села; княжны, не выходившие замуж, оставшиеся в волостях отцовских или
братних, имели также села.
Князья вступали в брак преимущественно в своем роде, в седьмой и даже
шестой степени родства, в шестой и пятой степени свойства; вступали в
родственные союзы с соседними владетельными домами: скандинавскими, анг-
лосаксонским, польским, чешским, венгерским, византийскими, очень часто
с ханами половецкими; иногда наши князья брали жен из прикавказского на-
рода ясов; наконец, женились на дочерях бояр (новгородских) и даже выда-
вали дочерей своих за бояр. Мы видели, что у князей Святополка Изяслави-
ча и Ярослава галицкого были незаконные сыновья, которых отцы ничем не
хотели отличать от законных. Если князья в первый раз женились рано, то
во второй брак вступали иногда очень поздно: так, Всеволод III женился
вторично слишком 60 лет. Встречаем известия о разводах князей по случаю
болезни жены и желания постричься в монахини.
О занятиях взрослого князя, сидевшего на столе, можно получить поня-
тие из слов Мономаха к сыновьям: "Не будьте ленивы ни на что доброе:
прежде всего не ленитесь ходить в церковь; да не застанет вас солнце на
постели: так делывал мой отец и все добрые мужи. Возвратясь из церкви,
надобно садиться думать с дружиною, или людей оправливать (творить суд и
расправу), или на охоту ехать, или так поехать куда, или спать лечь: для
спанья время от бога присуждено - полдень". Охота составляла любимое
препровождение времени князей; по словам Мономаха, он вязал руками в пу-
щах диких лошадей, охотился на тура, на оленя, на лося, на вепря, на
медведя, на волка (лютого зверя); охотились и на зайцев, ловили их тене-
тами; Мономах говорит, что он сам держал весь наряд в ловчих, сам забо-
тился о соколах и ястребах. Князья отправлялись на охоту на долгое вре-
мя, забирали с собою жен и дружину; охотились в лодках по Днепру, из Ки-
ева ходили вниз по этой реке до устья Тясмина (до границ Киевской и Хер-
сонской губерний), Игорь Святославич в плену у половцев утешался ястре-
биною охотою; в Никоновском списке о Всеволоде новгородском говорится,
что он любил играть и утешаться, а людей не управлял, собрал ястребов и
собак, а людей не судил.
Из летописных известий видно, что князья три раза в день садились за
стол: завтракали, обедали, ужинали; час завтрака, обеда и ужина опреде-
лить нельзя, можно видеть только, что обедали прежде полуден; это будет
понятно, если вспомним, что вставали до свету и скоро после того завтра-
кали: при описании Липецкой битвы говорится, что князь Юрий прибежал во
Владимир о полудни, а битва началась в обеднюю пору (в обед год); в пол-
день уже ложились спать. Князья по-прежнему любили пировать с дружиною.
Кроме дружины, они угощали иногда священников: так, летописец говорит,
что князь Борис Юрьевич угощал в Белгороде на сеннице дружину и священ-
ников; Ростислав Мстиславич в великий пост, каждую субботу и воскресенье
сажал за обедом у себя 12 чернецов с тринадцатым игуменом, а в Лазареву
субботу сзывал на обед всех монахов киевских из Печерского и других мо-
настырей; в обыкновенное время угощал печерскую братию по постным дням,
середам и пятницам; в летописи называется это утешением. Большие пиры
задавали князья при особенных торжественных случаях: на крестинах, пост-
ригах, имянинах, свадьбах, по случаю приезда других князей, причем гость
и хозяин взаимно угощали и дарили друг друга по случаю восшествия на
престол; так, в Никоновском списке читаем, что Всеволод Ольгович, седши
в Киеве, учредил светлый пир, поставил по улицам вино, мед, перевару,
всякое кушанье и овощи. Мы видели, что князья иногда сзывали к себе на
обед всех граждан, и граждане давали обеды князьям; князья пировали так-
же у частных людей: так, Юрий Долгорукий перед смертию пил у Осьменика
Петрила. Большие пиры задавали князья по случаю духовных торжеств, освя-
щения церквей: так, Святослав Всеволодович по освящении Васильевской
церкви в Киеве на Великом дворе созвал на пир духовный митрополита,
епископов, игуменов, весь святительский чин, киевлян. На пирах у князей
обыкновенно играла музыка. Хоронили князей немедленно после смерти, если
не было никаких особенных препятствий; так, например, Юрий Долгорукий
умер 15 мая, в среду на ночь, а похоронили его на другой день, в чет-
верг. Родственники, бояре, слуги умершего князя надевали черное платье и
черные шапки; когда везли тело князя, то перед гробом вели коня и несли
стяг (знамя); у гроба становили копье; после похорон князя родственники
его обыкновенно раздавали богатую милостыню духовенству и нищим: так,
Ростислав Мстиславич по смерти дяди Вячеслава роздал все его движимое
имение, себе оставил только один крест на благословенье. Ярослав галиц-
кий сам перед смертью роздал имение по монастырям и нищим. Родственники,
бояре, слуги и народ плакались над гробом князя, причитали похвалы умер-
шему; похвала доброму князю в устах летописца состояла в следующем: он
был храбр на рати, почитал, снабжал, утешал духовенство, раздавал щедрую
милостыню бедным, любил и уважал дружину, имения не щадил для нее; осо-
бенною заслугою выставляется также верность клятве, соблюдение телесной
чистоты, правосудие, строгость к злым людям, бесстрашие пред сильными,
обижающими слабых. Об одежде князей можем иметь понятие из картины, при-
ложенной к известному Святославову Сборнику: здесь Святослав и сыновья
его, Глеб и Ярослав, представлены в кафтанах немного ниже колена; кафтан
у Святослава зеленый и сверх него корзно синее с красным подбоем, зас-
тегнутое на правом плече красною запоною с золотыми отводами; у сыновей
кафтаны малинового цвета и золотые пояса с четырьмя концами. Воротники,
рукава у молодых князей, подол у ярославова кафтана и края святославова
корзна наведены золотом; подол святославова и глебова кафтанов красный;
у маленького Ярослава от шеи до пояса золотая обшивка с тремя поперечны-
ми золотыми полосами; сапоги у Святослава зеленые, у Ярослава красные, у
обоих востроносые. На молодых князьях высокие синие шапки с красными на-
ушниками и зеленоватым подбоем (если только не принимать этого подбоя за
особенную нижнюю шапку); на Святославе шапка не так высокая, желтоватого
цвета, с синими наушниками и темно-красною опушкою; на маленьком Яросла-
ве синяя, не очень высокая. Святослав и Роман с усами без бород. На кня-
гине покрывало, завязанное под бородою; верхняя одежда красного цвета с
широкими рукавами, с широкою желтою полосою на подоле и с золотым поя-
сом, видны рукава нижней одежды с золотыми поручами; башмаки золотые.
Отношения князя к дружине оставались в главных чертах прежние. При
Ярославе произошел новый набор дружины, но при сыновьях его уже начались
усобицы, перемещения князей из одной волости в другую; легко понять, как
такой порядок вещей должен был действовать на положение дружины. Дружин-
ники должны были или переезжать вместе с князьями из одной волости в
другую или, оставаясь в прежней, вступая в службу нового князя, ждать,
что старая дружина последнего, которая приедет с ним из прежней волости,
займет первое место: в княжение Всеволода Ярославича и племянника его
Святополка мы видим ясные указания летописца на подобные отношения ста-
рой и новой дружины при перемене князей. Таково было неприятное положе-
ние дружины и при бесспорных сменах князей; но каково же было ее положе-
ние при борьбах, усобицах, когда один князь силою выгонял другого из во-
лости? Тогда дружина побежденного князя по необходимости должна была бе-
жать с ним из прежнего города в другой какой-нибудь, уступая место дру-
жине победителя. Таким образом, вследствие перемещений княжеских и дру-
жина не могла получить оседлости. От 1051 до 1228 года мы встречаем в
летописи полтораста имен дружинников; из этого числа не наберем и пят-
надцати таких, которых отчества указывали бы нам, что это сыновья прежде
известных лиц, да и здесь исследователи руководствуются по большей части
одними предположениями: вероятно, может быть, что такой-то Лазаревич был
сын известного прежде Лазаря. Потом из этого количества имен мы наберем
едва шесть примеров, чтоб дружинник служил после отца сыну, и, с другой
стороны, не более шести примеров, чтоб дружинники оставались в одних и
тех же волостях; наконец, встречаем не более двух примеров наследствен-
ности сана тысяцкого в одних родах.
Понятно, что при такой неоседлости дружине трудно было во все это
время вступить в прочные, непосредственные отношения к волостям, полу-
чить важное первенствующее земское значение в качестве постоянных, бога-
тейших землевладельцев, в качестве лиц, пользующихся наследственно пра-
вительственными должностями; бояре по-прежнему оставались боярами кня-
зей, а не боярами княжеств, действовали из личных выгод, тесно связанных
с выгодами того или другого князя, но не из выгод сословных. Действия
дружины имели значение, силу, когда ее выгоды совпадали с выгодами горо-
да, волости; так случилось в Киеве по смерти Всеволода Ольговича; в Рос-
товской области по смерти Боголюбского; здесь, во втором примере, бояре
действуют против младших Юрьевичей в пользу Ростиславичей, по согласию с
ростовцами, но дело решается не в их пользу вследствие особых отношений
новых городов. При этом надобно заметить также, что с самого начала у
нас на Руси вследствие размножения членов княжеского рода управление
сколько-нибудь значительными волостями и городами переходит к
князьям-родичам, а не к боярам, которые по этому самому теряют возмож-
ность приобрести важное значение в качестве областных правителей: это
важное значение остается за князьями же. Исключение составляют галицкие
бояре: Галицкая волость, ставши особым владением Ростиславичей, князей,
исключенных из старшинства в роде Ярославовом, по этому самому не пере-
меняла князей своих; с другой стороны, не дробилась на мельчайшие волос-
ти в племени Ростиславичей, потому что Владимиру удалось избавиться от
всех родичей и стать единовластителем в Галиче; единовластие продолжа-
лось и при единственном сыне его Ярославе. Вследствие этого боярам га-
лицким была возможность установиться в стране, получить важное земское
значение в качестве богатых землевладельцев и областных правителей: вот
почему влияние дружины в Галиче на дела страны оказывается таким исклю-
чительным; сколько-нибудь сильного участия городов в событиях, происхо-
дивших по смерти Романа Великого, не замечаем, хотя народонаселение их
вообще питало привязанность к молодому Даниилу. Прибавим сюда еще влия-
ние быта соседних Галичу государств. Польского и Венгерского.
Но если так част и так необходим был переход дружины из одной волости
в другую и от одного князя к другому, то легко понять, что не было воз-
можности для точного определения отношений ее к князю; дружинник имел
полную свободу переходить из службы одного князя в службу другого: каж-
дый князь принимал его с радостью, ибо каждый нуждался в храбрых дружин-
никах; переход был легок для дружинника и во всех других отношениях, по-
тому что Русская земля сохраняла свое единство, равно как и род княжес-
кий, следовательно дружинник, переходя от одного князя к другому, не из-
менял чрез это нисколько ни Русской земле, ни роду княжескому, владевше-
му ею нераздельно. Князья не могли условиться не допускать этого перехо-
да, потому что очень редко случалось, чтоб все они находились в мире и
добром согласии между собою, а при первой усобице дружинникам открывался
свободный путь для перехода от одного враждебного князя к другому: так,
в силу обстоятельств обычай перехода скоро должен был превратиться в
право, и после в княжеских договорах мы увидим, что князья обязываются
не препятствовать переходу дружинников: "А боярам между нами и слугам
