- Почему вы ими заинтересовались?
Это меня поразило. Было бы гораздо естественнее, если она спросила
бы: "Как вы узнали, что я делаю пуговицы из конского волоса?"
- Знаете, - сказал я, - вам бы больше пришлось по душе, если бы я
сделал вид, что интересуюсь этим искусством ради искусства, но я занима-
юсь коммерцией и специализируюсь на пуговицах, что совсем другое дело. Я
предполагал, что вы захотите продать некоторое их количество. Я хорошо
заплатил бы, наличными.
Ее взгляд остановился на моем седане, потом она взглянула на меня.
- У меня есть немного. Всего семнадцать.
Она не проявляла никакого любопытства к тому, откуда я знаю о пугови-
цах. Возможно, как и ее племянница, она интересуется только тем, что ка-
сается лично ее.
- Этого достаточно для начала, - сказал я. - Вас не затруднит, если я
попрошу глоток воды?
- Отчего же, нет.
Она вошла в дом, я последовал за ней. У меня хорошие глаза, достаточ-
но хорошие, чтобы с расстояния в шесть ярдов узнать вещь, которую я ви-
дел раньше, или весьма на нее похожую. Она лежала на столе, и это пол-
ностью изменило программу относительно Эллен Тензер.
Не желая, чтобы она заметила мое открытие, я прошел в кухню. Мисс
Тензер наполнила стакан водой из-под крана, протянула мне и я его выпил.
- Хорошая вода. Из глубокого колодца?
Она не ответила. Похоже, она не слышала моего вопроса, поскольку у
нее на уме вертелся собственный. Его она и задала:
- Как вы узнали, что я делаю пуговицы?
Слишком поздно она спросила. Я допил воду и поставил стакан на стол.
-Большое спасибо. Чудесная вода. Как я узнал - вопрос достаточно
сложный. Да и какое это имеет значение? Могу я их посмотреть?
- У меня их только семнадцать...
- Да, и если вы не возражаете...
- Как, вы сказали, вас зовут?
- Гудвин. Арчи Гудвин.
По-моему, она что-то вспомнила и сказала довольно резко:
- Вы утолили жажду и теперь можете уходить.
- Но мисс Тензер, я проехал шестьдесят миль, чтобы...
- Даже если бы вы проехали шестьсот, меня это не касается. Я не соби-
раюсь показывать вам никаких пуговиц и не буду говорить о них.
Пока это меня вполне устраивало, о чем я, конечно, ей не сказал. В
будущем, и, я надеялся, в ближайшем будущем, развитие событий заставит
ее говорить, и притом подробно. Но торопить ее, пока я не все знал, было
бы ошибкой. Ради приличия я сделал попытку настоять на своем, но она и
слушать не хотела. Я еще раз поблагодарил ее за воду и ушел. В седане,
когда я разворачивался и выезжал, я думал, что, будь у меня в машине
специальное приспособление, я перехватил бы ее телефонный разговор.
Спустя пять минут, как я уехал от мисс Тензер, я был в телефонной будке
и называл телефонистке номер, который мне не нужно было искать в спра-
вочнике. Часы показывали двенадцатый час, поэтому Вулф должен взять
трубку сам... Так и случилось:
- Да?
- Это я. Из телефонной будки в Махопаке. Саул звонил?
- Нет.
- Значит, он позвонит около полудня. Я считаю, что вы должны послать
его сюда. Племянница может подождать. Тетя знает, кто одел ребенка в
комбинезон.
- Неужели? Она тебе сама это сказала?
- Нет. Но вот три пункта. Первый - она задала мне неправильный воп-
рос. Второй - разнервничалась и выставила меня. Третий - вчерашний
"Таймс" лежит на ее столе. Она не знает, что я его видел. Газета сложе-
на, и на ней стоит ваза с фруктами, но виден заголовок другой статьи.
Объявление было именно на этой странице. Значит, она его видела. Но ког-
да я вошел и сказал, что интересуюсь пуговицами, она не упомянула об
объявлении. Потом она поняла, что задала вопрос неправильно, и выгнала
меня. Могу поставить двадцать за то, что она не мать. Если ей не
шестьдесят, то весьма близко к этому. Но можно поставить сорок за то,
что она знает, во что был одет ребенок. И это самое меньшее, что она
знает.
- Ты хочешь передать ее Саулу?
- Нет. Я хотел бы это сделать, если бы он мог ее расколоть. Но я не
думаю, что кто-нибудь сможет это сделать, пока мы не узнаем о ней по-
больше. Вероятно, она сейчас кому-нибудь звонит, но нам это не поможет.
Я возвращаюсь обратно и организую кордон. Если она позвонила, кто-то мо-
жет приехать, или она куда-нибудь отправится. Тут мы ее и сможем нак-
рыть, если вы вызовите Фреда и Орри. Вы пошлете Саула?
- Да.
- Я должен дать ему указания, а у вас должен быть карандаш.
- Он у меня
- О'кей, - я продиктовал указания, не забыв о развилке. - Рядом с тем
местом, где он обнаружит дорогу, покрытую гравием, есть широкая площад-
ка, на которую он может отъехать и остаться в машине. Если я не появлюсь
в течение часа, меня рядом нет. Она уехала, и я тоже, и ему лучше
подъехать к телефону и позвонить вам, чтобы узнать, что слышно от меня.
Он может подъехать к дому и осмотреться. Может быть, у нее будет гость и
я буду у окон, чтобы что-нибудь услышать. У вас есть другие предложения?
- Нет. Я вызову Фреда и Орри.
В седане я направился на Мэйн-стрит, зашел в магазин и купил нес-
колько плиток шоколада, бананы и картонку молока. Мне следовало бы ска-
зать об этом Вулфу. Он не понимал людей, пропускающих время еды.
Вернувшись в Махопак, я задумался, где оставить машину. Она видела
ее, и если заметит стоящей среди бела дня на дороге, наверняка узнает. Я
мог лишь надеяться, что она останется дома, пока не приедет Саул на ма-
шине, которую она не видела. Я оставил седан у почтового ящика, где был
просвет между деревьями, и направился в лес. Я, конечно, не индеец и не
скаут, но вряд ли она заметила бы меня, если бы выглянула из окна. Под
прикрытием кустов я направился к тому месту, откуда мог обозревать весь
дом и гараж. Гараж был пуст.
В таких случаях не грех выругаться, что я и сделал, причем довольно
громко. Итак, мне не повезло. Я пробрался сквозь деревья к расчищенному
участку, пересек его, подошел к двери и постучал. В доме кто-нибудь мог
быть. Я подождал полминуты и постучал снова погромче, крикнув: "Кто-ни-
будь есть дома?". Еще через полминуты я нажал на ручку - закрыто. Справа
находилось два окна, которые я попытался открыть, но и они были заперты.
Я зашел за угол дома, стараясь не наступать на цветочные клумбы, чем
продемонстрировал дьявольски хорошие манеры при подобных обстоя-
тельствах, и увидел широко раскрытое окно. Она забыла о нем в спешке. И
я, нарушив закон, влез в дом через окно.
Это была спальня. Я нарочито громко крикнул: "Эй, дом горит!". Прис-
лушался - в ответ ни звука. Но чтобы увериться, я совершил небольшой об-
ход - две спальни, ванная, гостиная и кухня. Никого, даже кошки.
Может быть, она просто отправилась в аптеку за аспирином и вернется
через несколько минут. Я решил, что если это так, то пусть она обнаружит
в доме меня. Я бы за нее взялся. Уверен, она в чем-то замешана. Наизусть
я не помню все законы штата Нью-Йорк, но в них обязательно должен быть
закон о подбрасывании детей в вестибюли. Так что я мог не беспокоиться и
не прислушиваться: не подъезжает ли к дому машина?
Самое лучшее было бы найти письма, телефонные номера или, возможно,
справочник, и я отправился в гостиную. "Таймс" так и лежал на столе под
вазой с фруктами. Я развернул газету, чтобы посмотреть, не вырезала ли
она объявление, но оно было не тронуто. Письменного стола не было, но в
столе, на котором лежал "Таймс" я обнаружил ящик, и в тумбочке под теле-
фоном еще три ящика. В одном нашел карточку с дюжиной телефонов, но все
они были местными. Писем я не обнаружил.
В спальне мисс Тензер я нашел главное. На дне ящика комода под ночной
теплой сорочкой лежали два плисовых синих комбинезона, каждый - с че-
тырьмя белыми пуговицами из конского волоса. Такого же размера комбине-
зоны, как и тот, что лежал в моем седане. Неделю назад я не предположил
бы, что получу истинное удовольствие от вида детской одежды. После того,
как я созерцал их в течение целой минуты и положил обратно, я вышел и
открыл дверь в туалет. Я надеялся на большее.
И я его получил, но не в туалете и даже, строго говоря, вообще не в
доме, а в погребе. Это был настоящий погреб, а не яма, откуда брали топ-
ливо. Я нашел там несколько металлических .предметов, прислоненных к
стене в углу, и мне не понадобилось их монтировать, чтобы определить:
это детская кроватка. Тут еще были три маленьких чемодана и два больших,
и один из больших оказался набитым пеленками, прорезиненными штанишками,
нагрудниками, погремушками, ненадутыми воздушными шарами, рубашечками,
свитерами и другой одеждой и вещами.
Я удовлетворил свою тягу к детской одежде полностью, и поскольку дом
был в моем распоряжении, я искал хотя бы намек, откуда здесь появился
ребенок. Но ничего не нашел, хотя искать я умею и всегда нахожу то, чему
не полагается быть найденным. Я проделал большую работу. Еще больше вре-
мени отнимает задача оставить все так, как было, но я справился и с
этим. Все, что у меня имелось, когда я закончил, это несколько фамилий и
адресов с конвертов писем, найденных в спальне, и несколько номеров те-
лефонов. Однако все это выглядело малообещающим.
Было без двадцати три и Саул, вероятно, уже приехал. Я вылез в окно,
прошел за поворот дороги и увидел машину Саула на обочине широкой пло-
щадки. Заметив меня, он плюхнулся на сиденье, и когда я подошел, он уже
нарочито храпел. На него не очень приятно смотреть долго: большой нос,
квадратный подбородок, широко разросшиеся брови, открытый рот... Стекло
дверцы было опущено, и я протянул руку, чтобы схватить Саула за нос, но
в долю секунды он перехватил мою руку за запястье и выкрутил ее. Так-то
вот! Он знал, что я хочу сделать, еще до того, как я подошел.
- Дяденька... - просительно сказал я. Он отпустил меня и сел.
- Какой сегодня день? - спросил он.
- Рождество. Ты давно здесь?
- Час двадцать.
- По инструкции ты должен был уехать отсюда двадцать минут назад.
- Я видел твой седан. Хочешь сэндвич, пирог с изюмом и молоко?
- Еще бы!
На заднем сиденье лежала картонка. Я влез в машину и открыл ее. Два
сэндвича с солониной. Я принялся за них и сказал:
- Она сбежала, пока я звонил. Это было больше трех часов назад.
- Там есть кто-нибудь еще?
- Нет.
- Ты что-нибудь нашел?
Я промолчал, проглотил кусок сэндвича, взял картонку с молоком.
- Если у какой-нибудь из твоих приятельниц есть пара близнецов, то в
погребе, в чемодане, вполне хватит одежды для них. А в ящике наверху
имеются два плисовых комбинезончика с пуговицами из белого конского во-
лоса. В них-то все и дело - вот почему они наверху.
- Наличие одежды еще можно как-то объяснить, но детская кроватка все
решает, - сказал он.
- Да, - у меня был полный рот.
- Значит, ребенок был там, и она знает, откуда он. Может быть, ей не-
известна мать, но знает она достаточно много. Что она из себя представ-
ляет?
- Она бы удивила даже тебя. Думаю, будет все отрицать. Если бы она
вернулась и застала меня в доме, я попытался бы ее расколоть, а теперь
не знаю.
- Не стоит нам сидеть в моей машине. Она знает твою?
Я кивнул и сделал глоток молока.
- О'кей, - я положил молоко и второй сэндвич в картонку. - Прикончу в
своем седане эту легкую закуску, спасающую мне жизнь. А ты сунь свою ма-
шину в лес и присоединяйся ко мне. Если Вулф решит ее накрыть, то Фред
или Орри будут здесь к девяти часам. Подумай, как ты будешь входить с
ними в контакт. Если Вулф решит, чтобы они приехали к нему, то вместо
Фреда и Орри приеду я, и мне, возможно, понадобится твоя помощь.
6
Саул Пензер, Фред Даркин и Орри Кэтер по очереди вели наблюдение за
подступами к дому Эллен Тензер в течение двадцати часов. Но здесь никто
не появился. Когда Вулф спустился в контору в одиннадцать утра в суббо-
