Чарльз, вставай, ты нам нужен. Ясно?
- Принято к исполнению, - ответил мозг корабля. Импульс пронесся к
централи, принял форму управляемой реакции и вернулся к палатке. Сообщение
проникло в мозг Бордмана.
Бордман шевельнулся.
- Мюллер... - пробормотал он. И открыл глаза. С минуту он ничего не
видел, но процесс пробуждения уже начался, а система жизнеобеспечения уже
достаточно укрепила его организм.
- Нед? - сорвалось с его губ хриплый вопрос. - Что ты здесь делаешь?
Это мне снилось, что...
- Это не был сон, Чарльз. Я запрограммировал его для тебя. Мы
добрались до зоны "А". Нашли Мюллера.
Бордман отключил систему жизнеобеспечения.
- Который час?
- Уже светает.
- Давно ты его нашел?
- Минут пятнадцать. Я отключил робота и сразу примчался к тебе. Но не
хотел вырывать тебя из сна...
- Ладно.
Бордман уже вылез из кровати. Он слегка качнулся, вставая.
- Пойдем, - сказал Бордман. - Надо задействовать этого робота. Я хочу
поглядеть на Мюллера немедленно.
Пользуясь пультиком у входа в палатку, Раулинс привел робота в
действие. Они увидели на экране зону "А" лабиринта, выглядящую более
пустынной, чем окружающие ее зоны. А вот Мюллера видно не было.
- Включи аудиофон, - посоветовал Бордман.
- Уже включена.
- Куда он делся?
- Наверное, вышел за пределы видимости, - сказал Раулинс.
Робот совершил полный оборот, демонстрируя изображения низких
кубических домов, стрельчатых арок и многоэтажных стен вокруг. Они
заметили пробегающего маленького зверька, похожего на кота, но от Мюллера
не осталось и следа.
- Он стоял вон там, - оправдывался Раулинс.
- Отлично. Ведь не будет же он стоять на месте в ожидании, пока ты
меня разбудишь. Пусть робот обследует район.
Раулинс подчинился. Опасаясь новых опасностей, он управлял роботом
очень осторожно. Неожиданно из-за одного из лишенных окон домов вышел
Мюллер и остановился перед роботом.
- Снова? - спросил он. - Воскрес, да? Ты почему ничего не говоришь?
Ты с какого корабля? Кто тебя прислал?
- Может быть нам следует ответить? - спросил Раулинс.
- Нет.
Бордман приблизился прямо к экрану.
- Поразительно, тихо произнес он. - Это выражение лица Мюллера.
- На меня он производит впечатление совершенно спокойного, - сказал
Раулинс.
- Что бы ты там знал? Я-то помню этого человека, Нед. Теперь его лицо
точно только из ада. Лицевые кости выступают несравнимо больше. Глаза
жуткие. И видишь эти искривленные губы... левый уголок опущен. Может быть,
он даже перенес некоторые потрясения. Но держится неплохо.
Раулинс взволновано отыскивал следы переживаний на лице Мюллера.
Раньше он не смог их заметить и как-то не мог обнаружить и теперь.
- Нелегко будет выманить его оттуда, - заметил Бордман. - Он не
захочет выбираться. Но он нам необходим.
Мюллер, присматриваясь к движением робота, произнес:
- У тебя тридцать секунд на объяснение, с какой целью ты меня
преследуешь. А потом для тебя же лучше будет, если ты вернешься туда,
откуда пришел.
- Ты не поговоришь с ним? - спросил Раулинс. - Он уничтожит робота!
- Пусть крошит. - Бордман пожал плечами. - Первый, кто заговорит с
ним, должен быть человеком во плоти и крови и стоять с ним лицом к лицу.
Только так можно убедить его. Надо завоевать его симпатию, Нед.
- Десять секунд, - произнес Мюллер. Он извлек из кармана черный
металлический шар, размером не больше блока, снабженный небольшим
прямоугольным окошком. Мюллер мгновенным движением поднял руку со своим
таинственным шаром, направляя окошко прямо в лицо робота.
Экран заволокла тьма.
- Почему-то мне кажется, что мы потеряли еще одного робота.
Бордман поддакнул:
- Именно. Последнего робота, которого нам предстояло потерять. Теперь
начинаются потери в людях.
Пришло время, чтобы рисковать в лабиринте людьми. Это было неизбежно,
и Бордман не особенно переживал из-за этого. Ведь они в должной мере
использовали сперва роботов - разведчиков и спасли этими действиями по
всей вероятности несколько десятков людей. Но теперь людям наверняка
придется гибнуть. Вот уже не один десяток лет он требовал от своих
подчиненных готовности именно к такому риску, и смерть не миновала многих.
Но и сам он готов был пожертвовать своей жизнью в соответствующий момент и
для соответствующей цели.
Лабиринт был точно обозначен на картах. Бордман, высылая туда
роботов, мог рассчитывать на девяносто девяти процентную вероятность того,
что они доберутся до зоны "А" в сохранности. И все же, может ли человек
пройти по этой трассе с тем же шансом на успех? Лишь это оставалось под
вопросом. Даже если компьютер будет давать человеку указания на каждом
шагу пути.
И желающие нашлись.
Они знали, что им грозит смерть. Никто не пытался обмануть их,
уверяя, что дело обстоит не так. Бордман им сообщил, что для блага
человечества надо добиться того, чтобы Мюллер покинул лабиринт по
собственному желанию, и наибольший шанс то, чтобы достичь этого - это
лично переговорить с ним, причем это должны сделать лишь определенные
люди: Чарльз Бордман и Нед Раулинс, и значит они являются личностями
незаменимыми. Пусть иные расчистят дорогу Бордману и Раулинсу. Неудача
означает новую информацию, а вот удачное достижение сердца лабиринта на
этом этапе не приносит информации никакой.
Кинули жребий, кому идти первым.
Он выпал на одного и лейтенантов по фамилии Баке, который выглядел
достаточно молодо, и скорее всего был молодым. Невысокий, плотный,
темноволосый смельчак вел себя так, словно его можно было заменить не
только любым из людей, но даже шаблонным роботом.
- Когда я отыщу Мюллера, - заявил он, - я скажу ему, что я археолог.
И спрошу, не имеет ли он ничего против того, чтобы туда пришло несколько
моих коллег.
- Хорошо, - сказал Бордман, - но только помни, что чем меньше ты
будешь говорить с ним по специальности, тем меньше это может вызвать
подозрений.
Барке не должен быть дожить до беседы с Мюллером. Но на прощанье он
помахал рукой и исчез в лабиринте. Аппаратура в ранце соединила его с
мозгом корабля.
Уверенно и спокойно он преодолел страшные ловушки в зоне "З". Он не
нес с собой аппаратуры, которая помогла роботам обнаружить всякие скрытые
ловушки. Однако он обладал кое-чем пригодным, чего недоставало роботам, а
именно - полным знанием о кошмарах, собранным ценой гибели множества
механизмов. Бордман на экране уже видел пилоны, проходы и переходы, мосты,
груды костей и обломки роботов.
На путь от зоны "Х" до зоны "А" потребовалось около сорока минут.
Преодолев эту трассу, Барке не проявил никакой радости. Зона "Г" грозила
опасностями. Он отсчитывал шаги, сворачивал, напрягался. Держался браво.
Но что поделаешь, если компьютер не смог предостеречь его перед небольшим,
невероятно зубастым зверем, который притаился на золотистых поручнях на
расстоянии в сорок метров от ворот зоны "Г".
Опасность случайная, непредвиденная. А Барке располагал знанием о
происходящем лишь на основе тех попыток, которые производились на этом
участке.
Хищник этот был не больше крупного кота. Обзорное устройство за
спиной Барке заметило, как он прыгнул, но было слишком поздно. Прежде чем
Барке успел наполовину обернуться, бестия уже оказалась у него на плечах и
подбиралась к горлу.
Пасть распахнулась широко. Ряды острых как иглы зубов выглядели
поразительно. Зверь сомкнул пасть.
Барке покачнулся и упал вместе с нападавшим. Хлынула кровь. Человек и
зверь дважды перевернулись по тротуару, коснулись какого-то скрытого
источника энергии и исчезли в клубах дыма.
Вскоре после этого Бордман заметил:
- Значит есть кое-что новое, о чем следует помнить. Ни один из этих
зверей не бросился на робота. Людям придется брать с собой детекторы массы
и идти группами.
Так и сделали. Дорогой ценой они заплатили за этот приобретенный
опыт, но теперь они знали, что в лабиринте им противостоит не только
изощренность древних инженеров. Двое людей, Маршалл и Петронелли, вошли
теперь в лабиринт снабженные, оглядываясь по сторонам. Животные не могли
незаметно приблизиться к ним. Благодаря этому они без труда уничтожили
четырех животных.
В глубине зоны "З" они подошли к месту, где был установлен
дистанционный экран, который действовал так, что все устройства для сбора
информации оказались бесполезными.
По каким принципам он действует? Земные дезориентаторы влияют
непосредственно на сознание. Но этот экран не такой: невозможно атаковать
нервную систему робота, какой бы смысл не вкладывали в это понятие. Его
зрительная аппаратура воспринимает лишь то, что его окружает. Однако то,
что роботы наблюдали там, никак не соответствовало истинному
геометрическому строению того места. Другие роботы, размещенные вне зоны
действия экрана, передавали изображение совершенно иное и вне сомнения
более достоверное. Из этого вытекает, что экран работает на каком-то
оптическом принципе, ограничиваясь изображением близлежащего участка,
изменяет его, вводя хаос в нормальную конфигурацию. Любой орган зрения
должен видеть полностью убедительную картину, хотя и не имеет значения
человеческий ли мозг воспринимает ее или же машина, лишенная разума.
Ни один из способов он не мог знать, какие формы принял лабиринт для
Маршалла и Петронелли, когда они подвергались действию экрана. Самое
большое, это они могли рассказать о том, что видят.
Они слушались указаний компьютера.
- Боюсь, что в любую минуту одно из этих лезвий упадет и разрубит
меня пополам, - сказал Петронелли.
Но никаких лезвий там не было. После прохождения тротуара они
послушно свернули под молот. Но молота тоже не было. С неудовольствием они
воздержались от того, чтобы не взобраться на лестницу, выложенную мягкими
подушками и ведущую к глазнице действия экрана. Лестницы тоже не было.
- Самое хорошее, - заметил Бордман, - если бы они шли с закрытыми
глазам.
- Они говорят, что это было бы для них слишком страшно.
- А что лучше: не иметь никакой информации или иметь информацию
ложную? - спросил Бордман. - Ведь советы компьютера они могут слушать и не
открывая глаз.
Петронелли вскрикнул. На одной половине экрана Бордман увидел
действительную картину, прямой кусок дороги, на другой же иллюзию:
неожиданно полыхнувшие из-под ног Маршалла и Петронелли языки пламени.
- Спокойно! - рявкнул Хостин. - Огня там нет!
Петронелли изготовившийся к прыжку, услышав это, со страшным усилием
опустил ногу на тротуар. Маршалл не отличался такой быстрой реакцией.
Прежде, чем он услышал крик Хостина, он повернулся, чтобы миновать огонь,
в растерянности несколько отступил влево и остановился лишь после этого.
Он стоял, сдвинувшись на несколько сантиметров за пределы безопасной
трассы. И неожиданно из одной из плит вылетел моток провода, который
оплелся вокруг его ног, впился в кожу, мышцы, кости и отрезал ступни.
Падающего Маршалла пронзил и прибил к стене золотистый прут.
Петронелли, не оглядываясь, счастливо преодолел столб огня, сделал
еще десяток шагов и остановился в безопасности, за пределами действия
экрана.
- Дэйв? - спросил он. - Дэйв, с тобой ничего не случилось?
- Он сбился с курса, - сказал Бордман. - Это был быстрый конец.
- А мне что делать?
- Отдохни. Успокойся и не пытайся идти дальше. Я высылаю к тебе
Честерфильда и Уолкера. Жди их там.
