палату вошла Катарина.
Род стоял на посту у Западной двери, у него был превосходный обзор,
да такой, что вызвал у него перебои в сердце.
Облако серебристых волос вокруг изящно изваянного недовольного лица,
большие голубые глаза и розовые губы, стройное детское тело с набухающими
грудями и тощими бедрами под облегающим шелком, прижимаемым к ней еще туже
широким ремнем ее пояса в виде буквы "У" от бедер до пола.
Она села в пустующее кресло, положив руки на подлокотники, жестко
выпрямив спину, прислонившись к позолоченному дереву.
Бром О'Берин вскочил на табурет справа от нее. Прямо напротив
королевы, в западной точке стола, сидел герцог Логайр. Его советник
нагнулся поближе, что-то шепча. Герцог нетерпеливым жестом велел ему
заткнуться.
Бром О'Берин кивнул герольду.
- Великий Совет королевы открыт, - провозгласил герольд. - Великие и
могущественные страны Грамария собрались. Пусть все среди них, кто
добивается восстановления справедливости, подадут сейчас прошение королеве
в присутствии равных себе.
Комната наполнилась молчанием.
Герцог Бурбон неловко зашевелился и откашлялся. Голова Брома
повернулась к нему.
- Милорд Бурбон, - прогрохотал он. - вы будете обращаться к королеве?
Герцог медленно поднялся. Камзол его был украшен гербом лилии, но
волосы и усы были белокурыми.
- Ваше величество, - герцог степенно поклонился королеве, - и братья
мои, лорды.
Он кивнул головой столу вообще, затем поднял подбородок, выпрямляя
плечи.
- Я должен протестовать, - прорычал он.
Катарина наклонила спину так, что произвела впечатление смотрящей на
высокого вельможу сверху вниз.
- Против чего вы должны протестовать, милорд?
Герцог Бурбон опустил взгляд на ореховую поверхность стола.
- Со времен наших предков, прибывших со звезд, крестьяне были
подданными своих лордов, а лорды были подданными Великих Лордов. Великие
Лорды, в свою очередь, были подданными короля... королевы, - поправился он
с легким поклоном в сторону Катарины.
Губы ее сжались в тугую тонкую строчку, но она проявила выдержку и
пренебрегла этим фактом неуважения.
- Сие, - резюмировал герцог, - естественный порядок человечества,
чтобы каждый человек был подданным человека выше его, чтобы правосудие и
порядок были заботами лорда. В пределах своего домена он есть и должен
быть законом, подчиненным, конечно, королеве.
Снова вежливый кивок Катарине, и снова она стерпела неуважение, но ее
руки крепко стиснули подлокотники кресла, так что побелели костяшки
пальцев.
- И все же ныне Ваше Величество ниспровергает этот великий и
длительный порядок и навязывает нам судей, назначенных вами самими
справлять правосудие наших доменах, вопреки мудрости вашего отца,
благородная королева, и его отца, допрежь его, и всех ваших предков с
начала рода вашего, если вы мне позволите говорить прямо, я нахожу это
почти насмешкой над вашими предками, великими и благородными. И, говоря
лично от себя, я не могу потерпеть этого вашего мужлана-подчиненного,
который думает помыкать мной в моем же собственном доме!
Он закончил речь почти криком, пылая побагровевшим лицом.
- Вы кончили? - спросила Катарина тоном, который она хранила в
леднике именно для такого случая.
Герцог Бурбон медленно склонил голову.
- Да, - ответил он и сел.
Катарина на миг закрыла глаза, потом перевела взгляд на Брома
О'Берина и едва заметно кивнула.
Бром встал.
- Кто-нибудь хочет высказаться в поддержку милорда Бурбона?
На ноги поднялся молодой человек с огненно-рыжими волосами.
- Я согласен со всем, что только что сказал милорд Бурбон. Более
того, я добавлю, что королеве было бы не хуже обдумать возможность
продажности назначенных ею судей, ибо человека, не имеющего ни земель, ни
средств, ни родового имени, честь коего надо поддерживать, можно будет
легко искусить торговать своим правосудием.
- Если они сделают это, - отрезала Катарина, - то будут повешены на
самой высокой виселице, и люди, которым они учинили несправедливость,
послужат им палачами.
Она хранила молчание ровно три вздоха, сцепившись взглядом с юным
вельможей. Затем Бром О'Берин прорычал:
- Выражаем нашу благодарность герцогу Савойскому!
Молодой человек поклонился и сел.
- Кто еще выскажется в пользу милордов Бурбона и Савойского?
Один за другим вставали члены Совета Великих Лордов, чтобы поддержать
словом герцога Бурбона. Итак, Великий Совет Королевы единогласно выступил
против нее.
Мгновение Катарина держала глаза закрытыми, туго сжав губы. Открыв
их, она обвела стол пылающим взглядом.
- Я глубоко огорчена, милорды, находя вас всех противящимися
королевскому правосудию, - она подарила им натянутую улыбку. - Благодарю
вас за ваш честный совет. И все же я не отступлю от своего намерения, мои
судьи останутся в ваших владениях.
Вельможи зашевелились в своих креслах, перешептываясь друг с другом
низкими хриплыми голосами. Они, казалось, составляли одного большого,
рычащего, потревоженного зверя.
Старый герцог Логайр медленно поднялся и тяжело оперся на стол.
- Моя королева, - прогромыхал он, - подумайте: даже короли могут
ошибаться в суждениях, а вы еще молоды и неопытны в государственных делах.
Известно, что много умов вместе могут обрести более ясное знание, чем один
ум, а здесь, с вами, собрались двенадцать человек из наиболее древних и
достопочтенных родов, из семей, поседевших, занимаясь делами государства,
старые люди из старых семейств и, надо надеяться, умудренные грузом своих
лет, ужель вы будете настаивать на своем, когда столько человек уверены в
том, что вы не правы?
Лицо Катарины стало бледным, почти мертвенно бледным. Ее глаза
горели.
- Да, - спокойно ответила она.
Долгий миг лорд Логайр смотрел ей прямо в глаза, а затем медленно
сел.
Катарина обвела взглядом окружающие ее лица, не жалея времени, чтобы
заглянуть поглубже в каждую пару глаз. Затем, поднимая подбородок,
заявила:
- Мои судьи останутся в ваших владениях, милорды. Что же касается их
возможностей продажности, то вы найдете их почти святыми в пренебрежении к
деньгам, винам и... удобствам. Их заботит лишь одно - только правосудие.
Она помолчала, давая время дойти смыслу своих слов до сознания
лордов, и Род заметил среди Великих Лордов несколько свекольно-красных
лиц. Он догадался, что правосудие во владениях некоторых было совсем не
таким праведным, как следовало бы.
Лицо герцога Логайра не покраснело. Единственное чувство, которое
можно было прочесть на нем - горе.
- Однако все это дело с судьями второстепенно по сравнению с целью,
ради которой я созвала вас здесь сегодня.
Катарина улыбнулась с более чем намеком на злость.
Вокруг всего стола вскинулись головы в тревоге. Бром О'Берин выглядел
более потрясенным, чем все прочие. Катарина явно не проконсультировалась
со своим Первым Советником: даже Брому преподнесли сюрприз.
Каждый лорд нагнул голову для быстрого, шепотом, совещания, со своим
соседом, и выражение тревоги на их лицах усугубилось до мрачного гнева.
- В каждом из ваших владений, - начала Катарина, - есть монастырь. Вы
привыкли назначать священников в свои приходы из своих собственных
монастырей.
В течение минутной паузы она смотрела на стол, затем подняла голову.
- Здесь, в этом замке, я собираю лучших теологов из всех монастырей.
Вы выберете из своих монахов молодых братьев, по одному на каждый приход,
и пошлете их сюда, ко мне, для обучения моими монахами. Коли в каком-либо
случае я не одобрю вашего выбора, я отошлю их обратно к вам, и потребую на
их место других. Когда они закончат свое обучение, я верну их вам служить
вашими приходскими священниками.
Лорды с грохотом вскочили на ноги, крича и жестикулируя, грохоча
кулаками по столу.
Этот гам прервал голос Катарины:
- Хватит! Тихо!
Медленно, один за другим, Великие Лорды впадали в мрачное молчание и,
пылая взором, погружались в свои кресла. Но лица советников, казалось,
вспыхнули от подавляемой радости, их глаза горели, на каждом лице играла
улыбка, едва не переходящая в ухмылку.
- Я сказала, - произнесла Катарина с холодком в голосе. - Это будет
сделано.
Поднялся старый лорд Логайр.
- Не будет ли Ваше Величество...
- Нет.
Бром О'Берин прочистил горло.
- Не разрешит ли Ваше Величество...
- Нет.
В палате совета воцарилось молчание. Катарина снова обвела взглядом
лица лордов и их советников.
Затем, повернувшись налево, она склонила голову.
- Милорд Логайр.
Старый вельможа поднялся, крепко сжав челюсти под седой бородой, его
кулак в красновато-коричневых пятнах пульсировал от едва сдерживаемого
гнева.
Он отодвинул назад большое позолоченное кресло, и Катарина встала. Он
прошел обратно на свое место. Катарина повернулась, и огромные дубовые
двери широко распахнулись. Гвардейцы выстроились впереди и позади нее. Она
остановилась в дверях и обернулась.
- Подумайте, милорды, - посоветовала она, - и соглашайтесь, ибо вы не
сможете выстоять против меня.
Огромные двери захлопнулись за ней. В палате снова разверзся
кромешный ад.
- Да брось ты! Это классическая картина, вплоть до последнего
оскорбительного взгляда!
Закончив дневное дежурство, Род ехал на Вексе обратно, к постоялому
двору с намерением перехватить немного сплетен и много пива. Большой Том
занимался домашним очагом в королевском замке с приказом держать уши
открытыми для лакомых кусочков информации.
- Я не согласен, Род. Это самая классическая картина, но с некоторыми
добавлениями.
- Упрямая скотина! Это просто преждевременная попытка централизации
власти. Катарина пытается объединить Грамарий под одним законом и одним
правительством вместо двенадцати почти независимых герцогств. Это дело с
судьями означает именно это и ничего больше. Пять к десяти, что почти все
эти лорды разыгрывали из себя богов в своих владениях, вынуждая половину
женщин спать с ними и зажимая налогами всех и все что приходило им в
голову. Катарина - реформатор, вот и все. Она пытается исцелить все зло,
что может найти, делая себя единственным законом в Грамарие - и у нее
ничего не выйдет. Знать этого попросту не потерпит. Ей могло бы сойти с
рук дело с судьями, но эта затея с попами наверняка приведет к мятежу. В
такого рода обществе священники имеют большее влияние на народ, чем любые
другие чиновники. Если она сделает их ответственными перед ней и только
перед ней, она действительно вырвет у вельмож зубы, и они это знают. И они
не сдадутся без боя.
- Пока что я согласен с тобой, - сказал робот. - Пока это
классическая картина, похожая на попытку английского короля Джона
централизовать страну прежде, чем такой проект смог бы иметь успех.
- Да, - кивнул Род. - И мы можем надеяться, что, подобно вельможам
короля Джона, великие герцоги будут настаивать на Великой Хартии.
- Но...
Род принял вид мученического терпения.
- Что "но", Векс?
- Но есть чужеродный элемент: группа советников Великих Лордов,
группа, которая кажется очень сплоченной.
Род нахмурился.
- Ну, да. Есть.
- И, судя по тому, что ты мне рассказал о сцене после ухода
Катарины...
- И-х! - Род содрогнулся. - Выглядело так, словно она бросила
перчатку, а все герцоги вышли посмотреть, кому достанется честь поднять
ее. Девочка, может, и знакома с элементарной политической наукой, но она
