что одной из моих функций является понять женщину, с которой мы имеем
дело и, кроме того, заметив джин марки Фоллансби, я подумал, что могу
быть более общительным. Поэтому я согласился, сообщил, что предпочитаю
пять к одному, на что она ответила: "отлично". Когда все было приготов-
лено и я сел на оттоманку, мы выпили понемногу, и она сказала:
- Я хотела бы кое-что узнать...
- Да? - Она молчала. - Вообще, вы зря переводите на меня этот прек-
расный джин. Я только что выпил стакан молока.
Она меня не слышала! Она даже не заметила, что я заговорил. Она смот-
рела на меня, но меня не видела. Как следовало это понимать? Наконец,
она сказала:
- Давайте попробуем... Вы сделаете глоток из моего стакана, а я из
вашего... Не возражаете?
Я не возражал. В мои намерения входило понять ее. Она протянула свой
стакан мне, а я протянул ей мой. Чтобы не смотреть ей в лицо, я перевел
взгляд на ее плечо и руку, которые были отнюдь не хуже.
- Не знаю, почему я вдруг захотела сделать это, - сказала она. - Я
никогда не делала этого ни с кем, кроме него... С тех пор, как Дика не
стало... Теперь я вдруг почувствовала потребность в этом обычае.
Мне следовало держаться профессионально, а простейший путь к этому -
ввести в игру Вулфа...
- Мистер Вулф говорит, - сказал я, - что никто не в состоянии доб-
раться до реальной причины чего-либо.
Она улыбнулась.
- Но наверху, когда вы смотрели на ребенка, вы делали это так мило,
что любая женщина назвала бы вас Арчи. Я не кокетничаю с вами. Вы не об-
ладаете даром гипноза?
- Нет, - я глотнул мартини. - Успокойтесь. Обмен глотками - всего
лишь старинный персидский обычай. Что же до того, что вам захотелось
назвать меня Арчи - так это мое имя. Что касается кокетства, флирта,
ухаживания... Флиртуют мужчины и женщины. Кокетничают и лошади. Ухажива-
ют и попугаи. Кокетничают даже устрицы, но у них это проходит как-то
специфически.
Я замолчал. Она встала, поставила в бар наполовину пустой стакан и
сказала:
- Когда будете уходить, не забудьте о своем чемодане, - и вышла.
Ну и ну! Я сидел, пока не закончил мартини. Поставил стакан в бар. И
отбыл. Внизу в, холле я взял маленький чемодан, который она упаковала за
пару часов до того.
Достать такси в этой части города в это время - все равно, что выта-
щить десятку к восьмерке и валету, а мне нужно было пройти всего двад-
цать четыре коротких квартала и четыре длинных, да и чемодан был легкий,
и я отправился пешком. Я рассчитывал прийти до того, как Вулф спустится
в кабинет.
Было 5:54, когда я поднялся на крыльцо нашего старинного особняка,
открыл ключом дверь, прошел в кабинет, поставил чемодан на мой стул и
открыл его. Когда послышался шум лифта, все вещи были разложены на столе
Вулфа и почти полностью заняли его поверхность. А когда Вулф вошел, я
сидел за своим столом, занятый бумагами. Он остановился, что-то провор-
чал, я повернулся к нему на своем вращающемся стуле.
- Какого черта ты здесь все это разложил?
Я встал и занялся демонстрацией:
- Свитер, шапочка, комбинезон. Обе рубашки. Одеяло. Ботиночки. Пелен-
ка и штанишки. Вам следует воздать должное клиентке, что она сохранила
именно пеленку! Няню она нашла только на следующий день. Пеленку миссис
Вэлдон, должно быть, выстирала сама! Меток прачечной и магазинных ярлы-
ков нет. Свитер, шапочка, комбинезон и ботинки имеют фабричную марку, но
я думаю, что это ничего не даст. На одном предмете есть то, что может
пригодиться. Но если вы сами не обратите на это внимание, то не стоит и
говорить.
Он сел за свой стол.
- Служанка или кухарка?
- Они вычеркнуты из списка. Хотите подробности?
- Нет, если ты удовлетворен.
- Я - да. Но если мы потерпим неудачу в остальном, мы проверим и их.
- Что еще?
- Во-первых, есть живой ребенок. Так что она его не выдумала. В вес-
тибюле ничего примечательного, на дверях нет замка, наверх ведут всего
четыре ступеньки, любой мог зайти и выйти. Было бы напрасной тратой вре-
мени и денег клиентки пытаться найти свидетеля, который видел бы входя-
щего туда человека семнадцать дней назад, вечером. Я не включил в нашу
беседу женщину, убирающую в доме, так как если бы это был ее ребенок, у
нас с вами был бы совсем другой разговор. И я не включил няню, поскольку
ее наняли через агентство на следующий день. В детской, которая раньше
служила спальней, на полу чудный текинский ковер. Как вы знаете, сведе-
ния о коврах я когда-то получил от вас, а о картинах от мисс Роуэн. В
гостиной - Ренуар и, возможно, Сезанн. Клиентка пьет джин Фоллансби. Я
допустил небольшую оплошность.
- Какую оплошность?
- Она толкнула меня и я пролил джин на брюки.
Он внимательно посмотрел на меня.
- Расскажи-ка поподробнее.
- Зачем? Я на нее не в обиде.
- Еще бы! У тебя есть какие-нибудь предложения?
- Да, сэр. Дело выглядит довольно безнадежным. Если мы ничего не
добьемся, то через пару недель вы можете сообщить ей, что это мой ребе-
нок. В вестибюль положил его я. И если она сможет выйти за меня замуж,
то оставит ребенка у себя. Что касается матери, то я могу...
- Заткнись.
Одним словом, я так и не решил вопрос о матери. Он взял свитер и ос-
мотрел его. Я откинулся на спинку стула, скрестил ноги и наблюдал. Он не
вывернул свитер наизнанку, а это значит, что осмотр, был поверхностным,
и он еще вернется к этой вещи. Он отложил свитер и взял шапку. Когда он
дошел до комбинезона, я стал наблюдать за его лицом, но не нашел на нем
никаких признаков того, что он что-то заметил. Я повернулся на стуле и
достал с полки, где у нас стоят телефонные справочники, "Манхеттенские
желтые страницы". То, что мне было нужно, я нашел в разделе "Одежда для
детей", которая занимала четыре с половиной страницы. Я было потянулся к
телефону, но тут же отдернул руку. Он мог обратить на это внимание, про-
должая осмотр. Нужно было дать ему шанс без подсказки с моей стороны. Я
поднялся, прошел в холл, а потом на третий этаж в свою комнату, где наб-
рал нужный номер телефона. Я получил то, что предполагал в такое время
дня - никакого ответа. Я попытал счастья по номеру, принадлежащему зна-
комой мне женщине, матери троих детей, но она не смогла мне помочь, лишь
сказала, что должна взглянуть на комбинезон. Итак, приходилось ждать ут-
ра. Я спустился в кабинет.
Вулф развернул свой стул и держал комбинезон так, чтобы на него падал
яркий свет. В руке у него было самое сильное увеличительное стекло, ка-
кое нашлось в нашем доме. Я подошел и спросил:
- Что-нибудь нашли?
- Возможно, - он отложил увеличительное стекло. - Пуговицы. Четыре
штуки.
- Что вы о них скажете?
- Не подходят к комбинезону. Подобная одежда выпускается миллионными
партиями вместе с пуговицами. Но эти пуговицы не массового производства.
Материал похож на конский волос, хотя, возможно, они из синтетического
волокна. Они отличаются размером и формой и не могли быть сделаны маши-
ной в большом количестве.
Я присел.
- Поздравляю.
- Я думал, ты уже рассмотрел их.
- Да, но без лупы. Вы, конечно, видели на комбинезоне фабричную марку
"Херувим". Это марка фирмы "Резник и Спиро", по адресу - 37 Западная
улица, 340. Я только что звонил им, но никто не ответил - сейчас уже
больше шести. Мне это будет стоить пятиминутной прогулки утром, если вы
не хотите, чтобы я разыскал Резника и Спиро сейчас.
- Сходишь утром. Должен ли я извиниться, что втянул тебя в эту исто-
рию?
- Мы распутаем это дело, - сказал я и встал, чтобы взять лупу и ком-
бинезон.
3
В "Манхеттенском торговом центре" имеется все: от изысканных мрамор-
ных дворцов до дыр в стенах. Там нет только места для прогулок, потому
что большую часть времени вы попадаете в закоулки без тротуаров, обегая
мелочные лавки, но это прекрасная тренировочная площадка для прыжков и
уверток, оживляющих наши рефлексы. Если в тридцать лет вам удалось выйти
оттуда живым и невредимым после часового пребывания там, то вы можете
считать себя в безопасности в любом месте земного шара. Во всяком случае
я чувствовал себя весьма удовлетворенным, когда в десять утра в среду
подошел к дому 340 на 30-ой улице.
Но начались сложности. Я пытался объяснить все как можно лучше моло-
денькой женщине в окошке, потом мужчине в приемной четвертого этажа, но
они не могли понять, зачем я здесь нахожусь, не желая ничего купить, ни-
чего продать и не нуждаясь ни в какой работе. Наконец, я объяснил все
человеку за конторкой, имевшему отсутствующий вид. И он не мог понять:
почему вопрос, пришиты ли пуговицы на комбинезоне Резником и Спиро, так
для меня важен... После поверхностного осмотра комбинезона он лишь из-
рек, что Резник и Спиро никогда не пользовались подобными пуговицами и
не воспользуются никогда.
- Вы не знаете какую-нибудь фирму, выпускающую такие пуговицы? -
спросил я.
- Не имею понятия.
- Но хоть когда-нибудь вы видели подобные пуговицы?
- Слава богу, нет! - Может быть вы определите: из чего они сделаны?
Он снова склонился над комбинезоном.
- Какая-то синтетика... но из чего они - может знать только дух свя-
той. - Он вдруг улыбнулся широко и по-человечески весело. - Может звать
и император Японии. Он скоро прибудет к нам. Спросите у него.
Я поблагодарил его, сунул комбинезон в бумажный пакет и ушел.
В моей записной книжке находились адреса еще пятнадцати фирм, так или
иначе связанных с пуговичным делом. Одна из них была всего в шестидесяти
шагах отсюда вниз по улице. С нее я и начал.
Спустя девяносто минут после посещения четырех фирм, о пуговицах во-
обще я знал немного больше, но о пуговицах на комбинезоне ничего... Но
тут я поднялся на шестой этаж здания на 39-й улице к двери с надписью
"Исключительно пуговицы-новинки!"
Мне следовало прийти сюда с самого начала, если бы я знал это место.
Женщина в приемной сразу поняла, что мне нужно, хотя я не произнес и де-
сятка слов. Она повела меня в кабинет, где не было ни полок, ни пуговиц.
Маленький старичок с большими ушами и космами седых волос над ними сидел
за столом, уткнувшись в бумаги. Он не взглянул на меня, пока я не оста-
новился рядом с ним и не вытащил из бумажного мешка комбинезон, а его
глаза увидели одну из пуговиц. После этого он вырвал комбинезон из моих
рук, оглядел все пуговицы по очереди, поднял на меня глаза и спросил:
- Откуда эти пуговицы?
Я засмеялся. Хотя в вопросе не было ничего смешного, но это был тот
самый вопрос, над которым я бился около двух часов.
- Я смеюсь над собой, а не над вами, - сказал я. - Точный ответ на
этот вопрос стоит сотню долларов. Вы сможете ответить?
- Вы занимаетесь пуговицами?
- Нет.
- Кто вы?
Я достал бумажник и предъявил ему карточку.
- Значит, вы частный детектив. Где вы взяли такие пуговицы?
- Послушайте, я...
- Послушайте вы, молодой человек. Я знаю о пуговицах больше, чем лю-
бой человек в мире. Я получаю их отовсюду. У меня прекрасная и самая об-
ширная коллекция когда-либо существовавших пуговиц. Я также продаю их. Я
продал тысячу дюжин в одной партии по сорок центов за дюжину и четыре
пуговицы за шесть тысяч долларов. Я продавал пуговицы герцогине Винд-
зорской, королеве Елизавете и мисс Бетти Дэвис. Я абсолютно точно знаю,
что ни один человек не мог бы показать мне пуговицы, которых я не знаю,
но вы это сделали. Где вы их достали?
- Я вас выслушал, теперь моя очередь. Эти пуговицы наведут меня на
след... И вы, кажется, не поможете мне в этом.
- Признаюсь, не могу помочь.
- И вы никогда не видели хотя бы похожих?
- Нет.
- Прекрасно, - я полез в карман за бумажником, вытащил пять двадцаток
и положил их на стол. - Вы не ответили на мой вопрос, но оказали большую
помощь. Есть хоть какой-то шанс, что эти пуговицы сделаны машиной?
