вольным - воля". Существовало ли такое условие в княжеских договорах
описываемого времени, или подразумевалось, как естественное и необходи-
мое, и явилось только после при ослаблении родовой связи между князьями,
обособлении княжеств - решить нельзя по неимению княжеских договорных
грамот из описываемого периода; мы знаем одно только, что такие грамоты
существовали в это время. Хороший князь, по современным понятиям, не от-
делял своих выгод от выгод дружины, ничего не щадил для последней, ниче-
го не откладывал собственно для себя; жил он с нею в братском, задушев-
ном кружку, не скрывал от нее имения, не тая дум своих, намерений:
"Князь! - говорит дружина Мстиславу Изяславичу, - тебе без нас нельзя
было ничего ни замыслить, ни сделать, а мы все знаем твою истинную лю-
бовь ко всей братьи". А Владимиру Мстиславичу дружина говорит: "Ты сам
собою это, князь, замыслил, так мы не едем за тобою, мы ничего не зна-
ли". Из тона летописи видно, что не нравилось, когда князь имел одного
любимца, которому открывал свои думы, скрывая их от остальной дружины:
так, рассказывая о дурном поступке Святослава Всеволодовича с Ростисла-
вичами, летописец говорит: "Святослав посоветовался с княгинею да с Коч-
карем, любимцем своим, а лучшим мужам думы своей не объявил". Князь поч-
ти все время свое проводил с дружиною: с нею думу думал, на охоту ездил,
пировал; в житии св. Феодосия читаем, что когда князь Изяслав хотел
ехать к преподобному, то распускал всех бояр по домам и являлся в монас-
тырь с одним малым отроком: это рассказывается как исключение из обычая.
При таких близких отношениях бояр к князю естественно ожидать, что сове-
ты их и внушения не оставались без следствий в распрях и усобицах кня-
жеских: в деле ослепления Василька летописец прямо обвиняет известных
бояр Давыдовых; не раз попадается известие, что князь поступил дурно,
послушавшись злых советников; если дружинник по неудовольствию оставлял
одного князя и переходил к другому, то, конечно, не мог содействовать
приязни между ними. Мстислав Изяславич отпустил от себя двоих бояр,
братьев Бориславичей, озлобив, по выражению летописца, потому что холопи
их покрали княжеских коней из стада; Бориславичи перешли к Давыду Рос-
тиславичу и начали ссорить его с Мстиславом. Вследствие таких отношений
встречаем в летописи известие, что при княжеских договорах и бояре цело-
вали крест - добра хотеть между князьями, честь их беречь и не ссорить
их.
По-прежнему встречаем различие между старшею и младшею дружиною. Ког-
да Святославу Ольговичу дали знать о смерти брата Игоря, то сказано, что
он созвал дружину свою старейшую и объявил ей об этом. Всеволод III пос-
лал сказать племяннику Мстиславу Ростиславичу: "Брат! если тебя привела
дружина старейшая, то ступай в Ростов". Но старейшая дружина в этом же
самом рассказе переводится словом: бояре. В противоположность старшей
встречаем название младшая дружина; так, Изяслав Мстиславич говорит бра-
ту Владимиру: "Ступай вперед на Белгород, а мы все отпускаем с тобою
дружину свою младшую, младшая дружина называется также просто: молодь,
молодые, молодые люди, продолжает носить название гридей, гридьбы. Члены
старшей дружины, бояре, были по преимуществу княжескими думцами, совет-
никами; но встречаем известие, что иногда князья сзывают на совет бояр и
всю дружину свою. В состав дружины входила также собственная прислуга
князя, жившая постоянно при нем, в его доме, дворце, это так называемые
отроки, детские, пасынки, которые, естественно, разделялись опять на
старших и младших, или меньших. Таким образом, дружина состояла из трех
частей: бояр, гридьбы и пасынков: летописец говорит, что Мстислав Рос-
тиславич, приехавши в Ростов, собрал бояр, гридьбу и пасынков, и всю
дружину. Третий отдел дружины, служня, слуги княжеские, живущие при нем
в доме, на севере начинают носить название двора, дворян; естественно,
впрочем, ожидать, что в противоположность городовым полкам под именем
дворян разумелась и вся дружина, все княжеское войско. Бояре имели свои
домы в стольном городе княжеском, имели свои села; какого рода были эти
села, кроме отчин, получали ли дружинники поместья от князей - ничего
неизвестно. Кроме стольного города дружина (преимущественно, думаем,
младшая) жила также по другим городам, где отряды ее составляли засады
или гарнизоны, жила и по селам своим; после каждого похода дружина рас-
пускалась. Княжеские слуги жили при дворе; но могли также чередоваться
службою, имея на стороне свои дома. Бояре имели около себя в походе свою
служню, своих отроков.
Из бояр князь назначал тысяцких; что же касается до посадников, то
они могли быть назначаемы и из детских. Тиуны княжеские и боярские имеют
прежнее значение. Из должностей служебных в доме, дворе княжеском встре-
чаем название ключников; на их должность указывает следующее известие:
когда Ростислав Мстиславич похоронил дядю своего Вячеслава, то, созвавши
бояр последнего, тиунов и ключников, велел принести перед себя все име-
ние покойного князя. Покладник, по всем вероятностям, соответствовал
позднейшему спальнику. Звание конюший, стольник, меченоша объясняются из
самых слов. Упоминаются мечники; кощеи, которых, производя от слова кош,
можно принять за обозную прислугу; упоминаются седельники, название ко-
торых указывает на их занятие; и кощеи и седельники находились при войс-
ке во время похода; седельники жили, как видно, целыми селениями в из-
вестных местах. В Новгородской летописи под 1181 годом встречаем назва-
ние: кметство для лучших ратников, ибо это название в некоторых списках
переводится чрез: мужи доброименитые. Мономах говорит, что он взял в
плен живыми пятерых князей половецких и иных кметий молодых пятнадцать.
По-прежнему находим в летописи ясные указания на различие между дру-
жиною и полками, собираемыми из остального народонаселения, городского и
сельского; дружина отличается от полка. Вячеслав Владимирович говорит
племяннику Изяславу: "Дружина моя и полк мой будут у нас с тобою общие";
Ярослав галицкий говорит киевскому боярину об отце своем: "Полк его и
дружина его у меня"; хотя, разумеется, слово "полк" сохраняет и свое об-
щее значение войска, точно так же как и дружина; и, с другой стороны,
полк имеет значение известного отдела в войске. Киевские полки резко от-
личаются от княжеских дружин в рассказе о битве Изяслава Мстиславича с
дядею Юрием под Киевом: "Вячеслав и Изяслав, не входя в город, раскинули
стан перед Золотыми воротами: Изяслав Давыдович стал между Золотыми во-
ротами и Жидовскими, Ростислав с сыном Романом перед Жидовскими ворота-
ми, Борис городенский у Лядских ворот, а между князьями стали киевляне
на конях и пеши"; тут же говорится, что Вячеслав и племянники его послу-
шались дружины, киевлян и черных клобуков. На участие сельского народо-
населения в походах указывают прямо известия летописи о сборах Мономаха
и Святополка на половцев; дружина говорила, что весною не время идти в
поход, ибо для этого нужно отнять поселян (смердов) и лошадей их от по-
левых работ; Мономах отвечал на это: "Странно мне, что вы поселяя и ло-
шадей их жалеете, а об том не подумаете, как весною начнет поселянин па-
хать лошадью и приедет половчин, ударит поселянина стрелою, а лошадь его
возьмет себе". Если бы кто-нибудь задал вопрос: как участвовали поселяне
в походах, для чего, собственно, употреблялись здесь они и лошади их? -
то на этот вопрос не может быть ответа по недостатку свидетельств; при-
ведем только одно известие, что во время войны Мстислава торопецкого с
младшими сыновьями Всеволода III последние погнали на войну и "из посе-
лей", как сказано в летописи. В летописи же читаем, что Изяслав Мстисла-
вич и в Киеве, и в Новгороде на вече объявлял о походе; было ли это пос-
тоянным обычаем - утверждать нельзя. Как выходили граждане на войну, это
видно также из слов бояр Изяславовых, которые звали киевлян в поход от
имени князя: "Теперь, братья киевляне, ступайте за мной к Чернигову на
Ольговичей, собирайтесь все от мала до велика, у кого есть конь, тот на
коне, а у кого нет коня, тот пусть едет в лодке". Из этого и из многих
других известий видно, что ополчение состояло из конницы (копейщиков) и
пехоты (стрельцов); встречаем названия: кони поводные, т.е. употребляе-
мые под верх, и товарные, обозные, также кони сумные; стрельцы обыкно-
венно завязывали дело, когда главная масса войск, копейщики, еще не
вступали в битву. Во время похода оружие везли на возах; оружие состояло
из броней, шлемов, щитов, мечей, копий, сабель, стрел, киев, сулиц, но-
жей-засапожников, рогатин, оскепов и топоров, топоры бывали с паворозою:
в Слове о полку Игореву щиты называются красными (червлеными); шлемы бы-
ли с острым верхом и с железным забралом или личиною в виде полумаски.
Для защиты щек и затылка к шлему прикреплялась кольчужная железная сет-
ка, застегивавшаяся запоною у шеи. Употреблялись знамена, или стяги,
также трубы и бубны. Не только оружие везли на возах, но и сами ратники
ехали на них же; кроме возов с оружием должно думать, что войско сопро-
вождали обозы с съестными припасами: по крайней мере есть известие, что
иногда припасы эти возили на лодках по рекам; но есть также и не одно
известие, что князья, вступая в неприятельскую землю, посылали для сбора
съестных припасов: это называлось ехать в зажитие, а люди, посылаемые
для такого сбора, - зажитниками. В ожидании битвы ратники надевали бро-
ни; но пред Липецкою битвою Мстислав Удалой дал новгородцам на выбор:
сражаться на. конях или пешком; те отвечали, что не хотят помирать на
лошадях, но хотят биться пеши, как бились отцы их на Колакче, и, сбросив
с себя порты и сапоги, побежали босые на неприятеля. Князья устроивали
войско, говорили речи; войска располагались по-прежнему тремя отделения-
ми: большой полк, или чело, и два крыла; но в описываемое время упомина-
ется и передовой полк, или перед, упоминается и сторожевой полк, или
сторожье, который давал знать главному полку о месте пребывания и движе-
ния неприятеля. При бегстве неприятеля победители бросались на стан его,
одирали мертвых; о дележе добычи встречаем одно известие, что Мстислав
Удалой, взявши дань на чуди, две части ее отдал новгородцам, третью дво-
рянам своим. Встречаем известие об укрепленных станах: так, пред Липец-
кою битвою младшие Всеволодовичи обвели свой стан плетнем и насовали
кольев; был обычай также огораживаться засеками: так, сказано об Яросла-
ве Всеволодовиче черниговском, что он стал под своими лесами, засекшись
от неприятеля; в станах находились шатры и полстницы: в рассказе о взя-
тии рязанских князей Всеволодом III говорится, что великий князь, поздо-
ровавшись с ними, велел сесть им в шатре, а сам сел в полстнице; также в
рассказе об убиении рязанских князей родичами читаем, что убийца Глеб
скрыл вооруженных слуг и половцев в полстнице близ шатра, где должны бы-
ли пировать жертвы его.
И в описываемое время войска переправлялись иногда по рекам; так, под
1185 годом встречаем известие, что Святослав Всеволодович плыл в лодках
Десною из Новгорода Северского в Чернигов; встречаем даже известие о
речной битве на Днепре между войсками Изяслава Мстиславича и дяди его
Юрия, когда Изяслав дивно исхитрил лодки, по выражению летописца: видны
были одни только весла, а гребцов было не видать, потому что лодки были
покрыты, ратники стояли на этих крышках в бронях и стреляли, кормчих бы-
ло два, один на носу, другой на корме, и куда хотели, туда и шли, не
оборачивая лодок. Походы преимущественно совершались зимою: это будет
понятно, если вспомним состояние страны, покрытой множеством рек и бо-
лот, через которые зима прокладывала ледяные мосты и таким образом об-
легчала путь; князья обыкновенно спешили окончить поход до того времени,
