Триггса с его желудком, мисс Лавиния Чемсен предложила гостю
послушать музыку в ее "святилище".
Триггс с трудом подавил в себе желание взбунтоваться - он
любил только военные марши и с тревогой подумал, что дым его
трубки не очень-то подходит к атмосфере "святилища" мисс
Лавинии.
Однако нашел в себе силы улыбнуться и сказать, что
восхищен.
- Как вы находите мой маленький музей? - жеманно
спросила мисс Лавиния, когда они прошли в "святилище".
Слово "музей" поразило Триггса, ибо в памяти его тут же
возникла унылая галерея Кобвела. Он ответил:
- Вы мне кажетесь поклонницей искусств и античности. Вот
и бедняга Кобвел...
В глазах девушки показались слезы.
- Вы верно сказали "бедняга", мистер Триггс, - печально
молвила она. - Мы его очень любили, мистер Кобвел всегда
делал нам скидку.
- Он умер престраннейшим образом.
Мисс Лавиния вздрогнула.
- О да! Я спрашиваю себя...
Она умолкла и отвернулась, но гость проявил
настойчивость:
- Вы что-то хотели сказать, мисс Чемсен?
- Говорят, он умер от страха. Что же могло ужаснуть его
до такой степени? Человек он был мирный и спокойный, ему
нельзя было отказать в некоторой практической сметке,
несмотря на неумеренную страсть к старым вещам; по правде
говоря, я разделяла с ним его тяготения к античности. Но...
умоляю вас, мистер Триггс, не повторяйте моих слов мистеру
Чедберну.
- Вы мне ничего не сказали, мисс Чемсен, - мягко возразил
Сигма.
- А что я могу сказать, коли, ничего не знаю. Но
господин мэр сердится, когда об этом говорят.
"Чедберн, - подумал Триггс, - любит, чтобы люди держали
рот на замке, когда речь идет о спокойствии городка".
- Я вам сыграю...
Пианино издавало меланхолические звуки, которые едва не
усыпили гостя. Наконец, мисс Лавиния звучным аккордом
завершила игру.
- Наступает вечер, - сказала она. - С вашего места видна
Венера - прямо над вершиной итальянского тополя. Я называю
веранду "святилищем" не из-за прелестных вещичек и
нескольких музыкальных инструментов, а за вечерние красоты,
которыми любуюсь отсюда. Я вижу, как на пустошь опускаются
первые тени, как из-за песчаных дюн Миддлсекса восходит
луна, как становятся синими, а потом черными золотые
кустарники, как падает ночь. Может, приказать Тилли
принести лампу, мистер Триггс?
Он сообразил, что утвердительный ответ огорчит хозяйку, и
заявил, что с большей радостью будет наслаждаться сумерками.
- Ах, какое счастье вы мне доставляете! - воскликнула
девушка. - Скоро, когда запад окрасится в
акварельно-розовый цвет, над домом пролетит козодой. Тилли
говорит, что он приносит несчастье, но я не верю этому. Вы
слышали песню про козодоя? Я перевела ее с немецкого,
послушайте.
Феи ночные ему подарили
Мягкие крылья, бесшумные крылья.
Но за какие грехи и разбои
Вором зовут его и козодоем?
Что же украл он? Лунные блики,
Юрких лягушек звонкие клики;
Звезд серебро, золотые рассветы -
Чтоб в зобу звенели, как монеты!
Ах, мистер Триггс...
Ночь пала на землю; детектив даже удивился, как быстро
растворилась в полной темноте пустошь, и пришел в
замешательство, почувствовав на своей руке ладонь мисс
Чемсен.
Она была влажной, и Триггс ощутил сладковатый запах ее
пота.
- Не проговоритесь, - шепнула девушка, совершенно
невидимая в темноте, - никогда не проговоритесь мистеру
Чедберну, что я пишу стихи. Он не любит и не понимает
подобных вещей. Увы, это заурядный человек.
По стенам скользнул желтый отсвет, и появилась Тилли
Бансби с керосиновой лампой в руке.
- Не сидите в темноте, - проворчала она, - темнота
притягивает нечистую силу. Скажите, мисс Лавиния, а куда
подевалась мисс Дороги?
Мисс Чемсен вскрикнула от ужаса.
- Как, Дороги нет дома? Она опять ушла на пустошь.
Боже, когда-нибудь с ней обязательно приключится несчастье!
- Какая опасность может подстерегать ее на Пелли? -
вмешался в разговор мистер Триггс. - Ну, заблудится или
свалится в канаву.
- Нет опасности! - вскричала" старая Тилли. - Хотелось
бы посмотреть на вас, уважаемый сэр! Уже не в первый раз
мисс Дороти...
- Замолчите, Тилли!
- Хорошо, хорошо, молчу, тем более что меня здесь никто
не слушает. Поступайте как хотите, мои красавицы, но завтра
же я покину этот дом и, клянусь своей доброй репутацией,
ногой не ступлю больше на эту чертову пустошь.
Вдруг Лавиния протянула дрожащую руку к стеклам.
- Что это?.. По пустоши словно бегут огоньки?
Тилли заорала от ужаса.
- Люди, лошади... Они там... Существа!
Триггс выскочил на крыльцо и с удивлением воззрился на
странный спектакль.
Три смолистых факела горели рыжим пламенем и бросали
зловещие отсветы на группу людей в лохмотьях с корзинами и
посохами в руках. Они тащились за двумя скрипучими
кибитками, Которые с трудом влекли тощие клячи.
- Не бойтесь, - воскликнул детектив, - это цыгане! Они
стояли в долине и направляются в Миддлсекс! Я им скажу пару
слов.
Предводитель, шедший во главе процессии, узнал его.
- Мы уходим, - прокричал он, - здесь плохо!.. Уходите с
нами!
- Что случилось? - спросил детектив.
- Дети видели Быка! - крикнула одна из женщин. - Он
хотел унести мою крошку Типпи!
- И "существа" идут! - поддержала ее другая. - Мы их
чувствуем... Там "существа"! Надо уходить!
- Сэр, - сказал на прощание человек с головой хищника. -
Я вас предупредил, поскольку вы щедры и добры. Ничего
больше я добавить не могу. Мы уходим!
Они двинулись дальше. Триггс, ошеломленный больше, чем
сам признавался себе, смотрел, как тает во тьме пламя их
факелов. Вскоре они скрылись из глаз.
- Дороги! О, Дороги! - рыдала мисс Лавиния. - Я боюсь
за нее!
И туг тишину разорвал пронзительный вопль.
- Это Дороти! - закричала Лавиния, падая на колени. -
Боже! Защити ее!
Триггс с тревогой огляделся. Он жалел, что не захватил
оружия. К счастью, среди смешных безделушек он углядел
тяжеленную трость из чашкового дерева, обвязанную розовым
бантом, схватил ее, сдернул шелковую ленту и потребовал
фонарь.
Тилли дала ему небольшой кучерской фонарь с огарком
свечи.
- Не двигайтесь с места, - приказал детектив испуганным
женщинам. - Крик раздался в направлении, противоположном
тому, куда ушли цыгане. Я пошел.
Он не сделал и двадцати шагов по пустоши, как ему
показалось, что он очутился в пустоте; лампа почти не
помогала, ибо ее бледный свет рисовал только желтый кружочек
света у ног.
Но боги услышали его безмолвную молитву: далекие дюны
Миддлсекса зазолотились. Всходила луна.
Мрак немного рассеялся, и Триггс стал различать
треугольники карликовых хвойных деревьев и темные массивы
черной калины, но тут раздался новый истерический вопль, за
которым последовало ужасающее рычание.
- Бык! - пробормотал Триггс, и у него в висках заломило,
словно от ледяного компресса.
Рог полумесяца выглянул из-за вершины дюны, и Сигма
увидел чудовище, застывшее шагах в двадцати от него.
Оно вырисовывалось на фоне луны неправдоподобно
взъерошенной тенью.
Триггс различил громадную бычью морду с рогами,
вонзающимися в небо, толстая кожа мощными складками спадала
вниз, две толстенных человеческих руки сжимали стонущее
тело.
Окажись у Триггса револьвер, он всадил бы в чудовищную
тень всю обойму, ибо был плохим стрелком; но у него в руках
было оружие, которым он владел виртуозно, - палка.
Мистер Триггс навострился в упражнениях с палкой на
обязательных курсах оборонительной гимнастики и даже был
отмечен наградой.
Быстро примерившись, он бросился вперед.
Когда чудовище заметило его, у него уже не было времени
на нападение. Оно заняло оборонительную позицию, опустило
рога, уронило в траву свою добычу и вытянуло вперед
громадные черные кулаки.
Сокрушительный удар в бедро, резкий тычок острием в живот
и сильнейший удар по морде тут же сломили сопротивление
ужасного чудовища.
Испуская жалобные крики, оно попыталось убежать, но
Триггс не желал упускай. Его.
- Сдавайся! - закричал он.
Существо неловкой трусцой ковыляло к рощице, надеясь
скрыться от преследователя.
Триггс настиг его, когда бычья морда с рогами сползла на
мощное плечо.
Трость описала широкую дугу, и чудовище рухнуло на землю.
Луна взошла над дюной, словно желая разделить с детективом
сладость победы.
- Ну, бандюга! - закричал Триггс. - Покажи-ка мне свою
грязную рожу; а то получишь еще!
Он яростно потрясал палкой, а его жертва жалобно стонала.
Ногой Сигма откинул в сторону осклизлую коровью шкуру.
- Боже мой, я где-то видел это лицо, - проворчал он,
склоняясь над толстяком, по лбу которого текла кровь.
- Не притворяйтесь мертвецом, дружок. У вас такой же
крепкий череп, как и у быка, с чьей помощью вы пугали людей!
Встать!
- Не бейте меня больше. Я сдаюсь, - простонал голос.
- И правильно делаете! Встать! Идите вперед... и не
вздумайте ничего выкидывать, а то получите пулю.
- Ради бога, не стреляйте! Я иду... Ох, как вы меня
избили!
Триггс сложил руки рупором и позвал:
- Сюда, мисс Чемсен! Сюда, Тилли Бансби!
Вскоре на пороге "Красных Буков" появилось два огонька.
- Мисс Дороти здесь!
Мисс Дороги уже встала на ноги, но говорить не могла и
показывала на свое распухшее горло.
- О! Он хотел вас задушить? - вскричал Триггс. - Его
песенка спета!
Последнее слово в ночном приключении осталось за Тилли
Бансби.
Преодолев ужас, она подошла к побежденному, который,
опустив голову, стоял и ожидал приказа своего победителя.
- Фримантл! - крикнула она. - Мясник! Каналья, а мы к
тому же его клиенты.
И она влепила ему пощечину.
Мистер Чедберн, старый доктор Купер и Сигма Триггс сидели
в громадном кабинете мэра. Мэр держал речь:
- Поздравляю вас, мистер Триггс. Кстати, я и не ожидал
ничего иного от бывшего инспектора Скотленд-Ярда.
- Хм, - с неловким видом начал Триггс, - я не...
благодарю вас, мистер Чедберн.
- Престо Чедберн, - прервал его мэр, - но я собрал вас не
только ради того, чтобы воздать вам хвалу. Благодаря вам
ужаса Пелли больше не существует. Вы пришли и победили.
Фримантл развлекался, разыгрывая людей таким ужасным
способом...
- Простите, - тихим голосом вмешался в его речь Триггс, -
мисс Дороги Чемсен едва не лишилась жизни, следы на ее шее
хорошо видны. Все это заставляет меня думать, что бандит
был жесток и по отношению к цыганским детишкам, которые с
табором проходили по Пелли.
Мистер Чедберн жестом отбросил его аргументы.
- Прежде всего, этим бродягам запрещено останавливаться
на Пелли и даже просто пересекать ее; кроме того, жалобы не
поступали и преступление зарегистрировано не было. Этому
негодяю Фримантлу нет никаких извинений, но я берегу
репутацию Ингершама и спокойствие его обитателей. Стоит
заговорить о происшествии, как на город налетит ядовитая
стая лондонских репортеров. Я не желаю их нашествия.
- Им будет трудно помешать, - заметил Триггс,
- А вот и нет, Триггс. Я заткну рот своим людям; они
меня знают и понимают, что в моих руках имеется немало
средств заставить молчать самых болтливых.
- Мне кажется, подобное дело замять нелегко, - заявил
Триггс. - Я, со своей стороны, не смогу этого сделать,
господин мэр, поскольку вы послали меня туда в качестве
помощника констебля.
- А кто собирается замять дело? - воскликнул мэр. -
Напротив, оно получит свое завершение в полном согласии с
законом и нормами правосудия. Доктор Купер
освидетельствовав Фримантла и вынес заключение: полная
невменяемость субъекта. Через час его отвезут в сумасшедший
дом, где он и будет отныне пребывать.
- Действительно, - кротко сказал доктор Купер. - Мое
заключение будет подтверждено дипломированным психиатром.
Перед лицом подобных фактов судебное разбирательство
прекращается, как, впрочем, и следствие по данному делу.
Все было ясно и понятно, и мистеру Триггсу не оставалось
