- И позволят идти дальше, - сказал Джоунз. - Они не настроены против
вас. Но сделайте хоть один неверный шаг, и они набросятся на вас.
- А как они к вам относятся? - спросил Корнуэлл. - Они и за вами
следят?
- Может быть, вначале, и следили, а может и сейчас еще следят. Но
видите ли, у меня сложилась репутация колдуна, и, кроме того, они, должно
быть, считают меня безумцем.
- И это вас защищает?
- Надеюсь. Я ничего не делаю, чтобы разуверить их.
- Кто-то идет по дороге, - сказал Снивли.
Все повернулись к дороге.
- Это Сплетник, - сказал Джоунз. - Чертов паразит. Он чувствует еду
за семь миль, а выпивку вдвое дальше.
Сплетник ковылял по дороге, высокий, в грязном балахоне, концы
которого волочились по дорожной пыли. На плече у него сидел ворон. С
другого плеча у него свешивался на веревке какой-то продолговатый предмет
в овечьей шкуре. В левой руке он держал длинный посох, при каждом шаге
энергично ударяя им по дороге. За ним, прихрамывая, бежала маленькая
собачка. Собачка была белая, за исключением черных пятен около глаз,
похожих на очки.
Сплетник подошел к столу и остановился перед Корнуэллом, который
повернулся к нему лицом. Теперь, когда Сплетник был рядом, стало видно,
что его одежда изношена и изорвана, со множеством дыр, сквозь которые
виднелось голое тело. Некоторые дыры били залатаны тканью разных цветов,
но солнце и грязь привели к тому, что их цвет стал неотличим от цвета
балахона. Ворон линял, на его хвосте торчали перья и вся птица выглядела
как поеденная молью. Собачка тут же уселась и принялась ловить блох.
Если Сплетник и был человеком, то все же не совсем похожим. Уши у
него были большие и заостренные, глаза странно скошены, нос приплюснут, а
зубы похожи на клыки. Всклокоченные волосы походили на крысиное гнездо.
Ногти на его руке, державшей посох, были длинными, неровными и грязными.
Он сказал, обращаясь к Корнуэллу:
- Вы Корнуэлл, ученый из Вайлусинга?
- Да.
- Вы предводитель этого отряда пилигримов?
- Не предводитель. Мы все равны.
- Тем не менее, у меня для вас есть слово мудрости. Или, вернее,
дружеское предупреждение. Не ходите дальше Ведьминого Дома. До этого места
пилигримам ходить разрешается.
- Беккету не позволили дойти и туда.
- Беккет не был пилигримом.
- А вы уверены, что мы пилигримы?
- А дело не во мне, сэр ученый. Это они так думают. Я лишь передаю их
слова.
- А кто это - они?
- Прекрасный сэр, неужели вы так невежественны? Если вы это не
знаете, то в вашем отряде есть такие, которые знают.
- Вы говорите об Оливере или обо мне, - тут же вмешался Снивли.
Советую вам выбирать слова. Я, как гном, и Оливер, как гоблин, мы здесь
дома и можем идти куда захотим.
- Вы уверены, что имеет на это право? - сказал Сплетник. - Вы предали
Братство.
- Но вы не ответили мне, - сказал Корнуэлл. - Кто такие "они", о
которых вы говорили?
- Вы слышали о церберах?
- Я о них знаю.
- А о Звере Хаоса? И о Том, Кто Размышляет В Горах?
- И о них слышал. Это старые басни путешественников. Я встречал лишь
беглое упоминание о них.
- Тогда вы должны молиться, чтобы ваше знакомство с ними не стало
более тесным.
Корнуэлл взглянул на Джоунза. Тот кивнул.
- Он мне говорил то же самое. Но, как вы уже догадались, я трус. Я не
пошел за Ведьмин Дом. - И спросил у Сплетника: - Как насчет пива?
- С удовольствием. И кусочек мяса. Я проделал долгий путь, и меня
мучит голод и жажда.
21
Полная луна встала над горизонтом, гася звезды и заливая поляну
светом. Неярко горели костры, а на траве между лагерем и дорогой танцевали
маленькие существа под резкие звуки скрипки.
После еды Сплетник развернул свой сверток и достал оттуда скрипку и
смычок. Теперь он стоял, зажав под подбородком скрипку, держал левой рукой
лады, а правой работал смычком. Поеденная молью ворона по-прежнему
умудрялась сидеть у него на плече, подпрыгивая, чтобы удержать равновесие,
и издавая при этом протестующие крики.
Под столом спала маленькая хромая собачка, объевшаяся мясом, которое
ей бросали пирующие. Ее лапы вздрагивали, как будто она гонялась во сне за
кроликом.
- Их так много, - сказала Мери.
- Когда мы появились, их не было так много.
Джоунз захихикал.
- Тут все мои и большинство ваших.
- И наши тут? Они вышли из укрытий?
- Да. Их привлекла еда и пиво. Ведь не станут же они прятаться, когда
остальные едят.
- Тогда среди них должен быть и Бромли. Почему же он не подходит ко
мне?
- Ему и так весело, - сказал Корнуэлл.
Среди танцующих показался Енот. Подойдя, он потерся о ноги Хола. Хол
посадил его на колени. Енот обернул хвост вокруг лап и носа.
- Он слишком много съел, - констатировал Джиб.
- Он всегда так, - сказал Хол.
Скрипка пела и визжала. Рука Сплетника бешено работала, а ворон
протестующе кричал.
- Я не совсем вас понял, - сказал Корнуэлл Джоунзу. - Вы сказали, что
не бывали за Ведьминым Домом. Почему? И что вы здесь делаете?
Джоунз заулыбался.
- Странно, что вы у меня это спрашиваете. У нас много общего. Видите
ли, сэр ученый, я тоже студент, как и вы.
- Но почему вы не учитесь?
- Я учусь. Здесь достаточно материала для обучения и изучения. Даже
более, чем достаточно. Когда изучаешь что-нибудь, нужно все тщательно
исследовать перед тем как делать следующий шаг. Придет время, и я пойду за
Ведьмин Дом.
- Изучаете, вы говорите?
- Да, заметки, записи, картины. У меня груды записей, километры
лент...
- Ленты, картины. Вы имеете в виду картины?
- Нет, - ответил Джоунз. - Я использую фотоаппарат.
- Вы говорите загадками, - сказал Корнуэлл. - Я такого слова не знаю.
- Не хотите ли взглянуть? Не нужно беспокоить остальных.
Он встал и пошел к палатке. Корнуэлл последовал за ним. У входа в
палатку Джоунз остановил его.
- Вы человек без предрассудков? - спросил он. - Как ученый, вы должны
им быть, но...
- Я шесть лет занимался в Вайлусинге, - ответил Корнуэлл. - Я
стараюсь ко всему относиться без предрассудков, иначе трудно узнать
что-либо новое.
- Хорошо. Какая у вас тут дата?
- Октябрь, - сказал Корнуэлл. - Год господа нашего 1975-й. Но какое
точное число не знаю, так как потерял счет дням.
- Прекрасно, - сказал Джоунз. - Я только хотел удостовериться; к
вашему сведению, сегодня семнадцатое.
- Причем тут дата?
- Может и не причем, а может понадобиться. У вас первого я смог
узнать об этом. Здесь, в Диких Землях, никто не следит за календарем.
Он поднял входной клапан палатки и поманил за собой Корнуэлла. Внутри
палатка оказалась больше, чем можно было представить снаружи. Она была
уставлена множеством приборов. В углу стояла походная койка, рядом с ней
стол и стул. В центре стола находился подсвечник с толстой свечей, пламя
которой дрожало от сквозняка. В углу лежала груда книг в кожаных
переплетах. Рядом с книгами были открытые ящики. На столе, кроме
подсвечника, не оставляя места для письма, находился какой-то странный
предмет. На столе, как заметил Корнуэлл, не было ни пера, ни чернильницы,
ни песочницы, и это показалось ему странным. В противоположном углу стоял
большой металлический шкаф, а рядом с ним у восточной стены часть
помещения была отгорожена плотной черной тканью.
- Здесь я готовлю свой фильм, - пояснил Джоунз.
- Не понимаю, - напряженно сказал Корнуэлл.
- Взгляните.
Джоунз подошел к столу и взял из одного ящика пригоршню квадратных
листов.
- Вот это фотографии, о которых я говорил. Не рисунки - фотографии.
Давайте берите и смотрите.
Корнуэлл склонился над столом, не дотрагиваясь до так называемых
фотографий. На него смотрели цветные рисунки, изображавшие домовых,
гоблинов, троллей, фей, танцующих на поляне, воплощенный ужас - церберов,
двухэтажный дом на холме с каменным мостом через ручей. Корнуэлл осторожно
поднял рисунок дома и поднес его ближе к глазам.
- Ведьмин Дом, - пояснил Джоунз.
- Но это ведь рисунки, - заявил Корнуэлл. - Миниатюры. При дворе
многие художники делают их для книг и других целей. Но они заключают их в
рамку с изображением цветов, птиц, насекомых, что, по-моему, делает их
привлекательными. Они работают долгие часы.
- Посмотрите внимательней. Вы видите следы кисти?
- Это ничего не доказывает, - упрямо ответил Корнуэлл. - На
миниатюрах тоже не видны следы кисти. Художники работают так тщательно,
что никаких следов не видно. И все же какая-то разница здесь есть.
- Вы чертовски правы, какая-то разница есть. Я использую эту машину.
Джоунз положил руку на странный черный предмет на столе.
- Я также использую и другие предметы, чтобы получить фото. Я
нацеливаю машину, смотрю в это окошко, щелкаю и получаю снимок точно таким
же, каким видит аппарат. А он видит лучше, чем глаз.
- Магия, - сказал Корнуэлл.
- Опять! Говорю вам, что здесь не больше магии, чем в моем
велосипеде. Это наука, технология, способ делать вещи.
- Наука - это философия, - сказал Корнуэлл, - и не больше. Приведение
вселенной в порядок, попытка найти во всем смысл. При помощи философии вы
не можете делать все это. Тут должна быть магия.
- А где ваше отсутствие предрассудков?
Корнуэлл выронил фото и гневно выпрямился.
- Вы привели меня сюда, чтобы издеваться? Вы разыгрываете меня своей
магией, уверяя, что это не магия. Почему вы хотите представить меня глупым
и ничтожным?
- Вовсе нет, - сказал Джоунз. - Уверяю вас, вовсе нет. Я ищу вашего
понимания. Впервые появившись здесь, я пытался объяснить кое-что этому
маленькому народцу, даже Сплетнику, несмотря на его невежество и
репутацию. Я говорил, что в этом нет магии и, я не колдун, но они меня не
поняли. Потом я нашел, что слыть колдуном даже выгодно и больше не пытался
им объяснить. Но по причине, которой сам не могу понять, мне нужен
кто-нибудь, кто бы меня выслушал. Я думаю, что вы, как ученый, меня
поймете. Ну что ж, по крайней мере я сделал честную попытку объяснить.
- Кто же вы такой? - спросил Корнуэлл. - Если вы не колдун, то кто же
вы?
- Я такой же человек, как и вы, но живу в другом мире.
- Вы уже говорили об этом мире, о вашем мире. Но ведь мир только
один, который есть у вас и у меня. Впрочем, может быть, вы говорите о
Небесном Царстве? Это другой мир. Но мне трудно поверить, что вы оттуда.
- О, дьявол, - сказал Джоунз. - Все бесполезно! Я должен был это
понять. Вы упрямы и тупоголовы, как и все остальные.
- Тогда объясните. Вы сказали, кем вы не являетесь. Теперь скажите,
кто вы есть?
- Слушайте. Когда-то, как вы сами говорили, существовал лишь один
мир. Не знаю, как давно это было - десять тысяч или сто тысяч лет назад.
Это невозможно теперь установить. И вот что-то случилось, не знаю, что
именно. Мы, наверно, никогда и не узнаем, как это произошло и почему, но,
наверно, какой-то человек совершил поступок. Поступок этот совершил только
один человек. Он что-то сделал, или выговорил, или подумал. Не знаю, что
именно он сделал, но с того момента стало существовать два мира, не один,
а два. В самом начале различие было ничтожным, миры еще не разошлись, они
проникали друг в друга. Можно было подумать, что это по-прежнему один мир.
Но различий становилось все больше, и стало очевидно, что мира два, а не
один. Миры все больше расходились, так как были несовместимы. Люди, жившие
в них, пошли по разным дорогам. Вот как один мир раскололся надвое. Не
