Теперь он оказался даже более чистым и мелодичным, чем напевный говор
Сян Куинтаны Ка'ан.
"Готовы", - ответила Энея.
Спустившись по винтовой лестнице, мы пробрались через толпу и вышли
на балкон.
"Желаю удачи, мадемуазель Энея, месье Эндимион", - раздался в
наушниках голос А.Беттика, взявшего одну из корабельных раций. Когда мы
подошли к перилам, он по очереди похлопал нас по серебристым плечам.
Лхомо уже ждал нас. Серебристая "вторая кожа" рельефно
прорисовывала каждую жилку его мускулистых рук, ног и плоского живота. Я
застыдился, пожалев, что не накинул хоть что-нибудь на микронное
покрытие из серебристой жидкости и не уделял больше внимания
тренировкам. Энея походила на прекрасную хромированную статую.
Признаться, я порадовался, что, кроме А.Беттика, нас никто не вышел
провожать.
До Звездного Древа оставалось всего несколько тысяч километров, и
корабль резко тормозил. Палоу Корор вспрыгнула на перила. За ней -
Драйвенж Никагат, потом - Лхомо, Энея и, последним - куда менее
грациозно, - я. Меня пронзило ощущение высоты и собственной
незащищенности: под нами висела зеленая чаша Звездного Древа, по бокам
уходили в перспективу лиственные стены, за спиной высилась громада
корабля, балансировавшего на призрачной колонне голубого пламени. Я
понял, что мы собираемся прыгать, и мне стало худо.
"Не беспокойтесь, я открою силовое поле и перейду на ТМП, пока вы
не покинете пределы реактивной струи", - проинформировал Корабль.
"В этих костюмах вы получите приблизительное представление об
адаптации, - сказала Палоу Корор. - Конечно, тем, кто избрал полную
интеграцию, жить и странствовать в космосе помогают не живые костюмы с
молекулярными микропроцессорами, а реконструированная кожа, кровь,
зрение и мозг".
"А как нам..." - Я осекся: горло вдруг перехватило.
"Не тревожьтесь, - откликнулся Никагат. - Мы не раскроем крылья,
пока не разойдемся достаточно далеко. Они не столкнутся - поля не
позволят. Управляются они интуитивно. Оптическая система ваших костюмов
будет взаимодействовать с вашей нервной системой и синапсами, вызывая
данные по мере надобности".
"Данные? Какие данные?" - подумал я, но ларинги подхватили и
передали мою мысль.
Энея взяла меня за руку.
"Позабавимся, Рауль. Боюсь, больше у нас сегодня не будет свободной
минуты. И не только сегодня".
В тот миг, балансируя на перилах перед жутким падением сквозь
реактивную струю, я как-то не придал особого значения ее словам.
"Пошли!" - Палоу Корор прыгнула с перил.
Не разнимая рук, мы с Энеей прыгнули вместе.
Она выпустила мою ладонь, и мы устремились в разные стороны.
Силовое поле распахнулось и выбросило нас на безопасное расстояние,
реактивная струя померкла, давая нам время удалиться от корабля, потом
вспыхнула снова, и мне показалось, что корабль стремительно взмыл вверх,
хотя на самом деле он продолжал опускаться, только гораздо медленнее
нас, а мы все летели и летели - ощущение падения было потрясающим, -
пять серебряных, раскинувших руки и ноги фигурок, расходящихся все
дальше и дальше, с головокружительной быстротой устремляясь к далекому
Звездному Древу. Затем наши крылья распахнулись.
"Сегодня нам вполне хватит световых крыльев километрового размаха,
- зазвучал в наушниках голос Палоу Корор. - Если бы надо было лететь
дальше или быстрее, они распахнулись бы шире - скажем, до нескольких
сотен километров".
Когда я поднял руки, энергетические плоскости, выпущенные
скафандром, развернулись, как крылья бабочки. И я внезапно ощутил
давление солнечного ветра.
"Более всего мы чувствуем течение основных силовых линий магнитного
поля, вдоль которых следуем, - сообщила Палоу Корор. - Позвольте на
секундочку вмешаться в работу ваших костюмов... вот".
Изображение сместилось. Я посмотрел налево, где в нескольких
километрах от меня падала Энея - сверкающая серебряная куколка,
выпускающая золотые крылышки. Остальные искорками светились еще дальше.
А еще я видел солнечный ветер, видел заряженные частицы и потоки плазмы,
текущей вовне и закручивающейся водоворотами в невероятно сложные
гелиосферы - красные черточки магнитных полей, постоянно смещающиеся,
будто нанесенные на раковину непоседливого наутилуса, и спиральные,
многослойные, многоцветные, извивающиеся потоки плазмы, которые
стекались к солнцу, из ничем не примечательной звезды превратившемуся в
средоточие миллионов силовых линий, исторгающему громадные протуберанцы
со скоростью четыреста километров в секунду, втягивающиеся по
траекториям силовых линий в пульсирующие круговороты магнитных полей на
полюсах, переплетающиеся с пурпурно-красными наружными слоями текучих
полей, я видел голубые вихри гелиосферных ударных волн у пределов
Звездного Древа, видел кометы и луны, рассекающие плазму, будто
океанские корабли в фосфоресцирующем море, видел, как наши золотые
крылья взаимодействуют с плазмой и магнитным полем, ловят в свои сети
фотоны, словно мириады светлячков, и вздуваются от плазменного ветра,
как паруса, видел, как наши серебряные фигурки разгоняются вдоль
громадных мерцающих складок и спиральных магнитных поверхностей
гелиосферной матрицы.
Вдобавок к улучшенному зрению оптические цепи "второй кожи"
накладывали на изображение информацию о траектории и расчетные данные,
не имевшие для меня ни малейшего смысла, но жизненно важные для
вакуум-адаптированных Бродяг. Уравнения и функции проносились мимо,
зависая вдали, в критическом фокусе, и я запомнил только некоторые из
них.
Даже не понимая ни одного уравнения, я знал, что мы приближаемся к
Звездному Древу слишком быстро. Вдобавок к начальной скорости корабля мы
набрали скорость за счет солнечного ветра и плазменных потоков. Я знал,
что энергетические крылья Бродяг помогают двигаться от звезды, причем на
приличной скорости, - но как остановиться с их помощью за какие-то
тысячу километров?
"Фантастика! - воскликнул Лхомо. - Изумительно!"
Повернув голову, я увидел своего тянь-шаньского друга намного левее
и ниже. Он уже почти долетел до листвы и парил над голубым маревом
силовых полей, окружающих крону как осмотическая мембрана.
"Как, черт побери, это ему удалось?" - подумал я.
И снова, должно быть, вслух, потому что Лхомо сочно рассмеялся и
сказал - "ВОСПОЛЬЗУЙСЯ крыльями, Рауль. И сотрудничай с деревом и
эргами!"
Сотрудничать с деревом и эргами? Должно быть, он лишился разума.
И тут я увидел, как Энея распахивает крылья, управляя ими силой
мысли и движениями рук, бросил взгляд на надвигающиеся с жуткой
скоростью ветви и начал улавливать, в чем тут хитрость.
"Вот, хорошо, - послышался голос Драйвенжа Никагата. - Ловите
отбойный ветер. Хорошо".
У меня на глазах двое вакуумщиков затрепетали крыльями, как
бабочки, окутанные вихрем плазменной энергии, восходящей от Звездного
Древа, и вдруг остановились - будто раскрыли парашюты, - а я по-прежнему
находился в свободном падении.
Сердце у меня отчаянно колотилось, дышать вдруг стало как-то
тяжело, но я раскинул руки и ноги и приказал крыльям раскрыться шире.
Энергетические опахала замерцали и развернулись на добрых два километра.
Море листвы подо мной пришло в движение, листья медленно поворачивались,
пристраиваясь листок к листку, словно в кино, когда в ускоренном режиме
показывают, как цветы следуют за солнцем. Минута - листья сложились один
к одному, образовав идеальный параболический отражатель не меньше пяти
километров в диаметре.
Впереди словно вспыхнуло солнце. Не будь скафандра, я бы мгновенно
ослеп, но оптика поляризовалась и защитила зрение. Свет ударил по
"второй коже" и по крыльям, как ливень по железной крыше. Я распахнул
крылья еще шире, и эрги Звездного Древа изогнули гелиосферную матрицу,
направив поток плазмы к нам с Энеей, чтобы стремительно, но не до боли,
замедлить наш полет. Трепеща крыльями, мы нырнули в лиственный полог.
Оптика продолжала сыпать формулами.
Это каким-то образом уверило меня, что все в порядке.
Мы последовали за Бродягами, совсем как они - планируя и хлопая
крыльями, тормозя и вновь распахивая крылья, чтобы поймать прямой свет
для ускорения, порхая среди ветвей, взмывая над лиственным покровом,
снова ныряя в кроны, складывая крылья, чтобы проскочить под коконами или
мостиками у самой границы силовых полей, огибая трудолюбивых космических
каракатиц и снова распахивая крылья, чтобы пронестись мимо многотысячных
косяков акератели, пульсирующих голубым светом - словно машущих нам
вслед.
Под куполом мерцающего поля виднелась исполинская ветвь-платформа.
Я не знал, работают ли крылья при прохождении сквозь поле, но Палоу
Корор проскочила сквозь купол в россыпи голубых искр, будто ныряльщик,
входящий в спокойную воду, за ней - Драйвенж Никагат, потом - Лхомо,
Энея и последним - я. Пронзая силовой барьер, я уменьшил крылья до
какого-то десятка метров и снова очутился в мире звуков, запахов и
прохладного ветерка.
Мы приземлились на платформе.
- Для первого раза неплохо, - сказала Палоу Корор синтезированным
голосом. - Мы хотели, чтобы вы хоть сколько-то пожили нашей жизнью.
Энея дезактивировала "вторую кожу" вокруг лица, и серебристая
пленка ртутным воротником сползла на шею. Глаза моей любимой сияли
восторгом: давно, очень давно не видел я ее такой оживленной. Щеки
раскраснелись, русые волосы слиплись от пота.
- Чудесно! - воскликнула она, поворачиваясь ко мне, чтобы взять за
руку. - Чудесно!.. Спасибо вам большое! Спасибо, спасибо, спасибо,
гражданин Никагат, гражданка Корор.
- Не за что, нам самим было очень приятно, преподобная Та-Кто-Учит,
- поклонился Никагат.
Подняв голову, я обнаружил, что "Иггдрасиль" причалил к Звездному
Древу; его километровый ствол и ветви практически затерялись среди
ветвей Биосферы. Если б не рабочая каракатица, медленно втаскивавшая
корабль Консула в грузовой отсек, я бы даже не заметил дерево-звездолет
среди ветвей. Клоны экипажа торопливо грузили припасы и кубы Мебиуса на
корабль, десятками растительных шлангов присосавшийся к Звездному Древу.
Энея не выпускала моей руки. Я обернулся, и она поцеловала меня в
губы.
- Представляешь, Рауль?! Миллионы вакуум-адаптированных Бродяг
живут там... видят эти потоки энергии все время... неделями и месяцами
летают в пустоте... скользят по стремнинам и водоворотам магнитосфер...
едут верхом на ударных волнах плазмы в десяти астрономических единицах
от звезды, а потом летят еще дальше... до границ гелиосферы, туда, где
стихает солнечный ветер и начинается межзвездное пространство. Слышат
шелест, шепот и прибой океана Вселенной! Можешь себе представить,
Рауль?!
- Нет, - сказал я. Я не мог. Я не знал, о чем она говорит. Тогда -
не знал.
А.Беттик, Рахиль, Тео, Кассад и все остальные спустились по
транспортной лиане. Рахиль принесла одежду Энеи, А.Беттик - мою.
Бродяги снова обступили мою любимую, требуя ответов на вопросы,
уточняя полученные распоряжения, докладывая о запуске авизо с двигателем
Гидеона. Толпа разлучила нас.
Оглянувшись, Энея помахала мне рукой. Я поднял руку, все еще
блистающую серебром "второй кожи", чтобы помахать в ответ, но она уже
скрылась.
В тот вечер все мы - человек пятьсот - отправились на запряженном
каракатицей транспортном коконе на северо-восток, за много тысяч
