ради бога, убери отсюда эти подносы, чтобы меня не раздражал
их запах. Отнеси в свою комнату и оставь их там.
Толман сказал:
- Но, боже мой... если вы действительно думаете... мы
можем подать это на анализ...
- Я не хочу анализировать. Я хочу есть. Но не могу.
Возможно, в этой пище и нет ничего плохого. Но пока я ни за
что не могу поручиться. А что толку будет от анализа? О!
Арчи!
Опять стук. Это начинало надоедать. Пришел зеленожакетчик
с телеграммой для Вулфа.
Я принес ее в комнату, распечатал и вручил боссу. Он
прочитал и пробормотал:
- Конечно.
В его тоне появились новые нотки, и я быстро взглянул на
него. Он возвратил мне телеграмму.
- Прочитай ее мистеру Толману.
Я прочитал:
НИРО ВУЛЬФУ КАНАВИН
Не упоминается никаких бумагах тчк Кремер сотрудничает тчк
звоните о месте действий
Пэнзер
Вулф мягко сказал:
- Это лучше. Много лучше. Мы почти без опасения можем есть
эти пирожки, но на всякий случай... Нет. Позвони в отель,
Арчи. А после этого, я полагаю, к нам присоединится и мистер
Толман.
Глава 15
Джером Берин настолько энергично затряс обоими кулаками,
что стол буквально задрожал под ним.
- О! Бог мой! Какая грязная собака! Такая... - Он резко
оборвал себя и воскликнул.
- Вы сказали, что это не Бланк? Не Букчич? Не мой старый
друг Зелотта?
Вулф проворчал:
- Ни один из них, я думаю.
- Тогда я повторяю - грязная собака. - Берин наклонился
вперед и дотронулся до колена Вулфа. - Я скажу вам
откровенно. Моя сентенция совершенно не относится к тому, что
он убил Ланцио. Это нужно было сделать давно. Правда,
нехорошо закалывать человека в спину, но, когда приходится
торопиться, можно смотреть на некоторые мелочи сквозь пальцы.
Нет, за убийство Ланцио даже таким способом я не назвал бы
его собакой. Но стрелять через окно в вас, почетного гостя
Общества мастеров! Только потому, что вы заинтересовались
этим случаем! Потому, что вы докопались и установили мою
невиновность! Потому, что у вас хватило здравого смысла
понять, что я не мог сделать семь ошибок из девяти соусов.
Да, кстати, вы ужаснетесь, если я вам расскажу, что давали
мне есть в этом месте... в этой тюрьме...
Он рассказал, и это звучало ужасно.
Он явился сюда с дочерью, чтобы принести Вулфу свою
величайшую благодарность. Было уже четыре часа.
Толман оставался у нас почти до конца ленча, а после того,
как мы закончили, явились с соболезнованиями Росси, Мондор и
Кейн. Даже Луис Серван улучил возможность забежать на
несколько минут. Около трех часов раздался телефонный звонок
из Нью-Йорка. Вулф говорил сам. Я не знал содержания
разговора и понял только, что он беседовал с инспектором
Кремером. Но я догадался, что полученные новости были
неплохие, потому что после этого он уселся поудобнее в кресле
и почесал кончик носа и вообще выглядел наполовину
умиротворенным.
Констанция Берин сидела уже в течение двадцати минут,
ерзая в кресле и пытаясь вставить слово в разговор. Наконец
она воспользовалась тем, что ее отец начал раскуривать
трубку, и обратилась к Вулфу:
- Мистер Вулф... я... я, наверное, была ужасна сегодня
утром.
Он взглянул на нее.
- Безусловно, мисс Берин. Я часто замечал, что большинство
хорошеньких женщин, особенно молодых, не всегда способны
управлять своими нервами и делают безрассудные поступки.
Скажите мне, пожалуйста, когда вы чувствуете приближение
такого состояния, неужели вас ничто не может остановить?
Она рассмеялась.
- Но это был не припадок. Я вообще не страдаю припадками.
Я просто чуть не сошла с ума, когда они забрали отца в
тюрьму, обвинив его в убийстве. Я же знала, что он не делал
этого. И это в незнакомой стране, где я до этого никогда не
была... Америка - ужасная страна.
- Ну, кое-кто может не согласиться с вами.
- Я полагаю, что... может быть, люди, живущие здесь... О,
простите мевя, я не имела в виду вас, мистер Гудвин... Я
уверена, что вы очень любезны и что у вас отличная жена, и
ваши многочисленные дети наверняка милы.
- Вот как? - взглянул на меня Вулф. - Кстати, как ваши
дети, Арчи? Надеюсь, все в порядке?
- Отлично, сэр. - Я махнул рукой. - Мелинда немного
кашляет, но это пройдет.
Берин вынул трубку изо рта и кивнул мне:
- Маленькие все хороши. Так же как и моя дочь... - Он
пожал плечами. - Она хорошая девочка, но когда-нибудь доведет
меня до сумасшествия... - Он опять наклонился к Вулфу. - Но
вернемся к нашему разговору. Это правда, что мне сказали?
Будто эти собаки будут держать нас здесь, сколько им
вздумается? И это все из-за того, что Ланцио воткнули нож в
спину? Я с дочерью собирался отправиться завтра в Нью-Йорк, а
затем в Канаду. Получается, что я вышел из тюрьмы, но не
свободен.
- Боюсь, что так. Вы намереваетесь успеть на ночной поезд
в Нью-Йорк?
- Вот именно. А теперь они говорят мне, что никто не
сможет покинуть это место, пока они не докопаются, кто убил
эту собаку! Если мы будем ждать, пока этот слабоумный
Толман...
- Вам не нужно будет ждать его, - изрек Вулф. - И слава
богу. Я думаю, сэр, вы вполне можете собирать чемодан. К
счастью, вам не пришлось ждать, пока Толман раскопал правду
относительно этих соусов. Если вы хотите...
- Я мог бы вообще не выйти оттуда. Я знаю это. Я мог
дождаться худшего. - Берин очень характерным жестом показал,
как отрезают голову. - Я знаю, что спасен вами, и буду
благословлять вас всю жизнь. Я говорил об этом с Серваном. Я
сказал ему, что я ваш неоплатный должник, но что я человек
чести и всегда расплачиваюсь с долгами. Я сказал также
Сервану, что должен заплатить вам. Но он ответил, что вы не
признаете плату. Он добавил, что вам уже предлагали деньги, и
вы отклонили это предложение. Я понимаю и разделяю ваши
чувства. И, поскольку вы здесь почетный гость...
Еще один стук в дверь не дал нам возможности услышать
окончание дискуссии. Я так и знал, что в течение нескольких
дней мой босс то и дело будет получать комплименты своей
бескорыстности и прочее.
Прибыл Вукчич, и его приход, подобно другой пуле,
влетевшей в окне, прервал собеседование о таких вульгарных
вещах, как долг, плата и прочее. Он был нервозен, мрачен и
расстроен. Вскоре после его прибытия Берин удалился.
Тогда Вукчич сказал, что посчитал своим долгом во имя
старой дружбы зайти сюда несмотря на дерзость, допущенную
Вулфом утром, для того, чтобы вырази гь... и так далее.
Вулф сказал:
- Да, шесть часов тому назад в меня стреляли. Я мог бы
сейчас уже быть мертвым.
- Ну, что ты, Ниро. Конечно, нет. Мне сказали, что это
только щека. А теперь я и сам вижу...
- Я потерял кварту крови. Арчи! Ведь ты сказал - кварту?
Я не говорил ничего подобного, но всегда старался быть
лояльным.
- Да, сэр. По крайней мере. Может быть, даже больше. Я
ведь никак не мог остановить ее. Она текла как река,
обрушилась как Ниагарский водопад, как...
- Вот именно. Благодарю тебя.
Вукчич все еще хмуро смотрел себе под ноги. Он
пробормотал:
- Я очень огорчен. Если бы он убил тебя...
Наступило молчание.
- Послушай, Ниро. Кто это был?
- Я не знаю. Вернее, точно не знаю.
- Это был убийца Ланцио.
- Да. Вот что я тебе скажу, Марко. Этот туман, который
стоит сейчас между мною и твоими глазами... мы не можем
игнорировать его и обсуждать тоже. Все, что я смогу сказать
тебе,- это то, что скоро он рассеется. А сейчас нам не о чем
говорить друг с другом. Ты ведь опять попал под влияние
наркотиков, не так ли? Как видишь, нам не договориться, ты
будешь нетерпим, и я опять обижу тебя.
- Я не отрицаю, что нахожусь под влиянием...
- Я знаю это. Ты сам знаешь, что тебе делать. Делай это.
Благодарю тебя за посещение.
Вукчич повернулся и вышел.
Вулф долго сидел с закрытыми глазами. Затем он пошевелился
и попросил меня дать ему рукопись речи. Ему не нравился
конец.
После этого последовало еще несколько телефонных звонков -
Толман, Клей Ашлей, Луис Серван... Только около шести
часов,мы дождались следующего посетителя. Я открыл дверь и
увидел Раймонда Лигетта собственной персоной. Я встретил его
широкой улыбкой и пригласил войти, поскольку чувствовал запах
гонорара.
Первое, что сообщил нам Лигетт, было его сочувствие по
поводу ужасного происшествия, случившегося с его другом
Вулфом. Вулф поблагодарил, удивленно подняв брови. Вторым, и,
вероятно, главным, за чем он пришел, была повторная просьба о
ходатайстве перед Берином с целью уговорить его принять
службу в отеле "Церковный двор".
Вулф проворчал:
- Я удивлен, что вы до сих пор хотите заполучить его -
человека, которого подозревали в убийстве! Реклама?
Лигетт пожал плечами.
- А почему бы и нет? Люди едят не рекламу, они едят пищу.
А вы знаете, что у Берина есть престиж? Кстати, я более
интересуюсь его престижем, чем пищей. У меня и без того
отличный кухонный штат.
- Значит, люди будут есть престиж. - У Вулфа сделалось
скучное лицо. - Боюсь, что ничем не смогу вам помочь.
Лигетт улыбнулся понимающей улыбкой. Его серые глазки
поблескивали заговорщически.
- Я все же надеюсь, что вы измените свое мнение. Вы ведь
сами вчера утром сказали, что не собираетесь заниматься
расследованием убийства Ланцио, однако, как я понимаю, вы
стали его расследовать. Ашлей сказал мне, что вы добились
прямо-таки удивительных результатов.
Вулф наклонил голову на одну восьмую дюйма.
- Благодарю вас.
- Это мне сказал Ашлей. Кроме того, главным результатом
вашего расследования было освобождение Берина. При этом он
знает, благодаря кому избавился от массы неприятностей.
Следовательно, вы сейчас находитесь по отношению к нему в
весьма выгодном положении и можете рассчитывать на его
признательность. Естественно, сейчас это предложение, если
оно будет исходить от вас, он будет рассматривать с других
позиций. Я уже объяснил вам вчера, почему мы заинтересованы
получить именно его. Могу прибавить конфиденциально...
- Я не хочу никаких конфиденциальностей, мистер Лигетт.
Лигетт нетерпеливо махнул рукой.
- Это не такой уж большой секрет. У меня есть конкурент -
Брентинг. Я случайно знаю, что Берин собирается встретиться с
Брентингом в Нью-Йорке. Это и есть главная причина, почему я
здесь. Мне хотелось бы договориться с ним до его встречи с
Брентингом.
- И как только вы приехали, он попал в тюрьму. Поистине
вам не повезло. Но сейчас он вышел оттуда. Почему бы вам не
договориться с ним?
- Я уже вчера говорил вам. Потому что не уверен, что смогу
уговорить его. - Лигетт наклонился вперед. - Смотрите. Я
сказал вам вчера, что, если начинать переговоры с сорока
тысяч, то в конце концов я согласен на шестьдесят. Но время
идет. Сейчас я готов согласиться на семьдесят. Для начала вы
можете гарантировать пятьдесят...
- Я ничего не собираюсь предлагать ему.
- Но я не договорил. Вы можете предложить ему пятьдесят
тысяч долларов в год. И если вы уговорите его, я плачу вам
десять тысяч комиссионных.
Вулф поднял брови.
- Вы серьезно хотите заполучить его?
- Я уже сказал. Сможете ли вы поговорить с Берином?
- Нет.
Лигетт даже подпрыгнул:
- Но почему, черт возьми? У вас есть шанс получить десять
тысяч долларов. - Он щелкнул пальцами. - Просто так. В чем же
дело?
- Это не мое дело - вербовать шеф-поваров. Я детектив. Я
придерживаюсь своей профессии.
- Я совсем не прошу создавать из этого дела. Все это
