-адъютантом, а то и
фельдмаршалом. Всех самотопов подчинят тебе, и они станут ходить по струнке.
За нашего вождя и полководца генерала Стесселя! Урррааа! - заорал Никитин и
полез целоваться со своим другом.
Потом пили за Кондратенко, Никитина, артиллеристов. Никитин поднял бокал
даже за железнодорожников, но Стессель запротестовал.
- За штатскую сволочь не пью! - категорически заявил он.
Звонарев сидел в углу и наблюдал за происходящим.
- Когда же ваша свадьба, молодой человек? - обернулся к Звонареву
Стессель. - Моя жена уже приготовила для Вари подарок.
- Боюсь, что никогда, ваше превосходительство.
- Фордыбачит, значит, девица. Она с норовом. Быть вам под башмаком до
конца своих дней! - продолжал Стессель.
- Я не отказался бы от такого очаровательного башмачка! - вставил
Гантимуров, иронически оглядывая Звонарева.
- Что ж, обручения еще не было. Можете попытать счастья, - усмехнулся
Стессель.
Поезд остановился у разъезда одиннадцатой версты. В вагон тотчас же вошел
Фок в сопровождении начальника своего штаба полковника Дмитриевского. Отдав
Стесселю рапорт о положении дел на позиции, Фок поздоровался со всеми и
занял место рядом, со Стесселем,
- Чем порадуешь, Александр Викторович? - спросил Стессель, наливая ему
водки.
- Радости особой нет, во и печалиться не из-за чего! - растягивая слова,
ответил Фок. - Водку мне наливаешь зря. Я ее не употребляю, поэтому
предоставляю свою порцию Владимиру Николаевичу, - кивнул Фок на уже сильно
подвыпившего Никитина.
- Не отказываюсь, - тотчас отозвался последний. - Известно, что немцу
смерть, то русскому здорово! За ваше здоровье, господин Фик-Фок на один бок!
- И Никитин демонстративно осушил свою рюмку.
Стессель нахмурился и сухо заметил Никитину:
- Пожалуй, Владимир Николаевич, тебе пора перейти к сельтерской.
- Сейчас последую твоему мудрому совету, Анатолий Михайлович. Кирилл
Семенович, распорядитесь-ка там, пожалуйста, чтобы мне немецкой водички
подали! - обернулся, к Померанцеву Никитин.
Стессель вышел вместе с Фоком из вагона и стал прогуливаться, вдоль
поезда.
- Получил повторный приказ о выезде из Артура, - хмуро сообщил он Фоку.
- Кому известно содержание телеграммы?
- Мне и Рейсу. Морякам копии нет, только Смирнову.
- Значит, все в порядке! Пошлешь заготовленный нами ответ, и дело с
концом. Смирнову, конечно, ни гугу!
- Само собой разумеется! - поддакнул Стессель.
- Зачем едет этот умник Кондратенко? Меня, что ли, учить уму-разуму?
- Хочет ознакомиться с позицией на твоем участке и заглянуть в свой
Двадцать шестой полк на правом фланге.
- Он слишком много фантазирует и бог знает что воображает о себе. Надо
его сократить, а в случае надобности и убрать совсем, а то со своей
юношеской лихостью он натворит нам бед.
