Юлиан Семенович Семенов
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Повесть
...Весна в том году пришла в Магаран поздно, лишь в конце мая. Снег
остался лишь в кюветах и оврагах, пожелтевший, мокрый. Те, кто возвращался
с Черного моря - загорелые, под хмельком еще, - только диву давались,
заново понимая суровость природы своего края.
Ехал в маршрутном такси прилетевший из Сочи и младший научный
сотрудник Алексей Крабовский, известный в Магаране тем, что отпуск свой он
проводил не как все нормальные люди - жарясь на пляже, забивая <козла>,
совершая поездки на Ахун и в абхазскую <пацху>, - а совершенно по-своему.
Впрочем, он вообще был человек особый: носил парик, ибо начал рано лысеть,
выучил латынь, переводил на английский стихи Андрея Белого, разрабатывал
теорию <антиэйнштейн> и по ночам, вдобавок ко всему, конструировал
аппарат, который может определять золотые и серебряные клады на глубине до
десяти метров. С этим своим аппаратом, который весил двенадцать
килограммов, он объездил Армению, Бухарскую область, Псковщину, ничего,
конечно, не нашел, но не отчаивался и нынешний свой отпуск провел в горах
Грузии, спустился потом к морю, проскучал два дня на пляже и улетел
обратно в Магаран.
Относился Леша Крабовский к тому типу людей, которых неудачи не
озлобляют вовсе; он подшучивал над собой, выбивая, таким образом, из рук
сослуживцев грозное оружие п о д ъ е л д ы к и в а н и я; вел дневники
своих путешествий, внес туда истории пяти задержаний милицией -
заподозрили в нем шпиона, ночевать пришлось в отделении вместе с алкашами;
записывал также диалоги - на пути его кладоискательства встречались люди
самые неожиданные.
Диссертацию по эхолотам он защитил с блеском, и его научные
руководители порадовались тому, как за последние три года в молодом ученом
развилось качество, столь необходимое для исследователя, - невероятная
моментальная, что ли, наблюдательность.
Крабовский, гуляючи по скверу с девушкой и рассуждая о материях
отвлеченных (сослуживцы полагали, что он к своим тридцати годам не потерял
еще целомудрия), мог неожиданно заметить, прощаясь с очередной
платонической пассией:
- На кусте, слева от памятника, сидела синица, которая в это время
года здесь невероятна, - грядет кризис климатологии.
Вот он-то, Крабовский, тронул плечо шофера маршрутного такси и
сказал:
- Остановитесь, пожалуйста.
Тот спросил двух других пассажиров:
- Никто больше по нужде не хочет?
- Я в связи с другим обстоятельством, - ответил Крабовский и,
выскочив из <Волги>, по-заячьи, через кювет, бросился к зарослям
кустарника.
- Наверное, сильно прижало, - сказал шофер, закуривая. - Я после
курорта всегда страдаю: маджари пью, вкусно, дешево, но кишки, говорят,
разлагает.
Крабовский, однако, вина пил мало, кишки у него поэтому не
разлагались: просто-напросто он увидал мешок, торчавший из желтого,
мокрого снега, а страсть к поиску повелела ему изучить этот странный
предмет.
Он опустился на корточки, принюхался - запах был сладким, незнакомым;
аккуратно потянул за веревку, схватившую мешок странным узлом; истлевшая
веревка легко подалась, и Крабовский тонко закричал от ужаса...
РАБОТА-I (Москва)
__________________________________________________________________________
<Начальнику отдела уголовного розыска МВД СССР полковнику Костенко.
В шести километрах от Магарана, в двадцати метрах от обочины, в
кустах стланика обнаружен полуистлевший мешок, в котором находятся части
человеческого тела. Дальнейшим осмотром места происшествия, в направлении
к городу, в сорока метрах от мешка с туловищем, голова и конечности
которого были отчленены, найден сверток из мешковины, в котором оказались
ноги и левая рука человека с татуировкой ДСК. Голова не обнаружена; в ходе
поисков группой УУГР области найдена полуистлевшая офицерская шинель с
погонами капитан-лейтенанта>.
Костенко снял трубку телефона и сказал Ниночке из стенографического
бюро:
- Хорошая, примите-ка телеграмму в управление кадров министерства
обороны. Текст такой: <Прошу сообщить, не пропадали ли без вести офицеры
флота в звании капитан-лейтенанта или же лица, уволенные по демобилизации
в период с сентября прошлого года по май нынешнего>. Подпись вполне
разборчива. Вопросы есть?
- Нет вопросов, Владислав Николаевич, - ответила Ниночка, - с вами
всегда все понятно.
- А у меня есть вопросы, товарищ полковник, - сказал новый
заместитель, пришедший к Костенко на смену убитому Садчикову. Звали его
Реваз Тадава, майор, молодой еще, тридцать четыре года, недавно защитился
в Тбилиси, сразу пошел на повышение: начальник уголовного розыска страны
был неравнодушен к молодым сыщикам, отдававшим короткое время отдыха -
истинному отдыху, а с его точки зрения таковым являлась наука. <Факт
утомляет, - говаривал генерал, - в то время как абстракция позволяет
мыслить категориями будущего. Нынешняя наука не наука вовсе, если она
регистрирует прошлое, а не опрокинута в будущее. Кандидатская диссертация
на тему <Практика работы профсоюзной организации города Н. в период с 1967
по 1971 год> не есть диссертация, а, наоборот, нечто приближенное к нормам
поведения, попадающим под статьи уголовного кодекса>.
- Какие же у вас ко мне вопросы? - спросил Костенко.
- Почему вы не сообщили про татуировку? ДСК - нитка. Возможно - имя,
фамилия.
- А если это инициалы его подруги? Дина Саввична Киснина? Тогда что?
Пусть сначала ответят - <да> или <нет>, потом, по инициалам пропавших,
станет ясно - подходит ли каплей* под наши признаки.
_______________
* К а п л е й (сокр.) - капитан-лейтенант.
- Второй вопрос можно?
- Извольте.
...Реваз постоянно чувствовал хорошо скрываемую антипатию шефа, и он
был прав. Костенко не мог себя переломить: он привык к Садчикову, ему
казалось просто-таки невозможным, что вместо его <деда> работает этот
холеный красавец, хотя работает отменно, и жена - как у Садчикова -
хирург, но она без ума от своего дипломированного мужа, а Галя своего
Садчикова в грош не ставила, оттого-то и погиб старик, било б у него дома
хорошо, не шастал бы один в поисках Пименова по лесам Подмосковья, поручил
бы молодым ребятам, те стараться рады, романтика и все такое прочее,
преступник вооружен, премия будет, а глядишь, и медаль схлопочешь, если
все красиво подать в рапорте. Костенко, впрочем, понимал, что отношение
его к заместителю неверное, он казнил себя за это; неуправляемость чувств
казалась ему самым дурным человеческим качеством, ибо он любил людей и
всегда шел к ним с открытым сердцем; иногда Маша говорила ему: <Для тебя
плохих людей не существует, разве так можно?> Он сердился, отвечал, что он
плохих людей ловит и сажает в тюрьму, а что касается остальных, то лучше
ошибиться в человеке п о т о м, чем не верить ему с самого начала. Однако
Садчиков постоянно стоял перед глазами, <дед>, с которым прошли десять лет
жизни, такое не забудешь, и Костенко, злясь на себя, понимая, что ведет он
себя неверно, был тем не менее с Ревазом холоден, ироничен и подчеркнуто
вежлив. А над <дедом> подшучивал, порой зло, простить себе этого не мог...
<Нет отчима, и бабка умерла, спешите делать добрые дела>.
Садчиков эти строки Яшина любил, он арестованному яблоки давал,
печенье. <Слава, - говорил он, отвечая на недоумевающий взгляд Костенко, -
ты пойми, всякое добро окупается сторицей. Может, этим яблоком ты в звере
человека достанешь, стыд в нем найдешь, так он потом твою дочку в подъезде
не зарежет, ей-богу...>
- Второй вопрос сводится к тому, Владислав Николаевич, - продолжал
Тадава, - что вы, мне сдается, несколько своенравно определили время
исчезновения ДСК. Почему начиная с сентября? В сентябре еще жарко.
- Это на Пицунде в сентябре жарко, - ответил Костенко и покраснел
оттого, как нехорошо он ответил, - а в Мага ране уже пороша сыпет.
И чтобы как-то смягчить плохой ответ свой, добавил:
- Так-то вот, дорогой мой Реваз...
Он видел, что Реваз обижен; перед Садчиковым бы извинился, сказал:
<Не сердись, дед>, - а тот бы вздохнул, как конь, и ответил: <Разве на
начальников в наше время сердятся?>
Костенко снова снял трубку и попросил стенографистку Нину:
- Красивая, тут мне Реваз Григорьевич хорошо подсказал: добавь в
телефонограмме после слов <офицеры флота> - <в Магаране или на всем
Дальнем Востоке>. Ладно?
- За что вы меня так не любите? - пожал плечами Тадава. - Право,
понять не могу.
- Не сердитесь, Реваз, - ответил Костенко. - Просто я очень помню
Садчикова. Это в традиции у русских - до конца любить того, кто был рядом
с тобою. У нас коли уж любят - до конца.
- Во-первых, вы не русский, - мягко улыбнулся Тадава, - а украинец, а
во-вторых, мы, грузины, отличаемся точно таким же качеством. И наконец,
в-третьих, пожалуйста, поскорее ко мне привыкайте, а?
- Я постараюсь, - пообещал Костенко. - А вы запросите службу: кто -
по месяцам - обращался к нам в связи с пропажей родственников?
Офицеры флота не пропадали, демобилизованные тоже; человек с
инициалами <ДСК> никем в стране не разыскивался.
И Костенко вылетел в Магаран.
РЕТРОСПЕКТИВА-I
__________________________________________________________________________
<237/3
Сов. секретно.
Только для верховного командования
2 экз. Фельдмаршалу Кейтелю
З а п и с к а
В связи с завершением в Праге работы созданного с согласия
рейхсфюрера СС <Комитета освобождения народов России> возник вопрос о
срочном довооружении отрядов генерала Власова и придания их войскам
СС для введения в борьбу против русских на Восточном фронте.
Однако рейхсфюрер высказался в том смысле, что борьба цвета
германской нации - людей СС - совместно со славянами может породить
такие инциденты, которые были бы крайне нежелательны во фронтовой
обстановке. Войска РОА, мусульманские подразделения, принявшие
программу, подготовленную в Берлине и провозглашаемую А. А. Власовым,
а также украинские части, доказавшие свою искренность в карательных
операциях против большевиков, целесообразно придать соединениям
вермахта, проработав этот вопрос с руководителями фронтовой разведки,
подключив к изучению проблемы как офицеров <1-А>, так и <1-С>*.
Рейхсфюрер СС ожидает ответа ОКХ** в течение ближайшей недели.
Хайль Гитлер!
Карл Вольф, СС обергруппенфюрер>.
________________
* <1-А> и <1-С> - подразделения армейской разведки.
** О К Х - генеральный штаб вермахта.
<Строго секретно!
СС обергруппенфюреру Вольфу.
452-17/44
Экз. № 2
Обергруппенфюрер!
Поскольку проект ответа фюреру поручен фельдмаршалом начальнику
разведотдела <Армии Востока> генералу Гелену, его соображения
сводятся - в порядке предварительных прикидок - к следующему:
а) войска РОА, украинские части Мельника и мусульманские
подразделения, объявившие священную войну <мусават> идеологии
коммунизма, должны быть укомплектованы не только агентурой гестапо,
но и подчиняться СС;
б) в свое время генерал Гелен передал в СД формуляры на 3000
завербованных им агентов из числа власовцев в мельниковцев - для
