бушприт обреченного корабля, как черный ангел смерти на верхушке
безрадостной рождественской елки.
Оставив полковника Кассада на Марсе, корабль-дерево совершил скачок
на орбиту Мауи-Обетованной. Охваченная мятежами планета бунтовала в
самом сердце Империи, и я ожидал увидеть полчища боевых кораблей, но те
несколько часов, что мы провели там, нас так никто и не атаковал. - Одно
из преимуществ нападения армады на Биосферу, - с горькой иронией
заметила Энея. - Они оголили все внутренние системы.
Шагнув на Мауи-Обетованную, Энея взяла за руку Тео. И вновь я
сопровождал мою любимую и ее подругу.
На миг все вокруг залило ослепительно белое сияние. Я моргнул, а
когда открыл глаза, мы уже стояли на плавучем острове - теплый
тропический ветер наполняет деревья-паруса, сверху - синее-синее небо,
внизу - синее-синее море. Впереди, позади, справа и слева - дрейфуют
острова, их сопровождают всадники на дельфинах, оставляя пенные
кильватерные следы.
На верхней площадке были люди, но наше чудесное появление не
напугало их, а лишь заинтриговало. Тео обняла высокого блондина и его
темноволосую жену, которые вышли приветствовать нас.
- Энея, Рауль, - торжественно произнесла она, - имею честь
представить вам Мерри иДенеб Аспик-Коро.
- Мерри? - переспросил я, пожимая его сильную руку.
Он улыбнулся:
- От того самого Мерри Аспика меня отделяют десять поколений. Но
зато я прямой потомок. А Денеб - прямой потомок нашей прославленной
Сири. - Он положил ладонь на плечо Энее. - Ты вернулась, как и обещала.
И привела нашего самого отважного бойца.
- Да, - кивнула Энея. - Вы должны беречь ее. В ближайшие месяцы вам
следует избегать стычек с имперскими войсками.
Денеб Аспик-Коро рассмеялась:
- Пока что мы попросту удираем. Трижды мы пытались уничтожить
нефтяную платформу на Трех Течениях, и трижды они налетали на нас как
ястребы. Теперь мы надеемся только добраться до Экваториального
Архипелага и скрыться среди мигрирующих островов, чтобы со временем
перегруппироваться на подводной базе в Лат-Зеро.
- Берегите ее, чего бы вам это ни стоило, - повторила Энея и
повернулась к Тео. - Мне будет очень тебя не хватать, друг мой.
Тео Бернар и без того с трудом сдерживала слезы, а при этих словах
разрыдалась и с каким-то отчаянием обняла Энею.
- Все это время... было славно, - проговорила она, отстраняясь. -
Молюсь за твой успех. И молюсь за твой провал... ради твоего же блага.
Энея покачала головой.
- Молись за [наш] успех. - Она прощально махнула рукой, и мы
спустились на нижнюю площадку.
Воздух был напоен одуряющим соленым запахом моря. Солнце сияло так
неистово, что больно было смотреть. Сквозь прозрачную как стекло воду
виднелись спины дельфинов. Как бы мне хотелось остаться здесь
навсегда...
- Пора. - Энея взяла меня за руку.
Когда мы уже выходили из поля Мауи-Обетованной, на радаре появился
факельщик, но мы игнорировали его. Энея стояла на мостике и глядела на
звезды. Я тихонько подошел к ней.
- Ты слышишь их? - шепнула она.
- Звезды, что ли?
- Планеты. Людей на планетах. Их тайны и мечты. Биение множества
сердец.
Я покачал головой:
- Когда я не сосредоточен на чем-нибудь другом, меня преследуют
голоса и видения. Иные времена. Мой отец, он вместе с братьями охотится
в пустошах. Отец Главк, сброшенный Радамантой Немез в бездонную шахту.
- Ты уже знаешь? - посмотрела на меня Энея.
- Да. Ужасно. Он не мог видеть, кто на него напал. Падение...
тьма... холод... мгновение боли... смерть. Он отказался принять
крестоформ. Вот почему Церковь сослала его на Седьмую Дракона... в
ледяное изгнание.
- Да. За последние пять лет я много раз видела его последние
минуты. Но у отца Главка есть и другие воспоминания, Рауль. Теплые,
прекрасные воспоминания... Полные света. Надеюсь, ты отыщешь их.
- Только мне хочется, чтобы голоса умолкли, - честно признался я. -
Это... - Я обвел рукой корабль, пассажиров, Хета Мастина, стоявшего на
капитанском мостике. - Все это слишком важно.
- Все слишком важно, - улыбнулась Энея. - Тяжкая проблема, а? - Она
вновь взглянула на звезды. - Нет, Рауль, прежде чем сделать шаг, ты
должен научиться слышать не только слова мертвых... не только слова
живых. Ты должен услышать... суть вещей.
Чуть помедлив, я продолжил:
...Сотни тысяч раз
В часы отлива обнажалось дно.
А тварь все ждет. Но ей не суждено,
Дождавшись срока, обрести покой...
- ...пусть мир она изучит колдовской, - с улыбкой подхватила Энея:
Каков он есть, пускай познает ход,
Светил небесных и движенье вод,
Познает смысл вещей и хоть чуть-чуть
Субстанций, звуков, форм постигнет суть -
Но не умрет...
[Перевод К. Королева]
Она снова улыбнулась.
- Интересно, как там дядюшка Мартин? Убивает время в холодном сне?
Гоняет туда-сюда своих разнесчастных андроидов? Все еще трудится над
неоконченными "Песнями"? Знаешь, я еще ни разу не видела дядю Мартина в
своих видениях.
- Он умирает, - буднично сказал я.
Энея ошарашенно заморгала.
- Он пришел ко мне... я видел его... сегодня утром. Он сегодня
разморозился в последний раз, он сам это сказал своим андроидам. Жизнь в
нем поддерживает специальная аппаратура. Действие поулсенизации
прекратилось окончательно. Он... - Я осекся.
- Скажи мне, - попросила Энея.
- Он не умрет, пока тебя не увидит. Но он очень плох.
- Странно. - Энея отвела глаза. - Мама с дядей Мартином грызлись
все паломничество. Порой они готовы были поубивать друг друга. А перед
ее смертью он уже был ее лучшим другом. Теперь... - Ее голос прервался.
- Ты просто должна выжить, детка, - сказал я каким-то чужим
голосом. - Останься в живых и вернись повидаться со стариком. Ты обязана
ему хотя бы этим.
- Возьми меня за руку, Рауль.
Корабль телепортировался сквозь свет.
x x x
Близ Тау Кита-Центра нас тотчас же обстреляли - не только корабли
Имперского Флота, но и факельщики повстанцев, сражавшихся за отделение
планеты от господствующей Церкви. Силовое поле вспыхнуло, как
сверхновая.
Энея протянула руки мне и Тромо Трочи из Дхому.
- Ну, уж сквозь это-то тебе не телепортироваться, - сказал я.
- Никто не телепортируется сквозь что-то, Рауль. - Она сжала наши
ладони, и вот мы уже в прежней столице покойной и неоплаканной
Гегемонии.
Тромо Трочи никогда не бывал на ТКЦ - точнее, он вообще никогда не
бывал нигде за пределами Тянь-Шаня, - но его как торговца не могли
оставить равнодушными рассказы о некогда процветавшей столице.
- Жаль, что мне нечего продать, - сказал Тромо. - Да на такой
планете я б за полгода выстроил коммерческую империю.
Энея спокойно извлекла из рюкзака внушительный золотой слиток.
- Это вам для начала. Но не забывайте о своем истинном долге.
Коротышка поклонился, прижимая слиток к груди:
- Никогда не забуду, Та-Кто-Учит. Зря я, что ли, мучился, постигая
язык мертвых?
- Просто берегите себя ближайшие несколько месяцев, - сказала Энея.
- А потом, уверена, вы сможете позволить себе отправиться на любую
планету, куда ни пожелаете.
- Я бы отправился туда же, куда и вы. - Первый раз на моей памяти
он проявил свои чувства. - За это я отдал бы все свое богатство -
прошлое, будущее, любое, какое можно придумать.
Я изумленно уставился на него. И тут у меня впервые зародилось
подозрение, что, возможно, - да нет, точно! - многие апостолы Энеи не
только преклоняются перед ней, но и чуточку в нее влюблены... Да, не
каждый день услышишь подобное из уст коммерсанта!
Энея пожала ему руку:
- Берегите себя!
Когда мы вернулись, "Иггдрасиль" продолжали обстреливать. Его
продолжали обстреливать до тех пор, пока Энея не перенесла нас из
системы Тау Кита-Центра.
Город-планета Лузус ничуть не изменился: все те же ряды
небоскребов-Ульев, поднимающихся над крытыми серыми металлическими
каньонами. На Лузусе мы оставили Джорджа Цзаронга и Джигме Норбу.
Коренастый, мускулистый Джордж (он плакал, обнимая Энею) вполне мог
сойти за лузианца, но тощий и долговязый Джигме будет выделяться даже в
огромных толпах Улья. Впрочем, на Лузусе гости с других планет не
редкость, и хорошим мастерам тут нетрудно устроиться, были б деньги.
Увы, Лузус - одна из немногих планет Священной Империи, вернувшихся к
универсальным кредитным карточкам, а кредитных карточек у Энеи не было.
Однако буквально через несколько минут после того, как мы вышли из
пустынных коридоров Трущобного Улья, к нам приблизились семеро в красных
одеждах. Я шагнул вперед, заслонив собой Энею. Но незнакомцы и не думали
нападать. Они опустились на колени прямо на грязный пол, склонили головы
и тихо запели:
БЛАГОСЛОВЕННА БУДЬ
БЛАГОСЛОВЕННА БУДЬ ДАРИТЕЛЬНИЦА
НАШЕГО СПАСЕНИЯ
БЛАГОСЛОВЕННА БУДЬ ДЛАНЬ
НАШЕГО ИСКУПЛЕНИЯ
БЛАГОСЛОВЕННА БУДЬ ДИТЯ
НАШЕГО ПРИМИРЕНИЯ
БЛАГОСЛОВЕННА БУДЬ.
- Культ Шрайка, - тупо произнес я. - А я думал, их всех истребили
во время Падения.
- Мы предпочитаем, чтобы нас называли Церковью Последнего
Искупления, - сказал старший, поднимаясь с колен и почтительно глядя на
Энею. - И - нет... нас не истребили, как вы изволили выразиться... нас
загнали в подполье. Приветствую тебя. Дочь Света. Приветствую тебя,
Невеста нашего Создания.
Энея раздраженно покачала головой:
- Ничья я не невеста, епископ Дерейн. Этих двоих, пришедших со
мной, я вверяю вашей защите на ближайшие десять месяцев.
Епископ в красном склонил лысую голову.
- Как и сказано в пророчествах. Дочь Света.
- Да не в пророчествах, - поправила Энея, - в обетованиях.
Обернувшись, она в последний раз обняла Джорджа и Джигме.
- Мы еще увидимся, учитель? - спросил Джигме.
- Этого я обещать не могу. Но обещаю, что, если это будет в моей
власти, я дам о себе знать.
Сырыми коридорами мы вернулись в пустой зал Трущобного Улья, чтобы
никто не увидел нашего чудесного возвращения и в плодородную почву
Культа Шрайка не упало новое зерно.
На Цингао-Чишуан Панне мы попрощались с далай-ламой и его братом
Лобсангом Самтеном. Лобсанг плакал, первосвященник - нет.
- Местный диалект китайского просто ужасен, - пожаловался
далай-лама.
- Они поймут вас. Ваше Святейшество, - сказала Энея. - И услышат.
- Но мой учитель - вы! - чуть ли не с гневом бросил парнишка. - Как
я смогу учить их без вашей помощи?
- Я помогу. Постараюсь помочь. А остальное - ваша работа. И их.
- Но нам можно причастить их? - спросил Лобсанг.
- Если они сами попросят. - Энея обернулась к далай-ламе: - Вы
благословите меня, Ваше Святейшество?
- Это я должен просить о благословении, учитель, - улыбнулся
мальчик.
- Пожалуйста, - попросила Энея, и снова я услышал в ее голосе
безмерную усталость.
Далай-лама склонил голову, прикрыл глаза и произнес:
- Это из "Кунту Сангпо", что открылось в видении моему тертону
[Тертон (тибетск.) - искатель духовных сокровищ] в его предыдущем
воплощении...
Необыкновенно всякое проявление мира,
как в сансаре, так и в нирване,
И все происходит из Одного-Единого.
Но два есть пути и два у путей завершенья.
Невежество - первому имя,
Познанье - имя второму.
