1 Битва при Седжмуре (июль 1685 г.) -- сражение, в котором войска
герцога Монмута были разбиты королевской армией.
2 Невис -- один из малых Антильских островов, принадлежавший Англии.
3 Подветренные острова -- группа островов у берегов Венесуэллы --
тогда колонии Англии.
ющую пару пожилому сэру Джеймсу. Вознесенная выгодным браком над людьми
своего круга, она столь ревностно охраняла свое положение знатной дамы, что
могла бы смутить любую герцогиню.
Очутившись в Вест-Индии, леди Корт с вызывающей медлительностью
привыкала к новым условиям и особое неудовольствие проявляла по поводу
отсутствия в ее распоряжении белого грума, который сопровождал бы ее в
выездах. Ей казалось невозможным, чтобы леди ее ранга выезжала бы в
сопровождении черномазого.
Однако, как она ни возмущалась, Невис не мог предоставить ей никого
больше. Хотя здесь находился крупнейший рынок в Вест-Индии, но живой товар
он ввозил только из Африки. Поэтому остров был вычеркнут государственным
секретарем из списка мест, куда подлежали ссылке осужденные бунтовщики. Леди
Корт решила, что дело можно исправить при визите на Барбадос, к несчастью
для Тома Хагторпа, ее ищущий взгляд с восхищением задержался на его
по-юношески гибкой полуобнаженной фигуре, когда он трудился на плантации
сахарного тростника. Она запомнила его, и до тех пор не давала покоя сэру
Джеймсу, пока он не купил этого раба. Полковник Бишоп оказался сговорчив,
так как для него все невольники были одинаковыми, а этот парень, будучи
слишком молодым, не представлял на плантациях большой ценности.
Хотя расставание с братом огорчило Ната, все же он радовался, что Том
сможет избежать бича надсмотрщика. Фортуна довела братьев до такого
отчаянного положения, что, родившись джентльменами, они рассматривали
должность грума у жены вице-губернатора Невиса как продвижение по службе.
Поэтому Нат Хагторп, уверенный в улучшении условий жизни брата, не очень
горевал о разлуке с ним. Но после побега с Барбадоса мысли о брате, все еще
томящемся в рабстве, стали причинять ему невыразимые страдания.
Однако надеждам Тома Хагторпа, что его положение улучшится с переменой
хозяев, не суждено было оправдаться. Мы только не знаем, как разворачивались
события, но, судя по тому, что выяснилось о леди Корт впоследствии, можно с
полным правом предположить, что она тщетно пробовала на миловидном юноше
чары своих длинных узких глаз. Короче говоря, повторилась история Иосифа и
жены Потифара[1], в результате чего взбешенная леди отказалась от своего
белого слуги, жалуясь, что он неловок, обладает дурными манерами и ведет
себя неподобающим образом.
-- Я предупреждал вас, -- устало произнес сэр Джеймс, ибо требования
его супруги непомерно росли и уже начали утомлять его, -- что он по рождению
джентльмен и, естественно, должен противиться подобной деградации. Лучше
было бы оставить его на плантации.
1 В Библии (Бытие, глава 39) рассказывается об Иосифе, проданном в
рабство в Египет, которого тщетно пыталась соблазнить жена его
хозяина -- начальника дворцовой стражи Потифара.
-- Ну так можете отправить его туда, -- заявила леди Корт. -- Мне не
нужен этот негодяй.
Таким образом, отстраненный от дела, для которого он был куплен, Том
снова очутился на сахарных плантациях под бичами надсмотрщиков, не менее
жестоких, чем у полковника Бишопа, в компании высланных из Англия воров и
бандитов.
Конечно, его брат не мог знать об этом, иначе он беспокоился бы о его
судьбе гораздо больше и еще сильнее жаждал бы освободить его из неволи. Он и
так постоянно заговаривал о нем с Питером Бладом.
-- Нельзя быть столь нетерпеливым, -- отвечал ему капитан, сознавая
практическую неосуществимость просьб Ната Хагторпа. -- Если бы Невис был
испанским поселением, тогда бы мы не стали с ним церемониться. Но мы еще не
объявили войну английским судам и владениям. Это полностью бы погубило наше
будущее.
-- Будущее? Разве у нас есть будущее?!? -- сердился Хагторп. -- Ведь мы
же вне закона.
-- Возможно. Но мы действуем только как враги Испании. Мы не hostis
humani generis[1], и, пока мы не стали таковыми, не следует оставлять
надежды, что в один прекрасный день наше изгнание закончится. Я не хочу
рисковать нашим будущим, высаживаясь на Невис с оружием в руках, даже ради
спасения твоего брата.
-- Значит, он должен томиться там до самой смерти?
-- Нет, нет. Я обязательно найду выход. Но мы должны быть
благоразумными и ждать.
-- Чего?
-- Случая. Я очень верю в случай. Он никогда не подводил меня и вряд ли
подведет в дальнейшем. Но его не следует торопить. Просто положись на него,
как полагаюсь я, Нат.
Наконец вера Питера Блада была вознаграждена. Случай, на который он
рассчитывал, неожиданно представился после его удивительного приключения в
Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико.
Известие о том, что капитан Блад был пойман испанцами и покончил счеты
со своей грешной жизнью на виселице на берегу СанХуана, распространилось со
скоростью урагана по всему Карибскому морю -- от Эспаньолы до Мэйна[2]. В
каждом испанском поселении праздновали победу над одним из самых страшных
врагов Испании, постоянно препятствующим ее хищническим действиям. По той же
причине среди английских и французских колонистов, которые, по крайней мере
тайно, всегда поддерживали корсаров, царило скрытое уныние.
Несомненно, должно было пройти немало времени, прежде чем выяс
1 Враги всего человечества (лат.).
2 Мейн (Испанский Мейн) -- старое английское название испанских
владений на северном побережье Южной Америки.
нится, что корабли с сокровищами, отплывшие из Сан-Хуана под конвоем
флагмана эскадры маркиза Риконете, бросили якорь не в Кадисской бухте[1], а
в Тортугской гавани и что флагманским кораблем командовал не испанский
адмирал, а капитан Блад, в то время как труп его преступного двойника
болтался на виселице. Но до того как правда выплывает на свет Божий, Блад со
свойственной ему предусмотрительностью решил извлечь все выгоды из
авторитетных сообщений о его кончине. Он понимал, что ему нельзя терять
время, если он хотел воспользоваться ослаблением бдительности в Новой
Испании. Поэтому капитан вскоре покинул цитадель флибустьеров на Тортуге,
намереваясь произвести очередной рейд на побережье Мейна.
Блад вышел в море на "Арабелле", но вдоль ее ватерлинии[2] красовалась
белая широкая полоса, несколько скрадывающая бросающийся в глаза красный
корпус, а на кормовом подзоре виднелась надпись "Мария Моденская"[3],
компенсирующая этим ультра-стюартовским названием отчетливо заметное
испанское происхождение корабля. С бело-сине-красным вымпелом Соединенного
Королевства на грот-мачте они зашли на Сент-Томас[4] якобы за пищей и водой,
а в действительности для того, чтобы узнать последние новости. Среди этих
новостей центральное место занимало пребывание на Сент-Томасе мистера
Джеффри Корта, оказавшееся тем самым случаем, которого с таким нетерпением
ожидал Натаниэль Хагторп, и на который рассчитывал капитан Блад.
II
По изумрудной воде, сверкающей под лучами утреннего солнца, скользила
лодка с четырьмя неграми-гребцами, лоснящимися от пота. В лодке восседал
мистер Джеффри Корт, самодовольного вида джентльмен в золотистом парике и
нарядном, расшитом серебром камзоле из розово-лиловой тафты.
Когда лодка причалила к высокому борту корабля, мистер Корт поднялся по
забортному трапу на палубу, обмахиваясь шляпой с пером и призывая небо в
свидетели, что он не в состоянии терпеть эту проклятую жару. Повелительным
тоном он потребовал проводить его к капитану этого мерзкого судна.
1 Кадис -- портовый город на юге Испании.
2 Ватерлиния -- линия соприкосновения борта судна с поверхностью
воды.
3 Мария Моденская -- королева Англии, супруга Иакова II Стюарта.
4 Сент-Томас -- один из Виргинских островов, бывший английским
владением.
Подобные эпитеты являлись всего лишь привычными выражениями мистера
Корта. Палуба, на которой он стоял, была надраена до чистоты хлебной доски,
медные поручни, люковые крышки и блоки блестели, словно золотые, мушкеты в
стойке у грот-мачты не могли стоять ровнее и на королевском судне, а все
снасти были уложены с не меньшей аккуратностью, чем туалеты в дамском
гардеробе.
Матросы, прохлаждавшиеся на шкафуте и полубаке, большинство из которых
было одето только в полотняные рубахи и коленкоровые штаны, наблюдали за
надменным джентльменом с неприкрытым весельем, на которое он, по счастью, не
обратил внимания.
Негр-стюард проводил Джеффри Корта по темному коридору к главной каюте
на корме, поразившей его своими размерами и роскошью. Там, за столом,
покрытым белоснежной скатертью и сверкающим хрусталем и серебром, сидели
трое мужчин. Один из них, худощавый, высокий, с загорелым ястребиным лицом,
обрамленным локонами черного парика, в элегантном черном с серебряным шитьем
костюме, поднялся навстречу гостю. Внешность двух других, продолжавших
сидеть, была не столь импозантна, но также привлекала к себе внимание. Это
были штурман Джереми Питт, молодой и изящный блондин, и Натаниэль Хагторп --
более старший по возрасту, широкий в плечах и мрачный на вид.
Наш джентльмен нисколько не утратил споей надменности, очутившись под
пристальным взглядом трех пар глаз. Тем же самоуверенным тоном он
осведомился насчет курса "Марии Моденской", а затем счел возможным снизойти
до объявлений причины своего любопытства.
-- Меня зовут Корт. Джеффри Корт, к вашим услугам, сэр. Я намерен как
можно скорее добраться до Невиса, которым управляет мой двоюродный брат.
Это заявление явилось сенсацией для всех присутствующих. У всех троих
захватило дух, а Хагторп воскликнул: "Боже мой"! -- и так побледнел, что это
было заметно, несмотря на то, что он сидел спиной к высоким кормовым окнам.
Однако мистер Корт был чересчур занят собственной персоной, чтобы обращать
внимание на других.
-- Я -- кузен сэра Джеймса Корта, который представляет на Невисе
губернатора Подветренных островов. Вы, разумеется, слышали о нем.
-- Конечно, -- подтвердил Блад.
Хагторп больше не мог терпеть.
-- Вы хотите, чтобы мы доставили вас на Невис?! -- воскликнул он с
такой горячностью, которая могла бы быть замечена любым другим, но не столь
ограниченным человеком.
-- Да, если ваш курс лежит в этом направлении. А со мной произошло вот
что. Я отплыл из дому на старой, прогнившей посудине, чтоб ей провалиться!
Как только погода ухудшилась, проклятое корыто начало разваливаться на
куски. Швы у него разошлись, и дно стало протекать, как дуршлаг. Мы были
вынуждены искать спасения в этой гавани. Смотрите, вон эта красавица стоит
на якоре. Провалиться мне на этом месте, если она когда-нибудь сможет выйти
в море. Надо же мне было выбрать такую развалину!
-- Так вы торопитесь на Невис? -- спросил Блад.
-- Страшно тороплюсь, чтоб мне сгореть! Меня там ожидают с прошлого
месяца.
-- Черт возьми, вам ужасно повезло, сэр, -- хриплым от волнения голосом
сказал Хагторп. -- Невис -- наш следующий пункт захода.
-- Чтоб мне провалиться! Неужели?
Мрачноватая улыбка озарила смуглое лицо Блада.
-- Да, по странному совпадению это так, -- подтвердил он. -- Мы
снимаемся с якоря в восемь склянок, и, если ветер не изменится, то завтра
утром мы бросим якорь в Чарлзтауне[1].
-- Какая удача, чтоб мне пропасть! -- воскликнул мистер Корт, просияв
от радости. -- Судьба начинает возмещать мне былые невезения. Сейчас же
