совершенно не знакома с дипломатией. Она просто поощряет их драться с ней!
- Да, а советники очень умело подстрекали их - каждый советовал
своему лорду не драться, потому что он слишком слаб... а потом говорили,
что, если он должен драться, ему лучше вступить в союз с другими лордами,
потому что каждый из них по-одиночке был слишком слаб, чтобы выстоять.
Опытное использование оборотной психологии. Можно подумать, что советники
затеяли полностью ликвидировать центральную власть.
- Да, - задумчиво произнес Род, - это не совсем нормально в такого
рода обществе, не так ли, Векс?
- Да, Род. Теория анархии обычно не возникает до тех пор, пока
культура не достигнет намного более высокой степени развития.
Род пожевал губу.
- Может быть, постороннее влияние?
- Наверняка. И это приводит нас к народному тоталитаризму, еще одной
аномалии. Нет, Род, это не классическая картина.
- Да, черт возьми. Мы имеем три группы, борющиеся за власть:
крестьян, герцогов с их советниками и королеву с теми, кто там ее
поддерживает. В данный момент эта поддержка ограничивается Бромом
О'Берином.
- Тоталитаристы, анархисты - королева посредине, - резюмировал Векс.
- Кого ты поддерживаешь, Род?
- Катарину, черт возьми! - усмехнулся Род. - Я затеял посадить семена
демократии, все тем не менее выглядит так, словно единственный шанс этого
добиться - это создать конституционную монархию.
- Я могу и ошибиться, - произнес Векс, - но я считаю, что ты в
восторге, обнаружив, что должен поддерживать ее.
Несколько огней вокруг них померкли в вечерней мгле, стене тумана
метрах в десяти от них. Род ехал один через мир дыма, копыта Векса звенели
странно жутко в глухом безмолвии. Ночь разорвал протяжный крик, за которым
последовал звон мечей.
- На помощь! На помощь! - кричал молодой голос.
Род замер с рукой на эфесе шпаги, затем вонзил каблуки в
металлические бока Векса, и огромный черный конь поскакал к месту схватки.
В глубине переулка ало тлел сквозь туман факел. Там, в его дымчатом
свете один человек бился с тремя, стоя спиной к стене.
Род заревел и врезался прямо на коне в эту свалку.
Он закрутил вокруг себя шпагой, воя, словно индеец, учащийся быть
солдатом конфедерации. Он вырвал из-за спины кинжал, как раз вовремя,
чтобы отразить удар рапиры слева. Его собственная шпага описала дугу над
головой и клацнула о столб, когда противник отбил удар.
Затем стальные острия принялись колоть его словно жала. Род был
вынужден перейти к обороне, отметая в сторону клинки.
Но тут намеченная жертва испустила вопль, которого не постыдился бы и
баньши, атаковав с тыла.
Три шпаги сразу же отпали, а их владельцы поспешили скрыться в
переулке. Мгновение Род сидел ошеломленный, затем издал воинственный клич
и поскакал вдогонку за удирающими фигурами.
Но они уже успели пропасть в темноте в конце переулка, и когда Род
достиг того места, где потерял их из виду, камни мостовой оказались пусты.
Это был тупик, они исчезли через одну из затемненных дурно пахнущих
дверей.
Их несостоявшаяся жертва подбежала сзади, оглядываясь и тяжело дыша.
- Ушли, и бесполезно их искать. Они будут в пяти лигах отсюда через
несколько минут.
Род выругался и со стуком бросил шпагу в ножны. Он вздрогнул и крайне
осторожно коснулся предплечья, одна из рапир прорезала его камзол и
оцарапала кожу.
Он повернулся к незнакомцу.
- У вас все цело?
Молодой человек кивнул, пряча свою шпагу в ножны.
На Рода смотрело открытое курносое лицо с голубыми глазами и
сверкающей сквозь туман усмешкой. Скулы были высокие, а глаза большие и
широкие, с выражением невинности. Белокурые волосы были подстрижены "под
горшок". Это было молодое, неопытное, очень красивое лицо. Род
почувствовал прилив негодования.
Он спрыгнул с коня. Макушка головы юноши была примерно на уровне глаз
Рода, но что у мальчика недоставало в росте, компенсировалось
телосложением. Бочкообразная грудь переходила в бычьи плечи на добрых
пятнадцать сантиметров шире, чем у Рода. Руки выглядели бы более уместными
у медведя или у гориллы, а ноги были слишком маленькими стволами деревьев,
вогнанными в узкие бедра.
Он носил кожаный колет поверх белой рубашки, широкий черный пояс,
шаровары и высокие мягкие сапоги.
Он нахмурился, увидев кровь на руке Рода.
- Вы ранены?
- Царапина, - презрительно фыркнул Род и нашарил в седельной сумке
Векса антисептический бинт. Он перевязал бинтом предплечье, бросив юноше
усмешку.
- Вы, однако, можете оплатить счет портному.
Парень кивнул, его глаза посерьезнели.
- Я с радостью сделаю это, ибо они вырезали бы мне сердце, не
подоспей вы вовремя на помощь мне. Туан Макриди у вас в долгу.
Род осмотрел его с ног до головы, медленно кивнув. "Хороший паренек",
- подумал он.
- Род Гэллоуглас к вашим услугам, - протянул он руку. - И никаких
долгов. Всегда рад помочь одному против трех.
- Ах, но долг все же есть! - не согласился парень стискивая руку Рода
захватом, напоминающим сентиментальные тиски. - Вы должны, по крайней
мере, позволить мне угостить вас кружкой эля!
- Почему бы и нет? - пожал плечами Род. - Все равно я как раз сейчас
направлялся в таверну, идем со мной!
К его удивлению, Туан заколебался.
- С вашего позволения, дорогой мастер Гэллоуглас... в этом городе
есть только один дом, где я - желанный гость. Все прочие давно знают мой
обычай, и, - округлое лицо вдруг расколола усмешка, - мой образ жизни не
доставляет удовольствия мирным и добропорядочным.
Род кивнул и состроил гримасу.
- Пост йокундум ювентутем. Ну, я полагаю, один трактир ничуть не хуже
другого.
Дорога к Туанову трактиру несколько не шла к внешности юноши из
хорошей семьи, они миновали два темных переулка, протиснулись через брешь
в кирпичной стене и вышли на широкий, освещенный лунным светом двор,
бывший в свое время элегантным. Время это, должно быть, приходилось на
один-два века назад. В центре потрескавшихся плит булькали остатки
фонтана, благоухая вонью примитивного водопровода. Сорняки, сами в
состоянии крайней нищеты, всюду лезли из всех трещин. Кирпич стен
потрескался и раскололся, известка крошилась. У стен и по углам лежали
кучи мусора со случайными горстками отбросов то тут, то там.
Сам постоялый двор был нелюдим и представлял из себя гранитный блок с
полуразрушенным карнизом. Нависающий второй этаж подпирался грубо
отесанными бревнами, которым из-за нетвердости, обязанной их возрасту,
нельзя было доверять. Окна были забиты досками, потрескавшимися,
заплесневелыми и пораженными грибком. Массивная дубовая дверь была
единственным здоровым куском дерева в поле зрения, но даже и она осела.
- А здесь терпят твое поведение? - спросил Род, осматривая
закосневший двор, когда Туан постучал по двери рукояткой кинжала.
- Да, терпят, - ответил Туан, - хотя даже их гостеприимство иногда
вымученное.
Род почувствовал холодок меж лопаток. И гадал, на какого же все-таки
юношу со скромными манерами он наткнулся.
Туан снова постучал. Род думал, чего он ждал в ответ: сквозь осевшие
доски окна не было видно ни малейшего проблеска света. Судя по его виду,
дом был совершенно пуст.
Но дверь начала двигаться и застонала, доказывая, что она собирается
забастовать, требуя смазки, до тех пор, пока не открылась ровно настолько,
чтобы пропустить двух человек.
- Твой трактирщик, - весело представил Туан. - Пересмешник.
Искривленная, горбатая, иссохшая пародия на человеческое существо
выглянула из-за двери, издавая горловые глотательные звуки. Одно ухо
представляло собой что-то типа цветной капусты, а другое отсутствовало, по
пораженному пращей черепу было раскидано несколько прядей маслянистых
волос. Нос картошкой, рот - щель в массе бородавок, глаза - злорадные
блестящие щелки. Она, эта пародия, была одета в коллекцию лохмотьев и
заплат, которые некогда могли претендовать на название камзола и шаровар,
неуклюже висевших на фигуре чучела.
Тролль шмыгнул в дурно пахнущую тьму своего логова. Туан широким
шагом последовал за ним. Род сделал глубокий вдох, расправил плечи и
оглянулся через плечо, удостоверившись, что Векс все еще стоял там, у
фонтана, опустив голову в хорошей имитации пасущейся лошади. На миг Род
позавидовал способности робота отключать свои обонятельные рецепторы.
Затем, подняв подбородок, он последовал за Туаном в трактир. Дверь со
скрипом закрылась за ними, раздался шуршащий звук, когда Пересмешник
обежал вперед них открыть следующую дверь.
Эта открылась легко, хлопнув в стену и затопив их вспышкой факельного
света и взрывами хриплого буйного смеха. Род выпучил глаза.
Они прошли через дверь, и Род огляделся. Это был большой пивной зал с
четырьмя ревущими открытыми очагами и десятками факелов, воткнутых в
стены.
Над очагами висело жарившееся мясо, слуги просачивались сквозь толпу
с кружками эля и вина, наливаемых из двух огромных истекающих бочек,
господствовавших на противоположной стороне зала.
Клиентурой были подонки города. Их одежда была грязной, латаной и
кем-то выброшенной. Тела их носили следы примитивного правосудия: у одного
не хватало уха, у другого глаза. Лица всех были искажены и отмечены
различными болезнями. И все же здесь, в своем собственном логове, они
весело ржали и все как один ухмылялись, хотя в их глазах блеснула злоба,
когда они увидели Рода.
Но злоба растаяла, преобразовавшись во что-то, почти похожее на
преклонение, когда они посмотрели на юного Туана.
- Говорят, - улыбнулся парень, - что нет чести среди воров, но здесь,
среди нищих Грамария, есть, по крайней мере, сродство. Добро пожаловать,
Род Гэллоуглас, в Дом Хлодвига.
Волосы на голове Рода встали дыбом. Он вспомнил толпу, которую он
видел ранее ночью в порту.
Глаза его расширились, он уставился на Туана. Он не мог быть. Не мог.
Однако ж смог. Да, смог.
Туан Макриди был юным возбудителем черни, подстрекавшим толпу к
походу на замок.
Этот краснощекий здоровый юноша был первой крысой в местной клоаке.
Толпа разразилась грубым веселым гамом, приветствуя своего Галахада.
Туан ухмыльнулся и помахал рукой. От воротника ко лбу поползла легкая
краска. Он казался почти смущенным таким приемом.
Он провел Рода в темный угол в дальней части зала. Он не сказал ни
слова Пересмешнику, но две кружки подогретого курящегося вина со специями
стукнулись о стол чуть ли не тогда, когда они сели. Хозяин удрал, не
получив платы.
Род следил за его уходом, цинично подняв бровь. Он повернулся к
Туану.
- Вы здесь не пользуетесь деньгами?
- Нет, - улыбнулся Туан. - Все приходящие в дом Хлодвига приносят те
немногие деньги, которые у них есть. Их складывают в общую копилку, а мясо
и вино выдают всем по надобности.
- И место для сна, я полагаю?
- Да, и одежду. Это бедный стол по меркам дворянина, но огромное
богатство для этих моих бедных собратьев.
Род изучил лицо Туана и решил, что парень вполне мог не шутить, когда
сказал "собратья".
Он откинулся на спинку стула и скрестил ноги.
- Ты назвал себя религиозным человеком?
- Я? - Туан попытался придушить свой внутренний смех и почти преуспел
в этом. - О, нет! Должен бы быть, но я не был в церкви трижды двунадесять
воскресений, а то и больше!
"Значит, - решил Род, - его мотивы помощи бедным, вероятно, были не
