напутствие, когда караван идет на самые высокие вершины. Оно означает
"Ступай медленно, если хочешь вернуться".
И так - на сотне планет; на каждой - лишь несколько минут, и каждое
прощание - по-своему грустное и трогательное. Трудно сказать, сколько
дней и ночей длилось наше с Энеей последнее путешествие - для меня оно
слилось в сплошную череду телепортаций. Ослепительная вспышка - и
корабль-дерево переносится на новое место. А когда уже не было сил
двигаться дальше, корабль дрейфовал несколько часов в пустоте космоса, и
тогда эрги отдыхали, а люди спали - или пытались спать.
Я запомнил только три таких привала, значит, наше путешествие
длилось только три дня и три ночи. Впрочем, возможно, оно длилось и
неделю, а может, и больше, просто спали мы только три раза. Но я помню,
что мы с Энеей почти не спали и любили друг друга так нежно, словно
каждое объятие могло оказаться последним.
Именно во время одной из этих недолгих передышек я шепнул:
- Зачем ты это делаешь, детка? Не для того же, чтобы все стали
вроде Бродяг и ловили крыльями солнечный ветер. В смысле... это все
здорово... но я-то люблю планеты. Люблю почву под ногами. Люблю быть
просто... просто человеком... Быть мужчиной.
Энея усмехнулась и провела рукой по моей щеке. Я помню, что все это
было в полумраке, но все равно я видел бисеринки пота в ложбинке между
ее грудей.
- Знаешь, я тоже люблю, когда ты просто мужчина, милый.
- Я хотел сказать...
- Я знаю, что ты хотел сказать, - прошептала Энея. - Мне тоже
нравятся планеты. И мне нравится быть человеком просто быть женщиной.
То, что я должна сделать... это вовсе не ради какой-то там утопической
эволюции, превращения людей в Бродяг-"ангелов" или эмпатов-сенешаи.
- А ради чего? - Я вдыхал аромат ее волос.
- Просто ради права на выбор, - очень тихо сказала она. - Ради
самой элементарной возможности и дальше быть человеком, какой бы смысл
ни вкладывал в это слово тот, кто совершает выбор.
- Выбрать снова? - спросил я.
- Да. Даже если выбрать снова означает выбрать то, что у тебя уже
есть. Даже если это означает выбрать Империю, крестоформ и союз с
Центром.
Я ничего не понял, но в тот момент меня куда больше интересовала
сама Энея, нежели полнота понимания.
- Рауль... - помолчав, сказала Энея. - Я тоже люблю почву под
ногами, шелест ветра в траве. Сделаешь для меня кое-что?
- Что угодно! - опрометчиво пообещал я.
- Если я умру первой, - прошептала она, - ты принесешь мой пепел на
Старую Землю и развеешь его там, где мы с тобой были счастливы вместе.
Если бы мне вонзили нож в сердце, мне б и то не было так больно.
- Ты же сказала, что я могу остаться с тобой, - наконец выговорил
я, и в моем голосе были гнев и растерянность. - Что я могу следовать за
тобой повсюду.
- Это правда, любимый. Но если я умру первой, ты сделаешь это ради
меня? Подождешь несколько лет, а потом развеешь мой пепел по ветру на
Старой Земле, там, где мы были счастливы?
Мне хотелось стиснуть ее до боли, до крика, чтобы она взяла свою
просьбу назад. Но я этого не сделал.
- Как, черт возьми, я, по-твоему, доберусь до Старой Земли? -
прошипел я. - Она ж в Малом Магеллановом Облаке! Верно? В шестидесяти
тысячах световых лет отсюда, так?
- Да, - коротко сказала Энея.
- Ну и? Ты что, собираешься снова открыть порталы, чтобы я мог туда
добраться?
- Нет. Порталы закрыты навсегда.
- Тогда как же, черт побери, по-твоему, я должен... - Я прикрыл
глаза. - Энея, не проси меня об этом.
- Я уже попросила, любимый.
- Лучше попроси меня умереть.
- Нет. Я прошу тебя жить. Ради меня.
- Дерьмо!
- Это значит да, Рауль?
- Это значит "дерьмо". Ненавижу мучеников. Ненавижу
предопределение. Ненавижу истории любви с печальным концом.
- И я тоже. Значит, договорились?
Я фыркнул.
- А где на Старой Земле мы с тобой были счастливы вместе? - наконец
спросил я. - Ты, наверное, имеешь в виду Талиесин-Уэст, потому что в
других местах мы вместе не были?
- Придет время - узнаешь, - прошептала она. - А сейчас - давай
спать.
- Не хочу я спать, - грубо заявил я.
Она обвила меня руками. В невесомости Звездного Древа спать вместе
было восхитительно. Но еще восхитительнее была тесная кровать в нашей
каютке при слабой гравитации "Иггдрасиля". Я не мог себе представить,
что когда-нибудь смогу заснуть, не слыша рядом ее дыхания.
- Значит, развеять твой пепел по ветру, да? - наконец не выдержал
я.
- Угу, - пробормотала она сквозь сон.
- Детка, дорогая, любимая... Ты просто патологическая стервочка.
- Угу... - все так же сквозь сон пробормотала она. - Но я [твоя]
патологическая стервочка.
Вот так мы и заснули.
В последний день Энея телепортировала нас в звездную систему
красного карлика класса М3. Около него на близкой орбите вращалась
планета земного типа.
- Нет, - сказала Рахиль, когда мы - все, кто остался, - собрались
на капитанском мостике. Триста человек - один за другим - покинули нас,
апостолы Энеи рассеялись среди планет Священной Империи как бутылки,
брошенные в великий океан, но бутылки без записок. И теперь остался отец
де Сойя, а еще Рахиль, Энея, капитан Хет Мастин, А.Беттик, несколько
клонов экипажа, эрги и я. И Шрайк, безмолвный и неподвижный, на верхней
палубе.
- Нет, - повторила Рахиль, - я передумала. Я хочу пойти с тобой:
Энея стояла, скрестив руки. Все это долгое утро сплошных
телепортаций и прощаний она была как-то особенно спокойна.
- Воля твоя, - негромко сказала она. - Ты знаешь, Рахиль, я от тебя
ничего требовать не стану.
- Будь ты проклята, - нежно произнесла Рахиль.
- Да, - согласилась Энея.
Рахиль стиснула кулаки.
- Да кончится когда-нибудь это дерьмо?!
- Ты о чем?
- Сама знаешь, о чем! Мой отец... моя мама... твоя мама... их жизни
были полны этого. Моя жизнь... которую я живу уже второй раз... вечная
борьба с невидимым врагом. Бегство, и еще бегство, и ожидание, и еще
ожидание. Взад-вперед сквозь время, будто какая-то проклятая, потерявшая
управление юла... О черт!
Энея ждала.
- Одна только просьба. - Рахиль посмотрела на меня. - Рауль, ты
только не обижайся. Ты пришелся мне очень по душе. Но можно, Энея
перенесет меня на Мир Барнарда одна?
- Я не против. - Я вопросительно глянул на Энею.
Рахиль вздохнула:
- Снова на эту планету... кукурузные поля, долгие закаты, крошечные
города, а там - большие белые дома с большими, широкими галереями. Это
наводило на меня тоску еще в восемь лет.
- В восемь лет ты все это любила, - спокойно сказала Энея.
- Ага. Любила. - Рахиль пожала руку священнику, потом Хету Мастину,
потом мне.
Вспомнив вдруг самые непонятные стихи из "Песней" старого поэта,
вспомнив, как я смеялся над ними у костра вместе с бабушкой, когда она
заставляла меня повторять их строчка за строчкой, вновь удивившись -
неужели люди и вправду говорят друг другу такие вещи, я сказал ей:
- Счастливо, аллигатор.
Она как-то странно на меня посмотрела, и в зеленых глазах сверкнуло
отражение нависшей над нами планеты.
- Пока, крокодил.
Она взяла Энею за руки, и они исчезли. Просто взяли - и исчезли.
Никакой ослепительной вспышки. Просто в одно мгновение... там, где они
стояли, - пустота.
Энея вернулась через пять минут. Хет Мастин вышел из круга
управления, сунув руки в рукава балахона.
- Слушаю, Та-Кто-Учит.
- В систему Пасема, пожалуйста, Истинный Глас Древа Хет Мастин.
Тамплиер не шелохнулся.
- Вы знаете, дорогой друг и учитель, что к данному моменту Империя
уже собрала в системе половину своего боевого Флота.
Энея обвела взглядом все дерево, прислушалась к ласковому шелесту
листвы, посмотрела вниз. В километре под нами мерцали выхлопы
двигателей, которые медленно выводили нас из гравитационного поля
планеты. Кораблей Флота тут не было, и нас никто не преследовал.
- Эрги смогут удерживать поля, пока мы не приблизимся к Пасему? -
спросила Энея.
Капитан развел руками:
- Сомнительно. Они сильно истощены. Эти атаки вытянули из них
почти...
- Знаю, - сказала Энея. - Мне очень жаль. Нам надо только
продержаться в системе минуту или две. Возможно, если вы сейчас
разгонитесь и будете готовы к скоростному маневру на полной тяге, то,
когда мы появимся в системе Пасема, корабль успеет телепортироваться
раньше, чем сдадут поля.
- Попытаемся, - кивнул Хет Мастин. - Но будьте готовы перенестись
на планету мгновенно. Когда мы окажемся в системе Пасема, жизнь дерева
будет измеряться секундами.
- Сначала мы должны отослать корабль Консула. Мы должны сделать это
здесь и сейчас. Еще несколько минут, Хет Мастин.
Покорно склонив голову, тамплиер вернулся к управлению.
- Нет-нет! - в ужасе закричал я, когда она обернулась ко мне. - Я
не полечу в корабле на Гиперион.
Энея удивленно на меня посмотрела:
- Неужели ты думаешь, я прогоню тебя после того, как сказала, что
ты можешь меня сопровождать?
Я скрестил руки на груди:
- Мы побывали почти на всех планетах Империи и Окраин... кроме
Гипериона. Что бы ты ни задумала, я никогда не поверю, что ты обошла
вниманием нашу родную планету.
- Не обошла, - кивнула Энея. - Но телепортироваться туда я не
намерена.
Я вообще перестал что-либо понимать.
- А.Беттик, - позвала Энея, - корабль, должно быть, готов к вылету.
Ты захватил мое письмо к дяде Мартину?
- Да, мадемуазель Энея. - Андроид не выказал ни малейшей радости.
Впрочем, огорчения тоже.
- Пожалуйста, передай ему, что я его люблю.
- Погодите, погодите, - вмешался я. - А.Беттик твой... твой
посланец... на Гиперионе?
Энея потерла щеку. Я вдруг понял, что она измотана куда сильнее,
чем кажется, но бережет остатки сил для чего-то очень важного, что
вот-вот должно произойти.
- Мой посланец?! - переспросила она. - То есть как Рахиль, Тео,
Дорже Пхамо, Джордж и Джигме?
- Ага, - кивнул я. - И еще сотни три человек.
- Нет. А.Беттик не будет моим посланцем на Гиперионе. То есть
будет, но в другом смысле. И потом, корабль Консула оборудован
двигателями Хоукинга. Он будет добираться до Гипериона несколько
месяцев... слишком долго.
- Тогда кто же твой посланец на Гиперионе? - спросил я, не
сомневаясь, что посланец на Гиперионе определенно есть.
- Не догадываешься? - улыбнулась Энея.- Дорогой дядюшка Мартин.
Поэт и критик - вновь участник бесконечного шахматного турнира с
Центром.
- Но ведь остальные... они ж все причастились, а... - Я осекся.
- Да, - кивнула Энея. - Когда я еще была совсем маленькая. Дядя
Мартин понял. Он выпил вино. Ему адаптироваться было нетрудно... Он -
поэт, он веками слушал голоса живых и мертвых. Именно так он и написал
свои "Песни". Именно поэтому он считал Шрайка своей музой.
- Тогда почему А.Беттик летит туда на корабле? Только чтобы
передать твое письмо?
- Не только. Если все сработает, сам увидишь. - Энея обняла
андроида, а он неловко похлопал ее по спине.
А потом с А.Беттиком прощался я.
- Мне будет тебя недоставать, - неловко сказал я.
Андроид одно долгое мгновение смотрел на меня, затем кивнул и
направился к ожидавшему кораблю.
- А.Беттик! - позвал я, когда он уже стоял у самого люка.
Обернувшись, андроид остановился. Я помчался на нижнюю палубу,
